Форум » Сказки Шахерезады » 1. "Это сладкое слово Свобода!" » Ответить
1. "Это сладкое слово Свобода!"
Анна: Время действия: Ноябрь-декабрь 1839 года. Действие происходит после освобождения Корфа и Репнина из крепости. Место действия: Особняк Корфа в Петербурге Цель: Определить отношения Анны и Владимира. Ольгу Калиновскую тайно вывозят из столицы в Двугорское, чтобы потом отправить ее за границу. Участники: Владимир, Анна, Шишкин, Полина, Александр, Ольга, Михаил. Последовательность: Корф появляется в особняке. Объяснение Анны и Владимира. Разговор Корфа и Шишкина. Спешные сборы Калиновской, Алекс сопровождает Ольгу. Квест заканчивается сценой в карете. Владимир и Анна возвращаются в Двугорское.
Владимир К.: Обозрев сию умильную картину, барон только усмехнулся краешком губ. - Благодарю, дражайшая пани, Вашими молитвами! Надеюсь, Вас хорошо приняли в моём особняке? Вы уже сами сели. Да, Вашими молитвами, - повторил он. - Всё как нельзя лучше. Жив, здоров, даже почти уже счастлив, и на свободе! Чего и Вам от всей души желаю. В том смысле, что желаю здравствовать и Александру Христофоровичу не попадаться. Заметив, как помрачнел при этих словах Цесаревич, Владимир стал несколько серьёзней, и на правах хозяина дома осведомил даму: - Мы вот как раз с Александром Николаевичем начали обсуждать дальнейшие перспективы, и готовы выслушать и Ваши соображения, благоразумные... - особо подчеркнул Корф. - соображения на этот счёт.
Ольга Калиновская: - Вы как всегда любезны, барон. - Насмешливо произнесла Ольга. - Ваша забота о моем благополучии меня трогает до глубины души. И можете не повторять, как вы жаждете от меня избавиться. Только почему-то мою судьбу, - Ольга особо подчеркнула последнее слово, - Вы решаете в мое отсутствие. Согласитесь, барон, это не очень красиво? Но вот я здесь и охотно озвучу вам свои соображения... Калиновская вмиг стала серьезной и собранной. Она прошлась к окну, и посмотрев на мужчин, четко произнесла: - Я не вернусь в Польшу...
Александр: Мужчины теперь тоже стояли. - Господа, по-моему, этот обмен любезностями несколько затянулся. - Александр прекрасно осознавал, что только его присутствие ещё хоть как-то сдерживает пылкого барона, которому вся эта ситуация уже порядком осточертела, и поэтому престолонаследник мужественно принял этот удар на себя: - Владимир, я знаю и понимаю, что Вы... опасаетесь отнюдь не за себя, - Его Высочество обменялся с Корфом многозначительными взглядами. - Но уверяю Вас, никто, - особо подчеркнул Цесаревич. - Никто не пострадает, даю слово! Бедный Василий Андреевич, он там ужом изворачивается, передавая папА мои бодрые депеши за разные даты, якобы присланные из Москвы... Мне до смерти не отмолиться... - Оля, - обратился он к бывшей фрейлине и своей возлюбленной. - Я знаю, ты - разумная женщина, ты говорила мне, что всё понимаешь... Куда ты решила отправиться? Ты же видишь, что оставаться здесь, в России, дольше просто невозможно? Бенкендорф преследует и загоняет нас, как лисиц.
Ольга Калиновская: Ольга слегка поморщилась, но никак больше не показала своих эмоций. Лишь небольшая горькая складка у губ выдавала ее истинные чувства. Как же ты хочешь избавиться от меня, милый. Скоро, родной мой, скоро ты вздохнешь спокойно. - Господа, имейте терпение! - Нарочито непринужденно сказала Ольга, и тоже встала. - Я прекрасно понимаю, что оставаться в России не могу, но и возвращаться в Польшу не вижу смысла. Для моих родных будет гораздо лучше, если я исчезну из их жизни. Я и так доставила им много неприятностей. Выйти замуж за Огинского? Вряд ли он по-прежнему жаждет на мне жениться. Одно дело взять в жену бывшую любовницу Русского Цесаревича, - Ольга бросила быстрый пронзительный взгляд на Александра. - И совсем иное дело - жениться на Государевой преступнице. Так что, как видите, господа, ничего хорошего в Польше меня не ждет. - Развела руками Калиновская. - Однако ж уехать мне необходимо. У меня есть дальняя родственница по материнской линии, которая живет в Англии. Она бездетная вдова, ведет уединенный образ жизни, и будет рада меня приютить. Все, что мне нужно от вас - это паспорт на новое имя и провожатый до границы. Ольга прошла к маленькому столику, на котором стояли графины со спиртными напитками, налила себе в бокал золотистую терпкую жидкость, и торжественно, скрывая за бравадой слезы, громко произнесла: - И Вы навсегда избавитесь от Ольги Калиновской! Ко всеобщему удовольствию. - Почти шепотом закончила Ольга, глотая слезы вместе с вином.
Владимир К.: Вы бы поосторожнее с крепкими напитками, мадам, нет, мне не жаль, пейте на здоровье, только нам всем предстоит ещё дорога длинная... Чего барону сейчас действительно, в самом деле, хотелось, так это послать всех гостей далеко к такой-то матери, вместе с Бенкендорфом. И ещё вчера он так бы и поступил, вероятно, в особенности, если бы Анна ему отказала. Но сегодня Корф не хотел омрачать столь счастливый для него и возлюбленной день женскими слезами и скандалами. А ежели бы меня разлучали с любимой? Я бы сдох, наверное, не зажился бы на этом свете точно. Сильного человека может сделать слабым только любовь... И вспомнив Анины глаза, отныне и навеки единственные, завладевшие его душой и сердцем, Владимир немного смягчился. - Хорошо, - не стал спорить и решительно подвёл итоги хозяин дома, к тому же, заметив краем глаза, что Александр тоже как раз в том расположении духа, когда ещё самую малость, и Его Высочеству снова захочется свободы, жизни, права выбора по сердцу, вольного ветра, захочется наплевать на всё, и кого-нибудь пострелять. - Решено, дамы и господа, мы едем в Двугорское, в деревню, - продолжил барон. - Я уже распорядился, мои люди готовятся к отъезду, собирают вещи. Там мы подумаем о провожатом для Вас, пани, а если таковой не отыщется, я готов сам, лично, сопроводить Вас до нужной границы, сударыня! И не давая Его Высочеству вступить в разговор, Владимир поспешил, однако, выразить свои опасения: - Но предвижу одно затруднение: дело в том, что Вы совершенно упустили из виду то, что Англия - остров, а нынче на дворе - уже зима, и навигации нет до весны. И потому, пожалуй, Вам придётся всё-таки сперва отправиться по суше, в карете, скажем, во Францию, перезимовать там, а уж потом Вам прямой путь через Ла Манш, из того же порта Кале, к примеру. Что Вы думаете о таком решении, мадам?
Ольга Калиновская: Ольга, совершенно обессиленная разговорами, ожиданием и страхом перед неизвестным будущим, в сердцах бросила: - Да хоть к черту, лишь бы исчезнуть отсюда! Если бы вы знали, как я устала видеть этот вечный укор в ваших глазах. Да, я глупая, вздорная эгоистка, которая ради какой-то безумной любви готова пожертвовать своей жизнью и жизнью других. Как хорошо, что всем вам это не понятно. - Горько произнесла она. - Владимир,мой вам совет: никогда не любите так, чтобы без этого человека невозможно было дышать. - Напоследок сказала Ольга. - Это страшно - любить безумно, забывая все и всех. И больно. Ольга подошла к двери, еще раз бросила пронзительный, полный тоски взгляд на Цесаревича, и равнодушно сказала: - Мне все равно куда ехать. Решайте сами. Англия, Франция, Германия... все единое. Все, что я хочу - это уехать. Как можно скорее. И вышла из кабинета.
Александр: - Я вижу, барон, пожелание мадемуазель Калиновской несколько запоздало? Не серчайте! Я не хотел Вас обидеть, - обезоруживающе, но не слишком весело улыбнулся Цесаревич. - Всё же Вы счастливее меня, Владимир, не хмурьтесь, глаз у меня не чёрный! Больше всего неудач я приношу себе самому... Я Вас понимаю, поймите же и Вы меня. И ради той, которую Вы любите, Корф, давайте спасём ту, которая готова была отдать мне всё, всю свою жизнь, и не её вина, что я не в силах ничего изменить! Господи, Оля, а что я могу дать тебе? Глаза Александра подозрительно влажно сверкнули, но это была лишь минутная слабость. - Значит, мы договорились, барон? В таком случае, я тоже пойду, собираться, и сочиню ещё несколько писем Василию Андреевичу из Москвы, для папА... Не будем терять времени. И скрывая свои истинные чувства за напускной поспешностью и небрежностью, Его Высочество торопливо удалился.
Анна: Карета размеренно покачивалась на мягких рессорах. Обычно через полчаса Анну в дороге уже клонило в сон, но на этот раз она не могла сомкнуть глаз. Первый раз в жизни она путешествовала с Владимиром в одной карете. Путешествуя с дядюшкой, она никогда не думала, что в карете может быть ...так тесно. Время от времени Анна посматривала на своего попутчика искоса, не смея нарушить молчание, но видела только его красивый профиль, как ей казалось, угрюмый и сосредоточенный. Вслед за их каретой двигался другой скромный экипаж с Наследником и его спутницей. Он очень занят, у него серьёзные проблемы. Анна не совсем понимала дальнейших планов Цесаревича. Зачем они направляются в Двугорское? Ах! Как все не кстати! Пани Калиновская, Цесаревич, еще и просьба Полины, о которой рано или поздно придется заговорить - уныло размышляла Анна. Как далеко он от меня в своих мыслях! Ему сейчас трудно, а я со своими глупостями... Наконец Анна решилась. Она осторожно придвинулась к нему. Не видя сопротивления с его стороны, приблизила свое лицо к его лицу, с сомнением, не зная с какой стороны пристроить носик. Справа или слева? Как он это делал? Помедлив, она несмело и неловко обхватила его губы своими губами...
Владимир К.: Владимир был сосредоточен, и с виду, пожалуй, даже мрачен. Целый обоз, чёрт меня дери! И ведь умеет же Его Высочество подобрать к людям нужный ключик, так, что они служат ему не за страх, а за совесть! Нет, потрясающее качество для будущего монарха, но... Я уже устал страдать!! Бенкендорф в Двугорское явится лично, чую, как пить дать! Тягомотина начнётся, тоска... Когда Анна придвинулась к нему поближе, меланхолия немного отступила, взял себя в руки, хотел уже обнять любимую, и вежливо так поинтересоваться: "Не замёрзла, не устала, птенчик мой?" Но Анечка, видимо, решила снова показать характер, или помочь, что тоже не исключено. Одним словом, когда она его поцеловала, сама, в первый раз в жизни, можно сказать... в общем, этот неловкий, неумелый поцелуй... За него Корф отдал бы с добрый десяток лет своей жизни, и готов был хоть каждый день возить туда-сюда любовниц Цесаревича, лишь бы Анечка была рядом! Не теряясь, Владимир в ответ смял губами эти податливые губы, продлевая поцелуй, крепче сжал девушку в объятиях. И лишь через несколько блаженных мгновений, переведя и немного восстановив дыхание, с улыбкой заглянув в синие озёра её глаз, прямо спросил: - Ань, тебе тоже уже осточертела вся эта мышиная возня вокруг нас? Да?
Анна: В карете стало нестерпимо жарко. Анна сняла капор, съехавший на затылок. В растрепавшихся волосах запутались ленты, и Анна некоторое время боролась с беспорядком на изящной головке. Хотелось так же снять шубку, но она побоялась, что Владимир истолкует это не правильно, и лишь расстегнула пуговицы. Осточертело. Ах! Как ей понравилось это мужское слово! Осточертело! Оно выражало ее мысли как нельзя более точно. Но было еще что-то такое, что Анна очень хотела ему сказать. Она думала об этом целый день, в тревоге наблюдая за суматошными сборами, не зная чем помочь Владимиру. Она так боялась подойти к нему не вовремя и услышать его несдержанный крик в ответ. Но это как раз было самое важное, самое необходимое. То, что она не сумела сказать тогда, когда он надел на ее палец колечко. Она посмотрела в его потемневшие от нежности и страсти глаза и сказала: - Я очень тебя люблю, Володя.
Владимир К.: Наблюдал, как Аня сражается со своими лентами и шпильками, с причёской. Ты это нарочно, специально делаешь, моя коварная малютка? Аж пальцы на руках свело от желания вытащить все эти шпильки и прочие женские штучки, зарыться лицом в её тёплые светлые волосы, так одуряюще пахнущие даже сейчас, зимой, пахнущие летней ромашкой... Она скажет: "Варвар!" - Аня... Корф всё же притянул её к себе снова. - Я верю, верю тебе, Анечка. Любимая моя! Я всё-таки скажу это! И пусть меня сочтут сентиментальным балбесом! - Я готов ради тебя на всё: на подвиги, на глупости, я сделаю всё, чтобы ты... чтобы мы были счастливы! А на душе так хорошо и легко, как после трёх бокалов шампанского, выпитых разом, голова слегка уже кружится, и не столько от тряски и езды. А она ещё и шубку расстегнула, и её открытая шейка так и манит прижаться к ней губами, с поцелуем... Барон, окстись, по-моему кто-то обещал держать себя в руках, и проявлять толику выдержки и стойкость. Сперва надо доехать...
Анна: Проблема с шубкой стала не преодолимой. Отвечая на его короткие страстные поцелуйчики, она шептала: - И я. Я ради тебя на все готова. И тут же прикусила язычок. Ох, я совсем не это имела в виду!! Я на все готова?! Дура. Ну о чем я думаю!! Анна немного отстранилась, посмотрела на него строго и виновато и ....принялась снимать шубку. - Мне просто жарко стало, Володя.
Владимир К.: Угу, а я просто рехнусь и совсем с ума сойду. Надо остановиться... Какая же ты у меня горячая, малышка... Я уже счастлив! Сам с самого начала сидит в расстёгнутом пальто, в том своём, чёрном, с воротником. Но кто-то должен думать обо всех последствиях? Он-то закалённый, а она? Просто взволнованна и взбудоражена. И поэтому тоже принял серьёзный и строгий вид, и подражая интонациями покойному родителю (что получилось, кстати, не натурально, натянуто и как-то глупо) произнёс заботливо: - На всё? Ну, тогда, ради меня... Аннушка, накинь, набрось хотя бы на плечи, или дай я тебя обниму, сейчас весьма коварная... погода, а в карете камина и печки нет, простынешь ещё... Кто тогда моих детей мне воспитывать будет? Или давай вместе моё пальто накинем, так всё же теплее будет...
Анна: Ни минуты не колеблясь, она юркнула под его пальто, доверчиво прижалась к нему и зашептала снова: - Мне очень страшно, Володя. Из-за этой женщины тебя снова могут арестовать! Анна поняла, что проговорилась и запнулась. - Я знаю, что вы с Репниным были в тюрьме. Я слышала, как Воронцов говорил об этом Наташе. И теперь мне кажется, что мы никогда не сможем быть вместе. Ну...одни. Ты понимаешь? Анна покраснела. - Что у нас есть только эта дорога и карета... И я не успею тебе сказать. Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя, ждать тебя. Я буду тебе верна. И буду твоей... Она еще что-то торопливо тихо говорила, целовала и терлась носиком о его щеку...
Владимир К.: Повернул голову, вновь отыскал губами её губы, пресекая этот милый, сумбурный, бессвязный лепет... Глупенькая ты моя, глупенькая... Хотя, со мною тоже иногда подобное случается. Кажется, что ты живёшь только здесь и сейчас, и нет ни прошлого, не будущего, а лишь настоящее мгновение... И нужно успеть и суметь сказать, не опоздать... Заглянул её в глаза. - Ань, я люблю тебя. Верь мне, ничего не бойся, не беспокойся и не волнуйся, никакой Сибири не будет, обещаю и клянусь! И Его Высочество слово дал костьми лечь! А я, чёрт возьми, пардон, почему-то ему верю, как самому себе! Всё будет хорошо, любовь моя! Ну, в крайнем случае - отправят на Кавказ, но это всё ерунда, когда человеку есть ради чего жить, когда его ждут, и когда ему есть куда возвращаться! Поцеловал невесту в кончик носа. - А носик у тебя холодный... Сильнее прижал её к себе. - Завтра же, в любом случае, пойдём к отцу Павлу, договариваться о венчании! -попытался перевести тему беседы. - Лучше скажи, что тебе подарить на свадьбу ещё? Чего ты хочешь? Ну, то есть кроме... всего прочего?))
полная версия страницы