Форум » Сказки Шахерезады » 1. Как ссорились Владимир Иванович с Михаилом Александровичем. » Ответить
1. Как ссорились Владимир Иванович с Михаилом Александровичем.
Анна: Суть квеста: Корф и Репнин встречаются у Гаврилиного ручья. Чем закончится дуэль? Время: Ноябрь 1839 года Место: особняк Корфов Последовательность: 1. Дуэль. Участники: Корф, Репнин. Появление Воронцова в Двугорском. Анна 2. «Тайный совет трех мудрецов». Участники: Корф, Репнин, Воронцов. 3. Анна и Владимир беседуют на следующее утро после дуэли. 4. Встреча Анны и Михаила на лесной дороге.
Ответов - 63, стр:
1 2 3 4 5 All
Михаил Репнин: Михаил неплохо выспался, сам удивился, когда открыл глаза и почувствовал себя вполне отдохнувшим. С тусклыми лучами солнца пришли и неприятные мысли – сегодня дуэль. Не простая дуэль. Нет, конечно, это не дуэль с Цесаревичем, эта похуже. С лучшим другом. Пути Господни неисповедимы, - вздохнул князь и быстро собрался. Когда конюх постоялого двора подвел оседланного коня, мысли Михаила уже метались в голове, опережая одна другую. Не буду в него стрелять… а если он… нет… он. Черт! Упрямый болван! Нет, бесчувственный чурбан! Я не смогу… Анна, как она, зная о дуэли?... Андрей должен приехать… Чтоб тебя… Однако настрой князь чувствовал боевой, он считал себя правым и отступаться не хотел. Даже если Анна меня не любит – она не заслуживает подобного обращения! Уж не знаю, к чему он так ее ненавидит! Князь резко осадил коня от резанувшей догадки. Да не может быть! Он ревнует?! Разгоряченный конь потоптался в глубоком снегу. За поворотом дороги та самая поляна. Тряхнув непокрытой головой, Михаил улыбнулся и пришпорил коня, направляя к ручью.
Владимир Корф: Корф прискакал к ручью первым. Не то, чтобы ему нетерпелось получить пулю в лоб, но дико хотелось побыть одному. А еще - закончить этот фарс. Он уже знал, куда выпустит свою пулю. Сегодня, да и вообще, у него есть дела поважнее. Странно, но он даже не думал, что может погибнуть. Всегда считал себя везучим и точно понимал: если Судьба захочет, он схлопочет сеодня пулю. Нет - покоптит небо еще немного. Владимир покачивался в седле, объезжая поялну. За ночь снегу навалило коню копыта закрывает. И это у линии деревьев! На самой поляне было и того глубже. Впрочем, сейчас Корфа больше беспокоил Репнин. Точнее, желание... Чего? Начистить ему рожу? Выдить из его головы Анну, даже если с мозгами? Вряд ли такой ценой. Анна предана Мишке, дуэль... по сути, не имеет смысла. Репнина он увидел сразу: - Утро доброе, сударь! - насмешливо окликнул его Корф, точно они были на дружеской охоте, - Спешу обрадовать, мы сегодня сами. Штерн штопает старика Загряжского, его вчера шатун заломал.
Михаил Репнин: Вот и он. -Пронеслось в голове, - Теперь многое становится понятным, и его поведение в отношении Анны. Он боится! Боится отпустить ее, освободить, потому что свободная Анна никогда... а,- отмахнулся от пришедшей мысли князь,- кто поймет этих женщин! Он быстро спешился рядом с бароном и широко улыбнулся. Да, он, черт возьми, был рад видеть Владимира. -Доброе. - Согласился Михаил. - Ничего, мы же доверяем друг другу, - усмехнулся он, услышав об отсутствии доктора. -Твой выстрел первый. Сколько шагов отмерим? - буднично поинтересовался князь, снимая перчатки и пальто.
Владимир Корф: Прелесть! Стреляются два улыбчивых идиота! Миша, если бы не Анна... Если бы... Как все запуталось, Господи! - Десять,- равнодушно пожал плечами. - Разве есть разница? Пуля долетит.
Михаил Репнин: -Десять, так десять. Господи, скорее бы это закончилось! Тяжко-то как... Кивнул в сторону пистолетов. -Ты их хоть зарядил?
Владимир Корф: - Я смотрю, свой язык вы заточить не забыли, Михаил Александрович, - съязвил Владимир, отмеряя десять шагов в одну сторону и втыкая саблю, - С каких пор вы сомневаетесь в моей памяти? Ах да, я забыл, вы еще в моей порядочности тоже не слишком уверены. Владимир развернулся лицом к другу. С севера снова затянули тучи - вероятно, к обеду снова будет снег. И к обеду это все нужно непременно закончить.
Михаил Репнин: -Знаете ли, Владимир Иванович, -усмехнулся Михаил, - быстро учусь: один мой хороший друг слывет знатным острословом. Жаль, что при этом он оказался не менее знатным самодуром! - Прокричал он вслед отходящему Владимиру. Покрутил в руках пистолет с интересом разглядывая серебряную инкрустацию рукоятки. Этот пистолет не даст осечки...
Владимир Корф: Корф равнодушно отошел к своему барьеру. Раздражение начинало закипать в крови - раздражение на себя, на Репнина, на Анну, на снег, который всегда любил... -Очень сожалею, что у вас были такие знакомые, Михаил Александрович, - ответил он, выделяя слово "были", - вы вообще не переборчивы в связях, как я погляжу. Чего только стоят ваши увлечения!
Михаил Репнин: Репнин, утопая в снегу, подошел к барьеру и развернулся к противнику лицом, опустив руку с пистолетом. Были... чушь какая! Ну, что ж... -Мои увлечения вас не должны касаться! - Стараясь сохранить самообладание произнес он, но не выдержал и сорвался на крик, - что ты вообще можешь знать о любви!?
Владимир Корф: Владимир подумал, снял пальто и бросил в снег. Все равно уже. Да и кровь летает по жилам так - никакое пальто не нужно, жарко. Корф стал вполоборота, согнул руку в локте. Мишка достал! - Можно подумать, ты знаешь! - выкрикнул он, закипая, - Думаешь, вышибешь мне мозги, и Анна бросится к тебе на шею? Не дождешься! Владимир побледнел, ноздри его немного трепетали от праведного гнева.
Михаил Репнин: Михаил усмехнулся. Анна... Анна уже далекая, но все такая же прекрасная... в сердце девушки нет места влюбленному князю... но она по-прежнему беззащитна перед своим хозяином! -Ревнивый бесчувственный эгоист! - обвинительный крик разрезал морозный воздух, спугнув птицу с дерева. - Стреляй же!
Владимир Корф: - Думаешь, что рыдая на твоей могилке, она вычеркнет меня из своей жизни?! - Корф упивался своей ненавистью, как может упиваться только поистине больной страстью человек. И эта болезнь выходила сейчас, вытапливалась и переплавлялась, чтобы выкристализоваться либо чистой любовью - либо равнодушием. Другого он не мог себе позволить, его душа больше не была способна воспринимать зло.
Анна: Под Твою защиту прибегаем, Святая Богородица! Не презри молений наших в скорбях наших, …... С Сыном Твоим примири нас. Сыну Твоему поручи нас. .... Все утро она молилась. Понимала, что причин для дуэли больше нет. Владимир дал ей вольную. Зачем стрелять в человека, который требовал вольную для девушки? Какая разница теперь ему, любит меня Михаил, или люблю ли я его. А значит они помирятся. А если нет?! Михаил! Володя! Если только... если только он... ?! Этого не может быть!! Она в волнении расхаживала по гостиной взад вперед и поглядывала в окно. Анна вспоминала вчерашний вечер, и ее кидало из дрожи в жар. Как я могла сотворить такое?! Она вдруг вспомнила его глаза, потемневшие и измученные болью. И черную челку, упавшую на лоб, когда он склонился над нею. Он сказал... «Анечка». Господи, такого не может быть! Анна потерла виски, восстанавливая в памяти его лицо, как губы почти беззвучно складывали слова... «Анечка»... Анна крикнула Григорию и велела запрягать коня. Накинула накидку. Когда выбежала на крыльцо, Ромашка смирно дожидалась свою наездницу...
Михаил Репнин: Вдруг накатили усталость и раздражение ко всему происходящему. Дуэль за честь оскорбленной женщины... достойной женщины! Нет, я ни о чем не жалею! Погода-то какая... Михаил смотрел на друга, не отводя глаз, смотрел и понимал, что упрямый Корф будет бороться до конца. Только вот с кем бороться? Со мной? С собой в первую очередь. Он ведь любит ее... дураку понятно...Только принесет ли Анне счастья его безумная любовь? -А ты думаешь, что рядом с тобой, трусом, который боится своих чувств, Анна будет счастлива?! Ты ошибаешься!!
Владимир Корф: - А не много ли ты на себя берешь?! - с ревом Владимир отбросил пистолет и бросился на своего друга. Хорошо поставленный удар в челюсть сбил Михаила с ног, но и сам Владимир не ударжался в глубоком снегу, рухнул следом.
Михаил Репнин: Пытаясь сбросить с себя Владимира, князь уперся в него коленом и толкнул. Пошатываясь, почти поднялся. -Ровно столько, сколько вижу! А вот ты слепой идиот...
Владимир Корф: Говорить Корф больше не мог - дыхания не хавтало. Хватая ртом морозный воздух, он поднялся и снова бросился на Репнина, повалив его в снег. - А вы, сударь, никак сделались мои духовником! - прорычал он, чуть отдышавшись, вцепившись в лацканы Мишкиного сюртука. Два идиота катались по поляне, отчаянно мутузя друг друга.
Михаил Репнин: Снег был везде, забивался под одежду, попадал в рот. Пытаясь отбиться от тумаков Корфа, Михаил уворачивался и выкрикивал: -Упаси Бог!.... слушать твои безумные... излияния!!! Самодур... несчастный... Жаль ... Анну! Ухитрился зачерпнуть снега рукой и бросить сопернику прямо в лицо.
Владимир Корф: Когда снег залепил Владимиру глаза, он вывернулся из-под Михаила, отплюнул и отер подтаявшую массу с лица. - Не тебе ее жалеть! - крикнул он, вновь атакуя.
Михаил Репнин: Михаил попытался увернуться, но не получилось. Снова свалился в снег, не оставляя попыток вырваться. Силы были равны. Но сказать взбешенному другу было что, и поэтому в порыве схватки прерывисто выкрикивал: -Если больше некому…. Ты с этим … не спрррравляешься!… Только и можешь… оскорбить!
Граф Воронцов: Кобылка Воронцова неспешно перебирала копытами в снегу на лесной дорожке. Граф пребывал в отличном расположении духа. С сыном повидался. С Бенкендорфом разругался в пух и прах. В голове, по делу пропавших бумаг, появились кое-какие мысли. Репнина на постоялом дворе он не застал, трактирщик сказал, что тот поехал к Корфу. Отлично, вот там все вместе и поговорим. Внезапно, у опушки леса рядом с дорогой Андрей увидел двух лошадей, привязанных к осинкам. Не иначе, свидание в сельской местности... Или... Или?!! Воронцов повернул голову в сторону ручья … Он понял всё в одно мгновение. -Едрить твою в тудыть!!! - сквозь зубы выругался граф. На поляне в снегу двое сцепились, как бешеные псы. Кому ж тут еще стреляться, в этом Богом забытом уезде, как не этим двум орлам!!! Ну и конечно же, из-за дамы! - пронеслось у него в голове, когда он уже направлял коня прямо на дерущихся. -А ну-у-у! Стоя-я-ать!!!! - заорал Воронцов. С коня рухнул в снег. Вскочил, схватил за сюртуки драчунов, и на вытянутых руках растащил их в стороны. -Добрый день, господа! - довольно миролюбиво провозгласил Воронцов. Выпускать дуэлянтов из рук было опасно, но ему так хотелось отвесить пендалей задирам! Андрей хорошо понимал, что в этой ситуации сам рискует схлопотать по физиономии, не смотря на высокий чин, потому как очень хорошо знал обоих. Синяк под глазом в данный момент был ему крайне невыгоден. Скоро бал во Дворце, и Андрей очень надеялся потанцевать кадриль с одной зеленоглазой красавицей. Встряхнул для острастки и, наконец, отпустил. -Вы чего удумали? А?! Я вас спрашиваю??!! - орал бравый подполковник. Глаза Воронцова сверкали праведным гневом, усы возмущенно встопорщились. - Марш домой! Живо! Я сказал!! У меня дело к Вам!! К обоим!!!
Михаил Репнин: Михаил растерянно и немного виновато посмотрел на Андрея. -Андрей, ты... мы...- только смог выдавить князь, успокаивая дыхание после драки. Но на Владимира метнул все еще воинственный взгляд и пошел к лошади, отряхиваясь от снега. Дуэль! Ха! Состоялась! Похоже, мы еще не закончили... Анну все равно в обиду не дам!
Владимир Корф: Корф прекрасно понимал, что возражать Андрею и называть потасовку дуэлью крайне глупо. Он вырвался из рук Вороноцова и одернул сюртук. - И тебе здравствовать. Барон прошел по поляне, взял пальто. - Мы еще не договорили, - мрачно кинули Мишелю и впрыгнул в седло.
Анна: Она завидела трех всадников издалека. Они еще только приближались к опушке леса. Сердце заныло в груди. Они! Кто же третий? Воронцов?! Святая Богородица услышала мои молитвы! Она пыталась разглядеть их. Вроде никто не ранен! Оба хорошо держатся в седле. Анна резко развернула Ромашку и поскакала к дому. Встречаться с ними она не хотела, стыдно было взглянуть им обоим в глаза.
Граф Воронцов: Всю дорогу Воронцов ругался. Деревянный ящик с пистолетами держал подмышкой, придерживая одной рукой, а в другой держал поводья. - Шевелитесь! Разговор нам предстоит долгий. У меня всего сутки, завтра на доклад к Императору. На самом деле, граф лукавил, ему нужно было успеть на бал. Тем более, роскошный его фасад не пострадал. - Корф, организуй-ка ты мне баньку, - буркнул он, как только вошел в дом. - Только без девок, - строго добавил он.
Владимир Корф: Корф понимал, что он, в общем-то, не прав, но Воронцов своим поведением отца двух нашкодивших мальчишек его выводил из себя. - Андрей, будешь командовать, я и тебя на дуэль вызову, - сообщил он Воронцову, уже давая распоряжение Григорию. - Михаил Александрович, не изволите ли присоединиться? Не каждый день паритесь с дуэльными соперниками!
Михаил Репнин: Репнин фыркнул в ответ, но чувствовал, что баня ему не помешает: мокрый от растаявшего снега сюртук уже остужал разгоряченное тело. Так и заболеть недолго! - Да уж, Владимир Иванович, не каждый день дуэльные соперники превращают дуэль в бой снежками. Согласен. Если Андрей не против, там и поговорим.
Анна: К ним вышла Анна. Она все еще была взволнована, но увидев мокрые сюртуки Михаила и Владимира, невольно улыбнулась. Добрый день, господа, - тихо произнесла Анна. Она боялась встретиться с ним взглядом, отводила глаза, но наконец подняла голову и посмотрела на Владимира. Господи, как я буду смотреть теперь ему в глаза, после того, что я натворила? Нет. Самое главное, он жив! Володя... Володенька... Этот непонятный, угрюмый и чужой человек по-прежнему оставался для нее самым дорогим, самым близким, самым...
Владимир Корф: Владимир перехватил ее взгляд, пытаясь прочесть там хоть что-нибудь. Неужели... сострадание? О да, мокрый, взлохмаченный, едва ли он может вызвать иное чувство. Одно радует - Репнин не лучше. - Здравствуйте, Анна, - отчетливо проговорил он.- Простите, мы несколько... Хм... Не готовы развлекать вас.
Михаил Репнин: -Владимир Иванович ТАК шутит, Анна. - Михаил метнул на друга строгий взгляд. - Мы всегда рады вам и вашему обществу, но, к сожалению, у нас есть важное дело и мало времени. Прошу простить нас. Грубиян...Как же она смотрит на него! Она тоже его любит... что же, Корф, ты победил...
Анна: Нет, показалось. Все такой же колючий и резкий. Она вспомнила его сонное лицо и взъерошенную челку, тогда.... в спальне, и густо покраснела. - Андрей Петрович, Михаил Александрович, рада Вас видеть, - торопливо проговорила Анна и направилась к лестнице. - Да, да. Я оставлю Вас. Не петь же мне для Вас в бане... Развлекать?! Меня? Он... он на что-то намекнул?!
Граф Воронцов: - Так вот, господа, - начал свой рассказ Воронцов, когда все трое собрались в предбаннике. - Я только что от Бенкендорфа. Лютует в Московских полках. Воронцов завернулся в простыню и стал похож на усатого греческого бога. - Владимир, на провинциальной премьере в октябре я оказался не случайно. Я... не мог тогда ничего сказать. И в такой момент, когда в доме горе... Андрей вздохнул. - В записках я уже вам объяснил, разыскивается пакет документов — проект некой реформы. Проект был послан Императору анонимно. Он очень им заинтересовался и отдал Жуковскому на прочтение и на хранение. Далее, Жуковский передает бумаги Ивану Ивановичу. Твой отец, Володя, знал, что эти документы нужно спрятать по-дальше от нашего российского жандарма. Но! Бенкендорф решил выслужиться перед отечеством, наказать государственных преступников, авторов реформы, и вероятно, не знает о том, что Николаю эти бумаги важны. Их похитили из сейфа в этом доме. Это сделали преданные Бенкендорфу люди, хорошо знающие твоего отца. Может быть, не раз бывавшие в вашем доме. Я точно знаю, что Бенкендорф бумаг еще не получил. А значит этот человек, кто-то из Вашего уезда, все еще держит их на руках. Моя задача найти его, убедить отдать документы без лишней шумихи. А теперь я слушаю Вас. Человек которого я ищу, наверняка государственный чиновник, должен иметь связи с Бенкендорфом, скорее всего нуждающийся в деньгах. Есть такой на примете? Ох, устал я с дороги. А баня у Володьки знатная!
Владимир Корф: Корф внимательно слушал своего товарища, и его все не покидала мысль, что все это... ну, не логично. - Воронцов, а ты не думал, что это все непоследовательно? Кто мой отец и кто - Жуковский. Что их связывает? Владимир коротко рассказал об обнаруженной записке. - Отправлять проект подальше от Бенкендорфа... Либо Жуковский, либо император, прости Господи, ведет двойную игру... Это как минимум. Не было ли в доме на спектакле его посланников? - спрашивал он всех и самого себя, понимая, что от пара мозг начинает плавиться.
Граф Воронцов: -Зришь в корень, Володь. Я, к сожалению, знаю ответ - Император. Воронцов начал раздумывать не слишком ли много информации он дает двум поручикам в отставке, которые, кстати сказать, не раз выручали его в бою, и он считал себя им очень многим обязанным. Нет, эти двое не подведут. Иначе, кому доверять в этой жизни? Император хочет переиграть самого ...Бенкендорфа. С моей точки зрения, это не так уж и трудно. Император делает вид, что в праведном гневе хочет наказать авторов крамолы, и Бенкендорф роет землю. Дорыл уже до Кремля. Черт! Тем временем, Николай тихо хочет получить проект реформы на руки. И так, чтобы наш Жандарм об этом не узнал. Воронцов смешно сморщил распаренное лицо и неожиданно залихватски подмигнул Корфу. Вероятно, я знаю только начало цепочки и ее конец. А чего ты, собственно, удивляешься? Ты дрался на дуэли с самим Наследником, так почему ты думаешь, что твой отец не мог быть знаком с Жуковским? Твой отец был известным либералом. А еще я слышал, как Заморенов по пьяни хвастался у Дорохова за картами о том, что кое-кто уже сидит в Петропавловке. А значит, цепочка была. Про посланников, хе-хе — Воронцов мрачно рассмеялся. - Я то точно им был. А у Бенкендорфа здесь свой человек. Уверен. Да, кстати, про сейф я только предположил. Но может быть кто-нибудь имел доступ? Или мог взять у твоего отца ключи? Например, когда он оставил их в кабинете? Управляющий твой? Или эта девушка, воспитанница твоего отца?
Михаил Репнин: Михаил вытер со лба бисеринки пота, которые тут же проступили вновь. Внимательно слушая Андрея и Владимира, осознавал, что приказ Императора находиться в Двугорском приобретал теперь смысл. -Анна не могла, - твердо произнес князь и вдохнул горячий воздух. - Она сама мне рассказала о пакете, когда я пытался узнать что-либо об убийце барона. Пакет был в доме, ошибки быть не может. И это был именно тот пакет, который ты ищешь. Встал было, чтобы пройтись по привычке, когда размышлял, но передумал и снова сел на лавку. -А вот управляющий вполне мог. Мне он всегда казался подозрительным. То от прямого ответа увиливает, и в поместье Долгоруких его встречаю: врет и уворачивается. Модестович вполне мог выкрасть бумаги из сейфа или, когда Володя разбирал все бумаги отца после его смерти. Но вряд ли он может быть человеком, близким к Бенкендорфу. Слишком мелок. Скорее посредником с кем-то более значимым.
Граф Воронцов: - А ты что думаешь, Володь? Жахни меня еще раз венничком! А? Воронцов в блаженстве растянулся на средней полке. - Мишель дело говорит, это мог быть не один человек. Один выкрал пакет, передал другому, наверняка за это денежки получил. А тот или поскачет сам к Бенкендорфу или ждет гонца. С кем этот ваш Модестович дружбу водит? Может в картишки играет? А Долгорукие это те что были на премьере? А барышня то хороша! - Воронцов скосил глаз на Репнина и Корфа. Может они из-за нее? Того? Дрались?
Михаил Репнин: Репнин монотонно обмахивался веником и размышлял. Модестовича я видел у Долгоруких, с кем там он мог видеться? С княгиней? Там еще был Забалуев. -Вот что, друзья, надо бы нам за Карлом Модестовичем последить, аккуратно расспросить дворовых, с кем он общается, где бывает... О барышнях Михаилу сейчас не хотелось думать, иначе, зная Корфа, дуэли на банных вениках не избежать. Елизавета Долгорукая кажется была ему наречена? Он ей писал... И Анна... - устало думал князь.- Фух, упарился...
Владимир Корф: Корф задумчиво вдохнул пар. - Хорошая мысль. Мне кажется, что все не так, как видится. Впрочем, сидя в бане, мы это не узнаем. Я в озеро. Корф так же задумчиво скрипнул дверью, выходя, и с рыком бросился в ледяную осеннюю купель. Минут десять спустя он уже сидел в предбаннике и допивал кварту холодного деревенского кваса.
Граф Воронцов: Андрей улыбнулся. Удивленно приподняв бровь, он смотрел, как Корф пьет квас большими глотками. Про барышню я зря ляпнул. У Мишеля вон как лицо вытянулось, а Корф в озеро сиганул. Ну дела! - Пошли уже. Я теперь голодный. - требовательным и командным голосом произнес Воронцов, когда убедился в том, что Владимир согрелся. В столовой за ужином он внимательно слушал обоих и думал: Все как и раньше. Володька в таких ситуациях серьёзный и немногословный, а Репнин рассуждает, причем толково. - Володь, полностью с тобой согласен, всё может быть и не так. Хотя, даже если бумаги хранились не в сейфе, вряд ли в доме их мог найти посторонний человек. - Но и это еще не все. Вы поймите, я не могу арестовать этого человека, даже если вы его найдете. Это не в моей компетенции, - Воронцов развел руками. - Я могу его только ...убедить в том, чтобы он отдал мне бумаги … добровольно. А для этого мне нужно знать об этом человеке что-то такое, за что его действительно могут сослать на каторгу. Бумаги у меня, он молчит как рыба, и мне огласка тоже не нужна. Понятно? Воронцов помолчал. - Репнин, я знаю, ты здесь по делу. Уезд маленький. Скажи, ты видел здесь приезжих в последнее время?
Михаил Репнин: Обдумывая слова Андрея, князь понимал, что в этой ситуации возможен только шантаж, то есть нужно сделать так, чтобы вор отдал бумаги в обмен на нечто его компрометирующее. Но сначала нужно найти этот пакет! А уж найти компромат на вора, думаю, будет несложно. Если он решился на воровство, значит возможны и другие незаконные действия. Повернулся к Андрею и развел руками. - Нет, приезжих я не видел. Я и сам приезжий, недавно в уезде. Да и мысли были ... немного заняты другими делами. - Михаил метнул взгляд на Владимира и продолжил. - Меня вот что еще интересует: связан ли вор пакета с убийством барона? Не одно ли и тоже лицо все это совершить могло?
Граф Воронцов: Андрей помрачнел, внимательно посмотрел на Владимира, опустил голову и подумал немного. - Вопрос законный, Мишель. Но ответа я не знаю. Вполне вероятно, что убийство Ивана Ивановича связано с пропажей бумаг. Но с другой стороны, нелогично. Если бумаги пропали, значит они у человека Бенкендорфа. Зачем тогда … убивать? Держи меня в курсе по поводу расследования убийства. Завтра до рассвета я уеду. Если что-то нужно, дай знать, я помогу. Я очень на тебя надеюсь, Репнин. Ну и ... еще кое-кто тоже на тебя полагается. В голове мелькнула одна мысль, но ее он сразу отогнал. Разговор трех друзей получился тягостным. Граф Воронцов не нашел ответа ни на один из своих вопросов и понял, что дело об убийстве у Репнина не продвинулось.
Анна: На следующее утро после дуэли, в постели, под ласковым плюшевым пледом, который отдал ей в ту ночь Владимир, Анна впервые позволила себе подумать о своей дальнейшей судьбе. Вольная казалась ей теперь мнимой свободой, а после того памятного вечера, когда Владимир оказался свидетелем ее безумного и отчаянного бесстыдства, она чувствовала себя полностью в его власти. - Его резкость всегда так пугала меня, но по сути, он никогда ничего плохого мне не сделал. И сапоги я никогда ему не чистила. А в лавку Мозеля сама улизнула, чтобы сбегать к модистке тайком от дядюшки. - Неужели он на самом деле ненавидит меня за то, что Иван Иванович опекал меня и вырастил как родную дочь? - размышляла Анна, одеваясь к завтраку. - Что он говорил про опекунство? Что это значит? Наверное, он скоро женится на Лизе Долгорукой. А что я буду делать в этом доме? Растить их детей, учить музыке? Нет! Анна вошла в столовую. - Доброе утро, Владимир.
Владимир Корф: Владимир Корф толком не спал в ту ночь. Сказать, что он думал или переживал из-за дуэли - нет, что его волновала Анна... в принципе - да, в частности... в частности - очень да! Она осталась в доме, не смотря на то, что была уже свободной, не бросилась (о чудо!) к Мишке, или... вот приятная мысль, может, она осталась... с ним? Корф одернул собственные мысли, как одергивают рукав рубашки. Тем более, что они давно потеряли согласованность. К утру, измученный и злой, он знал одно - Анну он от себя больше не отпустит. Он ей не нужен - пусть живет в доме как жила. Только бы была рядом... В конце концов, он ее опекун! Вот именно. Значит, она останется при нем, а если... быть может... то и... с ним... Когда Анна вошла, Владимир вежливо поднялся и отодвинул ее стул. - Доброе утро, Анна, - улыбнулся несмело одним уголком губ.
Анна: Все мысли, все приготовленные вопросы улетели вихрем. Если спрошу уехали ли гости, то он сразу подумает, что беспокоюсь о Михаиле. Про опекунство заводить разговор страшно. Ей очень нужно было спросить его про отъезд и попросить его разрешения остаться всего на несколько дней, ей необходимо было немного подумать. Но она не решилась. Поэтому Анна ... просто улыбнулась в ответ. Она не знала, что означает его робкая улыбка, мягкий голос и вопросительный взгляд... Ей ничего не хотелось говорить, только продлить эту хрупкую иллюзию покоя и счастья. Еще чуть-чуть, всего на несколько мгновений. Опять рыбник, - украдкой вздохнула она, - Сегодня же велю Модестовичу привезти из Петербурга сыру. Хочу сыру!
Владимир Корф: Странно, - думал Корф, - почему она молчит... - Присаживайтесь, что же вы... - он почувствовал себя неловко. Надо же, как было легко вчера хамить, и как трудно сегодня просто говорить!
Анна: Спасибо, Владимир, - она заметила его неловкость, снова улыбнулась и села за стол. Спрятала руки под скатерть, пытаясь унять дрожащие пальчики. Анна твердо решила не задавать ему никаких вопросов. Ей нужно было время. - Укажет мне на дверь или начнет оскорблять, тогда уеду. - А что если он действительно в меня … влюблен и поэтому дрался на дуэли? - Какая глупость! Он меня отверг! - мелькнула спасительная мысль. - Потому, что я его не достойна. Он барон, а я крепостная, хоть и бывшая. Моя вольная ничего не меняет. А если и влюблен, он благородный человек и пытается расправиться со своим собственным чувством. Что ж, я ему мешать не буду. Анна даже помотала тихонько головой, пытаясь привести в порядок мысли. Уныло начала расковыривать пирог вилкой. Так дрался из-за чести или из-за собственности?
Владимир Корф: Корф тем временем собрался с мыслями. - Анна, мы так и не поговорили... нормально. Вам сейчас действительно безопаснее уехать в Петербург. Поверьте, я... беспокоюсь за вас. Когда... я все решу, вы сможете вернуться, и... - Корф перевел дух, - все будет по-прежнему. Вы все так же будете беззаботной воспитанницей барона Корфа... Увы - уже другого. Как вам... это?
Анна: - Ну вот и всё. Мгновения счастья позади. Предлог какой нашел смешной! Он просто не хочет меня видеть. - А разве мне грозит какая-нибудь опасность? - как можно более беззаботным тоном спросила Анна. - Хорошо, Владимир, я уеду. По- прежнему?! Нет, по-прежнему я больше не смогу. Ей захотелось вскочить из-за стола и убежать, но она сдержалась.
Владимир Корф: Корф наблюдал за смятением своей... подопечной? Подопечной... Наблюдал и думал, думал, думал. Не верит, дергается, бледнеет. Как сказать? Как... объяснить? А стоит ли? Он ведь не нужен ей. Да что изменится, если он в ноги ей падет? Посмеется, или, еще хуже, пожалеет. А жалости он от нее не потерпит. Никогда! Корф нахмурился, отложил нож и вилку. - Анна, нам... нам с вами действительно нужно поговорить. Это... очень серьезно и очень... лично. Сейчас, когда, быть может, в доме или рядом с ним - убийца, я не имею права рисковать вами. Мне будет легче со всем справиться самому, с Репниным и Воронцовым. Я не буду... Владимир недоговорил.
Анна: Что взять с собой?! Несколько платьев? ...Есть немного денег...Зима на дворе! ...Как приеду, пойду к Оболенскому... Мысли неслись вскачь. Одно она хорошо понимала, что ее давнее желание уехать отсюда, чтобы разлюбить его, вот-вот сбудется. Она с горькой улыбкой вспомнила как говорила об этом Варе, сразу после смерти барона. Отвергнутая любовь. Можно ли унизить женщину сильнее? Анна встала из-за стола, потерла пальчиками виски. Она уже ничего не понимала, просто смотрела на него беспомощно и вопросительно. - Что? Что Вы не будете, Владимир?
Владимир Корф: Корф поднялся следом, тяжело, не совсем понимая, что вообще происходит. Он не собирался, не смог сказать, да и... - Я не буду так смертельно за тебя бояться, - выговорил тихо, чуть огрубевшим от волнения голосом. Они стояли недалеко друг от друга, ближе, чем позволяли приличия, дальше, чем ему бы хотелось.
Анна: Т..ты? Смертельно? За меня??? Анна заглядывала ему в глаза, с удивлением, все еще не веря услышанным словам. Подняла руку и тихонько коснулась его щеки. - Я тоже... боюсь за тебя. Очень.
Владимир Корф: Корф закрыл глаза, пережидая почти болезненное ощущение прежде неведомого чувства. - Анна... В это сложно поверить. Сложно принять - себя, ее, и такую неуместную, ненужную любовь. Владимир перехватил тонкую ладонь, прижал к губам. - Я клянусь, мы поговорим, Анна. Сейчас - не место и не время. И снова прижаться к ее ладони, точно они больше никогда не увидятся, точно это последнее позволенное ему прикосновение.
Анна: Широко раскрыв глаза, она рассматривала его темные волосы, чувствовала силу его рук, тепло его губ на ладошках. Все изменилось именно в этот миг, все перевернулось. Словно в сердце холодная льдинка кольнула в последний раз и растаяла. Она не знала, чего ей больше хотелось. Чтобы бесконечно целовал ей руку? Или поднял на нее глаза? - Володя, можно я останусь? Я хочу быть с … здесь. Обещаю, я не буду тебе обузой. Она вдруг поверила в искренность его слов и по-настоящему испугалась за него.
Владимир Корф: Корф поднял горящие дикой смесью эмоций глаза на девушку. Большего всего на свете он хотел, чтобы она осталась, но рисковать еще и ею... - Я не могу этого допустить. Что окажется отравленным в следующий раз? Чью руку я не успею отвести от тебя?... Он нехотя отпустил ее руку.
Анна: Анна тихо вышла из столовой. Странно. Как все странно складывалось. Она всегда думала, что будет уезжать отсюда с легким чувством свободы, с горечью и с разбитым сердцем одновременно. В комнате она быстро собирала вещи. Чулки, корсеты, сорочки и панталоны летали по комнате, и описав дугу под самым потолком, приземлялись в большом сундуке. - Где же Лучик?! Через час она сидела в санях перед домом, кутаясь в шубку и грея руки в норковой муфте. Толстый кот жалобно мяукал в огромной корзине у ее ног и пытался царапать подол платья. В тревоге и в раздумьях, в надежде и в отчаянии покидала она этот дом. В глазах стоял его измученный взгляд, в котором она прочитала бурю чувств. Ему нужно время. У него столько неприятностей и проблем, о которых я помыслить не могу. И мне нужно время, - вдруг подумала Анна. - Храни Вас Бог, Владимир, - сказала она ему с печальной улыбкой. Сани тронулись...
Михаил Репнин: Князь Репнин все еще надеялся застать графа Воронцова в поместье Корфа, хотя знал, что тот говорил о раннем отъезде в Петербург. Но все же, пришпоривая коня, он мчался к поместью, глотая морозный воздух. Хотелось передать письмо для Наташи: он давно не видел сестру и скучал. Кому я лгу?! - Грустно подумалось Михаилу, - я просто ищу повод для встречи с Анной... Да, мы все сказали друг другу, но осталось еще одно дело, которое мне хотелось бы завершить! Словно услышав его мысли, провидение сжалилось над князем, подарив ему желанную встречу: по лесной дороге навстречу двигались сани, в которых сидела Анна. Подъехав ближе и осадив коня, Михаил спешился и подошел к девушке. -Анна! Рад видеть вас! Вы куда-то спешите?- И замер, разглядывая ее лицо. Что он пытался прочесть в ее глазах? На что еще он мог теперь надеяться?
Анна: Анна очнулась от раздумий, когда сани остановились, и подняла голову. - Михаил?! Доброе утро. Она испуганно оглянулась на дорогу. Нет. Дом уже за поворотом. А если увидит нас, то станцую ему Саломею еще раз, — мстительно подумала она. - А...а... Владимир … Владимир Иванович отправил меня в Петербург. И вот я еду. Я очень рада встрече с Вами и хотела поблагодарить... Анна запнулась.
Михаил Репнин: Увидев промелькнувший страх на милом личике, Михаил догадался, что девушка боится последствий их встречи тет-а-тет. Тут же подавил в себе желание бросится к ней, обнять и защитить от всего мира. Она все же любит его... - пронеслось в голове князя и последние сомнения оставили его. Грустно улыбнувшись, решил исполнить задуманное ранее, как бы это не было больно сейчас. - Да, в Петербурге вам будет безопаснее, уверяю вас. - Твердо произнес он. - Владимир прав. Он не прав лишь в одном: вы все еще находитесь в глупом зависимом положении, которое не заслуживаете. Перевел дух, но не успел начать говорить снова...
Анна: - Он дал мне вольную,- почти перебила его Анна, - мне кажется, благодаря Вам. Анна искренне верила в то, что Владимир решил дать ей вольную до танца. - Я очень благодарна Вам за это, Михаил. Убедить его в этом смогли только Вы. А я... а я очень виновата перед Вами. Простите меня за тот... бал. Я не должна была давать Вам повод. Простите, простите меня еще раз. Анна опустила голову. Сердце заныло в груди. Он такой добрый и благородный, он дрался из-за меня на дуэли, а я... Никогда не прощу себе этого.
Михаил Репнин: -Вы преувеличиваете мое участие в деле с вашей свободой, но я искренне рад, что все так обернулось! У вас начнется новая жизнь.... - Михаил спохватился,- если вы еще желаете поступить в театр, то я мог бы написать моему дяде, князю Оболенскому. Или просто скажите, чем я могу вам быть полезен.... Михаил вдруг остановил себя. Он не за этим хотел видеть Анну. Собрался с духом и продолжил. -Анна, я... я должен, - князь достал из внутреннего кармана сюртука свою батистовую святыню. - Вы помните? Этот платок... Я должен вернуть его вам. Ну вот и все... И почувствовал, как сердце стало биться ровнее.
Анна: Анна протянула руку за платком. Воспоминания о той удивительной встрече словно вспыхнули в ее сердце снова. Тогда на миг она почуствовала, что в ее жизни все еще возможно. Быть свободной, свободной от любви к нему. Что ее ждет радость и счастье. - Спасибо, я еще пока не знаю, что я буду делать в Петербурге. - Михаил Александрович, тогда, в том письме, которое Вы не получили, я писала ... что верю что Вы встретите девушку, которая будет Вас достойна. Я желаю Вам счастья, Михаил, всей душой. Прощайте.
Михаил Репнин: Михаил проводил глазами отъезжающие сани. -Прощайте...- сказал он уже в пустоту и вскочил на лошадь. Письмо дяде я все же напишу! - размышлял он. И все же, я благодарен судьбе за эту удивительную встречу, за эту, пусть и безответную, любовь. И я буду счастлив! Спасибо, Анна....
полная версия страницы