Форум » Сказки Шахерезады » 1. Как пани Ольга в Польшу собиралась. » Ответить
1. Как пани Ольга в Польшу собиралась.
Анна: Время действия: декабрь 1839 года. Место действия: Дом Корфа в Двугорском Цель: отправить Ольгу за границу Участники: Владимир, Анна, Шуллер, Бенкендорф, Ольга, Алекс, Дорохов, Сонечка, Михаил, Воронцов Последовательность: Встреча Вари и Анны Совещание офицеров и "прочей интеллигенции" в знаменитой библиотеке. Бенкендорф появляется в доме Корфов. Соня приходит писать потрет Корфа и снова встречается с Дороховым. Тем временем, Бенкендорфа обводят вокруг пальца, и Ольга уезжает в сопровождении Карла Модестовича.
Ответов - 51, стр:
1 2 3 4 All
Анна: Как только Анна вошла в дом, она со всех ног понеслась на кухню. Сердце радостно билось в предвкушении долгожданной встречи. Господи, как же я соскучилась! Сколько дней я не видела её родное лицо, её сильные, натруженные, но такие ласковые руки, расшитый фартук... и варенье. Варя! Варенька!!! - подхватив юбки, она влетела на всех парах на кухню. Уютный, вкусный запах самого любимого в доме места окружил ее мгновенно. - Я вернулась, Варя! Варенька! Родненькая моя!!!
Варвара: Кухарка вздрогнула от неожиданности. Увидев свою любимицу, бросила расшитое полотенце и кинулась обнимать девушку. - Анечка! Вернулась, голубка моя!!! Я-то как заскучала!!! Без тебя и Владимира Ивановича прямо пусто в доме. Не для кого и рыбники печь! Прослезившись, Варвара взглянула в сияющие голубые глаза. - Вижу, счастье, наконец, к тебе пришло, девонька! Как я рада!!!
Анна: Она обняла любимую старую кухарку. - Да, Варенька, счастье! Столько всего случилось! И случится еще! - Как ты здесь, милая, моя?! Господи, как мне тебя в Петербурге не хватало! Девушка обвела взглядом просторную кухню, раскинула руки и закружилась. - Ах! Как будто целый год здесь не была! Ну ничего! Мы с тобой теперь каждый день будем здесь чай пить и никто нам не помешает. И я буду всё-всё-всё тебе рассказывать... Спохватилась и поправилась: - А может и не всё. - Анна лукаво улыбнулась.
Варвара: - Это что же у тебя такого тайного?! - усмехнулась Варвара. Она усадила Анну за стол. - Ну, разговоры-разговорами, а ты попробуй-ка моих пирогов с малиной и чай липовый с медом. Кухарка поставила перед любимицей угощения и присела рядом, разглядывая счастливую девушку. - Ты еще краше стала, голубка! Верно, любовь свою нашла... Или прежнюю дождалась...
Анна: - Ой, чего я только за это время не натворила! Дождалась, Варь, дождалась, - Анна села за стол, вздохнула и придвинула к себе чашку. - Ах! Аромат какой! Лучше тебя никто чай липовый не заваривает! Полина в Петербурге осталась. Бог даст, в театр скоро поступит и станет актрисой! Помолчала немного, пристально посмотрев на любимую подругу, и сказала: - Владимир Иванович сделал мне предложение руки и сердца. Он торопит венчание, сказал, что к отцу Павлу завтра пойдем. Скоро наша свадьба, Варенька.
Варвара: Кухарка всплеснула руками. Обняв Анну, она улыбнулась. - Я всегда знала, что Бог милостив и будет тебе счастье. И за Польку я рада. Она хоть и вздорная, но все же молодо - зелено. Вдруг Варвара спохватилась. - Ой, да что же это я! Мне же столько пирогов надобно напечь к вашей свадьбе! Ты не тревожься, Анечка! Уж я постараюсь. Будет пир на весь мир!!!
Анна: - Варь, я его так люблю! - на глаза навернулись слезы. - Я потом обязательно тебе все расскажу. Не торопясь, она допивала чай и любовалась сильными руками старой кухарки. - Тесто месишь красиво, люблю смотреть на тебя, - с улыбкой произнесла Анна. - Господи, как дома хорошо!... Анна рассказывала Варе о Петербурге, о возвращении Владимира, о хлопотных гостях в доме, о таинственном князе Муранове... Полины здесь больше не будет, а Модестыча сама сковородой приголублю, если потребуется. Ох, заживем мы с Варей тихо и мирно, пироги лепить будем, варенье варить... Аннушка была счастлива.
Михаил Репнин: Михаил всю дорогу к дому Корфа молчал, не хотелось пустых разговоров. Только изредка останавливал взгляд на Дорохове, удивляясь умиротворенному молчанию всегда разговорчивого гусара. Дом встретил небывалой суетой дворни: барин вернулись! И не один, а с гостями. Михаил поспешил узнать у пробегающего слуги, где хозяин и услышав что в библиотеке, поспешил туда, подгоняя Алешку. -Володя, ты... - и застыл в удивлении прямо в проходе дверей, не давая возможности Дорохову войти следом. - Ваше Высочество?! Вы... здесь?!..
Владимир К.: Едва приехав, и отпустив своих дам переодеваться, отдыхать с дороги, или что там ещё, хозяин поместья и его высокопоставленный гость-инкогнито прошли в библиотеку, чтобы снова держать совещание. Оба были сосредоточены всецело на предстоящем деле. Мы теперь прямо неразлей вода! - усмехнулся про себя барон. - Куда один, туда и второй. А прежде я мог сказать подобное только о... Вот, как кстати! Владимир услышал и увидел друга-князя на пороге. - Приветствую! Я, Мишель... Вернее, мы, но прошу, потише, и без титулов, дружище. Князь Муранов - мой гость. Из Петербурга. Новоявленный Муранов вежливо кивнул, словно подтверждая и приветствуя своего бывшего адъютанта. Тут Владимир заметил маячившего за спиной Репнина гусара... - Дорохов? Лёшка, какими судьбами здесь? Нет, я рад, проходите, господа! Полагаю, что все мы здесь люди надёжные, неглупые и не болтливые... Корф обернулся и вопросительно посмотрел на Его Высочество, Александр, судя по всему, возражений не имел.
Алексей Дорохов: Дорохов немного опешил, увидев цесаревича в доме Корфа. Ему и прежде рассказывали, что у барона, что в особняке, что в поместье можно встретить кого угодно, даже черта. Шутить народ изволил. Смех смехом, а ведь правду люди говорят. Великого князя Алексей ну никак не ожидал увидеть. Может, стоит пошуршать по углам, заглянуть за портьеры, и там найти императора на пару с Бенкендорфом в шахматы играющих? Долой сарказм! А ведь неспроста тут Александр отсиживается, неспроста... - вмиг подумал мужчина и спрятал радостную улыбку в усах, нахмурив брови и стараясь придать лицу максимальной серьезности. - Приключения!!! Боже мой! Наконец-то! Ай Воронцов, ай подсобил! Век благодарен буду! Моментально окинув взором всех присутствующих, Дорохов понял, что пока веселиться не стоит. Но это только пока... - С Мишелем за компанию и по просьбе Андрея, - ответил он Владимиру и улыбнулся. Затем повернул голову и кивнул в знак приветствия князю Муранову, показывая, что цесаревича узнал, но он свой и тому опасаться нечего.
Михаил Репнин: Вот оно! Черт! Черт... Думал, минует... Князь Муранов значит... Ренин легким кивком головы приветствовал Цесаревича и прошел, наконец, в комнату. -Я так понимаю, перед нами лежит непростая задача отправить известную нам особу на Родину и желательно без потерь. Какие есть предложения, господа? Он обвел всех присутствующих взглядом, но оставил многозначительный взор на бароне, словно говоря: "Дело пахнет Петропавловкой, Володя!" Эх, Воронцова бы сюда!- мелькнула мысль.
Александр: А Его Высочество тем временем подсчитывал, сколько набирается посвящённых. Один, два, три, четыре… Вместе с графом Воронцовым будет уже пять. Как пальцев на руке, сжатой в один крепкий кулак против Бенкендорфа. Ну, или как кроликов в силке. Это как дело обернётся. Будем рассчитывать на лучшее до самого конца. И не следует на меня так упорно и интересно таращиться, Дорохов, я Вам не барышня! Вы даже не представляете себе, куда Вы влезли, и как Вы влипли! Мать Вашу, как выразился бы ещё недавно наш общий друг Корф в казармах, в кругу своих однополчан, но теперь он - счастливый жених, и об этом мне тоже нельзя забывать! Его ждёт свадебный пир, брачное ложе и медовый месяц, а не острог, жёсткие нары в крепости, и баланда! Чёрт!.. Про прежние Тайные Общества слыхали, Дорохов? Вот Вы сейчас как раз в одном из них! Только не в Северном или в Южном, а в Двугорском Тайном Обществе! - Что ж, день добрый, господа, и час! – Вслух меж тем серьёзно произнёс Александр. – Я доверяю вам, так же, как и барон. Кроме всего прочего, вы все решительные и смелые люди, и уже не раз это доказали и мне и всем остальным! Да, Мишель, Вы необычайно прозорливы и догадливы! Речь идёт именно об этом, и данная особа тоже здесь в гостях, приехала со мной. Мы собираемся спасти её от гнева Императора, и тихо и тайно вывезти мадемуазель в Европу, желательно в Англию. Но, как совершенно справедливо заметил Владимир ещё в Петербурге: трудность в том, что на Балтике в настоящее время года нет навигации, так повелось ещё со времён Петра Великого, что Нева и Залив зимой покрываются льдом. – Невесело пошутил Александр. – Барышне, похоже, придётся зимовать где-то в Европе. Мадемуазель измучена, и говорит, что ей теперь безразлично где, и куда, лишь бы уехать скорее. И я её понимаю. Итак, соображения самой этой особы, а также Корфа, я уже выслушал, а сейчас готов рассмотреть новые, так сказать, свежие мысли. Где нам, во-первых, найти провожатого для дамы? Есть кандидатуры, помимо уже ранее добровольно вызвавшегося исполнить эту миссию уважаемого барона? Кивнув в сторону сосредоточенно молчавшего Владимира, Цесаревич, в свою очередь, воззрился на князя Репнина и Дорохова. Мишель, пожалуй, подошёл бы идеально: вежливый, но серьёзный, воспитанный, разумный, спокойный, слов на ветер не бросает, головы не теряет, дело своё знает, и делает!
Михаил Репнин: Поймав взгляд Цесаревича, Репнин мрачно подумал: Твою ж мать!... У меня свадьба на носу!...Лизонька... прости: дела государственные... Рассеянно огляделся вокруг. -Мы, господа, должны помочь О... особе, конечно. Действовать будем сообща. Предлагаю разделиться парами, когда поедем к границе, для отвлекающего маневра, чтобы Бенкендорфу было сложнее вычислить, в какой именно паре будет находиться пани. Но вот с сопровождением далее... Он с надеждой посмотрел на друга...
Владимир К.: - Миш, - поразмыслив, произнёс барон. - Ты, разумеется, дело говоришь, как всегда... Но, мы все, и ты, и я, завязли в этом деле по... самые уши! - поправился и нашёлся Корф. - Пардон, Ваше Высочество... Нас в два счёта расшифруют... тут нужен человек маленький, незаметный, хитрый, ловкач... и такой тип у меня есть, мой управляющий... бывший. Никому и в голову не встанет искать нашу протеже в карете этого курляндца... Но беда в том, что мы не можем ему доверять всецело, он - Шуллер (и этим всё сказано), прохиндей и жулик!
Алексей Дорохов: - Жулик? - удивился и одновременно возмутился Дорохов. Да что же это вы, господа благородные, говорите? Жулику такую миссию доверить? - Прошу прощения, господа, - громко сказал Алексей, привлекая внимание присутствующих, и сделал шаг вперед. - Барон, Вы хотите доверить миссию по отправке дамы, которая объявлена государственной преступницей, какому-то неизвестному пройдохе-жулику??? Да Вы понимаете, что это огромный риск?! Он же при виде жандарма в штаны, простите, наложит и будет бежать дальше, чем видит. Или наоборот сдаст нас всех с потрохами! Нет, - гусар качнул головой. - Я против такой затеи, но у меня есть предложение... - он выдержал паузу и обвел всех взглядом. - С особой поеду я. На меня можете положиться. Все же в случае непредвиденных обстоятельств пострадает только один человек, а не все... Я настаиваю!
Владимир К.: Слава Богу, что Анечки и никаких других дам здесь сейчас нет, они были бы скандализированы. Не смотря на серьёзность ситуации, барон с трудом сдержал улыбку, глядя на возмущённое лицо гусара, положил руку Дорохову на плечо. - Алексей, успокойся, я всё понимаю, потому и говорю, что он Шуллер и большая шельма, Но никакая особа не пострадает, мы не скажем этому пройдохе всего, а за деньги, он не то, что родную мать, он самого себя чёрту продаст! Мы используем Модестыча в полутёмную!
Александр: - Где же этот Ваш бесценный человек, барон? - хмыкнул Его Высочество. - Зовите же его! Мне уже не терпится его увидеть! Или он у Вас сам приходит, подкрадывается "яко тать в нощи"?
Карл Модестович: И в эту минуту дверь в библиотеку скрипнула и начала отворяться. Из увеличивающейся щели сначала появилась нога в сапоге, а за ней и вся спина мужчины, одетого в коричневые штаны и кафтан. Он словно вор вырастал из тени и проскальзывал в комнату. Тихо прикрыв за собой дверь, Карл Модестович обернулся. - Ой, - сказал он и замер, увидев четыре пары глаз, пристально его рассматривающих. Благо, соображаловкой от природы Шулер был наделен и, совладав с собой, он улыбнулся, кивнул в знак приветствия и тут же стал нащупывать ладонью ручку двери. Неплохо было бы немедленно покинуть помещение. От греха подальше... - Прошу прощения, господа. Прислуга, видать, запамятовала, где кто находится. Не знал, что здесь кто-то есть. Не смею беспокоить. С Вашего позволения, - управляющий еще раз кивнул молчаливым гостям и резко нажал на ручку, но дверь открываться не торопилась...
Владимир К.: В самом деле, "яко тать..." - Задержитесь-ка, Карл Модестович! На минутку, - раздался в наступившей тишине властный голос Корфа. - Вот Его Сиятельство, князь Муранов, Вами весьма интересуется. Вы же мечтаете о маленьком поместьице в Курляндии?
Александр: - Это правда, что Вы хотите убраться отсюда, герр Шуллер, и что Вам нужны деньги? - выступая вперёд, по-немецки спросил Александр, разглядывая эту колоритную рыжеусую личность. - Давайте рассмотрим...
Карл Модестович: Карл Модестович так и застыл, растеряв все слова. Его брови медленно поползли вверх, а на губах образовалась глупая улыбка. Последнее время он просто грезил наяву. Поместьице в Курляндии, Ja, Ja! Кэмська волость... Ja, ja... Явь это или сон? Шулер себя даже ущипнул незаметно сзади. То-то ему вкус еды странным казался. То ли Варвара к Сычихе ходила и что-то подсыпала в еду, то ли он спит и видит. Разве это важно? Лови момент! Такое счастье на голову редко сваливается. Главное, чтоб не придушило. А все же происходящее было больше похоже на реальность. Первое, что немец подумал, ущипнув себя еще раз, так это то, что барон хочет от него избавиться, но, услышав про деньги, задумался. Господин князь заинтересовался его давнишней мечтой и готов ее осуществить? Вот это трюк! Стоп! А может, господин князь себе управляющего хочет? Это можно. Главное, не продешевить. А может у него лишнее поместье и он его решил подарить честному немцу? Немец немца за версту чует. Это только Корфы жадные. Никак делиться не хотят. - Давайте, - ответил управляющий Александру тоже по-немецки и сделал шаг вперед.
Александр: "Князь Муранов" ответил на это самой искренней и ослепительно-непренуждённой улыбкой. - А Вы мне уже всё больше нравитесь, милейший! У Вас такое располагающее к доверию лицо! - продолжал он. - Я помогу Вам, но, как говорят здесь, в России, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а Вы-то человек разумный, и должны это понимать? И Вас не проведёшь... вокруг пальца! И потому, любезный, услуга за услугу: нам, то есть мне и этим господам, непременно нужно проводить в Европу одну благородную Прекрасную Даму. Да, нас здесь четверо молодых мужчин, рыцарей я бы даже сказал, но, к несчастью, наши физиономии даме уже ужасно приелись, она буквально видеть нас всех не может, мы её утомили своим попечением. - тут последовал сокрущённый вздох. - К тому же, в ближайшее время мы с господами будем сильно заняты, не по пути нам, нам в разные стороны! Но, как истинным дворянам, оставить даму без всякой помощи и поддержки нам просто не позволяет совесть. И мы вдруг вспомнили про Вас! Вы такой интересный собеседник! Свежее лицо, во всех смыслах! Вот и господин барон со мной совершенно согласен, и чрезвычайно Вас рекомендует! Проводите мадемуазель до места, герр Шуллер? А мы в долгу не останемся. Половину, задатком, плачу вперёд! Остальное - когда прибудете на место, и сообщите барону свой новый курляндский адрес, слово чести! Однако, ежели что случится... или дама останется недовольна... Мы Вас разыщем, даже и без адреса, и в этой милой маленькой Курляндии, не сомневайтесь! Ну, как? Сговоримся? Сойдёмся в цене, герр Шуллер? По глазам вижу, что этот прохвост явно рассчитывает обтяпать выгодное дельце...
Карл Модестович: Наверное, за всю свою жизнь Шулер не слышал таких речей, которые сейчас лились из уст гостя сладостным потоком, напоминая дивную мелодию, и были столь милозвучны для ушей управляющего. Слушая князя, Карл Модестович вдруг представил себя красивым молодым рыцарем на коне соловой масти, а позади его сидела прекрасная девушка. Ее каштановые волосы развивались на ветру, а сама она, словно вверяя всю свою жизнь, крепко прижималась к мужчине. Вокруг были враги, все кишело тревогой, и только ОН один может спасти эту девушку, вырвать из лап судьбы по какой-то причине оказавшейся такой жестокой к хрупкому созданию. Фантазию развеяли слова о задатке, вернув Шулера в реальность. Он глянул вниз и понял, что отнюдь не рыцарь, хоть и довольно молод, даже красавцем местами можно назвать. Но девушку-то он тоже не видел! Впрочем, какая разница? Какой шанс. Какой шанс! Стать героем, помочь дворянам, кои не могут быть интересными даме. Еще бы не могут! Женщинам надо по ушам ездить о прекрасном говорить, а уж потом о другом… кхм… кхм… Да это реальный шанс. С какой стороны не глянь, везде выгода, а если очень повезет, то будут деньги, поместье и… женщина. Последнее, правда, при наличии первых двух составляющих обязательно появится, так что зацикливаться на том, что есть, не стоит… - Безусловно, - ответил немец князю и, поразмыслив, добавил: - Готовы платить любую сумму? За мной дело не станет. Багаж Дама будет доставлена куда надо и точно в срок. И, уверяю Вас, останется довольна. Карл Модестович улыбнулся, но вид был очень серьезный, тем самым показывая, что господа его не проведут. Он не будет спрашивать что к чему, но лишь по той причине, что от денег на шару в таком случае никто не отказывается.
Граф Воронцов: В особняке Корфа друзей он не застал, зато увидел как свора жандармов, обыскивает дом. Вскочил на коня и снова в Двугорское. Сразу в комнаты, отмахиваясь от дворни. Где же он?! А, ну конечно! В библиотеке! Толкнул дверь... Господа, мы по уши в дерьме! - это была первая мысль графа, когда он увидел цесаревича. Открыл было рот в замешательстве, но сдержался, важно расправил плечи, кивнул вежливо и бесстрастным голосом произнес. - Господа, к нам едут ... долгожданные гости!! Едрить твою в тудыть! Неужели всем надоевшая пани все еще в России?! А может и того хуже ?! В этом доме??!! И уже на ухо, негромко Корфу: - Владимир, я видел людей Бенкендорфа в твоем особняке. Там обыск. Скорее всего, я опережаю жандармов всего на час, не больше. Они будут здесь очень скоро. Поэтому, если вам необходимо к этому визиту ...ммм...как-то ...ммм... подготовиться, то настоятельно рекомендую заняться этим немедленно. Пока говорил, обвёл взглядом всех, остановился на управляющем, решил в подробности не вдаваться. Взгляд его был очень серьёзным, если не сказать свирепым. - Князь...эээ... Муранов. - щелкнул каблуками. Этикет, черт его побрал, еще никто не отменял.
Александр: Ах, Вы так! Да пусть всё катится к чертям! Нервы у "Муранова" всё же сдали. Не отвечая на приветствие графа, услыхав в его шепоте многое, а об остальном сразу догадавшись, Александр, ещё успев крикнуть Шуллеру, что за ценой не постоит, и тот в накладе не останется, почти ринулся в комнату Ольги... И нашёл её уже на пороге, совсем без сил... Обнял, неистово впился губами в её губы... - Оля... Оленька... - отчаянно шептал он, перемежая словами поцелуи. - Прости меня... Бенкендорф вот-вот будет здесь. Для него и вообще для всех я - в Москве... Пора...
Ольга Калиновская: Ольга задумчиво наблюдала за кружением холодных снежинок за окном. Вы, как и я не свободны. Судьба ваша зависит от прихоти ветра: куда он захочет, туда вас и погонит. Она вздохнула. Внизу, в библиотеке Корфа, под предводительством самого барона, решалась ее судьба. И, как эти снежинки, она была не вправе самой выбирать свой путь. Вот к поместью приблизился еще один всадник, спешно соскочил с коня и бегом взлетел по ступенькам. В этом всаднике Ольга узнала графа Воронцова, кавалера Натали Репниной и приятеля Корфа и Репнина. Его неожиданный и поспешный приезд наводил на тревожные мысли. Значит, Бенкендорф подбирается все ближе. Значит снова бежать... Ольга потерла виски. Голова раскалывалась. Так хотелось расслабиться, забыть обо всем на свете, отдохнуть... Это постоянное напряжение подтачивало ее здоровье. Надо принять ванну и выпить горячего чаю. Она взялась за колокольчик, чтобы позвать служанку. Вдруг на лестнице раздались громкие тяжелые шаги. Кто-то быстро, почти бегом, приближался к ее комнате. Ольга бросилась к двери, отворила ее и столкнулась с Александром. Его вид испугал ее. - Дева Мария, что случ... - Ее возглас потонул в жадном поцелуе Цесаревича. Он налетел, как ураган, сжал сильными руками ее плечи, смял в неистовом поцелуе губы. Мысли вихрем пронеслись в ее голове, а потом его отчаянный шепот вперемежку с ласками, заставил ее застыть от ужаса. Она сомлела, почти повисла на руках Александра. Превратилась в безвольную марионетку, у которой кукольник внезапно обрезал нити. Дальнейшее происходило словно в тумане.
Владимир К.: После того, как Александр вылетел, барон стал поторапливать и Шуллера, подталкивая его к выходу, но спокойно: - Слышали, Карл Модестович? Вам заплатят. Благодарю за службу! Ступайте, возьмите свой самый большой саквояж, а Елена Дмитриевна Болотова... Запомнили? Госпожа Болотова, моя родственница, дальняя..., сейчас будет готова, и объявит, куда вы направляетесь. Вас ждёт карета и Европа! Не забыть только назвать Ольге её новое имя. Выпроводив, наконец, управляющего, Корф деловито обратился к остальным, принимая командование на себя: - Андрей, ты приехал верхом? Итак, господа, у нас в активе примерно час времени и три кареты: одна неприметная, черная - Его Высочества, он в ней и приехал, и две моих - отцовский экипаж и парадный выезд. Модестовича с пани мы отправим в экипаже, моим парадным выездом воспользуется, к примеру, Мишель, для отвода глаз, а чтобы совсем запутать следы, в карете Цесаревича поеду я! Анечку мы сюда не вмешиваем... Тогда, Андрэ и Алексей, вы здесь, встречаете и отвлекаете Бенкендорфа. Когда прибудут жандармы, скажете, что хозяин срочно отправился в столицу, ему, то есть мне, доложили, что там - бардак с обыском. Ежели они не поверят, тем лучше, пусть бросаются вдогонку за мной. Логично? Да, и если что, не забудьте напомнить Его Высочеству, что Бенкендорф не должен его видеть, пусть спрячется тут, в тайной комнате. Владимир быстро показал друзьям, как действует механизм. - Андрей, и я тебя прошу, не волнуй Анну понапрасну! - обратился Корф к Воронцову. Чтобы не получилось, как в прошлый раз! Вроде бы, я ничего не упустил. Основное теперь: успеть отправить Шуллера и Калиновскую.
Елизавета Долгорукая: А тем временем к барскому дому поместья Корфов подъехала карета Долгоруких. Лиза вместе с Соней выскользнула из экипажа и, увидев князя Репнина, шепнула сестрице, что задержится. Она заметила сосредоточенность на лице Михаила и помыслила, что жениху понадобится помощь. С мягкой улыбкой барышня ожидала у кареты возлюбленного, гадая, что же является причиной его забот...
Анна: Пятеро очень серьёзных важных господ, Шуллер с совершенно ошалевшим видом, засуетившиеся слуги напугали Анну. Открыв от удивления ротик, она наблюдала за Ольгой и Александром. Их страстный поцелуй был так похож на прощальный! Корф, Александр и Ольга были уже во дворе. Но если нужно покататься в карете с Владимиром снова... ах!... и после этого из моей жизни навсегда исчезнет Ольга Калиновская... то я, конечно же, готова. Не принимая возражений от барона, Анна решительно крикнула в открытую дверь: - Я за шубкой, любимый! И побежала к себе в комнату.
Михаил Репнин: Репнин заметил карету Долгоруких сразу, как только резво сбежал по парадной лестнице. Лиза! Как хорошо, что она здесь! Проводив глазами Владимира и Александра, которые быстрым шагом вернулись в дом, он стал раздавать приказания кучерам. После подошел к Лизе и с нежным поцелуем руки коротко объяснил ситуацию. Помог занять место в карете. Проверил, как расположились Ольга и Шуллер, еще раз объяснив провожатому слуге, как проехать малознакомой объездной дорогой к границе. Чуть позже, подходя к своему вознице, Репнин краем глаза отметил, как вернувшийся Корф уже усаживал в карету Цесаревича Анну. Услышал, как барон отдавал распоряжения своему кучеру. Он пытается отвлечь внимание жандармов на себя... Пока все шло по плану. -С Богом! - Сказал он и занял место рядом с Лизой. Кареты тронулись.
Граф Бенкендорф: Уже час в пути! Калиновская как в воду канула. Проследить за Цесаревичем не совсем возможно даже его людям. Особенно его людям! Граф Бенкендорф находился сейчас в прескверном расположении духа. Документы ушли из-под носа! Мальчишка! Переиграл! Рапорт об отставке графа Воронцова он уже видел. Пока шел обыск в особняке Корфа, не давший никаких результатов, кроме ответа икающего от страха слуги: "Барин уехали-с в поместье", Бенкендорф вяло размышлял о том, что Калиновскую ему уже не схватить. Но распоряжение усилить наряды жандармов у границы и проверять подъезжающие кареты все же отдал. К поместью Корфа его сани подъехали уже в сумерках. Отдав приказ своим людям не выпускать никого из дома, окружив его, Александр Христофорович спешно вошел в дом. Слуга, что принял шубу, доложил, что барин с гостями в библиотеке. Ну вот и замечательно, - подумал он, толкая указанную дверь, - всех сразу и опросим как следует... -Приветствую, господа!.. - Начал величественно граф, но осекся от увиденной перед ним картины...
Граф Воронцов: Сказать по правде, графа совсем затолкали в суете. Он только головой успевал вертеть, стоя в сторонке. Неожиданное появление двух хорошеньких барышень озадачило Воронцова окончательно, но видя четкие и слаженные действия двух друзей, Репнина и Корфа, граф быстро успокоился. Рад был только, что приехал вовремя. В окно с улыбкой наблюдал за Михаилом и Елизаветой. Поднял в удивлении бровь и даже ус, когда увидел счастливую Анну, несущуюся к карете. Ну Слава Богу. А теперь, значит, Бенкендорф. Кто бы знал как Вы мне надоели, Александр Христофорович?! Шеф жандармов не замедлил появиться. Когда тот вошел, Воронцов, расстегнув верхние пуговицы мундира, меланхолично покачивался в кресле-качалке. - Александр Христофорович! Какими судьбами?! Воронцов сделал вид, что думает, что Бенкендорф лично решил сообщить о решении по поводу его прошения об отставке. Вскочил с кресла. -Право слово, не стоило в такую даль... из-за пустяков. Ну что Вы... Я бы сам к Вам явился. - бормотал граф, в спешке застегивая мундир, - А Владимир Иванович отбыл срочно в Петербург, там что-то случилось в его доме...
Софья Долгорукая: Соня сразу поняла, что-то происходит: во дворе поместья Корфов стояло несколько карет, сновали конюхи, торопливо выводя лошадей под узцы, сам хозяин поместья раздавал приказы, князь Репнин поспешил навстречу Елизавете, что-то зашептал ей на ухо... Прям как на пожар! - Удивилась Соня. Но останавливаться не стала. Узнав у слуги, где она может найти Алексея Дорохова, девушка направилась прямиком в библиотеку. Комната, к ее удивлению, так же носила следы поспешных сборов. Но задуматься всерьез над странными делами, творящимися в поместье Корфа, она не успела: Алексей Дорохов бросился к ней с распростертыми объятиями, радостно приветствуя ее. - Ни чему не удивляйтесь, Сонечка, не задавайте вопросов, и если можете подыграйте нам. - Вдруг горячо зашептал Дорохов. Он наскоро представил ее Воронцову, и не успела ошарашенная девушка опомниться и потребовать объяснений, как дверь библиотеки вновь распахнулась, впуская очередного посетителя. Соня во все глаза смотрела на представительного господина в голубом мундире и при наградах. Она совершенно ничего не понимала, но чувствовала, что является свидетелем чего-то серьезного и опасного. Сразу же захотелось убежать из комнаты, в которой даже воздух стал густым от витавшего в нем напряжения. Господи, что здесь происходит? - В панике думала Соня. Ей вспомнилась просьба Дорохова о помощи. Но чем же я могу помочь? Что я должна делать?
Граф Бенкендорф: -Не имею чести знать, - процедил граф в сторону незнакомцев, сверля тяжелым взглядом юную барышню и дородного великовозрастного детину, вскормленного мамками и няньками сливками, да пирогами. -Велика честь, Андрей Петрович. - Сменив тон на более равнодушный, Бенкендорф подошел ближе к Воронцову. - Рано празднуете, граф! Где же обещанная вами госпожа Калиновская? Или мне снова позаботится о том, чтобы ваши друзья оказались за решеткой? Не стремясь услышать ответ от графа Воронцова, еще раз обвел глазами комнату, будто все еще надеясь увидеть здесь барона или князя Репнина. Он задержал взор на молодом человеке, который, как ему показалось, хотел что-то сказать. -Отбыл, значит, - проворчал он не сводя взгляда с незнакомца, словно говоря, что внимательно слушает его.
Граф Воронцов: - Княжна Софья Петровна Долгорукая. Поручик Алексей Дорохов. Мой однополчанин, рекомендую. - цеременно представил пару Воронцов. Нужно тянуть время. Интересно, добрались ли они до границы? Шуллер - фигура колоритная, главное, чтобы пани рот не открывала, подумают, что супружеская чета на родину возвращается. - в лихорадке рассуждал Воронцов, - Умело грозится, сволочь, не меня сажать собрался, друзей, а это самое дорогое. Ох, черт меня дернул отправить Александра и Ольгу в особняк Корфа! Теперь костьми ляг, но друзей вытащи! - Я старался как мог, Александр Христофорович, выяснил сколько у Наследника экипажей, поговорил приватно с его адъютантом, за картами, поехал в особняк Корфа, - здесь граф якобы замялся, - Чтобы удостовериться, но увидел там Ваших людей. Это все что я успел сделать за этот суматошный день! Воронцов развел руками, изображая искреннее сожаление. - Располагайтесь, Александр Христофорович, не изволите выпить что-нибудь ... ммм... успокоительное? У барона отличный бренди! Господи, как врать то надоело. Все зло от дам. Радости, впрочем, тоже.
Алексей Дорохов: Дорохов кивнул Александру Христофоровичу в знак приветствия и, краем глаза заметив растерянность Сони, сделал шаг к ней. Аккуратно взяв ее за локоть, Алексей тихо шепнул в маленькое ушко: - Душа моя, не хотите начать рисовать прямо сейчас? Можно даже этого всеми уважаемого мужчину. На память. Мне лично. Повешу в гостиной на самом видном месте и подпишу "Я и Бенкендорф". Буду глядеть на него и или молиться, или плеваться. А что, хорошее занятие. Черт, надо отвлечь Бенкендорфа, надо отвлечь. Но нельзя юную особу вовлекать во все это. Черт, черт! Но рисование хоть объяснит ее появление здесь.
Граф Бенкендорф: -Какую игру вы ведете, Андрей Петрович? Со мной в бирюльки не играют. К вашим словам доверия больше нет. Впрочем, вы в отставке нынче, свое дело вы уже сделали. Бенкендорф злился все больше и больше, уже не понятно на кого: на этого бравого подполковника, которого оценил как достойного противника, проигравшего ему битву за Манифест, но пытающегося выиграть еще одно сражение - за друзей. На не менее бравого гусара, который заслоняет собой испуганную девицу, словно грудью на вражеский редут бросается. Или на себя, что не может должно послужить Отечеству, хотя его вечно считали не блюстителем Самодержавия, а злым гением. -Спасибо, не нужно. - Отмахнулся он от предложенного Воронцовым бренди и повернулся к двери.
Софья Долгорукая: Услышав вопрос Дорохова, Соня захлопала ресницами. Рисовать? Кого рисовать? Аа-аа... вот балда!. - Мысленно чертыхнулась девушка. Ситуация прояснялась, или туман становился все гуще, Сонечка пока не поняла. Одно было ясно, что все в доме играют в шпионов. Страшно и волнующе одновременно. В последнее время жизнь в уезде как-то оживилась: то кого-то отравят, то фальшивомонетчика на чистую воду выводят, то невеста из-под венца сбежит... И кажется она, княжна Долгорукая, входит во вкус всех этих приключений. Очевидно, что этот сердитый господин в голубом мундире что-то или кого-то ищет, а обитатели поместья, включая ее бравого гусара, делают все, чтобы это "что-то" или этого "кого-то" не нашли. И она в этом им может помочь. Сонечка послала Дорохову успокаивающий взгляд "все поняла, сейчас сделаю". Она бесстрашно подошла ближе к Бенкендорфу, и с кристально чистым взглядом больших лучистых глаз, простодушно спросила: - Ваше благородие, а Вас рисовали? Месье Дорохов и граф Воронцов согласились мне позировать для моей галерии военных. И я подумала, что Ваш портрет в полный рост, мог бы занять в ней главное место. У Вас такой мужественный вид! Какая стать, какая выправка! А профиль! Как у римских императоров на старинных монетах. Сонечка продолжала взирать на Шефа жандармов взглядом девочки-цветочка, которая жаждет получить новую куклу. И от этого зависит вся ее жизнь. Она просительно подняла руки к груди. - Умоляю, сударь, позвольте мне нарисовать Ваш портрет?! Вы - просто мечта художника!
Граф Воронцов: Граф был восхищен, едва сдержался, чтобы не крякнуть от неожиданности, лишь пригладил усы рукой, пытаясь скрыть улыбку. Ах, какая барышня! Не зря! Не зря я Лешку сюда отправил. А эти глазищи я еще на премьере приметил! Совсем нельзя допустить, чтобы такие девушки оставались без внимания гусаров! А то выдаст мамаша замуж за какого-нибудь лысого хмыря и уведут девушку. Как пить дать! Уведут! Неужели это неземное создание сейчас сделает то, что не смог сделать я??
Граф Бенкендорф: -Милое дитя... - удивленно обернувшись к барышне, невольно сфальцетил Бенкендорф, растягивая слова и одарив ее снисходительным взглядом. - Я слишком занят, для того чтобы развлекать вас позированием. И не разделяю ваших восторгов! Несмотря на эти слова граф все же приосанился и поправил воротничок мундира, задумавшись на мгновение над словами юной художницы -Мне безусловно лестны ваши комплименты, - ему не хотелось выглядеть грубым, - но я их не стою, поверьте. В этой комнате достаточно достойных фигур. И указал широким жестом руки в сторону Воронцова и Дорохова. Спектакль разыгрывают, чертовы дети! И княжну втянули! Для чего?
Граф Воронцов: Не торопясь, чтобы не выглядеть излишне суетливым, поставил громоздкий стул на середину комнаты. - Вы знаете, Александр Христофорович, Софья Петровна талантливый начинающий художник. Не обижайте мадемуазель отказом. Тем более, что нет в этой комнате фигуры более достойной, чем Ваша. Андрей совершенно серьёзно и оценивающе оглядел тяжеловатый стан начальника жандармов. - А хотите, попозируем вместе? Всего лишь полчаса потребуется на набросок. На память потомкам! А? Александр Христофорович?! Вы и я! И более не церемонясь, взял Бенкендорфа под локоток, как даму.
Граф Бенкендорф: -Я вам не барышня кисейная! - Взревел Бенкендорф, убрав руку Воронцова. - Вы забываетесь, граф! Развлекайтесь сами! А вы, дитя мое, - обратился он спокойнее к Софье Петровне, - примите совет: ступайте-ка домой, а то маменька заругает. Балаган какой-то! С этими мыслями граф решительно стал подходить к двери, уже не желая терять ни минуты в этом доме.
Граф Воронцов: - Виноват. Виноват. - забормотал Воронцов ему вслед и почесал затылок. Эх, как же я так опростоволосился! - А может отужинаете с нами? Граф! Анжуйские бобы под грибным соусом и пирог с курятиной. Барон и его невеста задерживаются, вероятно из-за встречи... с Наследником. Вы наверное знаете, Цесаревич приежает из Москвы. - граф придумал это на ходу и поспешно добавил. - Они скоро вернутся, я уверен, будут рады такому гостю. Про анжуйские бобы наплел, естественно, но уже от нервов. Воронцов сделал над собой усилие и лучезарно улыбнулся. Черт! Как его еще задержать?! Подраться с ним что ли?
Граф Бенкендорф: Бенкендорф остановился у дверей и медленно повернул голову к графу Воронцову. Что? Цесаревич? Сюда? К чему бы это? Из-за Калиновской? Барон ему помогает...Лжет? Беспокойство на лице... -Бобы говорите, граф... - Задумчиво протянул он и подошел ближе. - Что же, если в течение получаса барона Корфа с его гостями не будет в доме, вы пожалеете об этой лжи. И для убедительности указал пальцем на старинные напольные часы, которые начали отбивать очередной час тягучими ударами. Время пока есть. Посты усилены, жандармы повсюду, подождем...
Граф Воронцов: Воронцов и сам не знал чем закончится эта затея. Наследник сидел в тайной комнате за шкафом библиотеки и наверняка все слышал. Бенкендорфа необходимо было задержать, но и выпроводить через час его как-нибудь придется. - Прошу Вас, граф. Воронцов учтивым жестом пригласил Александра Христофоровича в столовую, оставляя юную барышню и бравого гусара наедине. Черт! Надеюсь, Лешка будет вести себя прилично, но дама в доме одна, с тремя мужчинами, как бы не вышло скандала. А может оно и лучше? Дорохова женим — пол Петербурга спокойно вздохнет.
Софья Долгорукая: Соня в отчаянии смотрела вслед уходящим мужчинам. Ее мечта написать портрет снова разбилась вдребезги. Пусть она и хотела помочь новым друзьям, но постепенно всерьез загорелась идеей нарисовать портрет этого сурового господина. И снова ее постигла неудача. Девушка повернулась к Дорохову. Губки дрожали, глаза заволокло влагой, которая секунду спустя пролилась слезным дождем. - Я бездарна! - всхлипнула Сонечка. - Никогда мне не стать настоящей художницей. - Всерьез убивалась девушка. - Конечно, кто захочет позировать для портрета, да еще в полный рост, такой малышке, как я?! Расстроенная профессиональной неудачей, Сонечка бросилась на грудь гусару. - Н-ни-к-когда больше не буду рисовать... портреты... - Приглушенно плакала княжна, заливая мундир Дорохова горькими слезами.
Алексей Дорохов: Алексей уже и сам хотел заплакать, увидев, как огорчилась юная княжна. Только сейчас он понял, что абсолютно не выдерживает женских слез, душа просто рвалась на куски, и он был готов сорваться с места и притащить сюда Бенкендорфа, приковав к стулу. - Соня, Сонечка, - горячо зашептал он на ушко девушке, крепко обнимая и прижимая к себе. - Что Вы такое говорите? Да Вы самая талантливая барышня из всех кого я встречал. Уверен, Вы станете одной из лучших художниц мира. Вы удивительная, потрясающая... Мужчина все крепче и крепче прижимал ее к себе, легонько покачивая из стороны в сторону. - А хотите, я Вам целый полк гусар летучих доставлю для рисования? - сказал Дорохов, но, чуть подумав, быстро добавил: - А Вы меня обещали нарисовать... А как же я? Я готов позировать в любых позах. И меня одного хватит. Из молодых. Ага, дай полк, уведут ведь. Нет, только старые генералы, только полковники, чтоб исключительно талантом любовались и других мыслей не было. - А вот еще. Зачем Вам обычные поручики и офицеры? Мой двоюродный дядя - настоящий генерал. Он лучше поручика, поверьте. Наград много и... А как поженимся, то только пейзажи и наших детей рисовать будет. Нечего других мужиков вырисовывать. Ох, глаз да глаз за ней нужен будет... Почувствовав, что всхлипы стали тише, Алексей немного отстранил от себя княжну, приподнял ее личико, протер пальцами аккуратно соленые дорожки и, улыбнувшись, прикоснулся к алым губкам легким, нежным поцелуем.
Софья Долгорукая: Скоро всхлипы прекратились, и Сонечка смогла внимать словам Алексея. Перспектива нарисовать целый полк гусар вначале показалась ей заманчивой. Но потом она поняла, что уже к третьему гусару ей станет скучно. ...И потом, если сюда прибудет целый полк гусар, они вытопчут любимые маменькины клумбы и выпьют все папенькино шампанское. Папеньке может уже и все равно, а вот маменька будет гневатьсяиз-за клумб. Пока Соня раздумывала, что лучше - один гусар или целый полк, Алексей Дорохов улыбнулся ей нежно, и неожиданно она почувствовала на своих губах легкое теплое дыхание. А потом ее губ коснулось что-то нежное и невесомое. В жизни Сонечки Долгорукой случился ее первый поцелуй. Легкий, как взмах крыльев бабочки, сладкий, как родниковая вода в жаркий полдень. Тонкие пальчики, словно проверяя не сон ли это, несмело прикоснулись к губам. Щечки покрылись нежным румянцем, густые ресницы затенили вспыхнувший взгляд. Так вот какой он, первый поцелуй! - Изумленно и восхищенно думала Соня. - Как хорошо, как тепло от него. Девушка все же осмелилась посмотреть на Дорохова. И глядя в его глаза, она поняла, что влюбилась. В этого большого, иногда смешного, милого, доброго, искреннего человека. С ним было так легко, так интересно, и так спокойно. Наверное, именно эти чувства Лиза испытывает к князю Репнину. Что ж, время покажет, к чему приведет это неожиданное знакомство. - Раз так, - слезы высохли, Соня приняла вид строгой наставницы, и за руку отвела Дорохова к камину. - Будете мне позировать, а потом мы пойдем к нам пить чай и я познакомлю Вас с маменькой и господином Загребуевым, то есть Забалуевым. А сейчас примите эффектную позу и замрите...
Алексей Дорохов: Встретившись взглядом с девушкой, Алексей понял, что сделает все что угодно, но княжна станет его женой. Ее смущение и милый румянец заставили мужчину улыбнуться, а душа ликовала. Дорохов засиял как медный таз и захотел зажать Соню в жарких объятьях. Не оттолкнула... Не оттолкнула!!! А значит, шанс есть! Есть шанс! - думал он. - О, Боже, что она говорит! С маменькой познакомит, чаем напоит. Ну, все, я переезжаю жить в Двугорку. Не отводя влюбленных глаз с лица девушки, Алексей стал послушно делать все, что она говорит. Он готов вот так стоять часами, только бы быть с ней рядом, любоваться ее глазами, хрупкой фигуркой. Какое-то время мужчина просто молчал и наслаждался присутствием юной красавицы, наблюдая, как она рисует, но позже, не меняя позы, начал ее расспрашивать о всяких пустяках, рассказывать разные истории грустные и веселые, шутил... За стенами дома что-то происходило, но Соне и Алексею было не до того, ведь как раз сейчас в библиотеке для юной княжны и бравого гусара начиналась новая глава жизни, где будет рассказано только о них двоих...
Александр: Когда барон торопливо запихнул его в эту полутёмную каморку со свечкой, деятельная и жизнерадостная натура Его Высочества затосковала. Он сперва сел, провёл пальцем по крышке стола, стоявшего в уголке, дунул на засохшую чернильницу со сломанным пером, поднимая облачко пыли... Постарался не чихнуть. Пылища какая... Мда... надобно, надобно Корфу жениться скорее! Необходимо, чтобы он хоть кого-нибудь слушался! И чтобы эта кто-нибудь у него за хозяйством смотрела. В конце концов, Алекс вытянув ноги, улёгся на диванчик за китайской ширмой. Ему отсюда всё прекрасно было слышно, хотя и не видно. Раздосадованный и голодный, он ещё больше пал духом, когда Воронцов начал распространяться об анжуйских бобах. Увёл Бенкендорфа, и слава Богу! Благодарствую весьма. А этой парочке, Дорохову и Софье Петровне, кажется, всё нипочём! Щебечут себе... Влюблённые... Дьявольщина, где же Корф? Решил рвануть до родной исторической Вестфалии?? Эх, хоть бы огурчик какой теперь выкушать... Выберусь отсюда - в трактир все пойдём! напьюсь... на радостях... Цесаревич устало прикрыл глаза... Как ты там, Оленька?
Ольга Калиновская: Мерно покачивалась карета, тихонько поскрипывали заново смазанные рессоры, быстрые кони увозили все дальше от Двугорского уезда бывшую фрейлину императорского двора - Ольгу Калиновскую. Поглубже спрятав носик в пушистый воротник шубы, она, наконец смогла немного расслабиться. Поспешные сборы, лихорадочные поцелуи на прощание, последний жадный взгляд в попытке запечатлеть в памяти любимые и дорогие черты, пронзительный свист кнута, и вот уже первый верстовой столб остался позади. Снова она рассталась с Александром. Снова впереди лишь неизвестность. Но Ольга больше не чувствовала того невыносимого отчаяние, которое рвало ей душу и сердце в первый раз. Последние несколько дней, проведенных с Цесаревичем, словно потушили тот жаркий пожар, что полыхал у нее внутри. Её страсть уталилась и отступила. Мысль, что им не суждено более встретиться, не причиняла больше боли. Все прошло, как проходит тяжелая, но излечимая болезнь. И похоже она смогла излечиться от своей навязчивой привязанности к Александру. Жизнь без него не казалась уже пустыней, а она не чувствовала себя потерявшимся путником. Впереди ждала неизвестность, но ее Ольга не боялась, она предвкушала новые перемены в своей жизни, с радостью и нетерпением распахнув душу навстречу этому неизвестному, но без сомнения прекрасному будущему. Нет, любовь к Александру не прошла, но на смену неистовой буре пришел легкий штиль, душа не рвалась на части, и жизнь вновь приобрела прежние яркие краски. Ольга знала, что никогда не забудет Александра, своего милого Сашеньку, но будет отныне вспоминать о нем с теплотой и нежностью, с благодарностью за редкий дар - любить и быть любимой, пусть на короткий срок. Но иным не дано познать и этого. А она счастливая женщина. И воспоминания об этой любви останутся с ней навсегда. Наконец она свободна!
полная версия страницы