Форум » Сказки Шахерезады » 1. Грянул бал! » Ответить
1. Грянул бал!
Анна: Время действия: Ноябрь 1839 года Суть квеста: Бал в Зимнем дворце Император открывает бал.
Ответов - 53, стр:
1 2 3 4 All
Николай: Его Величество Император Николай в белом камзоле и красном плаще вошел в бальную залу. Его лицо скрывала полумаска, но это была чистой воды формальность - не узнать императора было невозможно. Впрочем, он и не скрывался, выполняя лишь протокол бала в честь принцессы. Его Величество был не в духе и явно не намеревался долго находиться на мероприятии. Тем не менее, первый вальс он обязан был танцевать с Мари. - Где принцесса? - спросил он своего адъютанта, возникшего за его спиной по одному лишь движению руки. - Сейчас, ваше величество, - тихо ответствовал мужчина и скрылся в толпе.
Граф Бенкендорф: Граф Бенкендорф вернулся в шумный зал и уже не старался разглядывать пеструю толпу веселящихся господ и дам. Все, что он хотел узнать, только что доложил его человек: Ольга Калиновская появилась на балу, но исчезла. Ее опознали, но Цесаревич слишком быстро увел ее из зала. Значит, встреча состоялась. Значит, она еще во дворце. Ничего, мои люди уже разосланы по всему дворцу и окрестностям. Она не ускользнет. При аресте нужно избежать столкновения с Александром, - граф поморщился, - лишние неприятности ни к чему... Ход мыслей был прерван, когда взгляд уловил алый плащ Императора. Рассекая толпу вельмож, ухватив краем глаза высокую фигуру графа Воронцова, стал медленно приближаться к Его Величеству. Бенкендорф приосанился и с поклоном приветствовал: -Добрый вечер, Ваше Величество.
Николай: - Добрый, - насмешливо отозвался государь, поглядывая на графа сверху вниз. - Плохо работаете, граф, весьма плохо! - продолжим он тем же беззлобным тоном. Его собственные шпики, о которых не было известно даже вездесущему Бенкендорфу, не далее часа назад принесли ему весьма и весьма забавную информацию. Не сказать, чтобы приятную. И Император наслаждался возможностью поставить на место начальника Третьего отделения, чья мощь порой могла бы вызвать у Николая неуютное чувство, если бы оно было ему доступно в принципе.
Граф Бенкендорф: Александр Христофорович не любил, когда кто-то знал больше, чем он сам, пусть это был сам Император. Поэтому невольно лицо его застыло в маске почтения, а мозг заработал, гадая, о чем говорит Император. -О чем вы, Ваше Величество? - протянул недоверчиво граф. - Намекните, возможно, мне удастся убедить Вас в обратном.
Николай: Николай проводил любопытным взглядом хорошенькую маску. - Намекать не буду, - проговорил он не громко, скорее, промурлыкал, - Калиновская не просто в России. Калиновская скрывалась в доме баронов Корфов! А знаете, кто ее туда переправил? Князь Репнин, - Николай равнодушно продолжил и подхватил фужер с шампанским, - Как вы думаете, граф, сколько раз я пожалел, что их тогда не расстреляли? Преступники, - заметил он, точно говорил о чем-то будничном.
Граф Бенкендорф: Граф впервые за весь вечер с трудом растянул губы в подобии улыбки. Настала пора наслаждаться маскарадом! Вечер обещал быть приятным, потому как все складывалось наилучшим для шефа жандармов образом. Он быстро поклонился проходящему мимо знакомому господину и заговорил, понизив голос. -Ваше Величество, Ольга Калиновская не просто в России, в поместье Корфа, а только что посмела посетить бал-маскарад. Мои люди ищут ее. - Покосился в сторону графа Воронцова и добавил. - Есть предположения, что внезапное появление здесь, на балу графа Воронцова связано с появлением Ольги Калиновской, потому как барон Корф, князь Репнин и граф дружны. Помолчав и дав возможность осмыслить государю услышанное им, Александр Христофорович спокойно продолжил. -Прикажите арестовать князя Репнина и молодого барона Корфа?..
Николай: Император лениво слушал графа и думал о том, что поляки способны вывести из себя любого. Впрочем, если не люди Бенкендорфа, то прочие переодетые в штатское сию неразумную красавицу все же разоблачат. На вопрос об аресте Николай искривил губы в усмешке. - И немедленно. Воронцова, если что - тоже. И, граф, будьте впредь расторопнее. Император кивнул головой, давая понять, что разговор окончен.
Императрица: Шарлотта шутливо ударила Императора веером по плечу. - Все в делах и заботах, Ваше Величество? - улыбнулась Императрица. - И даже сегодня, в такой важный для нашего сына день, не позволяете себе отдохнуть, мой друг. Что-то случилось? - Уже серьезно, и с тревогой в голосе, спросила Шарлотта. Император и граф Бенкендорф всегда и везде ставили на первое место государственные дела, и ее это никогда не беспокоило, но сегодня в зале все время витала, какая-то неуловимая атмосфера опасности. Император был излишне задумчив, Бенкедорф и его шпионы прочесывали дворец... И в этом было что-то большее, чем просто меры безопасности. И Александра нигде не видно...
Николай: Николай убрал недовольство из глаз - показывать жене свое раздражение не хотелось. Тем не менее, искренности в его голосе не прибавилось. - Государевы преступники, дорогая, никогда не позволяют отдохнуть, - заметил он спокойно. Император обернулся к жене, довольно оценил декольте. - Вы полагаете, что это правильно, сударыня? - спросил он с легкой недоверчивостью, указывая бокалом на сына в другом конце зала и Бог весть что конкретно имея ввиду.
Императрица: Шарлотта слегка нахмурилась. Резкость в словах супруга, заставила ее еще больше забеспокоиться. Если даже в такой вечер Император не может забыть о делах, значит действительно происходит что-то из ряда вон. - Вы изъясняетесь загадками, mein Herz. - Императрица проследила взглядом за рукой Николая, и увидела Александра. - Неужели наш сын чем-то огорчил вас? - Обеспокоенно спросила она. - Что он натворил на сей раз?
Николай: - Это все ваше воспитание, - едва не потерял самообладание император, но вовремя справился с эмоциями, - Простите, сударыня. Опять эта Калиновская... Мало того, что она в столице, Бенкендорф заявляет, что у нее хватило смелости явиться сюда! Император раздраженно допил шампанское и опусти его на поднос проходящего слуги так размашисто, что тонкое стекло разбилось на тонкие острые занозы. Слуга пробормотал что-то об извинениях и скрылся в толпе, Николай не обратил на него внимния. - Где же принцесса? - недовольство государя наростало.
Императрица: Шарлотта уставилась на Николая так, буд-то у него внезапно выросло две головы. О чем он говорит? - Калиновская в России? Вы должно быть шутите, Mein liebe... - рассмеялась Императрица, но увидев выражение лица супруга, внезапно осеклась и побледнела. Нет, он не шутит. Ольга в России! Невероятно! Неужели эта сумасшедшая осмелилась вернуться?! Императрица чувствовала, что ей не хватает воздуха. Резким движением она раскрыла веер, и начала быстро-быстро обмахиваться им. Упасть в обморок сейчас было бы совсем некстати, тем более, что нюхательные соли остались в ее покоях. Дерзкая девчонка, как она осмелилась ослушаться моего приказа? О чем она только думала?... Интересно, а Александр знает об этом? Наверняка знает. Вот почему он так странно вел себя последнее время... - О, Mein Gott! - в ужасе прошептала Шарлотта. - Бедняжка Мари! Каким это станет для нее ударом. Императрица усилием воли заставила себя приветливо улыбнуться проходящему мимо вельможе. - Может и хорошо, что она пока не появилась, - тихо добавила Шарлотта. Теперь ей стали понятны и мрачность Николая, и присутствие на балу Бенкендорфа. Во дворце была объявлена охота. За Ольгой Калиновской. Женщина вздрогнула, как от озноба. Снова эта девица ставит под удар отношения отца и сына.
Александр: Надёжно спрятав паненку, Его Высочество с самым непринуждённым и даже несколько беззаботным видом вернулся в залу, где гремел праздник, и наконец смело предстал пред грозными очами отца и печальным и встревоженным взором матушки. - Ваше Величество... Ваше Величество... - Александр церемонно склонил голову в поклоне. - Отчего подобная озабоченность на лицах в сей прекрасный вечер? И Александр Христофорович тут мелькал. Что-то стряслось? Я о чём-то не знаю? Цесаревич твёрдо выдержал испытующий взор Императора. ПапА, только не спрашивайте меня, где я был, и куда исчезла моя невеста...? Ей- богу, что-то врать я совершенно не расположен нынче, да и грех это, не по-божески. Кстати, можно переодеться и выдать себя за странствующих монахов... У Александра созрел и уже вырисовывался некий план, но для этого ему были необходимы надёжные и верные союзники и соратники против гнева папА... Мозг лихорадочно работал, идеи теснились и перебивали друг друга, но на лице достойного сына монарха отражалось теперь лишь спокойствие и полнейшая невозмутимость.
Николай: Император посмотрел на, по его мнению, паяцтвующего сына и скрыл за маской неудовольствие. - Вам, Ваше Высочество, протокол бала не писан? - заметил он, - Соблюдение приличий - не забота Наследника?
Александр: ПапА всегда обладал удивительной особенностью и способностью парой фраз сбросить человека с эмпиреев горних, и как обычно, в душе Александра пробудилось и крепло привычное чувство противоречия воле отца и Императора, и сын негромко, но весомо полюбопытствовал: - А присутствие жандармов на балу, в одинаковых фраках и масках, как будто в мундирах - это тоже дань моде, приличиям и этикету? Матушка, - обернулся он к Её Величеству. Взгляд Цесаревича смягчился. - Вы что-то бледны нынче. Надеюсь, Вы не огорчены, и не слишком сильно утомились?
Граф Воронцов: Воронцов, тем временем, увидел Жуковского, от которого только что отошел Бенкендорф. Неужели по делу о бумагах разговаривали? А впрочем, не все вокруг этого вертится. Что тут происходит? С тревожными мыслями он подошел к Василию Андреевичу, учтиво кивнул и сказал: -Добрый вечер, Василий Андреевич. Ведомство Бенкендорфа получило много приглашений на маскарад! - угрюмо съязвил он, - Как интересно! Вы не знаете, что случилось?
Жуковский: - Вечер добрый, граф, вероятно... - поприветствовал Воронцова Василий Андреевич, и доверительно тронул того за локоть. - Да, что-то такое витает и носится в воздухе... грозовое. Простите, я вечно выражаюсь, как поэт... Здесь сегодня, в самом деле, особенно многолюдно. Смею предположить, что мой царственный воспитанник вновь весьма огорчил своих августейших родителей.- и, кажется, для самого себя добавил. - Александр Христофорович сильно предубеждён против нынешней молодежи. Будто сам уже родился шефом жандармов. Но после 1825 года... с ним стало очень трудно иметь дело. Жуковский не сдержал сокрушённого вздоха.
Граф Воронцов: Воронцов чуть склонился к собеседнику и тихо произнес: Жандарм заботится о нравах молодежи? Все может быть! Тем более, я только что видел Александра с высокой девушкой в сиреневом платье. Они скрылись в том направлении, - граф кивнул в сторону двери. - Уверяю Вас, это была не принцесса. Вы знаете, кто эта девушка? Вы видели сегодня принцессу? И вдруг он увидел Александра, беседующего с Императором и Императрицей. Так и знал. Дела альковные. Дама уже отдыхает в одной из комнат. - усмехнулся Воронцов. Внезапно Воронцова посетила одна очень интересная и смелая мысль. Он с сомнением покосился на Жуковского. Не хотел напоминать Василию Андреевичу еще раз об этой неприятной истории с бумагами по реформе, но дело требовало. Граф собрался духом: - Василий Андреевич я хотел бы Вас кое о чем спросить.
Жуковский: Да, верно, спутать панну Калиновскую с принцессой Марией чрезвычайно сложно даже на маскараде. - Принцессы здесь нет. Вероятно, Её Высочество почувствовала усталость либо недомогание. Бедное дитя! - уклончиво ответствовал Василий Андреевич, и проследил за взглядом Воронцова, тоже узрев своего воспитанника и венценосную чету. Затем Жуковский вновь обратился к своему собеседнику, и с мягкой улыбкой продолжал: - И не спешите судить опрометчиво, мой друг! Я всегда готов повторять всем и каждому: я воспитывал Сашу с восьми лет, и он может стать великим Императором, поверьте, и что ещё важнее - Россия ждёт именно такого Императора! И будет весьма печально, если страсти, свойственные... Впрочем, я снова увлёкся и зарапортовался... - оборвал сам себя Василий Андреевич. - Вы собирались меня о чём-то спросить, граф? Я весь внимание. Но, быть может, отойдём куда-нибудь, где будет потише и не столь многолюдно? Судя по Вашему настроению разговор предстоит серьёзный.
Граф Воронцов: Граф медлил. Неожиданное предположение, догадка, озарившая его, была слишком страшной. Вероятность, что Жуковский поймет суть вопроса, была велика. Но ответ Василия Андреевича может прояснить многое. Воронцов, оглянувшись вокруг, и еще ближе придвинувшись в Жуковскому, торопливо проговорил: -Василий Андреевич, поймите это очень важно. Дело касается тех бумаг, которые вы передали барону Ивану Ивановичу Корфу. Дело в том, что барон погиб. Он отравлен. Поэтому мне необходимо знать, не писали ли Вы ему записку следующего содержания: "Иван, я благодарен за твою помощь. Рад, что ты понял истинную важность. О дальнейшем сообщу, шифр прежний. В.Ж." Воронцов четко, слово в слово пересказал содержание записки, о которой Владимир рассказал в бане.
Екатерина Нарышкина: Катрин Нарышкина, основательно набравшись шампанского, и запив это дело еще несколькими бокалами пунша, чувствовала, что праздник... окончательно провалился. Александр упрожнялся в остроумии со своим царственным родителем, а принцесса Мария, так и не соизволила почтить своим вниманием сие благородное собрание. Прекрасно. Только вот пузырьки шампанского, так некстати просились наружу. Да еще один надоедливый кавалер, хвостиком таскался за ней весь вечер, настойчиво приглашал на танец, и замучил ее своими стихами. Тоже мне, еще один Жуковский выискался. Ее больше интересовал интересный мужчина с усами, который не отходил от Натали Репниной. Вот это мужчина! Ради такого кавалера, она бы, пожалуй, забыла про Александра. Откровенно говоря, рядом с этим мужчиной Наследник казался мальчишкой. И дело было вовсе не в возрасте. От него веяло силой и надежностью. И почему Репниной так повезло? Шампанское, ударившее в голову, сделало, девушку отнюдь не робкого десятка, еще более безрассудной. Раздраженно отмахнувшись, как от надоедливой мухи, от своего поклонника, который слагал в ее честь свой очередной вирш, Катрин смело направилась к мужчине с усами. Он, кажется беседует с Жуковским? Неважно! Сейчас ее не остановит даже все Третье отделение во главе с Бенкендорфом. Катеньке даже не пришлось придумывать предлог для знакомства: какой-то болван толкнул ее, а поскольку с координацией у нее было не очень, она спланировала прямиком в объятия мужчины. - Ох, прошу меня простить, я такая неловкая... - Катрин, ничуть не смутившись, уставилась своими зелеными глазищами в глаза своего визави, при этом не забыв провести розовым язычком по пухлым губкам
Граф Воронцов: Что за... едрить??!! - успел подумать бравый подполковник, подхватывая даму. Оказалось девушка. Да какая! Волосы рыжие! Глаза горят! Грудь тоже ничего... Усы Воронцова расплылись в улыбке, а сам он лихорадочно соображал. Слышала ли она разговор?? Умоляющим взглядом впился в Жуковского, мол, «Молчи! Молчи как рыба!» А я болван! Ох, болван! Надо было Жуковского послушать и уйти куда-нибудь в сторонку. - Мадемуазель! Какой парик чудесный! А духи!!! ммм.... - повел носом Воронцов. Какой кошмар! Да она же пьяненькая! - У Вас кадриль записана? Да?! Как жаль! Честь имею! Он легонько поставил девушку на ножки, учтиво поклонился и повернулся к ней спиной.
Жуковский: А, может, не так уж и неправ Александр Христофорович? Василий Андреевич молча следил за происходящей сценой. Дай волю этой молодёжи... Либо, право, подерутся, либо вот... напьются бесконтрольно, как... O tempora, o mores! … - мысленно воскликнул поэт, и приготовился терпеливо, и даже с интересом ждать, чем всё закончится, и когда сия решительная барышня ретироваться изволит... Ведь так просто... не отступит! Вона как глазки блестят! А я же предупреждал Вас, граф!..
Александр: Александру нужен был такой, как этот Воронцов, или Жуковский. Продолжая улыбаться маман, Цесаревич краем глаза наблюдал навязчивость Катрин. Не повезло барышне... Не в то время она родилась. Поздновато... И не в том месте. Жила бы Кати во Франции, во времена Екатерины Медичи... Возглавляла бы тот знаменитый летучий Эскадрон Любви по праву, прости, Господи! Вероятно, она и была там... в прошлой жизни. Так, о чём это я? Дьявол, как же отсюда выбраться?
Граф Бенкендорф: Граф Бенкендорф вернулся в шумный зал только лишь с одной целью - увидеть Цесаревича. Если Александр здесь, среди гостей, значит Калиновская беззащитна! Приказ об аресте господ Корфа и Репнина уже был отдан. Жандармы отправлены в Двугорский уезд. Помимо ареста был дан особый указ, тайный: обыск опальных дворян. Александр Христофорович обвел внимательным взглядом веселящиеся маски. В толпе сразу разглядел графа Воронцова, беседующего с Жуковским. В стороне, он с удовольствием отметил Александра. И уже хотел было спокойно удалится, как...
Александр: ... Как Цесаревич, в последний раз почтительно кивнув Их Величествам Императору и Императрице, сам непринуждённо, с улыбкой на устах и маской в руке, приблизился к грозному шефу жандармов: - Как поживаете, любезный Александр Христофорович? - негромко осведомился престолонаследник. - Всё дела государственные? Как Ваше здоровье, граф? Не бережёте Вы себя совсем... служа Отечеству.
Граф Бенкендорф: -Что вы, Александр Николаевич! - с легким уважительным поклоном ответствовал граф. - Бал-максарад же! Какие могут быть дела? Так, знаете ли, небольшие поручения от Его Величества. Бенкендорф слегка улыбнулся и принял бокал вина у подошедшего слуги. Но пить не стал. -Вы вероятно помните участников вашей дуэли? Так вот, чудом избежавшие наказания смутьяны, наконец получат заслуженное наказание, их ждет арест. Его Величество очень справедлив в подобных вопросах. - Граф помолчал, внимательно разглядывая лицо собеседника и пытаясь угадать, о чем думает Цесаревич. -А сейчас, разрешите откланяться. Устал, знаете ли, от всей этой ... мишуры. - досадливо смахнул с мундира конфети, брошенное в него пробегавшими молодыми людьми. Снова поклонился, отдал нетронутый бокал проходившему слуге и направился к выходу из зала.
Александр: Арест? Вновь арест? Первым порывом Александра было выхватить и опустить поднос с бокалами игристого на голову несчастному лакею, вертевшемуся подле. Но сдержался чудом. Второй мыслью было: немедленно броситься к папА... Так, стоп... - оборвал он сам себя, размышляя. - Ольга... Она ждёт. Бежать теперь далече из столицы мне, то бишь нам, покамест не имеет смысла. Не к кому. И я должен разобраться... должен помочь Мишелю и Вольдемару. Решено. Его Высочество всё же схватил бокал с подноса, и пригубил. Надобно действовать! Снова взгляд в сторону Воронцова и Жуковского.
Екатерина Нарышкина: Катрин с трудом удержалась на ногах, когда бравый кавалер вежливо, но непреклонно отстранил ее от себя. и тут же отвернулся. Сердито нахмурив тонкие бровки, она сверлила глазками его спину, не веря, что он ее проигнорировал. Хмм... а сзади он еще лучше... - подумала Кати, оценивая мужчину чуть ниже талии. - Жаль, что он такой болван, и ничего не понимает в женщинах. Нарышкина тряхнула локонами, и очень удивилась, когда по лицу ударила черная прядь. Что за...? Вот чер... забыла, что это парик. Поняв, что бравый усатый кавалер больше не уделит ей внимания, Кати философски пожала плечиком, и нетвердой походкой отошла от него. По пути она прихватила очередной бокал с игристым вином, решив, что в зале слишком жарко и не мешало бы освежиться. Тут же к ней подскочил ее верный поклонник, и обреченно махнув рукой, Катрин сказала: - Ладно Жан, читайте свою поэму...
Граф Воронцов: Он одернул мундир и приосанился. Атака рыженькиой фрейлины смутила Жуковского даже больше его самого. - Говорите, Василий Андреевич! Вы писали эту записку?
Жуковский: Проводив нетрезвую Катрин снисходительным и полным какой-то жалости (которую столь не любят сильные натуры) взглядом, Жуковский вернулся к делам, и тихо, но твердо ответил нетерпеливо ожидающему его слов Воронцову: - Нет, молодой человек, ни подобного, ни какого-то другого письма Ивану Ивановичу, Царствие ему Небесное, я не писал и не отправлял! В. Ж. И кто такой, любопытно мне, этот Вэ Же? Экая наглость! Да, журнал "Телескоп" с "Философским письмом" господина Чаадаева я, помнится, давал Александру читать, не отпираюсь, и Бенкендорфу об этом давно уже известно! Но это... "Шифр прежний..." Однако, порядочки в государстве: правая рука не знает, что делает левая!.. Некоторым всюду заговоры да крамола мерещатся! - мысленно возмущался поэт.
Граф Воронцов: Учтивая улыбка, которой граф одаривал более трезвых фрейлин, кивая знакомым, спала с лица бравого подполковника. Самые худшие его догадки подтверждались. Записка не связана с доставкой документов. Иначе Жуковский был бы в курсе. Вернее, не связна с тем, кто ему эти документы передал. Некто, подписавшись инициалами Жуковского, послал Ивану Ивановичу записку. Зачем? Эта записка могла сопровождать что-то, другой пакет бумаг? Подарок, может быть бутылку вина? Зачем? Получатель записки вскоре отравлен... Сомнений нет, тот кто послал эту записку и есть убийца, и этот человек знал о бумагах!! Бенкендорф?! Странно. Тот скорее арестовал бы и устроил громкий показательный процесс. Кто был заинтересован устранить свидетеля негласно?!! Расссеяно поблагодарив Жуковского за приятную беседу, Воронцов начал пробираться через толпу гостей к Наследнику. - Ваше Высочество! - граф щелкнул каблуками, - Подполковник Воронцов к Вашим услугам.
Александр: Вот поистине бесценный человек! Способный читать мысли на расстоянии и схватывать на лету. - Добрый вечер, граф, - приглушённо, но спокойно начал Цесаревич. - Вы-то мне и надобны. И не смотрите на меня так пристально, серьёзно и напряжённо. Улыбайтесь! Как это делаю я. Вы же на балу! Где Ваша маска? Пройдемте немного... Всё хуже некуда, граф! Вы, разумеется, знакомы с молодым бароном Корфом и князем Мишелем Репниным? Только что из первых уст я узнал, что их намерены арестовать, если ещё не арестовали. Кроме того, у меня неприятности личного характера. Об Ольге Калиновской слышали что-нибудь? Не отвечайте, - остановил его Александр. - Она здесь, во дворце. И её необходимо быстро, незаметно и безопасно вывести и увезти отсюда... Желательно в Польшу. Я собирался просить помощи у барона, но теперь... Он сам и Мишель нуждаются в моём заступничестве... Напоминает мышеловку, не правда ли? Его Высочество всё ещё пытался шутить.
Граф Воронцов: Усы Воронцова вновь приняли строго горизонтальное положение, глаза засверкали. Количество информации, которое Александр выдал ему за несколько секунд требовало тщательного обдумывания, но времени не было. - Особняк Корфа. Первое, что мне приходит в голову. Вас впустят слуги, я сейчас быстро напишу записку. Вы - князь Муранов. Про даму можно промолчать. И чтобы рта не открывала! Вы меня поняли?! - Воронцов прикусил язык, когда понял, что в волнении повысил голос на Наследника. - Простите, Ваше Высочество. Он уже буквально тащил Наследника за рукав. - Про Кофра и Репнина я все понял. Кое-кому их нужно было устранить в связи с обстоятельствами одного другого дела. Быстрее, Ваше Высочество! Слева от Вас щупленький мужик в костюме домино, он ищейка. Бенкендорфа я возьму на себя... Он подтокнул Александра к двери, и распушив усы в лучезарной улыбке, направился к Бенкендорфу. Подхватил на ходу бокал шампанского, залпом выпил пол бокала. - Александр Христофорович! Дорогой! - заорал Воронцов, притворяясь подвыпившим. Он широко развел руки в стороны и плеснул шампанского в декольте проплывавшей мимо фрейлины - К..к...какой чудесный в... в...вечер! Не правда ли?! - Ах! Мадам! Пардон! Пардон! - Воронцов уже развернулся к возмущенной даме с извинениями. Вокруг места, где стоял Бенкендорф, моментально возникла суматоха.
Граф Бенкендорф: Бенкендорф застыл как вкопанный от подобной фамильярности. -Граф, да вы пьяны!! - Со злостью прошипел Бенкендорф. - Вот не ожидал от вас такого мальчишества! Возмущенно схватил Воронцова за плечо и встряхнул. -Пойдите, освежитесь, Андрей Петрович! Отвернулся, но возмущенная пестрая толпа масок, которая с интересом наблюдала и обсуждала происшествие, не давала возможности двинуться с места.
Александр: За проявленное понимание и оказанную услугу, Александр моментально простил Вооронцову резкий тон сурового наставника. Все учат меня жить! - эта мысль была мимолётной и мгновенной, как боль от укола шипом розы. Благодарю, граф! - только и успел выразительно сказать взглядом Его Высочество. - Я всё понял. И пользуясь временным ступором Бенкендорфа, престолонаследник скрылся. Петляя за колоннами роскошных залов дворца, Цесаревич быстро сумел оторваться от возможных преследователей. Вскоре он уже поворачивал ключ в замке, в двери, ведущей в тайную комнату. - Оля,- взволновано произнёс Александр, заметив побледневшую девушку. - Это я. Прости, принести тебе поесть мне не удалось. Обстоятельства изменились. Мы отправляемся недалеко, в один Петербургский особняк. Цесаревич предусмотрительно решил не называть пока никаких имён. Многие знания - многие горести. Время не терпит. Тебя накормят там, я полагаю. Но с этой минуты ты должна молчать и слушать... Слушать меня, это очень важно! Обещай мне! А теперь, хорошо бы нам стать невидимыми. Нужно торопиться! Ну, с Богом! Александр решительно потянул Ольгу за руку.
Ольга Калиновская: Ольга не могла найти себе места. Комнатка была маленькой, душной, такой же, как та, где она провела несколько дней в прошлый раз, после дуэли Александра и Владимира Корфа. Тогда она чувствовала себя, как зверь в клетке, стены давили на нее, отчаяние и неизвестность убивали. Только теперь ей было вдвойне тяжелей. Тогда она еще не знала, что скоро ей суждено проститься с Александром, и все о чем она могла думать - жив ли он. Господи, зачем она вернулась? Зачем хотела возродить то, что давно засыпано пеплом? И как теперь выбраться из этой переделки? Александр обещал помочь. Ольга посылала в небо беззвучные молитвы, умоляя, чтобы ему все удалось. Истерия прошла, и сейчас, трезво взглянув на вещи, Ольга не хотела оказаться в тюрьме. А то, что Император не простит ей ослушания, и не даст второго шанса просто уехать в Польшу, она была уверена. И сбежать самой не получится. Бенкендорф и его люди идут по следу. Ты сама во всем виновата. Заварила эту кашу, втянула в это Наташу, Александра. Почему они должны отвечать за твою глупость? Вопреки приказу Цесаревича, Ольга готова была исчезнуть сама, не дожидаясь его возвращения, но только она подошла к двери, как раздались шаги. Побледнев, она испуганно оглянулась: спрятаться было негде. Словно завороженная, Ольга, не мигая, смотрела на поворачивающийся в двери ключ. Сердце стучало так, что она боялась, как бы его не услышали там, за дверью. Те несколько секунд, что поворачивался ключ, стоили ей нескольких лет жизни. И вот дверь открылась... Ольга облегченно выдохнула. Это был Александр. Он был собран, сосредоточен, уверенно раздавал приказания. Она с трудом понимала, что он говорит. Поняла только то, что они должны выбраться из дворца. Согласно кивнув на все его слова, она безропотно последовала за Александром.
Граф Воронцов: Толпа любопытствующих с упоением наблюдала, как Воронцов, старательно изображая подвыпившего идиота, отирает платочком платье пострадавшей дамы. А так же декольте. Та кричала и обзывала его болваном, что, собственно, для Воронцова большой новостью не являлось. Лихорадочно прокручивая в памяти события двух последних месяцев, он понял что тогда, на провинциальной премьере, в гостиной, а потом в коридоре в доме Корфа, он встретил эту таинственную даму. Она и есть Ольга Калиновская. А значит, обвинения против Корфа и Репнина не так уж и небеспочвенны. Владимир не упомянул об этом ни слова. Мда... как же я их оттуда вытащу?? Остается надеяться, что документы у Репнина на руках, или по крайней мере, он знает кто этот человек в Двугорском уезде. Из чего следует вывод, что Бенкендорф лютует из-за того, что документы он еще не получил. Почему? Что-то не сработало в его планах? - Прошу прощения, Александр Христофорович, - виноватым голосом покаялся подполковник за свою неловкость. И ...протер платочком мундир шефа жандармов... на всякий случай тоже. Александра не было видно. Есть ли ищейки во дворце и следуют ли они за Наследником, Воронцов знать не мог. Он работал один. Теперь пора сматываться самому! Но сначала Наташа!! Граф оставил ошеломленного своим собственным развязным поведением Бенкендорфа, а сам тихоньку вынырнул из толпы и направился к Наташе. Он нашел ее у колонны. - Наташа, дорогая Наташа, - торопливо зашептал ей в лицо Воронцов, взяв ее ладони в свои. - Мне сейчас нужно уйти. Простите меня. - он заглядывал ей в глаза. - Ваша подруга, Ольга Калиновская, сейчас пытается покинуть дворец в сопровождении Наследника, а я должен им помочь. Если Вы хотите увидеться со своей подругой, приходите завтра в особняк Корфа. Воронцов очень надеялся, что Наталья поймет, что и он сам хочет увидеться с ней в доме Корфа.
Натали Репнина: Княжна побледнела, услышав об Ольге. Надеюсь, наследник поможет ей выбраться... Она взглянула в глаза графа и увидела в них надежду. Увидев этот взгляд, Натали все поняла... - Я приду. - прошептала она, уверенная: несмотря на шум маскарада Воронцов поймет ее ответ, а остальные не услышат.
Граф Воронцов: Граф облегченно вздохнул. Самое главное было сделано. Поцеловав Наталье руку и задержав ее в своих руках немного дольше чем позволяли приличия, Воронцов поклонился ей и направился прочь из зала.
Екатерина Нарышкина: "Сей поцелуй, дарованный тобой..." Катрин брела по пустому коридору, меланхолично напевая, услышанный недавно, романс. В одной руке был полупустой бокал шампанского, в другой она держала черный парик Клеопатры. По плечам рассыпались рыжие кудряшки. Свидание с горе-поэтом удалось. Хотя целовался он так же посредственно, как и писал стихи. Но... на безрыбье... А сейчас ей хотелось танцев, и еще шампанского. Только вот этот коридор я уже, кажется проходила... - подумала Кати, - Странно, я что, хожу кругами? Делая очередной поворот, она неожиданно уперлась в стену. Нет, погодите, стена эта очень уж смахивала на чью-то крепкую и широкую грудь. Подняв глаза, Катрин увидела перед собой бравого кавалера с усами. Ух, ты! - с замиранием сердца подумала девушка, - Снова он! Боже, какой мужчина! Интересно, а как он целуется? - неожиданно подумала она. Страстно и неистово, или нежно и неспеша? И Катрин, со свойственной ей непосредственностью, подкрепленной значительной дозой горячительного напитка, решила это сразу же и проверить. Она приняла соблазнительную позу и призывно захлопала ресницами. - Какая встреча! Снова наши пути пересеклись. Вам не кажется, что это судьба? - кокетливо промурлыкала Нарышкина, и подалась грудью вперед, выставляя на обозрение довольно глубокое декольте. - И мы просто обязаны познакомиться поближе... - с придыханием прошептала она.
Граф Воронцов: - Это не Дворец. Это бордель какой-то! Лешке Дорохову здесь бы очень понравилось. Особенно вон там... - Воронцов пошевел усами. - Мадемуазель, я человек дела! - заявил граф, подхватывая даму под руку, - Вот здесь отличный будуар! Ждите меня в этой комнате, а я за шампанским. Граф попытался выразить страсть во взоре, хотя заранее предполагал, что ничего из этого не выйдет. Он подтолкнул девушку к двери.
Александр: Обстановочка сильно трезвила. Александр быстро шагал знакомыми отреставрированными после пожара коридорами и залами, крепко держа свою притихшую спутницу за руку. Вдруг впереди мелькнула чья-то тень... Кто это может быть? Друг или враг? Воронцов? Жуковский? Ищейка Бенкендорфа? Или сам неугомонный Александр Христофорович? Была не была! Цесаревич неожиданно увлёк Ольгу к темнеющей амбразуре окна, обнял, и впился в её губы долгим, страстным, пряным, прежним поцелуем... Мы здесь гуляем с ней в уединении, В тиши и полумраке гулких залов... Матерь Божия, теперь я, действительно, не знаю и не представляю, чем всё это закончится...
Ольга Калиновская: Ольга молча шла за Александром по пустым, гулким коридорам Зимнего. И хотя где-то там, гремел бал, звучала музыка, веселились гости - эта часть дворца словно вымерла. Но все же за каждым поворотом, за каждой колонной, ей мерещились преследователи. Неожиданно, Александр резко остановился, бросился к ней, и рывком прижав к себе, поцеловал ее. Ольга онемела и растерялась. Что это? Зачем? В душе затеплилась крохотная искорка надежды: он любит! Несмотря ни на что - любит ее! Руки сами собой, легкими крылами взлетели вверх, и обвили его шею. Губы, под его яростным напором раскрылись, и она отдалась этому сладкому, слегка горьчащему полынью, мгновению.
Александр: Ольга... Прошлое... Вся их жизнь, отношения, эта безумная страсть промелькнула перед его глазами в этот миг. Дуэль с Корфом... Душераздирающее прощание с любовью, там, в карете. Помощь милой Натали, приезд малышки Мари. Мари... Какой же она, в сущности, ещё ребёнок. Милый, наивный и доверчивый человечек. "Потравить кролика, зайку! Давать, дать травка! Свежий и зелёный!" - припомнилось Цесаревичу так некстати. А Ольга... Ольга - женщина до мозга костей! До костного мозга... Даже Корфа на одно мгновение зацепила... Так, стоп! Александр оторвался от сладких уст. - Оля... Я хотел сказать, что далеко бежать мы не можем, смысла нет... Барон и Репнин снова в тюрьме... Кто их вытащит? Что же делать? И кто мне сейчас пригрезился тут в потьмах? Воронцов? Он занят. В последний раз, когда я его видел, на нём, словно груша, висела нетрезвая Катрин... Сходишь с ума, Александр Николаевич, явно. Его Высочество, ещё приобнимая Ольгу, повернул голову. И встретился взглядои с огромными глазами своей юной невесты... Александр очутился меж двух женщин, как между двух огней. Чудный, дивный вечер! А где же папА? Для всеобщего счастья... Спокойно! ПапА, к примеру, никогда не теряет инициативы и присутствия духа, даже в таких, казалось бы, безнадёжных ситуациях! Итак... Чтобы сказал папА маман? - Мари, ангел мой, куда же Вы пропадали? - произнёс Цесаревич самым естественным тоном. - Вас мне сам Господь послал! Мне, - особенно подчеркнул престолонаследник. - Мне крайне необходима Ваша помощь... Все объяснения и даже слёзы - потом...
Принцесса Мария: Принцесса Мария долго не решалась выйти в зал. Она сидела в огромном будуаре и смотрела на себя в зеркало. Ей не нравился парик и яркое маскарадное платье. Несколько раз она подходила к двери и, приоткрыв щелку, разглядывала парочки пробегавшиеся по коридору. Откровенные действия кавалеров и зазывной хохот их спутниц раздражали Мари, и она не могла отбросить навязчивую мысль о том, что ее нареченный тоже веселится вот так, без нее. А на невесту свою Александр смотрит по другому. Всегда приосанится, вздернет венценосный подбородок, улыбнется снисходительно, поцелует руку равнодушно и галантно. Нужно идти. Она нерешительно открыла дверь и тихонько пошла в сторону зала... То что она увидела, было отвратительным и невыносимым. Слезы потекли по щекам, размазывая пудру. Она присела в легком поклоне и опустила голову. - Что Вы хотели, Александр? Неужели я Вам понадобилась? А мне совсем не хочется с Вами разговаривать. Она от волнения никак не могла сообразить, чем она может помочь Наследнику в такой пикантной ситуации. Разве что очередной раз сделать вид, что ничего не случилось? Я уеду России, завтра же. - приняла решение принцесса. - Я спешу в зал. Император прислал записку, он хочет танцевать со мной.
Ольга Калиновская: Ей казалось, что она улетает в небеса. Жаркое, пьянящее ощущение. Как давно она этого не чувствовала, как давно его губы не прикасались к ее в страстном, безумном, кружащем голову поцелуе. Падение с небес было болезненным. Ольга почувствовала, как внезапно напрягся Александр, и словно заслонил ее собой. А потом она увидела свою соперницу... Именно так Калиновская себе и представляла принцессу Марию: трогательное, доверчивое,большеглазое существо. И сейчас в этих огромных глазах блестели слезы, бледность проступала даже сквозь толстый слой пудры. Как ни странно, Ольге стало ее жаль. Она, как никто понимала муки этой малышки. И против желания, восхищалась ее выдержкой и чувством собственного достоинства. Но он не будет полностью твоим никогда... - все же подумала девушка. - Тебе не обуздать его изменчивый нрав и любвеобильное сердце. Мужчины рода Романовых, не умеют любить только одну женщину. Привыкайте, принцесса, вам придется еще не раз пустить слезу...
Александр: Оля молчит, только смотрит, умница, всё поняла... О, да, Мари! Откройте с папА польский танец, и закройте уже польский вопрос для себя! И она туда же! Так и рвётся к папА, - с неожиданным раздражением подумал вдруг Александр. – Нет, мне до него всё же ещё далеко, и расти и расти! - Вы совершенно правы, Мари, - вслух ровным тоном, взяв себя в руки, произнёс меж тем Цесаревич. – Разговаривать нам сейчас недосуг, согласен, только ещё один момент, дело вот в чём… Эта женщина… Простите, дамы, я вас не представил, моя оплошность… Это Ольга… Вы, вероятно, о ней уже слышали, Мари? И Вы также, сударыня, разумеется, наслышаны о принцессе… Так вот, Мари, обстоятельства таковы, что я непременно должен проводить эту даму, и позаботиться об её безопасности. Надеюсь, Вы меня понимаете и поддерживаете? Во дворце бал, здесь Император и Императрица, а также граф Бенкендорф Александр Христофорович. И поэтому у меня к Вам будет большая просьба, Мари… Да, наши с Вами желания сейчас полностью совпадают. Вы торопитесь к Государю? Прошу Вас, отвлеките ненадолго Его Величество, потанцуйте с ним, откройте бал, займите приятной беседой…И при случае передайте, шепните маман, что со мной всё благополучно, чтобы Её Величество не беспокоилась. Можете также заручиться в этом деле поддержкой нашего Василия Андреевича. Я доверяю ему, как себе самому. Надеюсь, я не слишком злоупотребляю и утруждаю Вас, ma chere? Видеть девичьи слёзы тяжело, но иного выхода (как и времени на объяснения) не было сейчас.
Принцесса Мария: Ах ему не досуг! Ну что же! Мари готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не испытывать этого унижения. Наследник престола, ее жених, на балу в ее честь тискает в темных коридорах дворцовых шлюх! Что за дикие нравы в России! Но вслух она спокойно и величественно произнесла: - Да-да, Ваше Высочество, я как раз направляюсь туда. Я передам Её Величеству что Вы изволите сопровождать даму из дворца. Маленькая принцесса удалилась. Она прошла мимо еще одной парочки, копошащейся в полутемном коридоре. Кавалер в белом мундире настойчиво тянул девушку к двери будуара. Улыбаясь гостям натянутой улыбкой, Мари, как во сне прошла через зал и склонилась в поклоне перед царственной четой. - Какой замечательный бал! Ни одного свободного будуара! Это такая русская традиция?! - от страха перед Государем ее акцент усилился, она почувствовала, что с трудом подбирает слова, - Я только что разговаривала с Александром. Он очень... эээ... как это сказать по-русски??? Занят?! Он помогает одной красивой дама в очень важном деле, - громко сообщила Мари Императрице. - Ваше Величество! - обратилась она к Николаю, - Посыльный сказал мне весть, что Вы изволить пригласить меня на танец.
Николай: Николай едва не поперхнулся от речи невесты сына, но от замечаний воздержался. Впрочем, как и от комментариев о долгом отстуствии принцессы и уж тем более, о "красивой дама". Если это Ольга, то ее тут же схватят. -Изволил, ваше высочество, - вальяжно проговорил он и, предложив принцессе руку, увел ее танцевать. Неспешный вальс представил всем монаршую милость и снисхождение: принцесса принята в государевом доме.
Императрица: Шарлотта выронила веер из рук, и ошеломленно оглянулась на Императора. Он все слышал! Выражение его лица не оставляло в этом сомнений. А у малышки прорезался характер, - с долей уважения подумала Шарлотта. - Вот только она еще не знает, что иногда лучше промолчать... о некоторых вещах. Ну, ничего, - снисходительно улыбнулась Ее Величество, наблюдая за танцем Николая и Марии. - Со временем она научится и этому.
Принцесса Мария: Мари с натянутой улыбкой танцевала с Государем, стараясь в задумчивости не отдавить ему ноги и размышляла. Своим откровенным заявлением она не расстроила Императора и Императрицу. К великому ее удивлению, всё случилось наоборот. Поймав одобрительный взгляд Шарлотты, она содрогнулась. Неужели это то, что от меня требуется? Покорность, равнодушие ко всем выходкам Наследника? Терпеть пренебрежение и неуважение к себе и за это называться будущей Императрицей? Император Николай был ей отвратителен. Ей хотелось залепить пощечину этому индюку в красном плаще, с самодовольной улыбкой уверенно ведущему ее в танце. - Я буду Императрицей. Я невеста Александра. - твердила сама себе Мари, - Мой жених не питает ко мне даже симпатии. Моя обязанность — терпеть унижение и хамство русского двора...
Граф Воронцов: Воронцов, сделав вид, что ухаживает за Катрин, краем глаза наблюдая пикантнейшую сцену. Мари, гордо выпрямив спину, прошествовала от Александра и Ольги Калиносвкой. - Наталью срочно надо выдергивать из этого вертепа. В деревню, "Карету мне, карету!" На свежий воздух, варить варенье и рожать детей! - Раздобуду эти чертовы документы и в отставку! А если нет, то на Кавказ, но во Дворце я больше не появлюсь. - с отвращением думал он. Коварно вытаскивая ключ из замка с внутренней стороны двери, он легко подтолкнул Катрин в комнату, вежливо и страстно пожал ей ручку, сверкнул глазами, обещая вернуться очень скоро. Закрыл дверь на ключ и вышел в залу. Принцесса уже танцевала с Императором. - Здесь мне делать больше нечего. Корфа с Репинынм мне уже не предупредить, буду вытаскивать их из Петропавловки. Граф молил Бога, чтобы документы были уже у Репнина на руках. - Иначе мне их не вытащить.
полная версия страницы