Форум » Сериалы Влада Галкина » Я лечу? Жизнь покажет... /ЯЛ/ » Ответить
Я лечу? Жизнь покажет... /ЯЛ/
Natvic: 1. Название: Я лечу? Жизнь покажет… 2. Автор: Наталия Милютина Бета: Татьяна Старцева 3. Рейтинг: РG 4. Пейринг: Че/Го… 5. Основа: совершенно буйная фантазия на тему: «Я лечу» + «Чалыкушу» (Королек - птичка певчая) + подсмотренная на просторах Инета и заброшенная автором идея + куски переработанного фика, написанного мной и Дашей Катаевой + парочка идеек из «Охоты на Золушку» и «Возвращения в Эдем» + еще много всего интересного, часто приходящего по ходу буйства фантазии… 6. Жанр: микст жанров. 7. Размер: макси 8. Саммари: Чехова и Гордеев в своем репертуаре. 9. Права на фантазию принадлежат автору! Остальное - создателям соответствующих сериалов и идей. 10. Статус: ЗАКОНЧЕН!
Ответов - 29, стр:
1 2 All
Natvic: Часть первая. Исповедь врача. Как часто в жизни все складывается не так, как мы себе представляем. Казалось, что весь мир у твоих ног, и вдруг – на тебе! Удар за ударом, провал за провалом. Вот и в моей жизни все складывается всегда «через тернии к звездам», а проще выражаясь, через ж**у. Я всегда что-то делаю не так, как подсказывает здравый смысл. Поэтому сейчас я сижу в кухне за столом, передо мной бутылка «дагестанской валерьянки», шпроты и банка маслин. Я сижу и читаю письмо человека, который для меня стал спасителем, ангелом, сошедшим с небес в прямом смысле этого слова. Еще час назад я готов был покончить со своей беспутной при глубоком рассмотрении жизнью, но в мою дверь позвонил почтальон. Никогда не думал, что буду скакать в одиночестве по квартире с воплями радости из-за клочка бумаги. Но этот клочок бумаги… он вернул меня к жизни, подарил надежду и спасение. Я читал письмо и снова и снова возвращался в прошлое, вспоминая и переживая все сначала… Казалось бы, что нужно в тридцать три здоровому, талантливому, не уродливому мужику? Карьера? Сложилась, ярко, денежно и профессионально. Квартира? Есть. Машина? Тоже. Признание? Есть! И степень, и кафедра, и любимая работа, где я – великий и ужасный гений. Вроде все… ах, да! Семья! Вот тут как раз и не срослось… А расскажу-ка я все по порядку. Зовут меня Гордеев Александр Николаевич. Я - нейрохирург, любимый ученик родоначальника отечественной нейрохирургии Олега Яковлевича Попова. В свои 33 работал я в самой престижной клинике Москвы и на кафедре нейрохирургии в «Сеченовке», учил студентов, защитил кандидатскую. Был женат на красивой и умной женщине Евгении Борисовне Гордеевой, в девичестве Ольховской. Женя – дизайнер, талантливая и незаурядная женщина. Вот только кроме своей карьеры она ничего в жизни не хотела видеть. Наверное, поэтому мы и поженились: подобное ищет подобное. Первый удар жизнь мне выдала, когда в очередной раз между Женей и мной вспыхнул скандал из-за пополнения нашей семейки. До сих пор ее слова стоят у меня в ушах, как приговор, как проклятие... Я пришел домой после очередного сумасшедшего дня. С утра пара в академии, потом сложная операция, показательная, а на закуску Попов попросил с немцами пообщаться, короче, устал, как сволочь! Женя встретила меня жизнеутверждающей улыбкой и фразой, столь привычной в нашей семье: - Дорогой, как ты смотришь на ужин в ресторане? - Никак, - устало бросил я. - У меня глаза за целый день так насмотрелись, что видят только горячую ванную, шпроты и «три звездочки». А лучше «пять», - попытался пошутить я. - Хорошо, переодевайся, а я пока тебе ванную наберу, - щебетала жена, оставшаяся без ужина. - Не стоит напрягаться. Я лучше под душ. Побереги силы для другого, - физическая усталость сменилась щемящей болью в сердце из-за кричащей тишины нашей роскошной двухуровневой квартиры. Здесь было так одиноко без самого главного… - Что ты задумал, Гордеев? - строго перебила меня Евгения. - Ничего особого, кроме естественного пополнения нашей семьи, - я выгнул брови и спокойно улыбнулся жене. - Гордеев, - Евгения стала зеленеть от злости. - Мне казалось, что десять лет назад я тебе объяснила популярно, я растрачивать жизнь на пеленки и памперсы… - Женя, я помню тот разговор, но, скажи, только честно, ты помнишь, что я тебе тогда ответил? - Не помню! - Гордеева перешла на крик. - Мне все равно, что ты тогда ответил! Мне не нужны дети! Хочешь этот сопливый выводок, найди идиотку, которая будет гробиться ради этой глупости! - Жень, дети – это не глупость, это… - Да пошел ты! - грубо перебила меня жена. - Шел в душ? Так иди! А я иду ужинать! И никаких детей у тебя не будет! Она ушла, громко хлопнув дверью. Тугие струи воды приятно расслабляли тело, а мысли вертелись в голове, словно карусель. За десять лет совместной жизни, проходившей по накатанной схеме «работа – дом – работа» я привык обедать и ужинать в ресторане, потому что в нашем холодильнике кроме ее овсянки и моих шпрот, водились только коньяк и виски. Иногда появлялась водка. Я за всю свою семейную жизнь с Женей ни разу не ощутил домашнего тепла, той пресловутой женской теплоты и заботы, которую иногда ценят женатики. У нас все было по-спартански: хочешь чего-то – добудь сам. И я, наконец, понял, что так дальше я жить не хочу. Когда я вышел из душа, решение было принято. Удобно развалившись на диване, я позвонил своему пациенту – адвокату Карамышеву… Я узнал много интересных подробностей о своей жене: рога у меня за десять лет «условно совместной» жизни оказались по-оленьи ветвистыми! Мы развелись без особых сцен и скандалов. Я оставил Евгении квартиру, а она не претендовала на мою машину. У противоположного пола я пользовался популярностью, поэтому будущее на выходе из зала суда мне казалось ярким и счастливым. Но тут вмешалась госпожа Судьба. Звонок из Реутова выбил меня из колеи на многие месяцы… Незнакомый номер терроризировал меня противной мелодией вот уже минут пять. Не выдержав, я ответил: - Гордеев, слушаю, - на том конце я услышал нервный мужской голос. - А-александр Ник-колаевич? - Да, это я, кто Вы? - Я дежурный врач Реутовского хирургического центра, - сердце мое упало. В Реутове жила моя мать. - К нам поступил пациент… - голос стал дрожать. - Понимаете, мне неловко Вас беспокоить, но он сказал… - Да кто он? - я стал злиться. До городка езды минут тридцать, там явно что-то стряслось, но они не могут выродить, зачем я им понадобился. - Он – Петухов Олег Иванович. Он попал к нам с сотрясением. - Что? - я взревел. - Ничего ему не давайте, просто положите на ровную поверхность, чтобы голова не была приподнята! Буду через полчаса! Только этого еще не хватало. Этого пациента я помнил хорошо. Молодой милиционер получил травму головы при задержании преступника. Операция шла пять часов. Мы его с того света вытащили. Парню дали инвалидность, пенсию, демобилизовали со службы. Олежек пошел работать в адвокатуру, неплохо устроился, но ему ни в коем разе нельзя было травмировать и без того битую голову. А он… Когда я влетел в Реутовский хирургический центр, картина меня встретила еще та: в холле два десятка милиционеров, куча народа в штатском и … моя мама. Врач, звонивший мне, пытался что-то говорить, протягивая снимки томографии. В тот момент я его не слушал, изучая КТ Петухова прямо на ходу к палате, где лежал молодой человек. Отек мозга, вдавленный перелом черепа, при его предыдущем букете – смерть. - И где Вы здесь видите сотрясение? - накинулся я на невролога. - Он же одной ногой на том свете! - я готов был реветь от бессилия. Когда я вошел в палату, Олег Петухов уже не дышал. Возле него стояло еще три врача, один из них сказал слова, от которых повеяло смертельным холодом: - Время смерти 14:47. Я сидел на полу в коридоре, когда ко мне подошел милиционер с майорскими погонами и тихо сказал: - Александр Николаевич, Олег спас Вашу маму, как когда-то спасли его Вы. - А при чем тут моя мама? - я непонимающе посмотрел на майора - На нее возле банкомата напал отморозок, когда Елена Андреевна получала пенсию. Он хотел ее ударить по голове молотком, но Олег… - майор замолчал и посмотрел в пол. - Черт! - выругался я. - Урода этого поймали? - Да, ему светит пожизненное. Покушение на убийство, грабеж, убийство с особой жестокостью, сопротивление сотрудникам милиции при задержании… - он говорил еще что-то, но я не слушал майора, все мои мысли сосредоточились на погибшем Олеге Петухове, на безопасности моей матери… Все навалилось на меня сразу: развод, смерть Олега, спасшего мать, болезнь матери после этого происшествия. Я взял отпуск и переехал в родной Реутов. Мама, моя милая мама… Она пыталась меня обманывать, скрывать свое плохое самочувствие, забывая, что я все-таки врач… - Сашенька, ну что ты так со мной возишься? - мама пыталась делать вид, что с ней все в порядке. - Ма, ты, наверное, забыла, что твой сын – врач, да еще и хороший врач, специалист по мозгам, - я пытался шутить с ней, понимая, что сердце единственного родного мне человека давно уже подорвано двумя инфарктами после смерти отца. Похороны мамы я помню смутно, словно в пелене тумана. Сначала была небольшая церквушка, потом кладбище, поминки… Из состояния глубокого запоя меня вытащил мой школьно – институтский товарищ Вадим Куратов. Еще пацанами – школьниками мы закатывали с Вадюхой такие фестивали, что чертям в аду было тошно! А потом институт, первая любовь, и друг Куратов безвозвратно пропал для общества мужских компаний – Ирина, милая и спокойная студентка фармацевтического факультета стала единственной и неповторимой для Куратова. После института, интернатуры-ординатуры, Вадим двинулся в деловые. А в Реутов он вернулся сразу, как рухнул его медицинский бизнес по торговле лекарствами. Куратов тут же вспомнил, что он - гастроэнтеролог, рванул в родной городок и стал одним из ведущих там специалистов. Иришка работала в лаборатории, Вадюха в гастроэнтерологии, короче, Куратовы неплохо жили в нашем родном городке в получасе езды от Москвы. В тот вечер Вадим с Иркой меня, пьяного и ничего не соображающего, запёрли в свою «шкоду», вывезли на дачу, Два дня я лежал под капельницами, заботливо втыкаемыми в меня Иришкой, потом еще пару дней Куратов, взявший по этому случаю отгулы, отмачивал меня в ванной. И вот свершилось чудо! Гений отечественной нейрохирургии, приведенный в порядок, доставлен на работу в Москву заботливым другом. Переступив порог крутой московской клиники, я принял самое сумасбродное решение в своей жизни: написал заявление об увольнении, ушел из «Сеченовки» и решил вернуться в родной Реутов. В Москве меня ничего не держало, только боль предательства и опустошенность. Реутов меня встретил дождем. Вадим познакомил меня с заведующим хирургией больницы, где трудились Куратовы. Яков Витольдович, седовласый мужчина предпенсионного возраста, ответственно готовился к событию, которое должно было произойти через два года. - Александр, через два года я выйду на пенсию. Поэтому я собираю команду врачей, которые будут спасать людей и после моего ухода. В хирургии должен быть порядок! - Я Вас понял, Яков Витольдович. Буду очень стараться. - Отлично, Саша, - зав хирургией улыбнулся. - Завтра в девять… - А можно уже сегодня, - я с надеждой посмотрел на него. - Даже так? Тогда в ночное с Ириной Васильевной. Познакомишься с нашими особенностями. Заодно покажешь себя. Ковалец – опытный врач, она сразу разберет, чем ты дышишь, - добродушно рассмеялся мой новый начальник… Жизнь моя налаживалась: работа, коллега по имени Нина, милая симпатичная терапевт, друг Куратов, тренажер для колкостей и наездов – доктор Степанюга, главврач, который когда-то был тоже хирургом. Олег Викторович до сих пор считал себя таковым, забывая, когда он делал последнюю операцию. Ко всему прочему Лобов оказался другом заместителя декана лечебного факультета местного медина, и Соломатин через него достал меня. Полгода разговоров, споров и препирательств, полгода тихой войны, которую я проиграл. Я стал читать лекции по хирургии раз в неделю на выпускном курсе. Как же я ненавидел студентов из-за необходимости постоянно возвращаться к тому, что напоминало о моей жизни в Москве, о неудачной семейной жизни и проигрыше спора Соломатину! Два года пролетели как один день. Ирина Васильевна сменила Якова Витольдовича, Я и Степанюга пахали ниву хирургии, и ничто не предвещало в моей жизни урагана. Но вот пришел тот самый декабрь… я не забуду его никогда… Я посмотрел на часы и выругался. 30 декабря, два часа дня и не в одном глазу! А тут еще Лобов с Ковалец достали меня этими студентами... - Куратов, жулик, мы сегодня выпьем, провожая старый год или как? - рявкнул я в трубку. - Хочу годовщину развода обмыть! Я уже два года свободен! Через полчаса в ординаторской хирургии мы весело провожали старый год. - Сань, ты свободный неглупый мужик, пора бы вспомнить, что ты нейрохирург. Вон, Лобов уже оборудование завозит. - Куратов, не сыпь мне соль на раны. Я после Женькиной подлости... - Гордеев выпил. - Не могу. - Саня, ну умер бы у тебя пациент, была бы причина, а так, из-за скандала с этой б..ю, с..й, - Куратов пытался сдержаться. - Ты два года талант закапываешь! - Чтоб оперировать чужие мозги, надо иметь свои. А я дурак. - Адекватное заключение, повтори, - Куратов кивнул на коньяк... Мы с Вадимом, приговорив бутылку коньяка, весело распевая песни, отправились по домам. Я шел через парк, напевая себе под нос какую - то песенку, ноги заплетались, и вот результат коньячного завершения дня – упал! Боль была жуткая, я заорал на всю округу: - Черт возьми!!! Ко мне подбежала девушка. Знаете, такое милое создание с грустными глазами и серьезным отношением к жизни. - Где болит? - серьезно спросила она. Я указал на место боли, девушка осмотрела мою ногу, пропальпировала ее и через минуту вынесла приговор: - У вас перелом, необходимо срочно в травмопункт, чтобы наложить гипс. - Девушка, откуда Вы знаете, что с моей ногой? Вы, что врач? - с пьяной усмешкой спросил я. - Будущий, - она божественно улыбнулась. - Я учусь в медицинском институте. - Ну-ну, - с усмешкой сказал я, пытаясь встать, но из этого ничего не вышло. Незнакомка уже куда-то звонила по телефону. - Алло, Фрол, тут в парке мужчина ногу сломал, срочно требуется госпитализация... хорошо, это возле фонтана, жду. - Ваш парень? - я был под действием коньяка и боли, поэтому вел себя с девушкой по-человечески. - Нет, однокурсник, он - фельдшер на скорой, - кареглазая подобрала какую-то дощечку и шарфом примотала к ней мою ногу. - Сейчас мы Вас отвезем в хирургический центр, там Вам наложат гипс. - Понятно, будет весьма смешно, - я представил, как порадуются некоторые коллеги переломанному Гордееву. - Перелом - это не смешно, - строго сказала моя спасительница. Через минут пять послышался вой сирены «скорой», и вот меня уже грузят в машину. - К Лобову, можно? - девушка посмотрела на врача с мольбой в глазах. Тогда я не придал этому значения. - Можно, сегодня они дежурные. Я молча готовился к «попаданию в травмопункт» родной больницы, наблюдая за загадочной незнакомкой. Когда «скорая» прибыла на место, я тут же «включил» характер. - Значит так, - орал я в приемном покое. - Быстро зови Леху из травмы, я знаю, он дежурит. На рентген меня, три проекции, мне голеностоп нужен уже вчера! - Гордеев, орать будешь у себя в хирургии, а здесь... рот закрой, - строго отрубил дежурный врач. - Девушка, и где вы нашего «светилу» откопали? - В парке упал. - Понятно, шину наложили профессионально, молодец. Вы – медик? - Студентка – медик. - Хорошо, можете идти, а с Александром Николаевичем мы разберемся. Полежит у нас пару деньков, встретит Новый Год в родной больнице, - посмеивался дежурный врач. - Больше не будет по гололеду летать. - А можно его навестить завтра? - Можно. Подождите вон там, - врач показал на стул. - Сейчас «пропишем» его в травму, и я Вам скажу, когда и где можно будет навестить это сокровище. Утром я проснулся, как всегда, в шесть. Голова болела после выпитого вчера. Нога была в гипсе, а я в травматологии. «Во, черт! Попал, так попал! Вся больница будет теперь сюда бегать!» - пронеслась мысль. И я не ошибся: ровно в семь утра меня навестила дежурившая ночью зав хирургией Ирина Васильевна Ковалец. - Ну что, допрыгались? - она зло улыбалась. - Не, - я рассмеялся и решил пошутить. - Это я специально. Ненавижу студентов! А Лобов и Вы мне их пытались всучить. - Вот как? - Ковалец тоже «пошутила». - Тогда, Александр Николаевич, Вы на больничном. Петров сказал, что Вам обязательно придется месяц отлежать в этой палате. - ЧТО? - мои глаза полезли на лоб от услышанного. - Месяц в больнице? - А что тут такого? Вы людей и на более долгие сроки укладывали. - Нет, Ирина Васильевна, я тоже врач, и знаю, что с закрытым переломом... - Гордеев, Вы у нас – «светило» хирургии, а вот «светило» травмы говорит... - Да я его!.. - Сначала встаньте, - Ковалец рассмеялась. - Ирина Васильевна, я болен, надо мной нельзя издеваться! - Мне – можно, я – Ваш начальник, - Ковалец, довольно посмеиваясь, направилась к выходу из палаты. - Вот как... Ну, Ирина Васильевна... - Что? - Ладно, я сдаюсь. Умеете вы меня уговорить. Возьму я этих студентов, только если... - Я Вас поняла, Александр Николаевич. Возьмите, - Ирина Васильевна протянула мне папку с бумагами. - Что это? - я удивленно выгнул брови. - Программа для студентов, изучайте. После Нового Года встретимся и обсудим. - Ирина Васильевна! - заныл я. - До свидания! - и «добрая» начальница покинула палату. Через минут двадцать после Ковалец в моей палате отметилось полбольницы, поэтому стук в двери в половине десятого меня не просто разозлил не на шутку, он окончательно вывел меня из себя! - Войдите, цирк открыт! - рявкнул я. В палату вошла Она! Я лежал на кровати, читая бумаги, оставленные Ковалец. Увидев визитера, я улыбнулся. - Хоть одно приятное лицо за все утро. Присаживайтесь. Кстати, как Вас зовут, спасительница? - Валерия, можно просто Лера. - Тогда просто Саша, - я улыбнулся. - А я Вам принесла домашних пирожков и бульон, - девушка выложила на тумбочку термос и пакет. - Кажется, я упал весьма удачно, - попытался я «пошутить». - Давно уже не ел домашних пирожков. - Саша, - Лера опустила глаза. - А Вы здесь работаете? - Угу, - я взялся за пирожки. - Вкушные! - жуя, похвалил кулинарное мастерство Валерии. - Я Вам еще принесу. - Валерия, послушайте, Вы учитесь на врача, значит, помогать людям... - Вам нужна моя помощь? - Очень, и помочь можете только Вы. - Хорошо, я помогу Вам. - Отлично! - мои глаза загорелись. Я быстро набросал на бумажке свой адрес и протянул Лере. - Это мой адрес. Привезите мне вещи, а то мои отобрали. Я не могу тут встречать Новый Год! Ключи в ящике, - я умоляюще посмотрел на Леру. - Я прошу Вас! - Хорошо. Я помогу Вам. Съезжу за вещами, и помогу добраться домой, - она снова улыбнулась своей обворожительной улыбкой. - Отлично, если бы Вы знали, Валерия, как Вы меня выручаете! Когда Лера ушла, я доел пирожки, запивая бульоном, и подумал: «Какая девушка! Хорошо, что я свободен!» День пролетел незаметно, я нервно смотрел на часы. «Семь вечера... а вдруг... вот я влип!..» Мои мысли оборвал звук открывающейся двери. В палату вошли двое в медицинской одежде, в масках и с каталкой. Сначала мне показалось, что я попал в плохой детектив. - Кто вы? - рявкнул я на незнакомцев. - Мы за Вами, сейчас Лера принесет одежду, - сказал один из «медиков», в палату вошла Лера в таком же наряде с моими вещами. Я расхохотался «Во, дает Валерия! Целую операцию спланировала!» Быстро переодев пациента, ребята переложили меня на каталку, накрыли простыней и вывезли из больницы. За углом стояла маленькая серебристая машинка. Погрузив вашего покорного рассказчика на переднее сидение, ребята сели сзади. За рулем сидела яркая блондинка. - Виктория, - представилась она. - Куда едем? - Вик, давай туда же, откуда меня забирала. - Поняла... Через десять минут ребята выгрузили меня возле дома и подняли в квартиру. Если бы я только знал, что будет через каких-то два месяца… Вечерний обход в больнице начался с происшествия: пропал Гордеев! 31 декабря вечером пропал больной! Такого еще не было! Ковалец прилетела в больницу, оставив новогодний стол, семью и гостей. Сестра, нервно дергая халат, стояла и ревела. В палате, где еще днем лежал я, осталась только папка с учебной программой и записка: "Карлсон улетел! Но обещал вернуться!" Врачи недоумевали: как можно сбежать на одной ноге зимой без вещей из больницы? Мой друг Вадим Куратов названивал мне каждые пять минут, но я не отвечал! Я общался с новой знакомой. - Валерия, уже десять вечера, простите, но... может, составите мне компанию, вместе встретим Новый Год... - Я даже не знаю, дома... - ее оборвала трель мобильника. - Извините, Саша, это брат, - Лера ответила на вызов. - Да, Денис... Я уже еду домой, - Лера отключила телефон и грустно мне улыбнулась. - Александр, я, к сожалению, ни как не могу принять Ваше предложение, - Лера божественно улыбнулась. - Меня ждут брат и родные. Она уехала на такси, увозя мое сердце. Мне стало скучно и одиноко. Взглянув на часы, я решился позвонить другу и соседу Куратову. - С наступающим Новым Годом! - прокричал я в трубку до того, как Вадим высказал мне все, что думали обо мне в больнице. В ответ на мое поздравление полилась игра слов на медицинском диалекте, неподдающаяся переводу на русский язык. Меня это рассмешило. Когда поток «поздравлений» от Куратова закончился, я продолжил: - Надеялись меня упечь под арест аж до практики студентов? Не получится! Карлсон улетел! Но он обещал вернуться! Снова поток «нежности» от друга, который я стоически выслушал. - Все, Куратов, бери Ирку и коньяк, и приходите к болеющему в гости. Довольный собой, я задрал ногу на диван и, наконец, расслабился… Шоколадный взгляд моей спасительницы на второй день Нового Года слегка отошел в моей памяти на задний план. После моего дерзкого побега из больницы в новогоднюю ночь в мою жизнь вернулась Нина Старкова. Заботливая, милая, добрая… Но как ни старалась эти два года Нина покорить мое сердце, ничего у нее не получалось. Я не подпускал ее к себе ближе, чем мы уже были. Приятные вечера вместе, прогулки и походы в ресторан, выезды на природу, но никаких обязательств – мне хватило разочарований с Евгенией! Все праздники я пролежал дома под бдительным и заботливым присмотром Нины, а после Рождества прикатил на работу на костылях - новогоднем подарке Куратовых. Все шло, как всегда, Ковалец и Лобов меня пытались нагрузить студентами, я отнекивался, работал, выздоравливал, в конце января мне сняли гипс, нога заживала в рекордно быстрые сроки. В феврале я уже оперировал. И вот настал мой судный день!.. Я влетел в кабинет Ковалец и с порога начал: - Ирина Васильевна! У меня к вам два наисрочнейших вопроса! - начал я прямо с порога.- Во-первых, где у Вас сахар? - я огляделся по сторонам: на тумбочке у входа стояла сахарница. - О! Так, сахар я нашёл, тогда остаётся только один... - бросив в чашку два кубика сахара, я продолжил.- Так вот, Ирина Васильевна! Я не могу взять группу студентов! - словно заученный урок, выпалил я - А что случилось? - Ковалец, не отрываясь от документов, не удостоила меня даже одного беглого взгляда. Облизнув ложечку и сделав глоток чая, ваш покорный слуга начал свою тираду: - У меня совершенно нет времени! Вторую хирургию закрыли, и все бегут к нам! У нас сегодня уже две внеплановые операции! - Внеплановые делает Степанюга! - Ирина Васильевна поправила прическу, - Верно! Делает Степанюга, а я нервничаю! - в голове пронеслось, сколько раз Степанюга отказывался от социальных больных, отдавая предпочтение богатеньким буратинам, сколько раз я подчищал за Сенечкой операционные быки и недоделки... - И потом, я уже читаю лекции в медине, разве этого мало? - Александр Николаевич! - Ковалец строго посмотрела на меня.- Давайте не будем начинать всё сначала! Мы перед Новым Годом с Вами обо всём договорились! И новых аргументов, как я понимаю, у вас нет! - зав хирургией занялась порядком на своем столе, ни разу не взглянув на меня. Ирина Васильевна была права! Аргументы мои действительно закончились, но у меня остался еще один козырь, так, на случай, если остальные не сработают. - Ну, как же нет, Ирина Васильевна! Ну, как же нет? По статистике, всего четыре, Вы меня слушаете? - рассматривая какой-то рентген, она утвердительно кивнула. - Всего четыре процента, из всего числа студентов становятся хирургами... В этой группе сколько душ? - уточнил я - Ммм…, девять! - Девять? Четыре процента от девяти - это получается меньше получеловека!!! - я стал звереть. - Так что же это получается? Из-за какого-то обрубка со скальпелем, я должен рисковать собственной жизнью и здоровьем пациентов?! - Александр Николаевич! - Ковалец, наконец, посмотрела на меня. - У нас с Вами больница, а не Госкомстат, и врачи просто обязаны заниматься со студентами! Вот Вы когда учились на третьем курсе, тоже проходили практику в больнице, разве забыли? - Не-е-ет! Я это очень хорошо помню! - ответил я. - Абсолютно бессмысленное занятие! Чему можно научиться за три часа в день, Ирина Васильевна? - я стал снова злиться, понимая, что снова проиграл. - Вот видите! - заведующая отделением наклонилась через стол ко мне и продолжила. - А у нынешних третьекурсников будет расширенная практика! - Ковалец сделала паузу. - Шесть часов, - тихо сказала она. - Сколько?! - я не верил своим ушам. - Шесть! - Да вы что, с ума посходили?! Какие шесть? У меня вообще нет времени!!! У меня операции серьёзные, мне нужно готовиться! У меня больной, между прочим, Митяш!!! - в ярости я нес всё, ни о чем уже не задумываясь. - Митяш? С панкреатитом?! - Ковалец удивленно смотрела на меня. - Так, почему я узнаю об операции последней? - Потому что я не Вам буду делать операцию, Ирина Васильевна!!! И всё, короче! Хватит!!! Мне некогда заниматься этим детским садом!!! - я встал с дивана и направился к выходу из кабинета. - Всё, хватит!!! - за моей спиной строго прозвучал голос Ирины Васильевны. Я развернулся, не забыв показать своё недовольство. Ковалец отмела все мои доводы, мне на шею, вместо веревки повесили студентов, и я отправился их учить. - Но знайте, Ирина Васильевна, что я испытываю физическую боль от того, что эта тупая белая биомасса, заполняет пространство вокруг меня! Понятно? - я уже выпустил пар и говорил относительно спокойно. - Это очень хорошая группа! - сказала мне в окончание беседы Ковалец - Хорошая группа – это «Beatles»!!! А это тупая белая биомасса!!! - я выговаривал свое мнение о студентах, собираясь покинуть кабинет Ковалец. - Кружечку не забудьте! - вежливо подколола меня на прощание Ирина Васильевна. Первое же занятие повергло меня в шок. Сначала я был просто убит внешним видом этой биомассы, затем в некоторых студентах я узнал своих новогодних спасителей, потом оказалось, что в этой группе учится сын главврача, в конце концов, появился опоздавший персонаж с экзотической фамилией Смертин, переведенный к нам из Челябинска. Я еще раз попытался начать лекцию, когда в дверь опять постучали. Я не смотрел на вошедшего, просто наорал, когда тихий женский голосок попросился войти. А потом… эти глаза, обиженные на меня за крик, слегка подрагивающие от волнения губы. Я обидел ее, обидел и сделал вид, что не узнал. (Далее все события развивались по сериалу «Я лечу», до момента приезда в Реутов Евгении с ма-а-а-а-аленьким дополнением! - прим. автора.)
Natvic: Валерия Чехова оказалась приемной дочерью главврача нашего хирургического центра Лобова, талантливой и трудолюбивой студенткой, в которую я в итоге влюбился. Мне 35, ей 21. Описывать весь наш «сериал» отношений не буду, чего только не было! И ревности Нины, и первая совместная операция, и первый поцелуй у Куратова на даче, и наша первая и последняя ночь там же…, сейчас понимаю, хорошо, что Евгения появилась после! Она всегда все разрушала в моей жизни! Я начну с того момента, когда в Реутов прикатила моя бывшая супруга Евгения… Апрель ворвался благоуханием травы и весенних цветов. 1 апреля Куратовы очередной раз пригласили меня и Леру на дачу. Первая поездка закончилась поцелуем, чем закончится вторая - ни я, ни она не предполагали. Шашлык, таежно-комариная романтика, - мы расходились далеко за полночь. Я задержался покурить, а когда вошел в дом, увидел мою Лерочку за старым пианино. Она сидела, о чем-то задумавшись. Подойдя сзади, я осторожно поцеловал ее в макушку, плавно перемещаясь губами к шее. Моя девочка вздрогнула, я обнял ее, подхватил на руки и закружил по гостиной. Потом мы сидели на диване, целовались, мои руки нежно гладили ее спину. А когда правая рука оказалась на ее очаровательной попке, Лерочка вздрогнула. Я остановился и посмотрел ей в глаза. - Прости, родная, я не хотел тебя напугать, - мой голос дрогнул. - Саш, - она покраснела и смущенно опустила глаза. - Просто… ну, … у меня еще… - Я все понял, - мои губы коснулись ее руки. - Если ты не готова… - Саш, мне просто немножко страшно, я… - и снова этот виноватый шоколадный взгляд моей девочки. - Я понял, не бойся, обещаю, что буду очень осторожен и нежен, - в ответ она просто меня поцеловала. Я отнес мою принцессу в спальню. Она была божественно прекрасна в лунном свете… Этой ночью мы не спали. Все прекрасное рано или поздно заканчивается. Мы вернулись в Реутов, работа закружила карусель дней в привычном ритме. Время летело, жизнь текла. А потом… Мы с Лерой гуляли в апрельском парке, когда мне показалось, что я увидел привидение. В гостиницу напротив парка входила моя бывшая жена. Я надеялся, что обознался. Но уже следующий вечер доказал, как я ошибся в этом спасительном предположении. Евгения пришла в больницу на мое ночное дежурство. В двери ординаторской постучали и, не дожидаясь моего ответа, вошли. Я оглянулся и замер: на пороге стояла Евгения с ярким пакетом. - Привет, Саша, вот, приехала в командировку, решила тебя навестить, - она стала выкладывать из пакета на стол принесенные продукты. Сосиски, маслины, шпроты, коньяк… - Зачем все это? – безучастно спросил я. - Хочу начать все сначала. Я хочу вернуть тебя, Гордеев, - Женя хищно улыбнулась. - А я не хочу. - Саша, ты же понимаешь, что тебе здесь не место, - бывшая супруга удобно устроилась на столе. - А в Москве… - Я не вернусь, - отрезал я, давая понять, что разговор окончен. - Посмотрим, - она улыбалась. - Или со мной, или ни с кем! За этим разговором в дверях ординаторской наблюдала Нина. Евгения, уходя, столкнулась в дверях со Старковой. Оглядев ее с ног до головы, моя бывшая хмыкнула, передернула плечами и ушла. - Да, Гордеев, - Старкова присела на краешек дивана. - Женщины тебя вниманием не обделяют, ни нынешние, - она усмехнулась, - ни бывшие. - Нина, хоть ты не начинай добавлять мне настроения, - я устало потер переносицу. - Саш, а ты свою жену бывшую еще любишь? - вдруг спросила она. Я молчал, тупо уставившись в одну точку. В голове крутились мысли. В тот момент я не знал, что ответить Нине, и не заметил, что за этим наблюдает Лера. Нина истолковала мое молчание по-своему и прокомментировала вслух: - А меня? - я опять промолчал… - Да, Гордеев, - язвила Старкова. - Одну бросил, другую бросил, кого любишь, кого нет, не определился… жаль мне твою Чехову, - Нина вздохнула. - Девчонка молодая а ты так и не определился. А вдруг ты завтра обратно в Москву к жене сорвешься? Зачем же с девочкой так жестоко? Со мной можно, я все выдержу, а вот она… - Нина рассмеялась, подошла и обняла меня за плечи. - Саш, а что будет, если и она тебе надоест, если ты ее тоже бросишь, ты не думал? Может, девочка – просто эпизод в твоей пестрой холостяцкой жизни...- она растирала мои плечи, целовала меня в макушку, а я молча думал о Лере. В реальность меня вернули шаги, удаляющиеся от ординаторской, это убегала моя Лера. Убегала от меня от моего молчания. Я выскочил за ней в коридор, но было уже поздно, нигде Леры не было… Я не вернулся в Москву с Женей, я не возобновил отношений с Ниной, я просто стал жить, как зомби. Как зомби существовать, потому что моя Лера, золотой мой человечек, моя любимая Лерочка исчезла. Об этом я узнал уже утром следующего дня… Дежурство закончилось. Осталось отчитать лекцию, и можно отдыхать, ожидая вечера с моей родной девочкой. Я вошел в класс, началось занятие. Пришли все, кроме Леры. Даже Лобов присутствовал и что-то писал в конспекте. - А где доктор Чехова? - спросил я. - Александр Николаевич, это мы у Вас должны спрашивать, где моя сестренка, - съязвил Глеб. - Не понял? - от удивления мои брови выгнулись. - А что не понятного? Она вчера вещи собрала и уехала, я думал к Вам, - парень продолжал издеваться. - Пользуется, что родители разъехались в командировки, некому было остановить дуреху! - Черт! Я вылетел из учебного класса и помчался к Куратову, по дороге названивая Лере на мобильный. Чуда не случилось, абонент был вне зоны. Я позвонил Дениске, родному брату Валерии, но он знал столько же, сколько и Глеб. - Саш, а может, она к подруге переехала? - Вадим пытался меня успокоить. - Нет, я говорил с Викторией, и доктор Смертин подтвердил, что Лера к ним не приходила. - А что говорят братья? - Вадим плеснул мне коньяка. - Ничего. Денису Лера сказала, что ей надо уехать на пару дней, а Глеб был уверен, что она ко мне ушла из дома. - Понятно, что ничего не понятно… Возвращение из командировки Олега Викторовича Лобова ничего не прояснило. Куда исчезла Валерия, никто не знал. Потянулись мерзкие противные дни одиночества без нее. Я ушел в работу не то, чтобы с головой. Я просто стал жить одной работой с перерывами на кофе с сигаретой. А потом круговерть сумасшедших событий закружила меня. Все началось с того, что Глеб Лобов заступился за девушку и его подрезали какие-то уроды: в двух шагах от больницы средь бела дня… Валя Шостко влетела под лестницу, где я, спрятавшись ото всех, курил, с криком: - Там Глеба подрезали! Оперирует Ковалец, Александр Николаевич, они думали, что Вас нет… - В какой операционной? - на ходу выяснял я. - В первой, - четко ответила Шостко В операционную я не входил, я влетал, Ирина Васильевна уже оперировала, Лобов, белый как мел, стоял у стены, нервно дергая халат, спасенная Глебом девушка, очень похожая на Леру, плакала у дверей. Когда я вошел в операционную, Ковалец уже собирала кровь для переливания, анестезиолог бросил Ирине Васильевне: - Давление падает! Еще полчаса и пойдет ДВС! - Кровит сильно, - Ковалец свела брови, пытаясь найти причину кровотечения. - Не ищите рану, Ирина Васильевна, пережмите гепатодуоденальную связку, - на удивление спокойно сказал я. - Александр Николаевич? – Ковалец не скрывала радости. - Давайте, становитесь, - уступила она мне место возле операционного стола. Я действовал на автомате. Пережал, собрал, ушил, печень была повреждена, но я смог и ее прошить. - Давление стабилизировалось! – обрадовался анестезиолог. - Еще бы ему не стабилизироваться, входное не коворотом, заштопаем пацана, - я был доволен своей работой. – Шьем, Ирина Васильевна, шьем! – я устало опустился прямо на пол операционной. Ночь была, как говорится, веселенькой! У Глеба дважды останавливалось сердце. Но мы вытащили его. Олег Викторович и его жена всю ночь просидели возле реанимации. Аня, спасенная Глебом девушка, тоже провела ночь в больнице. Я шел по коридору, когда на мгновение мне показалось, что у окна стоит Лера. Но девушка обернулась, и я увидел Анну. - Кофе хотите? – спросил я, заметив слезы на ее глазах. - Спасибо, не хочу. А Вы – врач, который спас Глеба? – она смотрела на меня своими зелеными глазами, а я вспоминал Валерию. - Да, я тот самый врач. - Я так вам благодарна! Мы познакомились с Глебом случайно, вчера, а утром договорились вместе пообедать, и вот… - С ним все будет хорошо. Я Вам обещаю, - тихо сказал я. - Он все время повторял, что любит… - Аня всхлипнула. – А еще сказал, что я очень похожа на его сестру Леру. - Вы, правда, на нее похожи. Лера красивая, добрая и очень хорошая, - грустно вздохнул я. - Спасибо, а можно… - Вообще-то нельзя, но я Вас на пару минут пущу в реанимацию… Через несколько дней у нас сменилось в хирургии руководство: Ирина Васильевна ушла в горздравотдел, а на ее место вернулась любимая ученица вышедшего на пенсию Якова Витольдовича Лидия Гавриловна Жукова. С начальством отношения у меня сразу сложились прохладные. Жукова считалась специалистом хорошим, особенно по грыжам, даже кандидатскую защитила и вела себя соответственно. Я же о своих научных достижениях молчал, не хотел афишировать. Лобов-младший поправлялся достаточно быстро, и мы все облегченно вздохнули, когда я перевел его на дневной стационар. Глеб оказался славным малым, хотя долго и хорошо это ото всех скрывал. Мы даже подружились. И только непонятное исчезновение Леры ни мне, ни Лобовым не давало покоя. Все связи были задействованы, но результата не было. Так пролетела весна, закончилась практика у шестой группы, я всем поставил зачет, даже Лере, но она так и не появилась. Олег Викторович писал заявления в милицию, ездил на опознания в морг, но Лера, как в воду канула. А потом случилась беда с ее братом… - Каверному Денису диагностировали давно, - Олег Викторович чуть не плакал в хирургической ординаторской. – Но последнее время все было хорошо! Я даже ради него стал нейрохирургию готовить! Уже оборудование завез! А тут такое… Как могло это вот так, прямо здесь… - Стресс, падение... – невролог перебирал возможные причины. – Надо ехать в Москву. Только там… - Какая Москва? - заорал я. - Его нельзя перевозить даже на другой этаж! Он же ребенок! – и тут я принял одно важное решение. - Олег Викторович, я могу взять два дня? - Да, конечно, - растеряно сказал Лобов. – Завтра проездом на симпозиум из Швейцарии к нам заглянут нейрохирург и профессор из Москвы. - Отлично, - я сцепил зубы. – Олег Викторович, я пойду. - Да, Александр Николаевич, не смею задерживать. Я вышел из ординаторской и уже в коридоре дал волю эмоциям: наорал на санитара, вызверился на медсестру, отобрал сигареты у больного.. Через два часа я летел на своем боевом коне в Москву, в клинику, где работал когда-то. Мне удалось вырвать в Реутов на неделю моего друга Игоря Пивоварова с женой. Когда я вернулся с подмогой, в кабинете у Лобова шло совещание. - … и я могу сказать, что у меня был один ученик, способный прооперировать такое, но он исчез из нейрохирургии два года назад, - услышал я за дверью голос моего учителя. – Какой был кудесник!!! - А ведь Олег Яковлевич тебя хвалит, - поддел меня Пивоваров. – Зайдем? - Позже, - я стал у двери и опустил голову. - Как знаешь, - Игорь прислушался. – Ого! Там еще и Хеммель собственной персоной, - комментировал мой друг происходящее за дверью. – Обещает тебе письмо написать, о! Не знает куда! – в следующий момент Игорь открыл дверь в кабинет Лобова и втолкнул туда меня, а сам с Верой встал у меня за спиной. - Драсте, - все, что смог сказать я. За спиной Пивоваровы отрезали путь к бегству - Олег Викторович! – Попов от удивления привстал, увидев меня. - Что Вы мне голову-то морочите? – мой учитель разошелся. - Оборудование у Вас есть, Александр, мой самый лучший ученик, у Вас работает, а Вы!.. – Олег Яковлевич бросился меня обнимать. - Олек, это есть тот гени, что я говорить Вам! - на ломаном русском воскликнул Хеммель. – Толко он сделать операций Дэнис! - Так, А-александр Николаевич, я надеюсь, Вы мне объясните… - Лобов нервничал. - Объясню, - я кивнул на Пивоваровых – Я привез из Москвы врачей, которые могут сделать операцию Денису. - Пивоваровы – отличные нейрохирурги, но Гордеев – один на миллион! – вставил реплику Олег Яковлевич. - Я два года не оперировал… - Саша, талант – это то, что не пропьешь, не прогуляешь! – пытался шутить мой учитель. - Ты делал такие операции в Москве на потоке! Игорь, - Попов обратился к Пивоварову. – Я надеюсь, ты-то ему мозги вправишь? Два года он игрался вместо того, чтобы людей спасать! Лобов молча наблюдал за разборками нейрохирургов, а потом подошел ко мне и тихо сказал: - В память о Лере спаси Дениску, - слеза блеснула в его глазах… Это был удар ниже пояса. Я не мог после этого отказаться. Подготовка длилась пять дней, мы изучили все настолько досконально, что я мог бы и среди ночи с закрытыми глазами описать все, что произошло с мальчиком. И только одна ложка дегтя в этой банке меда меня на минут пять вывела из себя… Я с Игорем в ординаторской колдовал над результатами последней МРТ, когда вошла Жукова. Лидия Гавриловна посмотрела на наши приготовления и надменным тоном спросила меня: - Александр Николаевич, а когда Вы в последний раз делали нейрохирургическую операцию? - Ну, - я задумался. – Года два назад. - Ясно, если бы мои врачи столько не оперировали, я бы не допустила их даже до аппендэктомии. - Лидия Гавриловна, - я стал злиться. – Так уж вышло, что Вы – специалист по грыжам и аппендиксам, а я – по мозгам. И я отвечаю за свои решения и действия. - Мне не нравится Ваш азарт, подумайте о последствиях! – Жукова вещала, как с трибуны. – На кону жизнь ребенка. - Если Гордеев откажется, мальчику одна дорога – в морг, - веско заметил Игорь. – Ни один врач не сделает этой операции, ни один, кроме Гордеева. Жукова посмотрела на нас свысока, пожала плечами и удалилась. Пивоваров усмехнулся и констатировал факт: - Не любит тебя дамочка. - Завидует, - попытался пошутить я. И вот настал день, когда я вернулся как нейрохирург. Шесть часов у стола, шесть часов без права на ошибку, шесть часов для Нее, шесть часов, чтобы спасти единственного на земле человека, все еще связывающего меня с моей Лерочкой. Шесть часов… Когда я вышел в коридор, Лобов кинулся ко мне и единственным вопросом: - Как? - Все хорошо, мы сделали все, как надо. Денис будет жить. - Александр Николаевич, - ко мне подошел Глеб. – Можно Вас на минуту? - Да, конечно, - мы отошли. - Александр Николаевич, я могу Вас попросить об одном одолжении? - Попробуйте, доктор Лобов, - я облокотился на стену. - Когда…, - он замялся, - когда Лера найдется…, обещайте, что сделаете ее… самой счастливой на свете, - Лобов опустил глаза в пол. - Обещаю, Глеб, - я тоже уставился в пол. – Как только она вернется… Лето пролетело быстро. Дениска поправлялся, Глеб полностью выздоровел и женился на Анне, шестая группа, разбившись по парам, переженилась: Новиков на Капустиной, Смертин на Олькович, Рудаковский на Шостко, и только я, доктор Гордеев, одиноко ждал, когда вернется моя доктор Чехова. Я ждал, не теряя надежды ни на день. Лобов в августе предложил мне принять нейрохирургическое отделение. Я согласился. Правда, меня постоянно дергали в хирургию. Оставлять Жукову с Сенечкой было не гуманно. Первый год без Леры тянулся монотонно и нудно. Из Москвы к нам прислали двух ординаторов, ребята неплохие, но один из них сбежал уже через месяц, не выдержал моего характера, второй, проработав со мной год, тоже ушел. Его не устраивало отсутствие практики. Думал, я ему сразу дам чужие мозги ковырять! В том же году я побывал в Сибири. Пришлось посетить симпозиум в Новосибирске. Первый ученик Попова, профессор Громов, открывал в мае кафедру экспериментальной нейрохирургии при одной из клиник. Он собрал к себе на открытие всю нейрохирургическую элиту России и зарубежья! Много было студентов из сибирских вузов. Меня тогда поразила одна девушка, очень похожая на мою Лерочку. Сначала я думал, что это она, но тут ее окликнули знакомые: - Валя, мы ждем, - позвали ее. - Булгакова, ну не тормози! Она обернулась, и я в душе ахнул! Лицо, когда-то явно красивое, пересекали отвратительные шрамы. Точнее, киллоидные рубцы. Пластики уже поработали над ней, но до полного восстановления было еще далеко. Незнакомка посмотрела на меня, улыбнулась уголками губ и убежала на окрики друзей. Я почувствовал в ней что-то родное, что-то такое знакомое…, мне показалось, что я еще увижу ее. Я запомнил ее имя: Валя Булгакова. После симпозиума я вернулся в Реутов. Там меня ожидал сюрприз. В мое отделение прислали временно нового врача. Как же я был удивлен, когда, войдя в ординаторскую, я увидел: меня ждал Игорь Пивоваров. - Игорь! Это ты? Какими судьбами? – я бросился обнимать друга. - Вера беременна, а у нас в пяти минутах отсюда есть теперь дом. Так что пока она в декрете, я в твоем распоряжении! Я был рад тому, что Игорь будет работать со мной. Так пролетело еще два года, которые я, заведующий нейрохирургическим отделением не жил, а существовал, поддерживаемый надеждой на возвращение Леры. Вот уже ко мне пришел ординатором Новиков, его жена работает в неврологии, Рудаковские стали терапевтами, Виктория - педиатром, друзья - приколисты доктор Смертин и доктор Лобов обосновались в гинекологии, Фролов стал хирургом, Анна Лобова, учившаяся на биофаке МГУ, тоже пришла работать к нам в больничную лабораторию. И только о Лере никто по-прежнему ничего не знал. Олег Викторович все эти годы не прекращал поисков, я привлекал всех, кого только мог, но сбежала Валерия, видимо, очень далеко. Если бы я только знал, почему мы не могли так долго найти ее! Если бы я только знал, что с ней происходило все эти годы!!! Свои тридцать семь я встречал в Швейцарии у коллеги Хеммеля. Меня с Игорем пригласили сделать операцию женщине с каверномой. Случай был, один в один Денискин. На операцию Хеммель пригласил двух ребят из России. Один закончил Питерский медин, а второй – студент из иркутского медина. Они собираются стать нейрохирургами. Как же я был удивлен, когда увидел девушку из Сибири, Валю Булгакову. Ее лицо уже было приведено в порядок, чем-то неуловимым она была похожа на Леру, густые каштановые волосы, шоколадные глаза… Даже голос был похож на Лерочкин. Операция шла по накатанной схеме, мы с Игорьком не раз делали подобное. Стажеры внимательно следили за ходом операции. В какой-то момент я бросил команду: - Дрель! Когда мне подали инструмент, я увидел, что это сделала Валя. Хрупкое создание легко обходилось с тяжелым инструментом. Заметив удивление в моих глазах, девушка тихо сказала: - Мой сын весит больше и любит сидеть на руках. - Хороший тренажер, - буркнул я в ответ, сосредоточившись на пациентке. После операции ребята ушли, а я никак не мог отделаться от мысли, что у этой Вали глаза моей Лерочки. Мы с Пивоваровым возвращались победителями. Еще одна сложнейшая операция, еще одна спасенная жизнь. В самолете Игорь мне сказал: - Думаю, мы еще услышим о докторе Булгаковой. Талантливая девчонка. - Думаю, не только услышим. Таких Москва вытягивает быстро к себе. Хотел бы я этого специалиста иметь у себя в отделении. Я не ошибся ни на йоту. Уже в декабре московские клиники штурмовали Иркутск, желая заполучить талантливую девчонку доктора Булгакову. Если бы тогда я был более внимательным!!! Я тоже выслал ей приглашение в ординатуру, на что получил отказ. «По семейным обстоятельствам», - так она написала. За что, Боже, ты делаешь нас слепыми?! Пролетело еще два года. Этим летом мне будет тридцать девять, из которых почти пять лет я ищу мою девочку, мою Лерочку. Сейчас ей двадцать пять. Какая она? Как сложилась ее жизнь вдали от меня? Как она там без меня? Боже! Я каждый день молил Тебя о встрече с ней, а Ты…, Ты делал меня слепым и глухим, Ты наказал меня жестоко за все мои ошибки. Сегодня терпение мое оборвалось, я уже готов был сдаться, ванная ждала, лезвие тоже. На всякий случай, я приготовил еще и пузырек хорошего снотворного, чтоб наверняка. Но в дверь позвонили, я услышал крик почтальона за дверью: - Вам заказное письмо и бандероль! Господи, спасибо тебе за то, что создал людей этой профессии, иногда они, как реаниматоры, успевают в последний момент. Я прочел адрес отправителя и чуть не упал в обморок. Думаю, Степанюга много заплатил бы за то, чтобы увидеть это зрелище: Гордеев трясущимися руками вскрывает конверт и плачет, как маленький мальчик. Всего три строчки адреса еще непрочитанного письма, но они меня вернули к жизни! «Иркутск. Главврач военного госпиталя полковник Булгаков. (О Вашей Лере)». Я вскрыл конверт и стал жадно читать письмо, слезы текли по моим щекам, но я возвращался к жизни. Я перечитал письмо пять раз. Потом битый час я скакал по квартире и радостно орал. А когда успокоился, позвонил Олегу Викторовичу: - Моя Лерочка жива, здорова и… - я орал в трубку, а на том конце плакал главврач Лобов. – Олег Викторович, дайте мне отпуск, я привезу ее домой! - Конечно, Саша, давай, лети! Я рухнул на пол, все еще рыдая от счастья, благословляя последний путь человека, вернувшего мне мою любовь.
Natvic: Письмо полковника Булгакова. «Здравствуйте, Александр, если Вы читаете это письмо, значит, меня уже нет на этом свете, и Лерочка не сможет исполнить свою угрозу – уйти опять в неизвестность. Пишет Вам старый больной военврач Булгаков Иван Иванович. Недавно мне в руки попался старенький блокнотик - дневник замечательной самоотверженной девочки, которая решила, что от любви можно убежать. Я знаю, она не раз пожалела о своем поступке. Но история не терпит сослагательного наклонения. Поэтому, проведя свое расследование и убедившись, что она очень сильно ошибалась, я написал это письмо и приложил ее дневник. Я встретил Валерию Чехову в заброшенном Богом и людьми сельском лазарете в Сибири. Там проходили учения наших десантников, и я осматривал место под временный госпиталь. Когда я увидел это создание, я чуть не умер от злости! Маленький ангелок в заброшенной клетке! Иначе не скажешь. Когда-то в Чечне я потерял двоих сыновей, поэтому не смог наблюдать, как Лерочка гробит себя. Девочка, явно интеллигентная и воспитанная, не привыкшая к такой грязи и тяжелой работе, вкалывала по двадцать часов, отмывая халабуду, в которой располагался деревенский лазарет. Она уже была беременна, и я пожалел ребенка. Я знаю, что такое потерять родную кровиночку. Поэтому довольно жестко я повел себя, забрав Валерию из этой глухомани в наш госпиталь. Она сопротивлялась, но я – человек военный. Я даже предлагал ей сменить фамилию на мою, чтобы не возникало лишних разговоров. Лерочка приняла мою помощь, мы расписались, она стала Булгаковой. Но она была мне только дочерью! Я узнал, что она училась в медине, но вынуждена была уехать из дома. Если бы я знал, почему она сбежала аж в Сибирь – матушку, я бы силком ее привел к Вам пять лет назад и заставил вас пожениться. Но она тщательно скрывала свои секреты. Я все-таки узнал, что девочка почти окончила третий курс. Я надавил на свои рычаги и устроил ее в Иркутский медин. Лерочка не пропускала учебу, она оказалась трудолюбивой девочкой, умной, талантливой, доброй и благодарной. Единственное, что меня расстраивало, это ее скрытность. Но, обретя в ее лице дочку, я был благодарен Богу за все. А потом случилось несчастье. Лерочка на восьмом месяце беременности упала. С малышом ничего не случилось, а вот она… повредила лицо. Сильно повредила. Ей требовались операции, но пластика предполагает наркоз, а это могло навредить ребенку. Месяц она боролась, оберегая ребеночка. Когда Сашка родился, можно было начинать пластику, но время уже прошло и шрамы исказили ее милое личико. Я возил ее к лучшим пластикам в Германию и Швейцарию, два года операций, борьбы, учебы и работы над собой сотворили чудо. Лерочка стала красавицей, как прежде, вот только ямочек на щеках больше нет. И черты лица слегка изменились. Стали женственней, поэтому при встрече Вы не узнали ее. Когда она получала свой красный диплом, мы с маленьким Санькой радовались за нашу красавицу. Она была такой счастливой! Лерочка стала нейрохирургом, ее даже в Германию и в Швейцарию приглашали на стажировку. А сегодня, Вы сами прекрасно знаете, доктор Булгакова в нейрохирургии не хуже доктора Гордеева. Когда Вы прочтете мое письмо, Лера уже поступит в аспирантуру, до экзаменов остался месяц, а я собираюсь прожить еще как минимум два. Но потом некому будет позаботиться о ней и Вашем сыне. Жаль, что я так поздно узнал правду, жаль, что потеряно столько лет… Кстати, Сашка носит Вашу фамилию и знает, что Вы – его отец, Лерочка показывала ему фото, где вы вдвоем счастливо улыбаетесь. Она говорит сыну, что его папа далеко в другом городе спасает людей от болезней. Она рассказывает Сане о своей семье, но возвращаться боится. Даю Вам слово офицера, что перед смертью я завещаю Лерочке вернуться домой, вернуться к Вам. Но… Александр, не теряйте больше времени, забирайте отсюда любимую и сына. Удачи Вам. Полковник Булгаков». Вместе с письмом я получил дневник Леры – небольшой блокнотик, в котором золотой мой человечек описывал свои страдания, свою боль и обиды.
Natvic: Жду комментов, продолжение следует...
Rosland: Natvic, Натали, и ты здесь!
Natvic: Бэта, а как же без меня7?? Алискин меня сюда затащила, атмосфера мне нравится
Песчаная Эфа: Natvic пишет: школьниками мы закатывали с Вадюхой такие фестивали, что чертям в аду было тошно! Я вот ни капли не удивляюсь!! Natvic пишет: тренажер для колкостей и наездов – доктор Степанюга Лихо ты так над бедным хирургом!! Natvic пишет: друзья - приколисты доктор Смертин и доктор Лобов обосновались в гинекологии Не сомневалась! Я вот, кстати, думала, какую специализацию выберет Смертин))) Natvic, еще раз с приездом! Фанфик понравился, читается легко, захватывающе. Сюжет тоже интересный. Неужели Лера сбежала только лишь после того разговора? Девочка она сильная... Хотя, если вдолбила себе в голову что... Кстати, со внесением в Свиток! Ты ведь и по другим фендомам пишешь - выложишь? Если больше 2 фиков - мы открываем раздел.
Natvic: ТАк я еще тут проды повыкладываю )))
Natvic: Часть вторая. Дневник Чеховой В. П. «22 апреля. Милый мой дневничок, теперь ты единственный мой друг и товарищ. Надеяться я могу только на себя. Ты спросишь, а как же Сашка? А что Сашка, он еще не определился, кого любит. Меня, Нину Алексеевну, свою бывшую жену…, я для него девочка - просто эпизод в пестрой холостяцкой жизни... Дениска в надежных Лобовских руках. Олег Викторович и Алла стали для него родными, но не для меня. Особенно Алла… Теперь Глеба не будут раздражать мои успехи, мое присутствие… Я уезжаю, чтобы никому не мешать, чтобы никто не страдал из-за меня. Да и я страдать не хочу! Ну, вот я и в дороге. Поезд мчит меня куда-то далеко. Билет был только один и тот до неизвестной мне станции Вьюга. Что ж, в Сибири тоже люди живут. Буду работать, а там, может, созвонюсь с Викой, документы заберу, переведусь подальше от Реутова, подальше от Саши, подальше от его неопределенности. 30 апреля. Я теперь хорошо понимаю, что значит выражение «Богом забытое место». Я не жалуюсь, просто тут, мягко говоря, непросто. Я теперь живу в деревеньке Сосновая, это два часа пешком от станции Вьюга. Мне, как местной медсестре и санитарке в одном лице, выделили небольшую зарплату и что-то похожее на избушку. Здесь я должна устроить комнатку для своего проживания и медпункт. Потому что ближайший фельдшер сидит на станции Зима в военном госпитале. А это ого-го, как далеко от нас. Все условия гигиены в моем «медпункте» во дворе, так что учусь жить с ведром, как наши предки еще до революций. В ушах стоят слова Нины Алексеевны: «девочка - просто эпизод в твоей пестрой холостяцкой жизни...» И гробовое молчание Саши… 5 мая. Гордеев, ты меня достал даже в глухом Сибирском закутке. Та наша ночь на даче у Вадима подарила мне не только первое наслаждение, оказалось, что я получила еще один подарок – подарок от тебя, Саша. Этот подарок я назову тоже Сашей, ты ведь ничего не знаешь о нем, а значит, и не виноват, что не рядом. Пусть Санька будет только моим секретом. А я останусь эпизодом в твоей пестрой холостяцкой жизни. 12 мая. Забросила я тебя, мой дневничок, но мне пришлось поработать. Я присматривала за мамой местного «олигарха» - у него две коровы, куры, большой огород и джип. Антон Петрович имеет возможность ездить в город. День дороги туда, день обратно. У него там какие-то дела. А я смотрела эти пару дней за его мамой. Сегодня он вернулся. Когда он вошел, я обрадовалась, потому что устала, и тут же грохнулась в обморок. Все смеялись над избалованной городской девчонкой. А я радовалась, что никто не знает, почему такое случилось со мной. Дневничок, сегодня Лера Чехова впервые в своей жизни ничего не ела…, продукты у меня закончились еще вчера, а зарплата еще нескоро. Правда, час назад ко мне пришла соседка тетя Маруся. Она принесла мне стакан молока и кусочек домашнего пирога, решила так познакомиться. Я все съела с таким удовольствием! Для Сашки – это было просто от Бога. 15 мая. Тетя Маруся просит меня присматривать за ее внучкой Олей, пока она в лес ходит. За это она мне приносит молоко и яйца. Радует то, что здесь ягод много, а это витамины. Я ем их с аппетитом, вкусные они. 20 мая. Сегодня Антон Петрович сказал, что у нас будут учения скоро. Это значит, понаедут солдаты, развернут у нас госпиталь полевой… интересно, наверное. Саня ведет себя хорошо, я понимаю, что беременности всего-то месяц, но я так люблю свое маленькое сокровище! Слава Богу, токсикоза нет. Наверное, ягодные витамины спасают. Правда, неудобно мне с ведром таскаться, но что поделаешь, сама же говорила, и в Сибири люди живут. 25 мая. Сегодня приезжал военный врач. Его зовут Иван Иванович. Это такой большой строгий дядька с пушистыми седыми усами. Он присматривал место для госпиталя. Иван Иванович сказал, что учения продлятся целый месяц! Послезавтра он снова приедет. Привезет лекарства. 27 мая. Какой замечательный человек полковник Булгаков! Его солдаты за два дня превратили мою халабуду, как назвал мой домик Иван Иванович, в медпункт с жилой просторной светлой комнатой. Мы болтали с ним о медицине, о жизни… Какой же он все-таки добрый… 30 мая. Иван Иванович, привез мне списанную в их части мебель: диван, шкаф и две тумбочки. Теперь моя комната стала совсем жилой, и сплю я на мягком диване, а не на твердой лавке. Может, я зря уехала? Может, зря не поговорила с тобой, Саша? Но назад для меня дороги нет. Я здесь, и я сама все смогу! Я не хочу быть просто эпизодом в твоей пестрой холостяцкой жизни... 3 июня. Полковник меня ругал, за то, что сама таскаю воду. А потом пришли солдаты и натаскали мне воды, наверное, на неделю хватит. Иван Иванович как-то странно со мной себя ведет, постоянно оберегает, старается помочь, как Олег Викторович. Давно я не встречала таких же людей. 6 июня. Меня снова отругал полковник. Вчера он заметил мои головокружения, и стал выпытывать, что да как, а потом завел меня в медпункт, надел халат и строго указал на кушетку. Я попыталась возражать, но он тут же отрезал все мои увертки. - Я - врач, а не колхозник, - громыхнул он басом. – Давай на кушетку, быстро. Я пока еще беременную балду в состоянии отличить от кисейной барышни! Вот, тоже еще мне медработница! Он осмотрел меня, выругал за то, что не наблюдаюсь у специалиста. Я ему возразила, уточнив, что я – единственный здесь специалист. Тогда он снова меня отругал, а сегодня рано утром отвез в свой госпиталь на УЗИ. Оказалось, что у меня все хорошо. Малыш развивается нормально, врач написала мне рекомендации, выписала витамины, и сказала больше гулять на воздухе. Куда уж больше? Я ведь живу в тайге, чище и больше воздуха не бывает! 10 июня. Иван Иванович привез мне витамины, продукты и красивый сарафан. Сегодня у нас состоялся серьезный разговор. Он рассказал мне, как потерял на войне в Чечне двоих сыновей. Два часа он твердил мне, как страшно терять своего ребенка. А потом строго спросил: - Ты хочешь здесь одна таскать тяжести, не доедать, и потерять своего малыша? - Не хочу, - мне стало страшно. - Тогда я заберу тебя в госпиталь к себе. Мы уедем сразу после окончания учений. Я здесь человек не последний, так что тебя отпустят, а место твое не такое, чтоб за него держаться. В военном госпитале тоже нужны руки с головой. - Мне надо подумать, - я опустила глаза. - Так подумай, минут пять хватит? - Ну… - Время пошло, - перебил меня полковник. Я согласилась, Иван Иванович прав, там госпиталь, врачи, а тут лес, тайга… 15 июня. Я ассистировала Ивану Ивановичу. У солдата случился приступ аппендицита. Оперировали быстро, Булгаков опасался перитонита. Полковник меня похвалил. Сказал, что я все делала правильно и у меня есть чувство инструмента, что важно для хирурга. Обещал помочь перевестись в Иркутск. 20 июня. Была на полигоне с Иваном Ивановичем. Как красиво там! А Саня шалит, меня стало тошнить по утрам. Правда, после стакана воды все проходит, но все равно неприятное ощущение. 23 июня. Учения скоро заканчиваются. Полковник Булгаков снова устроил мне допрос с пристрастием, кто я и почему здесь. Отделалась общими фразами. А потом он сказал, что мне надо подумать о будущем и предложил взять его фамилию, чтобы ко мне не цеплялись слухи, чтобы малыша никто не обижал. - Лера, я прошу тебя разрешить мне быть твоим отцом. А роспись – это защита для тебя и будущего ребенка. Соглашайся, я просто хочу защитить вас. - Я не знаю, что ответить, - я уставилась в землю. - Лерочка, не лишай меня возможности понянчить внука, у меня уже никогда не будет другого шанса, мои мальчики остались в чеченской земле, а тебя мне Бог послал в утешение на старости лет. - Хорошо, - Я посмотрела Ивану Ивановичу в глаза. Он обнял меня, как фарфоровую вазу. Поцеловал в лоб и тихо сказал: - Спасибо, дочка. 27 июня. Учения закончились. Мы уезжаем. Сегодня Булгаков кому-то звонил по спецсвязи, а потом сказал, что мы с ним едем на аэродром. - Оттуда нас в Иркутск закинут, оформим все бумажки, и ты – Лерочка Булгакова. Моя дочка. - Спасибо, Иван Иванович, Вы столько делаете для меня, совсем для Вас чужой… - Уже родной, - усмехнулся в усы Булгаков. 15 июля. Как давно я не писала, дневничок, просто дел было много. Дядя Ваня, как я теперь называю полковника, все устроил: нас тихо расписали, мне сделали новые документы, и вот она я. Булгакова Валерия Петровна. Позавчера была в институте на собеседовании. Дядя Ваня сказал, что я потеряла документы при переезде, я заполнила свои данные, и уже сегодня днем я стала студенткой иркутского медицинского. Спасибо дяде Ване. Что бы не говорил мне Саша о нейрохирургии и моей фигуре, а я все равно стану тем, кем хочу! Я вернусь когда-нибудь известным специалистом, я докажу Гордееву, что случайный эпизод в его жизни был яркой личностью!
Natvic: 17 июля. Была у врача, беременность протекает нормально. Помогаю дяде Ване в госпитале. Сегодня ассистировала ему грыжу. Жизнь налаживается. Ночью снился Сашка… 20 июля. Я не пишу о нем, потому что сердце болит. Я не понимаю, почему тогда он не ответил Нине, почему не сбросил ее руки со своих плеч, не понимаю, почему я не поговорила с ним… 25 июля. Сегодня я помогала дяде Ване на приеме. Врач-хирург – профессия странная, как говорил Саша хирург – это убийца со знаком плюс. Опять Саша… Вчера я смеялась своим подсчетам: на даче у Вадима мы были в начале апреля. Значит, Санька станет новогодним подарком! Вот тебе и шутка первоапрельская! Я бегу от любви, а сердце меня не слушает. Сколько я так выдержу? Чехова, Чехова, теперь ты Булгакова. Одни писатели! Вот и пишу тебе, мой дневничок, свои бредовые мысли. 30 июля. Завтра отправляемся в Иркутск. Дядю Ваню перевели в госпиталь при штабе округа. Этот переезд очень вовремя. Учеба, роды, в большом городе оно как-то спокойней будет. Посмотрим, как примет меня Сибирская цивилизация. 5 августа. Переехали в Иркутск. Здесь красиво! Одним словом, цивилизация. Дяде Ване дали хорошую трехкомнатную квартиру. Он принял отремонтированный госпиталь, говорят, это года на два. Хорошо, Саньку рожу, ходить научится, а там и на природу можно будет опять! 20 августа. Столько дел! Приятные хлопоты по обустройству нашей берлоги, как говорит дядя Ваня. Я целый день выбирала шторы. Потом присматривала мелочи для кухни и ванной. Боже, как же здорово поваляться в ванной с теплой водой! Ценить эти мелочи начинаешь тогда, когда есть с чем сравнивать. 25 августа. Была сегодня в институте. Познакомилась со своей группой, это не наша шестая. Здесь все какие-то холодные, чужие, но учиться я все равно буду! Больше всех мне не понравилась староста Оля Дубинина. По сравнению с ней наша Шостко – просто ангел! А еще мне не понравилось, как смотрел на меня племянник декана, принеприятнейший тип. Мне учиться с ними три года… как же я скучаю по своей 6-ой группе! Ах, да! Эти меня зовут почему-то Валерией или Валей, не Лерой, а именно Валей… 10 октября. Я столько еще никогда не занималась. Программа вроде та же, а вот преподают все не так, как было у нас. Даже вздохнуть времени не было. Четвертый курс достаточно сложный, насыщенный. У нас началась практика в больнице. В этом институте расширенная не на третьем, как было у нас. А на четвертом. Так что снова в хирургию! Дядя Ваня на кого-то там надавил, нас направили в военный госпиталь. Здесь все уверены, что я племянница Булгакова, а я и не спорю. 15 октября. Первый полноценный день практики. Куратор у нас - местный Степанюга, Степан Арнольдович Иванюгин, даже созвучен Сенечке. Но дядя Ваня меня берет на операции, отправляет с другими врачами смотреть и учиться, так что практики хоть отбавляй. А я все время вспоминаю Сашу…, вспоминаю его уроки, наставления, вспоминаю, как он кричал на всех перед операциями, и только… 18 октября. Иванюгин заболел, его заменял доктор Петровский, чем-то он мне напомнил Гордеева, когда рассказывал уникальный случай для госпиталя – стеноз привратника. А я слушала и улыбалась, вспоминая Сашу. - Доктор Булгакова, я рассказываю что-то смешное? – лектор посмотрел мне в глаза. – Мне откровенно все равно, чья Вы родственница, здесь Вы – моя подчиненная! - Простите, я... - я уставилась в пол, покраснев. - Тогда может, Вы продолжите? – глаза Петровского злобно блеснули. Я слегка покраснела, собралась с мыслями и рассказала ход операции Шерстюкова. Объяснила, что должен сделать врач, как правильно должен работать ассистент. Петровский внимательно посмотрел на меня и спросил: - Откуда Вы так хорошо знакомы с этой проблемой? - В начале апреля я ассистировала на такой операции в Реутовской больнице. - Понятно, - доктор усмехнулся, – если бы не Ваше положение, я бы Вас пригласил еще раз. - Спасибо, - я покраснела еще сильней. После занятий меня хвалил дядя Ваня. Ему было приятно, что Петровский сказал ему: «талантливая девчонка!». Жаль только, меня перестали брать на операции. Живот сильно «подрос», да и пинается слишком сильно. Наверное, мальчишка. 10 ноября. Практика насыщена. Я теперь на операциях только зритель, зато любимый зритель. Дядя Ваня на все свои операции меня берет. Мне стульчик ставят, и я учусь. Мне нравится быть родственницей главврача госпиталя… Думаю, Саша меня к операционной близко бы не подпустил, а может, и нет… Странно, как только думаю о нем, Саня начинает пинать меня так, что живот ходуном ходит. Со стороны смешно. 20 ноября. Мне рекомендуют лечь на сохранение. Полежать недельку, прокапаться. Я согласилась только тогда, когда дядя Ваня меня отругал за отказ. Завтра с вещами в палату. Из доктора Булгаковой стану пациенткой Булгаковой. Я очень скучаю по своим родным: Дениске, Олеге Викторовиче… 5 декабря. Я уже отошла от шока, но в зеркало не смотрюсь. Я упала. Санька в порядке, а вот мое лицо… Ревела целый день. Нужна пластика. Дядя Ваня сказал, чтобы я не волновалась, рожу, и сразу меня «починят». Буду еще красивее. Я перемотана бинтами. Как будущий врач, я понимаю – будут шрамы, потом операции, Боже! За что мне это? 25 декабря. Лежу в роддоме в маске. Чтоб никого не пугать, особенно себя. Раны затянулись быстро, но эти шрамы… Рожать мне числа 5-го. А мне кажется, что Сашка столько не высидит. Он такой же беспокойный, как и его отец. 3 января. Я оказалась права, дневничок. 31-го декабря в десять вечера я родила маленького бегемотика. Сашка родился 55 см и 4,5 кг. Врачи долго спорили, как он во мне поместился. Дядя Ваня со мной просидел весь Новый год, а вчера договорился с доктором и сегодня нас забрал домой. Как хорошо дома… 5 января. Сегодня дядя Ваня за целый день задал мне один единственный, но такой тяжелый и болезненный вопрос: - Что писать в графе – отец? - Хотелось бы правду, но… - Его это ни к чему не обяжет, а запишут здесь то, что я скажу. - Тогда, - я замолчала, слеза скатилась по изуродованной щеке. – Пусть напишут Гордеев Александр Николаевич. И Сашке пусть его фамилию напишут,… если Вас это не обидит, дядя Ваня. - Пусть это обижает Гордеева Александра Николаевича. Гордеев, так Гордеев. Я смотрю на свидетельство о рождении моего сына, в графе «отец» – Саша. 30 января. Германия. Дядя Ваня оформил нам выездные документы. Вопросов с моим Санечкой не возникло, все-таки полковник Булгаков в Иркутске – большой человек. Мы прилетели в Лейпциг на консультацию. Меня будет осматривать какой-то светило. Говорят в пластике он самый лучший. Посмотрим… Сашка у меня просто золотой ребенок – кулак в рот засунет вместо соски и дрыхнет. Плачет только, когда хочет есть. Зато как он тогда орет! Он фору в этом искусстве даст даже своему папе. Гордеев так не смог бы громко. Все, заканчиваю писанину, Александр Александрович подал голос, пора кормить. 4 февраля. Доктор Граубе сказал, что все поправимо. Первую операцию он сделает сам, потом еще три в Швейцарии… Саша, Саша, как мне не хватает твоей поддержки. А может, ты уже и не вспоминаешь этот эпизод! Так, спокойствие откладывается, Саня хочет кушать! И куда в него все это влезает? Вроде, еще маленький такой… Перешел на крик, ставлю точку, иду кормить. 20 февраля. Я не писала, потому что боялась сглазить удачу. Первая операция прошла удачно. Мне сегодня утром уже сняли бинты. Лицо еще отечное, но уже не такое страшное, как было. Правда эти киллоидные рубцы… и остались шрамы на скулах и на лбу. Граубе сказал дяде Ване, что повторную операцию надо делать не раньше конца лета - начала осени. Через пару дней домой. Но по дороге дядя Ваня меня хочет показать еще швейцарцам. 23 февраля. Швейцария Мы уже два дня в Цюрихе. Я очень рада тому, что хорошо учила английский. Дядя Ваня договорился с кем-то и меня после консультации у пластика пустили на лекцию к известному нейрохирургу доктору Хеммелю. То, что я узнала сегодня, просто шокировало меня! Я еле сдержалась… Хеммель рассказывал о проблемах кавернозной гемангиомы. Этот диагноз поставили много лет назад Дениске. Моему маленькому братишке. Из-за этого я решила стать врачом, нейрохирургом. Я внимательно слушала, конспектировала, а в конце лекции Хеммель рассказал одну историю. - Я в июне прошлого года ездил в Россию на симпозиум и консультировал там, в городке Реутов, мальчика с каверномой. Расположение неудачное в основании ствола, в самом мосту, операция практически не возможна в таких случаях. Но есть в России один доктор. Он волшебник, он умеет все! Александр Гордеев прооперировал мальчика, Денис жив, здоров, Так, вот, господа, я вам всем рекомендую запомнить, если вам попадается неоперабельная кавернозная гемангиома, направляйте пациента в Россию, в Реутовский хирургический центр. Там сегодня работает Первый после Бога. Я слушала Хеммеля и молча плакала. Сашка спас Дениску! Гордеев оказался не просто гениальным хирургом, Саша оказался нейрохирургом, сохранившим моего братишку! Что ж, доктор Гордеев, я стану хорошим врачом, я стану хорошим нейрохирургом! Ты еще услышишь о докторе Булгаковой! 27 февраля Мы вернулись в Иркутск. Скоро начнутся занятия. Дядя Ваня договорился с медсестрой Любочкой, она будет мне помогать с Сашкой. Как же мой малыш похож на Сашу! Те же серо-голубые глазищи, тот же носик, тот же ежик, тот же крик. Такое впечатление, что родил его Гордеев лично, а я рядом стояла. Уже могу смотреться в зеркало. Шрам на лбу прикрываю длинной челкой, а скулы – высоким воротником свитеров. В конце августа еще одна операция. В Швейцарии. Дядя Ваня обещал договориться, чтобы там я послушала лекции Хеммеля по нейрохирургии. 8 марта. Учеба, сын, заботы… Времени, дневничок, совсем нет. Иногда от усталости начинаю говорить с капельницами в больнице – у нас практика в терапии. Вчера сынок стал ворчать. Я не шучу! Именно ворчать. Лежит в кроватке и что-то тихо-тихо бубнит. Точно, как Сашка, когда злился на Степанюгу. Мы смеялись над ним весь вечер. А сегодня дядя Ваня подарил мне красивую брошь. Все-таки праздник. Мои мужчины пошли гулять. Дядя Ваня дал мне время отдохнуть. Когда я остаюсь одна я опять думаю о Саше… 28 марта. Сегодня у дяди Вани день рождения. Мы готовились целую неделю: закупали продукты, потом я готовила праздничный стол… Праздник удался на славу! Гвоздем программы был… Сашка! Он достаточно громко о себе заявил. Любит быть в центре внимания, а ведь ему всего три месяца. Что и говорить – гены! Этот карапуз начал «сольный концерт» в середине праздника. Успокоить его я не смогла, и пришла к гостям, надеясь, что малыш насмотрится на незнакомых и устанет… Гордеев, он и есть Гордеев. Утомить его не возможно! Сашка «прошелся» по всем рукам, а заснул, только когда гости ушли. Любит малыш наш внимание.
Natvic: 1 мая. Наконец долгожданные праздники! Я могу спокойно побыть с сыном и дядей Ваней. Сегодня мы говорили о моей семье, я рассказала, как погибли родители, как нас приняли в семье друга отца, рассказывала о брате, опуская историю с Гордеевым. Дядя Ваня рассказывал мне о своей семье, о том, как познакомился с женой, как родились у него два сына-близнеца, как они мечтали стать военными, как стали танкистами, служили в горячих точках, а потом в одном танке погибли в Чечне. Жена дяди Вани не смогла пережить эту потерю и через месяц тоже умерла. Он пытался меня уговорить связаться с семьей, но я, еле сдерживая слезы, поставила ему условие: если он будет искать мою семью и сообщит им что-то обо мне, я с Сашкой вынуждена буду уехать. - Хорошо, дочка. Я не буду копаться в твоих дебрях. Сама придешь к тому, чтобы вернуться к ним, - дядя Ваня просто обнял меня и, как когда-то мой отец, уткнулся носом в мои волосы. А у меня перед глазами опять Гордеев, он тоже любил зарываться носом в мои волосы… и как его не вспоминать, если маленькая копия великого и ужасного сейчас дергает меня за ухо? 27 мая. Сегодня я прилетела в Новосибирск. Нейрохирург профессор Громов устроил международный симпозиум в честь открытия новой кафедры экспериментальной нейрохирургии. Как бы я хотела поучиться у него! Очень интересно выступали ведущие нейрохирурги. Даже доктор Хеммель приехал! Выступил даже сам Олег Яковлевич Попов – родоначальник отечественной нейрохирургии. А потом… - Я передаю слово моему самому талантливому ученику, кудеснику операционных, кандидату медицинских наук Гордееву Александру Николаевичу! Меня окатило холодом, потом бросило в жар! Саша, мой Саша здесь! Как мне хотелось подбежать к нему, броситься на шею! Но он даже не узнает теперь меня, обезображенную шрамами…, и я не ошиблась: Саша меня не узнал! Мы столкнулись в холле, он долго смотрел на меня, а я на него, потом меня позвал Ординатор дяди Вани, который звал меня, как одногруппники Валей. Конечно же, Гордеев не узнал в страшной Вале Булгаковой Леру Чехову! А я просто испугалась признаться. 5 июля. Месяц я пахала, как лошадь. Наконец, сессия позади. Чехова ли я, Булгакова ли… Я докажу Вам, Александр Николаевич, что могу стать нейрохирургом, я тоже напишу диссертацию, защищу ее, Сашенька будет гордиться мамой, а Вы тем, что вели у меня практику! 27 июня. Золотой мой дядя Ваня! Мы с Сашкой едем на 2 месяца «отдыхать» в замечательный пансионат: лес, река, чистый воздух, и работа в медпункте. Любочка едет с нами, будет мне помогать. Саня с Любочкой понимают друг друга, для меня – это большое подспорье. 28 августа. Дневничок, мой дневничок! Два месяца пролетели, как один день. Первого сентября иду на занятия, а уже пятого летим с дядей Ваней в Швейцарию. Еще одна операция, еще один шаг к цели. Я очень волнуюсь. Зато меня никто из старых знакомых не узнает, даже если пройдет в полуметре и будет в упор разглядывать часами. Саша меня тоже не узнал, и не узнает никогда!.. 26 сентября. Как быстро летит время. Операция, реабилитация, и вот я дома. Швейцария подарила мне новое лицо! Еще одна корректировочная операция – и я буду с «чистым» лицом. Сашка удивленно смотрит на меня, водит ручками по моему лицу, а потом заливисто смеется. Улыбка – гордеевская. Он даже кулачки в бока упирает так же. Саша, Саша, что же я наделала… 30 сентября. Пятый курс очень тяжелый, если бы не дядя Ваня и Любочка, я бы сошла с ума. Вчера Гордеев – младший пошел. Теперь берегитесь все! Сашка на своем пути сносит все и всех. Упертый, крикливый, чуть, что не по его – кричит, ножкой топает, кулачки в бока упирает, а потом просится на ручки и обнимает меня. Как же он похож на Сашу… Саша… 2 октября. Сегодня мне приснился страшный сон. Мне снился тот день, когда перевернулась моя жизнь… Я стояла у двери ординаторской и наблюдала, как Нина Алексеевна обнимает Сашу, целует его, а он… - Саш, а ты свою жену бывшую еще любишь? – вдруг спросила она. Он молчал, уставившись в одну точку. Саша ничего не ответил Нине, и не заметил, что за этим всем наблюдала я. Нина продолжала: - А меня? – на вопрос Нины Саша опять промолчал… - Да, Гордеев, - усмехнулась Старкова. – Одну бросил, другую бросил, кого любишь, кого нет, не определился… жаль мне твою Чехову, - Нина вздохнула. – Девчонка молодая, глупая, а ты так и не определился. А вдруг ты завтра обратно в Москву к жене сорвешься? Зачем же с девочкой так жестоко? Со мной можно, я все выдержу, а вот она… - Нина рассмеялась, подошла и обняла Сашку за плечи. – Саш, а что будет, если и она тебе надоест, если ты ее тоже бросишь, ты не думал? Может, девочка - просто эпизод в твоей пестрой холостяцкой жизни...- она растирала его плечи, целовала в макушку, а он молчал. Он не сбросил ее руки с плеч, не сказал, что не любит никого, кроме меня… Я не выдержала его молчания, я убежала от него, от его бездействия, от своей любви… 25 октября. Пишу редко, потому что Санечка не просто ходит, это чудо с ежиком сует свой любопытный нос во все дырки. Сегодня дядя Ваня едва успел из-под этой любопытной курносой кнопки выхватить огромный кухонный нож. Сашку постоянно тянет к ножам, не ужели это наследственно??? 26 ноября. Я месяц разрываюсь между учебой и бегающим по нервам сынулей. Сашка не просто бегает на своих маленьких ножках, он сводит нас всех с ума! Этот пухленький талант в свои почти 11 месяцев носится по квартире, как маленький мячик, ни минуты не может посидеть, поиграться. Только бегать! А еще… Он все больше и больше становится похожим на Сашу. Я смотрю на него и мечтаю только об одном: когда-нибудь я познакомлю его с отцом, а Сашка не оттолкнет меня, простит мне мою глупость и страх. 31 декабря. Пролетел год с момента, как в нашей семье появился маленький кричащий комочек. Сегодня Санечке год, он важно вышагивал весь день в красивом костюме, постоянно что-то лопоча на своем языке. Пока он говорит только «мама», «Ваня» и «Люпи». Но рот не закрывается. И спать не хочет. В обед поспал часок и всё – держитесь все! Я пишу эти строки, дневничок, а на часах последние минуты уходящего года. Что принесет мне Новый? Может, вернет мне мою любовь, а может, подарит новую?.. Нет, я никого и никогда больше не полюблю. Саша так и останется моей первой и последней любовью в этой жизни. 7 января. Рождество. Сегодня Санька сказал «папа». Я показывала ему фотографию, где я и Саша на даче Куратова, еще счастливые, улыбаемся… - Это мама, - показала я пальцем на свое изображение. – А это папа, - я провела по изображению Гордеева. – Его тоже зовут Саша, как тебя, - я поцеловала своего малыша в «ежик». Сашка посмотрел на снимок, потом на меня и так четко выдал: - Па-па! Я плакала… 12 февраля. Сессия сдана, Сашка болтает без умолку и носится, как угорелый. Дядя Ваня едет в командировку – учения! А мне опять снился Саша… У меня дня два – три передышки, и снова в бой. Учеба, Санька, скорее бы ему исполнилось два года. Можно будет отдать его в детский сад. Там за день набегается с другими детьми, нам вечерами будет полегче. Хотя… наш и там, и дома всех убегает. 25 марта. Дневничок, мой дневничок! Я провела конец февраля и март на практике в педиатрии. И практика осложнилась тем, что одним из пациентов был Сашка. Этот чертенок умудрился заболеть, вывалявшись в снегу и… наевшись сосулек. Любушка не уследила за Сашкой. Это чудо умудряется тащить в рот все, что плохо лежит. А теперь сам лежит в больнице. Каждый день я вспоминаю его отца, потому что Санька полностью копирует в больнице его поведение: на всех кричит, командует, - еле говорит, а уже качает права. Санька, Санька!.. 2 апреля. Я вспоминала целый день, как два года назад с Сашей на даче у Куратовых мы… были счастливы. Я помню, как ждала его за старым роялем, помню, как он целовал меня. Помню, как испугалась, когда его рука по-хозяйски легла на мою попу прямо под джинсами… Я помню его тихий шепот: - Прости, родная, я не хотел тебя напугать, - его голос дрогнул. - Саш, - я покраснела и смущенно опустила глаза. – Просто… ну, … у меня еще… - я никак не могла ему сказать, что он – мой первый мужчина. - Я все понял, - его губы коснулись моей руки. – Если ты не готова… - мне стало страшно! Я испугалась, что он сейчас уйдет, оставит меня одну. - Саш, мне просто немножко страшно, я… - слова колом стояли в горле. Я хотела принадлежать ему, хотела быть только его. - Я понял, не бойся, обещаю, что буду очень осторожен и нежен, - в ответ я просто поцеловала Сашу. Он отнес меня в спальню на руках. Он был нежен, аккуратен и страстен одновременно… Той ночью мы не спали. До сих пор каждая клеточка моей кожи помнит его прикосновения, его поцелуи. С этой пыткой мне придется жить всю мою жизнь. 20 апреля. Сегодня дядя Ваня договорился в городском отделе образования со своим знакомым, и тот устроил Сашку в ясли. Наконец-то у нас появится возможность иногда отдыхать от этого юного натуралиста – исследователя. Бедные воспитатели! 25 апреля. Саша пошел в ясли! Бедные воспитатели и нянечки! Когда я пришла за сыном, меня спросили, кем работает его отец. Честно призналась, что его отец работает в Подмосковье врачом. Воспитатель Инна Олеговна, статная дама лет сорока пяти, заметила: - Оно и видно. Мама врач, папа врач. Мальчик очень смышленый, но непоседливый и ярко выраженный лидер, - она строго погрозила пальцем Сашке, который уже успел залезть под стол, на что он рассмеялся. - Слушает только свои желания. - И что мне с ним делать? – я удрученно смотрела на нее. - Воспитывать, - улыбнулась воспитатель, - а мы Вам поможем. 17 мая. Учиться стало легче, Сашка в яслях, дядя Ваня его забирает и гуляет с маленьким безобразником, пока я занимаюсь. Эту сессию мне будет легче сдавать. И время позаниматься есть, и с Сашкой проще. А ночью опять снился Саша. Он шел мне навстречу, улыбался, а потом вдруг исчез, как туман. 20 июня. Сессия сдана досрочно и отлично! Сашка растет не по дням, а по часам. И все больше и больше становится похожим на Гордеева - старшего. Те же глаза, тот же ежик, та же манера поведения. Завтра мы уезжаем на операцию в Швейцарию. Доктор в прошлый раз обещал, что эта операция будет последней. 30 июля. Как я благодарна дяде Ване!!! У меня нет слов! Этот месяц пролетел для меня как один день! Последняя операция, потом реабилитация в санатории на Цюрихском озере, потом последняя консультация, и я с новым красивым лицом! Сашка все время гладит меня по щекам, целует и смеется, маленький, а все понимает! Он у меня такой хорошенький, такой умный! 3 августа. Сегодня я получила право снова постажироваться у доктора Хеммеля, как будущий нейрохирург. Оказывается, дядя Ваня оформил мне приглашение на недельную стажировку от Хеммеля. Но не сказал. Хотел сделать сюрприз! И ему это удалось! 7 августа. Стажируюсь уже четыре дня. Сегодня меня и ординатора из Питера пригласили к Хеммелю на операцию. Я чуть не провалилась сквозь землю, когда увидела того, кто будет оперировать: Саша! А он все такой же: самоуверенный, самовлюбленный, но мне показалось, что очень несчастный. Как же сын похож на него! Прости меня, Саша, но я не смогла тебе ничего сказать! Операция шла по-гордеевски: наорал, а потом четко, красиво, лаконично вытащил человека с того света. Мы внимательно следили за ходом операции. В какой-то момент Гордеев скомандовал: - Дрель! Ассистент зазевался, а я стояла ближе всех к инструменту. Когда я подала Саше дрель, он удивился, это было написано в его глазах, а я тихо сказала: - Мой сын весит больше и любит сидеть на руках. - Хороший тренажер, - буркнул в ответ Гордеев и сосредоточился только на работе и пациентке. После операции я быстро ушла. Чтобы Саша меня все-таки не узнал. 1 сентября. Сегодня Гордеев – младший перешел во вторую ясельную группу детского сада. Красивый, в костюмчике, серьезный… Я прослезилась, у меня замечательный сынишка. А потом я отправилась в институт. В этом году у нас в основном будут занятия по специальности. Я выбрала нейрохирургию, правда мне сказали, что интернатура, ординатура, - это по нейрохирургии только в Новосибирске, но дядя Ваня обещал меня устроить в военный госпиталь. 18 сентября. Что и говорить, слово полковника Булгакова, это как заклинание. Я прохожу практику в госпитале. Только там есть соответствующее отделение. Дни летят, как пули у виска. Сашка будет участвовать в утреннике «Золотая осень». Ему дали роль Желудя. Вчера наш дедуля заказал этому карапузу костюм в военном спецателье. Уверенна, наш «артист» будет самым красивым. 10 октября. Пролетел почти месяц. У Сашки сегодня был первый в жизни утренник. Он у меня – артист! Костюм из военного ателье был самым красивым, и Сашка в нем был настоящим Желудем! И я, и дядя Ваня, - мы оба плакали, когда наше чудо вертелось в танце. Какой же ты у меня сынок хороший! 20 ноября. Сегодня я участвовала в научной конференции нейрохирургов в Питере. Эти три дня в чужом городе без сына и дяди Вани были самыми тяжелыми. На конференцию собрались все ведущие врачи России. Из Реутова приехал некто доктор Пивоваров. Он рассказывал о Сашкиных работах, читал его доклад по теме «Кавернозная гемангиома, ствольно-мостовая локализация. Оперативное лечение». Я надеялась увидеть Сашу, но… не судьба! В конце второго дня объявили мой доклад по той же теме, что и Сашин. Только я рассматривала проблему постоперативной реабилитации. Когда ведущий объявил: «Докладчик доктор Булгакова. Военный госпиталь, город Иркутск», я на секунду замерла, собираясь с мыслями, а потом вспомнила Сашины слова о разделении личного и работы. Я вышла на трибуну, зачитала доклад… Ко мне подходили профессора и доценты, приглашали пройти ординатуру в их больницах, на их кафедрах… Я очень скучаю здесь по сыну. 25 ноября. Сегодня я получила официальное приглашение от Саши. Я написала ему в ответ, что не могу по семейным обстоятельствам переехать в Реутов. Последние дни меня приглашают во многие больницы, даже предложили на кафедру «Сеченовки» перевестись. Кстати, именно там учился Саша… 30 декабря Месяц пахоты в нейрохирургии… руки болят, ноги болят, спину не чувствую, но мечта моя становится с каждым днем явью. Завтра Новый Год, завтра Сашке 2 года. Сегодня мой сын выучил первый стишок. Он стоял в костюме тигренка под елкой, уперев кулачки в бока, и важно декламировал: - Вы не стойте сино бисько, я тигёнок, а не киська! Сколько важности, сколько значимости было в нем! Я и дядя Ваня опять плакали. Он такой трогательный, наш Сашка! 2 января. Новый год и день рождения нашего Саньки праздновали всем госпиталем: дядя Ваня дежурил с 31-го на 1-е. Я решила сделать ему приятное. Мы с Саней приготовились, вызвали такси и прикатили к десяти вечера к нему. Как радовался наш дед! Строгий и грозный полковник Булгаков рыдал, как мальчишка, когда открылась дверь в его кабинет, и Сашка громко крикнул ему: - Дед! А я ладился узе! Праздник был замечательным! Больше всех повеселился наш карапуз. Сашка чуть не разнес госпиталь! А мы смотрели на это летающее чудо и радовались, как дети. 20 февраля. Это предпоследняя сессия. Два месяца я занималась по 24 часа в сутки. Важность момента понял даже Сашка. Сын старался меня не отвлекать, когда я сидела с книгой. Сегодня сдала последний экзамен. А вчера… Я не хвастаюсь, дневничок, но вчера я спасла человека. Меня пригласили на операцию. Я отложила книги и поехала в госпиталь. Оперировал доктор Морозов, ученик новосибирского профессора Громова. Случай был не простой. На учениях солдата ранили в голову. Время шло на минуты, но Морозов – виртуоз! Во время операции я заметила, что оперирующий врач не видит из-за особого расположения один из осколков. Я набралась смелости и сказала: - Виктор Павлович, в правой доле у основания осколок, - Морозов на мгновение посмотрел на меня, потом на указанное место быстро убрал осколок и выдохнул - Ты спасла его, девочка. После этого случая, Морозов пришел в кабинет дяди Вани и взял с него слово, что после института я останусь интерном, а потом и ординатором у него. За такую оценку моей работы, дядя Ваня повел меня и Сашку в самый престижный и дорогой ресторан города. Мы праздновали мой успех! Больше всех понравилось Сашке! 23 февраля. Была у Сашки на утреннике. Как всегда, мой – вне конкуренции! Сегодня он был солдатом. Стоит ли писать, откуда у нас появился самый лучший костюм! Стоит ли объяснять, кому Сашка тащил гвоздику? Наш дед прослезился от такого! За себя молчу, потому что Сын подошел и сказал мне серьезно: - Ма, не плачь! Я - взёслый! После такого расплакались и я, и дядя Ваня. 5 марта. У меня началась учеба. Последний семестр, он будет проходить в больнице. Я, конечно же, оказалась в госпитале. Морозов лично пришел в деканат и написал запрос на меня. Обалдели все, даже дядя Ваня, он был не в курсе. Я знаю, что и Олег Викторович и Дениска гордились бы мной, но так получилось, так сложилась жизнь… Дневничок, я редко пишу о них, но не было дня, чтобы я не думала о том, как там они живут. Мне недавно приснился сон: наша шестая празднует экватор, который вдруг становится выпускным… Я Дениска, Глеб, Олег Викторович, ребята… Я уже третий год скрываю боль от разлуки с ними. Я сегодня практически впервые пишу об этом, но… Мне больно от того, что я заставила страдать дорогих мне людей. Но тогда мной руководили обида, страх, и непонимание. А сейчас уже поздно что-либо менять. У меня есть Сашка, дядя Ваня… Я вернусь в Реутов тогда, когда добьюсь всего. Я вернусь победителем, я докажу, что Лера Чехова не сломалась, она просто стала другой. 7 марта. И снова утренник. Жаль, что дядя Ваня дежурит сегодня. Он бы снова плакал. Наш «подснежник» был не отразимым! Сашенька, мой самый золотой на свете человечек, моя кровиночка, мое счастье! Когда он мне подарил букетик чуть розоватых цветочков, я заплакала. Плакали все мамы, но только мой сын, вытер мои слезы и поцеловал меня в щеку! Он такой замечательный у меня! 12 мая. Не писала долго, потому что было много работы. Морозов меня не жалеет. Из операционной я выхожу только в туалет и к сыну. Спина и ноги налиты свинцом. Рук не чувствую, но я стану специалистом! Я добьюсь своей цели! 27 мая. Скоро последняя сессия, диплом и последний шаг к цели. Я буду нейрохирургом! Морозов предупредил меня, что интернатуры с ее общими подходами у меня не будет. Он сразу готовит меня по специальности. Вместо «год интернатуры + год ординатуры» я буду пахать по «расширенной программе врача-нейрохирурга», как сказал Виктор Павлович. - Я сделаю из тебя второго Гордеева. Попов будет гордиться новым поколением нейрохирургов! Учениками учеников своих учеников! – загнул профессор. Опять Гордеев… - А почему второго Гордеева, а не второго Морозова? – осторожно спросила я. - Потому что Александр Николаевич Гордеев сегодня объективно лучший нейрохирург в мире. Но он там. В Подмосковье, рядом со столицей. А нам здесь нужны свои Гордеевы. Я стану самым лучшим врачом! 3 июля. Морозов держит слово – у меня нет времени вообще ни на что, кроме нейрохирургии. Он мне дал всего три дня отдыха: 30 июня я получила красный диплом, мы отгуляли семейный праздник по этому поводу, а уже сегодня я вышла на работу. И сразу две операции. Вчера читала медицинский журнал, нашла интересную статью по вопросам сосудистых патологий головного мозга. Автор – Гордеев А. Н. 1 сентября. Пишу редко, потому что я замужем! Я замужем за нейрохирургией! Но сегодня у меня выходной. Я отвела Сашку в садик. Он такой смешной, такой взрослый… Как он пыжился, когда вручил букет воспитательнице и выдал отрепетированную дома фразу: - Поздьявяю с пейвым сетябья! От смеха рыдали все: воспитательница, нянечка, я, мамы, которые привели других детей. А мой сын стоял гордый и надутый, потому что «выполнил программу». Я нафотографировала этого маленького безобразника, а потом отправилась гулять по городу. Первый раз за последние месяца три-четыре. Нагулявшись в парке, потом по магазинам, я, уставшая, и в тоже время отдохнувшая, отправилась домой. По дороге я зашла в церковь, чтобы еще раз помянуть родителей, поставить свечи за их упокой. Я последние полгода по дороге домой каждый день захожу в эту маленькую церквушку. А теперь я добралась, дневничок, и до тебя. Мне опять снился Реутов, снились родные, снился Саша. Зачем я убежала так далеко не поговорив с ним? Зачем я наделала столько ошибок? Может быть, он все-таки любил меня? Все, уже без двадцати шесть. Скоро придут мои мужчины, иду готовить ужин. 17 сентября. Морозов отправляет меня в командировку, точнее, берет с собой. Мы едем в Москву. В клинику Попова. Там соберутся лучшие российские нейрохирурги. Будет Громов, Морозов, все ждут Гордеева… А я просто боюсь… Если вырвусь на пару часов, съезжу на кладбище к родителям, я столько лет не была там… Совсем оторвалась от себя… 20 сентября. Москва. День прилета, день отлета… Сегодня прибыли в Москву. Виктор Павлович мне дал отгул. Конференция начинается завтра в 14.00. Я съездила в Реутов на кладбище. Побыла с родителями…, я уверенна, что они меня понимают и не осуждают. Они знают, как мне тяжело, они знают, что Дениска в надежных руках… Когда уходила, подошла на могилу своей первой учительницы, она похоронена рядом с моими родителями. Положила цветы, постояла. А потом увидела Дениску, Глеба и красивую девушку с ними. Они пришли к нашим с Дениской маме и папе. И я чуть не разревелась в голос! Как вырос Дениска! Как возмужал Глеб… Девушка оказалась женой Глеба, я услышала кусочек их разговора и мое сердце разорвалось пополам! - … так и не нашли Лерку, а Саша ее так любит… - Дениска разговаривал с родителями. – Ма, Па, представляете, он до сих пор ее ищет! И найдет! Это же Гордеев! - Это точно, он такой упертый! – Глеб усмехнулся. - Анюта, ты бы присела, - он заботливо обнял девушку. - Глебушка, беременность – это не болезнь, как гинеколог, ты должен это понимать, - Аня улыбнулась. - Я хочу, чтоб с моей женой и Лобовым самым младшим все было хорошо, - Глеб все-таки усадил жену на лавочку. Ком рыданий подкатил к горлу, не было сил больше сдерживаться, я быстро ушла, понимая, сколько ошибок я наделала, я поняла, что обидела человека, который любит меня до сих пор! Но теперь я боюсь, что он не простит мне побега и того, что я скрыла от него сына… Если завтра на конференции будет Гордеев, я просто умру от страха! 21 сентября. Москва. Гордеев не приехал, он оперирует очень сложный случай, и на конференцию прибыл его ординатор и ученик Рудольф Новиков. Увидев Рудика, я просто обалдела, я со стороны увидела, как мы все повзрослели. На пальце Новикова – обручалка, он уже женат, проходит ординатуру у Гордеева, а я… Я остро ощутила всю боль и нелепость своих ошибок.
Natvic: 22 сентября. Москва. На конференции выступил с докладом Морозов, я помогала ему с комментариями, прочла дополнительный разъяснительный доклад по теме постоперационной реабилитации больных с вдавленными переломами черепа. Вроде бы все прошло хорошо, но в конце конференции ко мне подошел доктор Пивоваров, он принимает сейчас кафедру у Попова, и спросил: - Доктор Булгакова, а почему Вы отказали реутовской клинике, Вас ведь приглашал сам Гордеев? - По семейным обстоятельствам, - выдавила я и опустила глаза. На помощь пришел Виктор Павлович: - Игорек, привет, - он пожал руку Пивоварову. - Перестаньте с Сашкой у меня кадры переманивать. Я не отпущу доктора Булгакову. Нам тоже в Сибири нужны свои Гордеевы. - Ясно, Виктор Павлович, значит, Вы не отпускаете девушку к нам? - Не отпускаю. И передай своему другу, что он должен мне привести такие доказательства необходимости моей ученицы в его клинике, каких у него нет! «Есть! Еще какие доказательства есть! – подумала я. – Только он сам о них не знает!» Мое сердце сжалось от боли и тоски. Теперь ведь я знаю, что Саша любит меня, ищет… Спор нейрохирургов перерос в обсуждение проблем профессии. Морозов рассказывал о своих проблемах, Пивоваров - о своих. Я слушала докторов, а сама думала о том, что же я натворила. 24 сентября. Мы вернулись в Иркутск. Сашка в аэропорту облазил в ожидании все углы, все закоулки. А потом с разбега запрыгнул на меня. Я счастлива, что у меня есть сын! Такой замечательный, красивый, и так похожий на своего отца… 30 октября. Пишу мало. Времени ноль. Заболел дядя Ваня. Я прекрасно понимаю, что третья стадия рака в 68 лет – это приговор, но он бодрится, говорит, что еще Сашку в школу отправит. А у меня руки опускаются. Мне страшно, потому что я опять теряю близкого человека, человека, который в трудную минуту сделал для меня все. Я понимаю, что это для меня такой же удар, как и смерть родителей. Я в отчаяньи. 30 ноября. Не могу смириться с реальностью. Сегодня врачи вынесли приговор: болезнь дяди Вани прогрессирует. Прогноз прогрессии третьей стадии в четвертую – месяц, а там еще месяц и … Я реву по ночам, Сашка из-за этого стал плохо спать. А мне сдавать экзамены в аспирантуру, дядя Ваня и Морозов настаивают. Опять учеба, работа… 12 декабря. Этим годом я закончу тебя мой дневничок. У меня не будет больше возможностей отвлекаться. Пока жив дядя Ваня… Опять реву… Я даже не могу писать о сыне, а он – моя единственная поддержка. Как же мне тяжело, как было бы сейчас хорошо, если бы рядом был Саша… 31 декабря. Последний листок… Сашке три, дяде Ване осталось месяц-два… Я тихо умираю от боли потерь… Но зато я уже известна в нейрохирургических кругах, меня называют Сибирской Звездочкой. Вот только меня это уже не радует. Дорогие читатели. Жду ваших комментов. Еще две части и эпилог. А другие фики я обязательно выложу
Песчаная Эфа: Natvic, очень трогательно! Я вообще не поклонник эпистолярно-дневникового жанра. Исключений два - "Длинноногий дядюшка" и твой фик. Дневник Леры очень понравился!! Natvic пишет: Я тихо умираю от боли потерь… Прониклась.
Natvic: Чуть позже выложу проду Спасибо за коммент
Natvic: Часть третья. Я лечу?.. Сибирь, Иркутск, военный госпиталь. Конец февраля. Полковник Булгаков открыл глаза. Лера сидела у его кровати. Иван Иванович откашлялся и посмотрел на девушку. - Ну, и что сидим, ревем? – полковник усмехнулся. - Я… - Лера вытерла слезы. – Дядя Ваня, я… - Молчи, дочка, молчи. Ты и так много пережила. Позови мне Любочку. Валерия отправилась на поиски медсестры, а Булгаков быстро набрал номер на мобильном и строго отдал приказ: - В моем столе бандероль и письмо. Отправь их сегодня же... Спасибо… Да, бери и иди отправлять. Лера вернулась с Любочкой. Девушки сели у постели полковника. Он взял Валерию за руку и строго сказал: - Лера, я любил тебя как дочь, я всегда к тебе относился как к родной, поэтому при свидетеле тебе, как родной дочери я завещаю: после моих похорон поехать в Реутов и.. – полковник тяжело вздохнул. – И я завещаю тебе вернуться к Александру, к твоим родным. Лера смотрела в одну точку. Она не могла сказать «нет» человеку, заменившему ей семью, отца, защитника и деда ее сыну. Но страх в ней был сильнее, и этот страх съедал ее изнутри. - Дядя Ваня, - Лера заплакала. – Я боюсь возвращаться, я боюсь, что меня там… - В аспирантуру поступить не боялась? В операционной головы вскрывать и со смертью спорить не боишься, а вернуться?.. Они тебя любят и ждут, и ты это знаешь лучше меня. Я завещаю тебе это. А теперь идите, я посплю. Лера вышла из палаты умирающего дяди Вани. Грозный и надежный полковник Булгаков, заботливый и дорогой дядя Ваня, умирал. Он уходил от нее, оставляя в наследство роскошную квартиру, машину и свое завещание – вернуться туда, откуда она сбежала. Этот вечер тянулся бесконечно долго. А в полночь позвонила Любочка и просто заревела в трубку. Лера поняла все без слов. Так закончилась еще одна счастливая страничка в ее жизни Похороны прошли в тумане. Сашенька был в садике, потом весь вечер спрашивал, почему мама плачет, Лера пыталась скрыть слезы, но потом придумала ответ: - Дед Ваня уехал на очень длинные учения. На целый год. - И ти плячешь? Я буду тибе, как дед Ваня, - уверенно заявил малыш. - Хорошо, - Лера обняла сына Неделя после похорон длилась для Валерии вечно. А еще через неделю ее вызвал Морозов и строго начал разговор: - Валерия Петровна, к нам едет сам Гордеев! Мне позвонил главврач Реутовского центра и сообщил, что по согласованию с Минздравом Александр Николаевич завтра приедет к нам на неделю по обмену опытом. У военных много практики в нейрохирургии… - профессор на минуту замялся. – Я надеюсь, что Вы в прошлый раз отказали Александру Николаевичу окончательно! Я не хочу потерять такого ценного специалиста! - Я никуда не собираюсь, по крайней мере, в ближайший год, - Лера тяжело вздохнула и опустила глаза. – Я должна поставить памятник дяде Ване. - Лерочка, мы всем госпиталем поможем Вам пережить Ваше горе, я понимаю, что никакие слова не смогут излечить в Вашей душе такую глубокую рану. И, может, Вам мои слова покажутся неправильными и жестокими, но… жизнь, она продолжается в Вас, в Вашем сыне. - Я понимаю, - Лера присела на край стула. – Виктор Павлович, я вам очень благодарна за поддержку. И хочу попросить… - Лера тяжело вздохнула. - Просите, Валерия Петровна. Чем смогу – помогу, - Морозов опустил голову на руки, задумавшись. - Дайте мне хотя бы три дня отгулов. Если завтра приедет Гордеев, то у Вас проблем со специалистом не будет. Он сможет сам прооперировать Леонова, моя помощь Вам не понадобится. - Хорошо. Да и мне спокойней будет. Некого будет ему переманивать. Идите, Лерочка, идите, побудьте с сыном, отдохните. А Гордеева мы встретим. Лера шла в садик за Сашей. По дороге она постоянно думала о том, что завтра приедет Гордеев, о том, что она опять спряталась, о том, сколько лет Саша искал ее, но страх, который съедал ее, заставлял Валерию бежать, бежать от Любви. Вечер прошел для нее как в тумане. Сашка пытался развеселить маму, постоянно лопоча что-то про детский сад, но Лера, улыбаясь сыну, была так далеко!.. Ночь была кошмарной, утро было тяжелым. Лера проснулась как обычно, в 6.00, приготовив завтрак, она пошла будить сына. - Сашка, вставай! - Лера потрепала сына по плечу. - Не! - Сашка зарылся в подушку. «Точно, как делал Гордеев», - подумала Лера. - Вставай, лентяй! Пора в садик собираться, - строгая мама будила сына. - Ма, я не хотю! - Лера улыбнулась, малыш так и не научился еще правильно говорить «хочу». - Саша, если ты сейчас не встанешь, я уйду, а ты останешься один дома! - последняя фраза разбудила ребенка, Саша посмотрел на маму из-под одеяла и промямлил: - Один дома? Как в кино? – Сашка рассмеялся и слез с кровати. - Все. Шутник, бегом умываться, завтракать и одеваться, - Лера подгоняла сына. - Ма, - Саша брел в ванную, но вдруг ребенок остановился и серьезно спросил маму. – А нас папа када пьиедет? – Лера чуть не упала в обморок от этого вопроса, собравшись с силами, она грустно улыбнулась малышу: - Сашка, я же тебе говорила, папа работает далеко-далеко! За высокими горами! Там он спасает людей от болезней. - А миня он спасет, еси я забоею? – мальчик смотрел на маму, не отрывая глаз. - Сашка, давай мы с тобой сегодня пойдем, погуляем в парке! Я пораньше тебя заберу, и мы поговорим, как взрослые. - Хаяшо! – малыш улыбнулся и пошел чистить зубы. Весь день, пока Сашка был в садике, Лера убирала квартиру, делала перестановку, готовила обед. Для кого? Для Него! Пусть даже она постарается и не встретиться с ним. Пусть даже будет избегать встреч, но на всякий случай… В четыре часа Лера пришла за сыном. Обрадовавшийся Саня бросился к маме: - Уя-а-а-а! Сивоня мы идем галять в пайк! – радостно вопил малыш. Мама с сыном гуляли в заснеженном парке, зима подходила к концу, скоро даже сюда, в снежную Сибирь придет весна. Что она принесет Валерии?.. Александр спустился по трапу самолета и сразу увидел солдата в лейтенантских погонах и с табличкой в руке: «Гордеев А. Н.» Он подошел к парню, и представился: - Добрый день, я – Гордеев. - Очень приятно, - лейтенант пожал руку врача и тоже представился. – А я – лейтенант Олег Егоров, на время Вашего пребывания в Иркутске – Ваш сопровождающий. Сейчас я отвезу Вас, Александр Николаевич, в гостиницу, Вам номер – люкс зарезервировали. - Отлично, скажи, Олег, а может, сразу в госпиталь? – Саша не мог дождаться момента встречи с любимой. - Александр Николаевич, а в госпитале сегодня ничего интересного нет. Морозов уехал в штаб округа, - спокойно рассказывал лейтенант. - Петровский после ночного домой уехал, а доктор Булгакова сегодня выходная, - Олег пожал плечами. - Другие специалисты вряд ли Вас заинтересуют. - Понятно, - Саша тяжело вздохнул. – Тогда в гостиницу. - Кстати, - лейтенант помог Саше с багажом. Они сели в машину. - В Иркутске находится один из крупнейших на Востоке России международных аэропортов. Он связан прямыми авиалиниями со многими городами России и азиатских стран, в частности с Китаем, Монголией, Таджикистаном, Узбекистаном, Южной Кореей, Турцией и Таиландом. По дороге в гостиницу Олег рассказывал о городе, провозя Александра так, чтобы он увидел достопримечательности одного из важнейших центров Сибири. Иркутск из окна автомобиля показался Александру обычным городом в глубинке. Он безучастно наблюдал мелькающие за окном красавец – вокзал, храмы, красивые здания прошлых веков. Даже красота Ангары не поразила Александра. Он не замечал этой красоты. Не замечал, потому что не было рядом его Леры. Он не реагировал на рассказы Олега о музеях и театрах, не поразила его и величественная статуя Александра III на берегу Ангары. Безучастное созерцание… Ведь ее рядом нет! Лейтенант довез Александра до гостиницы, помог ему поселиться, вручил мобильный для связи. - Мне поручили передать вам этот телефон для связи. Здесь забиты телефоны главврача, Морозова, Петровского и мой. Завтра утром я за Вами заеду. В 10.00 не рано? - Да нет, я привык просыпаться в 6 утра. - Учтите, у нас разница с Москвой пять часов. - Отлично, значит не так долго ждать утра, - ухмыльнулся Саша. Он ждал этого утра, как манны небесной. Он так надеялся встретить свою Лерочку, Лерочку, которую он встречал не раз за эти долгие пять лет, встречал и не узнавал… Гордеев так и не заснул. Он всю ночь просидел у окна, глядя на ночной Иркутск, пытаясь представить, как он встретит Ее, как он увидит сына… Слезы… мужские слезы… На часах было 3.00, когда мобильный Гордеева зазвонил. Он посмотрел на дисплей и выругался: незнакомый номер достал его в Сибири, вдали от столичной суеты. «Какого черта! Твою мать, у них там одиннадцать вечера», - сообразил Саша и ответил, о чем потом очень пожалел. - Алло, Гордеев! - Привет, дорогой, - на том конце он услышал голос бывшей жены. Холод прошелся по спине Саши. - Женя? Какого черта ты мне звонишь? – он быстро «закипел». - Гордеев, ты так не любезен! – смех Евгении казался Александру шипением змеи. – Я узнала, что ты будешь в Иркутске. Я тоже там буду, завтра прилечу, сдаю новую гостиницу. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться по набережной Ангары? Мы так давно не виделись… - Да пошла ты к черту! Я ненавижу тебя! – заорал Саша в трубку. – Я предпочитаю общение со статуями и дикими зверями! Перестань лезть в мою жизнь! – он отключился. Снова Евгения… Он еще не нашел свою Лерочку, еще не вернул, а эта… она уже лезет, чтобы все поломать!
Natvic: Саша вошел в здание военного госпиталя. Сопровождавший его лейтенант Егоров, словно тень следовал за Гордеевым. В отделении нейрохирургии гостя из Подмосковья встретил сам Морозов. Виктор Павлович поприветствовал Александра: - Добрый день, коллега, располагайтесь, через минут десять подойдет доктор Петровский. Вы же практикуете и как общий хирург и как специалист по нейрохирургии. - Да, я – многостаночник, так жизнь сложилась, - ухмыльнулся Саша. - Вот и отлично. Кстати, Александр Николаевич, есть у меня один пациент, полковник Леонов, у него кавернозная гемангиома. Вы же у нас специалист по этому вопросу? - Посмотрим, - Саша улыбнулся, он так надеялся, что если он согласится, ассистировать ему будет Лера, он увидит ее, обнимет, познакомится с сыном… - … и так как доктор Булгакова сейчас в небольшом отпуске, то Вас мне сам Бог послал! – слова Морозова вернули Сашу в реальность. - Даже так? – Гордеев сумел скрыть разочарование отсутствием Валерии. - Да, я с удовольствием буду Вам ассистировать, доктор Гордеев, - Виктор Павлович улыбнулся. Он искренне был рад тому, что Булгакова на выходных, он радовался, ведь это шанс сохранить в госпитале высококлассного специалиста. «Лерочка еще не знает, что мы «сделали» ей звание старшего лейтенанта. Закончит аспирантуру, я ей капитана выбью, а после защиты и майора внеочередного. Звания ей не помешают, и прибавка к зарплате, и положение». Он краем глаза следил, как Саша изучал снимки МРТ пациента. Когда Гордеев закончил, Морозов спросил: - Скажите, Александр Николаевич, случай, на Ваш взгляд, сложный? - Локализация не сложная, я оперировал несколько более тяжелых случаев. Например, у тринадцатилетнего пацана в основании ствола головного мозга, а конкретней, в его мосте, причем я оперировал после кровоизлияния. Потом еще случай был, в Швейцарии, меня Хеммель приглашал, тоже вариант стволо-мостовой локализации, правда, без состояния комы. Здесь все проще - кавернома расположена, я бы сказал, для операции очень удачно, пациент находится в сознании, а то, что медикаментозно уже испробовано все, так каверномы, они тем и коварны, - Саша улыбнулся свому каламбуру. - Значит… - Морозов улыбался. - Значит, прооперируем, - спокойно закончил Саша. Полковника Леонова готовил к операции сам Морозов. Он расписывал пациенту, как ему повезло, что сам доктор Гордеев оказался в Иркутске, в их госпитале. - … и прооперируем Вас. Потом реабилитация и заслуженный отдых! - А Валерия Петровна тоже будет на операции? – спросил больной. - Нет, доктор Булгакова в маленьком отпуске. Ей нужно отдохнуть после всего случившегося, - Морозов тяжело вздохнул. – Смерть Ивана Ивановича подкосила нашу Валерию Петровну. - Бедная девочка, - вздохнул Леонов, - такая заботливая, такая грамотная, жалко ее. - Ну, о своих самых ценных кадрах мы позаботимся, - Виктор Павлович загадочно улыбнулся и прищурился. - Правильно, - пациент поддержал врача. – Надо нашу талантливую девочку оберегать. А это эти московские «светила» ее в два счета перетянут. - А мы не отдадим нашу Сибирскую Звездочку. Она мне сама сказала, что не уедет никуда. Здесь все-таки Иван Иванович похоронен. А она любила старика. - Эх, Виктор Павлович, - вздохнул пациент Морозова, - что-то мы с Вами о грустном заговорили. Когда операция? - А чего время тянуть. Завтра и прооперируем, как планировали. - Отлично, значит, внука из роддома уже без дури в голове заберу, - обрадовался полковник Леонов. За этим разговором у двери палаты наблюдал Гордеев. Он понял, что увезти Валерию из Сибири будет не просто: и специалист хороший, и память о полковнике Булгакове, и аспирантура, и страх… «Лерка, Лерка, зачем ты сбежала так далеко и так надолго!» - пронеслось в голове Александра. Он вздохнул, ухмыльнулся воспоминаниям и вошел в палату. - Ну, давайте знакомиться, - столичный гость протянул пациенту руку. - Давайте, доктор, - полковник ответил рукопожатием. – Леонов Борис Матвеевич. - Гордеев Александр Николаевич, - в ответ представился Саша. - А знаете, Александр Николаевич, если все пройдет успешно, я Вас приглашу еще раз к нам в Сибирь, - пациент подмигнул хирургу. – Мой зять – владелец хорошего дома отдыха на берегу Байкала, а сейчас как раз он занят окончанием строительства гостиницы в городе на берегу Ангары. Думаю, мы с Вами не плохо отдохнем! - Места у вас красивые, наверное, - улыбнулся Саша, мысленно представляя, как будет гулять с Лерой и сыном по набережной или по лесу. - Еще какие! - глаза Бориса Матвеевича загорелись. – Я Вам такие красоты покажу! В вашей столице подобного нет! - сибиряк аж стал задыхаться от восторга. - Договорились, - Саша еще раз пожал руку Леонову. – Что ж, готовьтесь, завтра мы с Вами идем в самый ответственный бой. - Спасибо, Александр Николаевич, - Морозов поблагодарил коллегу, и Саша ушел. Гордеев бродил по парку возле гостиницы. Он думал, как узнать адрес Валерии так, чтоб не узнал Морозов. Саша понял, что Виктор Павлович по-хорошему Леру не отдаст, все сделает, чтобы она осталась в его клинике. А он, Гордеев, должен сделать все, чтобы Леру вернуть домой. В своих размышлениях Саша не заметил, как стемнело. В гостинице все давило на нервы, все раздражало и злило. Вот он здесь, в Сибири, рядом с любимой и сыном, но быть вместе с ними не может! Сидит в гостинице… «Да в конце-то концов! – подумал про себя Александр. – Есть справочники, справочные службы!» Он позвонил администратору и попросил принести ему телефонный справочник. Весь вечер он изучал телефонные списки, но фамилии Булгаков так и не нашел. Ночь тянулась для реутовского гения мучительно долго. Но уже утром сосредоточенный и собранный, Гордеев, сопровождаемый бессменным Олегом Егоровым, прибыл в госпиталь. Операция прошла удачно. Четыре с половиной часа, море ненормативной лексики, и в результате – еще один спасенный пациент. - Да, я давно не видел такой ювелирной работы! – Морозов искренне восхищался работой Александра. - Да ладно! Можно подумать, Вы сами не ювелир? – Саша усмехнулся, удобно расположившись на диване в ординаторской. - Я? Как сказать, у меня руки уже подустали, да и возраст все-таки, мне скоро шестьдесят. - Виктор Павлович, не Вам жаловаться, о Вашей ученице легенды ходят. - Смену готовим, - Морозов напрягся, и Саша это почувствовал. – Не все же только в столицах гениям работать. Сибирь – матушку тоже лечить надо. - Никто и не спорит. У нас в хирургическом центре тоже мои ученики работают. Это так приятно видеть, что не зря время на них тратил. - Ой, и не говорите, Александр Николаевич, - в этот момент в ординаторскую заглянула медсестра и позвала Морозова. Он ушел к пациенту, оставив Сашу одного. Как только Виктор Павлович покинул ординаторскую, туда вошел седой мужчина лет шестидесяти и представился: - Александр Николаевич? – Гордеев утвердительно кивнул. – Меня зовут Савелий Карпович Рожков, я был личным секретарем полковника Булгакова. - Чем обязан? - Саша внимательно посмотрел на мужчину. - Это я отправлял Вам письмо и бандероль по просьбе Ивана Ивановича. Понимаете... – мужчина замялся. – Я ведь вижу, как сын Лерочки похож на Вас, да и зовут его Александр Александрович Гордеев… Мы с полковником вместе ездили за свидетельством о рождении мальчонки, - Савелий Карпович присел на край стула. – Морозов не даст Вам увидеться с доктором Булгаковой, потому что считает Вас своим конкурентом. Он не знает, что Вы – отец Сашки. - Где сейчас Лера? - Не знаю, еще вчера она была с сыном дома, а сегодня я приехал к ним, продукты привез, а ее нет. Соседка сказала, что Лерочка с сыном отдыхать уехала. - Савелий Карпович, куда она могла уехать? – голос Гордеева дрогнул. - Не знаю, я звонил в санаторий, куда обычно они ездили летом, но там сказали, что нет у них посетителей. Да и куда у нас можно зимой поехать… - Послушайте, мне очень надо найти Леру и сына, - в глазах Саши боль смешалась с мольбой. – Я прошу Вас помочь. Мне не к кому здесь обратиться. Сами понимаете, во мне видят столичного зазнайку, приехавшего за талантливой девочкой. А я пятый год ее ищу! Два года я и ее отец ездили в морги на опознания, все эти годы я не жил, а существовал, не веря, что Лерка не вернется. Все это время я ходил на грани, а потом получил письмо от Ивана Ивановича. Помогите мне найти Лерочку и сына, - Александр медленно опустился на колени перед Рожковым, склонив голову. - Встаньте, Александр, конечно же, я помогу Вам, - Савелий Карпович смахнул слезу. - Сегодня вечером, часов в восемь я заеду за Вами в гостиницу. Мы объедем все места, где может быть Лерочка с мальчиком. Мы обязательно ее найдем. - Спасибо, - Гордеев скорее выдохнул, чем сказал слова благодарности. Лера нежно обняла сына, проверяя, не простудился ли малыш. Здесь, на берегу Байкала, в тихом и спокойном загородном поселке она спряталась от того, кого любила больше жизни, о ком мечтала все эти годы, встречи с которым панически боится до сих пор. Сашка заметил, что мама стала опять грустной. Он погладил ее по щеке и строго сказал: - Мама, давай игьять в снеськи. А то ты будис пьякать сичас. - Не буду, - Лера с трудом сдержала слезы. – А снежки отменяются, сейчас ты будешь спать, а потом мы пойдем смотреть на огоньки на озере, - так маленький Саша называл иллюминацию на пирсе, уходящем в озерную гладь. - Халасо, тока не пьячь. Лера помогла сыну снять комбинезон, уложила Сашку на большую кровать, а сама села почитать у окна. Она давно хотела вот так спокойно отдохнуть с сыном, почитать статьи в скопившихся журналах, побыть наедине со своими мыслями. Но одна из непрочитанных ранее статей вернула ее в прошлые воспоминания. «Оперативное лечение опухолей головного мозга. Постооперационная реабилитация. Автор к.м.н. Гордеев А. Н.» Воспоминания и боль накрыли Валерию. Ей было очень тяжело: все эти годы она была уверенна, что Саша забыл о ней, что Лобовы с облегчением вздохнули, когда из их дома и жизни ушла Лера Чехова, а оказалось… «Я обидела близких людей, я обрекла на страдания любимого человека, я сына разлучила с отцом из-за глупостей, которые подслушала случайно. Сашка не отвечал Нине Алексеевне потому, что ее слова и были глупостью, а я…» Малыш заворочался во сне, чему-то улыбнулся и пробурчал сквозь сон: - Папа, а мама кьясивая, да? Лера удивленно посмотрела спящего Гордеева-младшего. Эта маленькая копия Саши довольно улыбалась во сне свиданию с папой. «Он во сне радуется тому, чего я лишила его наяву», - Лера еле сдержалась, чтоб не разрыдаться. Она схватила мобильник, быстро нашла номер Морозова и, сдерживая рыдания, позвонила в Иркутск. Морозов не ответил. Бессильно опустившись в кресло, она беззвучно заплакала. И тут память подкинула ей, словно спасательный круг, воспоминание…
Natvic: …Собирая Леру и Сашку в санаторий, дядя Ваня строго напутствовал: - С вами поедет Любочка, она будет помогать с малышом, а отвезет вас в санаторий мой личный помощник. - Савелий Карпович не просто помощник, - Лера улыбнулась, - он для деда главный помощник, поэтому надо его слушать! Да, сынок? – малыш вертелся на руках у мамы, не обращая внимания на такие мелочи, как внушение послушания… «Как я могла забыть о Савелии Карповиче. Он сегодня нам должен был привезти продукты, а я его даже не предупредила…» Лера быстро пролистала телефонный список в мобильном, нашла телефон Рожкова и позвонила ему. Ей ответили не сразу. Но когда она услышала голос дяди Сявы, как говорил Сашка, на сердце сразу отлегло. - Лерочка, девочка наша, где же ты пропала? – голос Рожкова согревал душу. – Я тебя обыскался. - Все в порядке, - Лера пришла в себя от нахлынувших эмоций. – Я с Саней решила пару дней отдохнуть. Послезавтра приеду. Извините, Савелий Карпович, что не предупредила, но смерть дяди Вани, да и личные проблемы… - Какие могут быть извинения? Деточка, а куда же ты отдыхать уехала зимой-то? - Да так, подвернулась возможность побыть за городом с сыном пару дней. Скоро вернусь в город. - Хорошо, Лерочка, мы все тебя ждем. «Меня все ждут… Только Саша не знает ничего… Сашенька, родной мой, - она всхлипнула, - если дождешься, значит, судьба, а нет…» - Лера легла рядом с сыном, прижала его к себе и, вспоминая их с Александром счастливые минуты, заснула. Гордеев нервно метался по номеру, ожидая приезда Рожкова. Появление Савелия Карповича для Саши было сравнимо со вторым пришествием Христа. - Ну что? Куда едем? – Александр, забыв поздороваться, набросился на гостя. - Александр, мне Лерочка звонила, она с сыном отдыхает за городом, где – не сказала. Но послезавтра она приедет. - Послезавтра, - Саша опустился в кресло и закрыл лицо руками. – Еще два дня. - Потерпите, Александр, осталось всего два дня. - Хорошо. У меня нет другого выхода, я столько времени ждал… - Знаете что, - Рожков хлопнул себя по лбу, - давайте-ка собирайтесь, мы едем ко мне домой, - мужчина улыбнулся. – У меня есть фотографии с последнего Сашкиного утренника, я для Ивана Ивановича делал, в компьютере сына осталась папка с этими снимками. - Правда? – глаза Гордеева загорелись счастливым огоньком. - Поехали. Вот уже час, как он рассматривал фотографии сына. Вот уже час, как скупые мужские слезы стекали по щекам. «Как он похож на меня! Ну, копия же! - про себя восхищался Саша. – Ай-да Лерочка, девочка моя, золотой мой человечек! Такого сына родила, такого артиста вырастила, родная моя. Прости, что раньше не узнавал тебя, не нашел, где ты прячешься от боли и обид. Прости меня, сынок, что не видел твои первые шажочки, что не слышал, как ты сказал «мама». Прости, Малыш, папку своего за то, что не уберег маму, не был рядом, не подхватил ее, когда она упала. Простите меня, родные мои пропажи». Савелий Матвеевич наблюдал за сильным мужчиной, за человеком, который выигрывал у Смерти жизни людей, Рожков наблюдал, как молча плакал отец, не видевший никогда еще своего сына. Гордеев не обращал внимания на слезы, которые просто текли из его глаз, Саша просто смотрел на картинки, дарившие ему радость и счастье, удовольствие и гордость за маленького Сашку, такого серьезного и ранимого, такого родного и любимого, такого близкого и далекого. Утро несло надежду, Саша в госпиталь буквально летел. В реанимации прооперированный Леонов чувствовал себя великолепно, приборы показывали стабильную работу мозга, осложнений не наблюдалось. Гордеев взял полковника за руку и сказал: - Если Вы меня слышите, сожмите мою руку, - рука больного несильно сжала пальцы Александра. Гордеев еще раз проверил приборы. – Что ж, думаю завтра мы с Вами уже поговорим! Довольный гость из Москвы вышел из реанимации и отправился в кабинет Морозова. Еще в коридоре он услышал разговор, который очень расстроил Александра. -… я все-таки прошу изыскать возможности для этого! – грозно ревел в трубку зав нейрохирургией. – Да вы там понимаете, что я не могу оставить госпиталь без врачей!.. Что значит, вы не имеете вертолета! У вас там летная часть, или дурдом?!. Хорошо, я вызову доктора Булгакову из отпуска!.. Я командирую ее к Вам!.. Но если вы не обеспечите на это время ее и ребенка всем необходимым, я трепанацию черепа сделаю Вам лично, майор! – Морозов бросил трубку, когда Саша вошел в его кабинет. - Добрый день, - поздоровался Гордеев. - Да какой он к черту добрый! – полковник бушевал. – Идиоты! Они все просто дебилы! У пацана вдавленная черепно-мозговая, а вертолета в летной части нет! Твою мать! - Так, может, мы с Вами на вертолете туда? – Саша очень надеялся, что ему удастся с Лерой вместе отправиться туда, где нет Морозова, где никто не помешает им спокойно поговорить. - Спасибо, Александр Николаевич. Я уже решил вопрос, - Морозов явно не был доволен предложением Гордеева. - В часть полетит доктор Булгакова. Валерия Петровна сама осмотрит пациента, и, скорее всего, заберет его в наш госпиталь. - Отлично, я немного даже завидую Вам, Виктор Павлович, Вы можете очень серьезные дела доверять Вашему интерну. - Скорее даже ординатору. Лерочка у меня уже второй год стажируется. Все операции провожу с ней, другие мои ученики тоже молодцы, но доктор Булгакова – это алмаз! - Что ж, могу только мечтать увидеть Вашу ученицу в работе, - Саша улыбнулся, вспоминая операции с Лерой в Реутове. - Если бы Вы могли побыть у нас подольше… - Я обязательно дождусь доктора Булгакову, - Гордеев ухмыльнулся. – Она все равно мне уже отказала переехать работать в Реутовский центр, так что не беспокойтесь о кадрах, - Саше эти слова дались не просто. – «Все равно я увезу ее домой!» - про себя подумал Гордеев. Лера вошла в квартиру, бросила сумку и строго скомандовала Саше: - Давай-ка раздевайся, руки мыть и готовься ужинать. А я пока позвоню на работу и узнаю, почему наш отпуск закончился на день раньше. - Мама, я все сдеяю, тока ти не пьячь, - малыш даже в тусклом свете коридорного светильника заметил, что глаза Валерии блестят слезами. - А я не плачу, просто хотела еще денек с тобой побыть. А так, - Лера тяжело вздохнула и обняла сына, - ты завтра в садик пойдешь, я на работу. Опять будем видеться только по вечерам. - Ну, я же взёслый, буду тибе, как дед Ваня, помогать. Хаяшо? - Хорошо, малыш мой, бегом руки мыть, - она подтолкнула Саньку в сторону ванной, а сама набрала номер Морозова. – Добрый вечер, Виктор Павлович, меня уже привезли домой…, я поняла… хорошо… не надо, Сашка утром в садик пойдет, а потом я попрошу Савелия Карповича посидеть с ним…, я поняла… хорошо. После разговора с Морозовым Валерия перезвонила Рожкову, который сразу же согласился помочь с малышом. - Сашка, - Лера позвала сына. – Давай-ка, сынок, помогай маме, сейчас приедет дядя Савелий, мы поужинаем вместе, и он тебя заберет к себе на пару дней. - Дядя Сява? – глаза малыша загорелись. – Я поеду к нему? И буду игьять с танками и масынами? – вдруг малыш погрустнел. – А ти? - А я, Сашуля, - Лера поцеловала сына в макушку, - полечу на вертолете в лес, там заболел солдат, надо его полечить. - Хаяшо, я буду сушаться дядю Сяву, - согласился с мамой малыш. Рожков не заставил себя долго ждать. Савелий Карпович примчался к Валерии, помог ей собрать Сашу, пообещал быть строгим и серьезным с юным шалуном. За ужином, когда Сашка убежал к себе за любимым медведем, Рожков спросил Валерию: - Лерочка, я знаю, что Иван Иванович перед… - он замялся, так и не произнеся страшного слова. – Короче, он просил тебя вернуться в родным, к отцу Сашки. - Савелий Карпович, - Лера всхлипнула. – Я не готова пока еще…, я боюсь… я…, - она смахнула слезу. – Я очень виновата перед Александром, перед братьями и приемными родителями. Я выполню просьбу дяди Вани, но не сейчас. - Хорошо, Лерочка, ты завтра спокойно делай свою работу. А мы с Саней, как два взрослых мужика, - Рожков улыбнулся вошедшему с игрушкой Саше, - будем хорошо себя вести, правда Санек? - Пьявда! – согласился малыш. Когда Савелий Карпович увез к себе Сашку, Лера приготовилась в командировку и легла спать. Эта ночь ей показалась вечной…, потому что снился Саша… Рожков усадил Сашку в машину на заднее сидение, рядом с ним устроил любимого медведя, уложил в машину вещи мальчика и подмигнул малышу: - Ну что, Сашка, в гости? Нам с тобой целых три дня жить вместе. - Ага! – радостно согласился ребенок. - Сашка, - Савелий Карпович завел машину, - а о чем ты мечтаешь больше всего? - Стобы папа пиехал ко мне. Мама яботает много, папа тозе яботает много и зывет даеко за гоями. А я ськусяю без папы, - малыш шмыгнул носом. - А знаешь, малыш, иногда прилетает волшебник, и все желания исполняются, - машина Рожкова катила по Иркутску. - Вайшебников не бивает, - уверенно сказал малыш. - Сашка, а я вот сегодня работаю волшебником. И когда мы с тобой приедем ко мне, я сделаю для тебя настоящее волшебство. - Дядя Сява, ти мне язешишь игьяться с твоими масынами и танками? - Сашка захлопал в ладоши. - И играться с коллекцией тоже разрешу, - Рожков наблюдал за малышом в зеркало заднего вида. Через десять минут Рожков припарковал машину возле дома, и они с маленьким Сашей поднялись в квартиру Савелия Карповича. Малыш самостоятельно разделся, и пошел в кабинет Рожкова, где хранилась коллекция макетов военных машин, танков и прочей техники, включая самолеты и корабли. Сашка уверенно залез в кресло и стал вертеть одну из машин. Он так увлекся игрой, что не заметил, как в кабинет вошел Савелий Карпович. - Санька, я же говорил, что сегодня работаю волшебником, вот, смотри, кто к тебе пришел, - чтоб не напугать мальчонку, Рожков обнял его за плечи. Малыш оглянулся: у двери кабинета стоял Александр. - Дядя Сява, это зе… это… - в глазах мальчика заблестели слезы. Он медленно сполз на пол с кресла и медленно подошел к Гордееву. Саша присел на корточки, слезы текли по щекам грозного врача. Малыш подошел к отцу, молча обнял его за шею и прошептал: - Папаська, я так зьдал тебя, ёдненький, - Саша заплакал. - Сашка, родной мой, я так тебя люблю, сыночек! - Александр рыдал, как мальчишка. Рожков тихо вышел из кабинета, чтобы не мешать встрече отца и сына. Они сидели на полу, Гордеев – старший прижимал к себе Гордеева – младшего, Сашка, крепко держался за шею отца, он боялся, что папа исчезнет, если он его отпустит. - Малыш, я обязательно увезу вас с мамой домой. Туда, где раньше жила мама. - К деду Аегу и Дениске с Гьебом? -Угу, - Саша уткнулся в макушку сына. – Мы будем вместе, малыш, всегда вместе. Этой ночью Лера спала тревожно, ей снился Саша, их первый поцелуй, красный плед – «тигровая шкура», их первая и единственная ночь… … Лера спустилась в гостиную, где все еще сидел Саша. Они перебросились парой слов, потом он подошел к ней, чтобы укрыть пледом, который в шутку назвал «тигровой шкурой», а затем… Его руки коснулись ее плеч, Саша нежно обнял Валерию, развернул ее к себе и… Казалось, все происходит как при замедленном повторе любимого кино: он коснулся ее губ своими, она не оттолкнула его, не убежала, она просто отдалась этому порыву, отдалась страсти. В тот момент нечто неведомое соединило их, все слова, сказанные после, не имели уже никакого значения. Только Он и Она, только биение их сердец… Тот поцелуй стал началом их истории любви… Лера ждала его за старым роялем, Саша тихо подошел сзади, его губы заскользили по ее шее. Он целовал ее нежно и страстно. Лера прогибалась на встречу его ласкам. Его рука по-хозяйски легла на ее попку, проникая прямо под джинсы, Лера вздрогнула, когда его пальцы стали ласкать …, но тихий шепот Саши успокаивал: - Прости, родная, я не хотел тебя напугать, - его голос дрогнул. - Саш, - Лера покраснела и смущенно опустила глаза. - Просто… ну, … у меня еще… - она никак не могла ему сказать, что он – первый мужчина в ее жизни. - Я все понял, - его губы коснулись ее руки. - Если ты не готова… - девушка снова вздрогнула, ей стало страшно! Она испугалась, что он сейчас уйдет, оставив ее одну. - Саш, мне просто немножко страшно, я… - слова колом стояли в горле. Она хотела принадлежать ему, хотела быть только его. - Я понял, не бойся, обещаю, что буду очень осторожен и нежен, - в ответ Лера просто поцеловала Сашу. Он отнес свою любимую в спальню на руках, был нежен, аккуратен и страстен одновременно… Той ночью они не спали. До сих пор каждая клеточка ее кожи помнит его прикосновения, его поцелуи. С пыткой воспоминаний о ней он жил последние годы. С воспоминаниями той ночи ей придется жить всю жизнь... Она проснулась, на часах мигало 05.46. Утро вернуло Валерию из грез, волшебные воспоминания ночи размывала жестокая реальность: через час за ней придет машина, потом аэродром, вертолет, воинская часть в тайге, и пациент, которому сейчас помочь может только она.
Natvic: Сашка проснулся рано утром и протер глазки и тут же счастливо улыбнулся: ему не приснилось, что папа приехал. Вот он рядом, дремлет в кресле! Савелий Карпович заглянул в кабинет, где спали Саши. - Теперь ты веришь в волшебников? - шепотом спросил Рожков малыша. - Ага! Вею, дядя Сява, а мозна я не паду в садик? - так же шепотом ответил Сашка. - Папа проснется, и мы спросим его. - А папа уже проснулся, - Гордеев сладко потянулся и Сашка тут же запрыгнул ему на колени. - Какой может быть сегодня садик? Мы идем гулять! А Савелий Карпович нам поможет, правда? - Конечно, помогу. Сейчас мы все дружно умываемся, завтракаем, и едем сначала в госпиталь. - Папа там спасать от боезний будит? - Сашка прижался к Александру. - Да, сынок, я посмотрю, как себя чувствует дядя, которому я делал операцию, а потом мы пойдем гулять. На целый день! - Хаяшо. Дядя Сява, а Вы настоясий вайсебник? - малыш серьезно смотрел на Рожкова. - Настоящий, но пока я еще учусь, - Савелий Карпович улыбнулся в усы. - А что ты хотел? - Стобы мама с папой быи вмести. Пусть яботают вмести, и не надо за гои езить - Мы будем вместе, Сашуля, - Гордеев поцеловал сына в макушку. - Я увезу вас с мамой туда, где у нас много друзей, а у тебя есть дед Олег, дяди Глеб и Денис, а еще у тебя есть сестричка Алиса, дочка дяди Глеба. - Ух, ти! – малыш подпрыгнул на радостях, - сестичка, насьтаясяя! Уя! Сборы были недолгими, мужчины умылись, позавтракали и на машине Рожкова поехали в госпиталь. Пока Саша осматривал полковника Леонова, Савелий Карпович и Сашка расположились в красивом маленьком кафе. Малыш с удовольствием уплетал пирожное с апельсиновым соком, рассказывал дяде Сяве, какой у него «кьютой папка» и как они будут вместе жить «за бойшими гоями». Через два часа к ним присоединился Гордеев. - Ну, что, Александр Александрович, поел? - Сашка утвердительно кивнул головой. - А теперь гулять! Этот день они будут помнить всю жизнь! Саша большой и Сашка маленький дурачились в парке, бегали друг за другом, кормили собак сосисками, купленными на ходу для этого развлечения. Потом был поход в зоопарк… И кто скажет, что второго детства не бывает, будет не прав: в этот день Александр Николаевич Гордеев пережил второе детство! Вместе с сыном он катался на каруселях, кормил животных в зоопарке, и кто из них радовался больше, не знал даже сам Господь Бог. А в это время в сибирской тайге Валерия спасала жизнь молодого солдата. Неудачный прыжок с парашютом, и 26-летний лейтенант Егоров стал пациентом доктора Булгаковой. Когда Лера прибыла на место и осмотрела пациента, она пришла в ужас. Оказывается, парень с тяжелой травмой головы пролежал в лазарете полных два дня: в летной части нет вертолета! - Как Вы такое могли допустить?! – бушевала Валерия. – Из-за вашей халатности парень может остаться калекой! - Он солдат, душенька, - майор попытался осадить крикливую докторшу. Не знал бедняга, какова Валерия Петровна в гневе! - Ах, так! Вы еще не знаете, с кем связались! Я - Валерия Булгакова! И будьте уверены, я весь Иркутск поставлю на уши! Вы получите достойную оценку там! – Лера уверенно ткнула пальцем в потолок. Потом повернулась к санитарам, прилетевшим с ней, и скомандовала. – В вертолет! Времени ноль! Вечером в иркутский госпиталь доставили травмированного парашютиста. Ночь Лера провела в больнице. Подготовка парня к операции, анализы, КТ, МРТ, и прочие исследования. Она спала в ординаторской, когда утром туда пришел Морозов. На столе Виктор Павлович увидел готовый план операции, результаты всех анализов, снимки МРТ и заключение доктора Булгаковой: срочная операция. Лера проснулась и увидела сидящего за столом Морозова. - Виктор Павлович, простите. Я … - Лерочка, сейчас всего девять, Вы могли бы еще часок поспать, - начальник улыбнулся подчиненной. - Я готова, Виктор Павлович. Вчера все закончили в половине второго. Я выспалась, - Лера быстро причесалась. - Отлично, тогда давай прогоним ход операции, - Морозов еще раз бросил взгляд на план операции. Он спокойно готовился к операции, готовил Валерию, зная, что Гордеев сегодня не появится в госпитале. Никому Морозов не собирался отдавать свою лучшую ученицу. Александр проснулся рано утром, рядом на диване, свернувшись калачиком, прижавшись к папе, спал Сашка. Малыш во сне шкодно мощрил носик, что-то тихо бурча сквозь сон. Однако ровно в восемь малыш открыл глаза, потянулся и повернулся к отцу. - Добьёе утло, папаська, - малыш обнял Сашу. – А када мама пиедет? - Вылечит солдата в лесу и приедет. А мы с тобой пойдем сегодня в кино. Будем смотреть мультик «Ледниковый период» - Уя! А патом галять будим? - Конечно, будем гулять, обедать в ресторане, как взрослые, - Александр улыбнулся. - Давай-ка, Санька, умываться, завтракать и гулять! - скомандовал Гордеев. Операция началась в полдень. Морозов оперировал как всегда: выверенные движения, полное спокойствие, и бессменная надежная помощница Валерия Булгакова. Пять с половиной часов борьбы за жизнь молодого парня, пять с половиной часов кропотливой ювелирной работы команды единомышленников, пять с половиной часов неизвестности для близких пациента за дверями операционной… Уставшая бригада вышла из операционной, Морозов подошел к родителям парня и спокойно сказал: - Ну что, операция прошла успешно, Валерия Петровна спасла вашего сына. - Спасибо тебе, дочка, - пожилая женщина всхлипывая благодарила Леру. - Спасибо, что младшенького сохранила нам, - женщина пыталась сдержать слезы. - Мы двух старших потеряли, - мать солдата расплакалась. - Одного в Афганистане, второго в Чечне. А Лешка, он… - отец держался на пределе. - С ним все будет нормально, я вам обещаю, - Лера улыбнулась и пошла в ординаторскую. Саши обедали в ресторане: Сашка старался орудовать вилкой, как взрослый, малыш съел суп, который не любил, потом старательно уплетал картошку, котлету, салат, - он старался, потому что был рядом папа. Потом принесли пирожные и сок. Сашка с таким усердием работал ложечкой, что даже нос оказался в креме. Александр с умилением наблюдал за сыном, как он мечтал вот так сидеть в ресторане, наблюдать за сыном, за любимой женой, а еще раньше он мечтал о том, чтобы Лерочка, его золотой человечек, просто была бы жива. Он искал ее, нашел, а она…, она подарила ему СЫНА! Такого хорошенького, такого забавного, такого не по годам умного. Когда трапеза была окончена, Гордеевы вышли из ресторана. Папа с сыном шли по улицам Иркутска, наслаждаясь первым весенним днем, еще совсем зимним, но запах возрождения природы уже витал в воздухе. Идиллию общения отца и сына нарушил голос, который в жизни Александра Гордеева с некоторых пор означал только новые разрушения: - Сашка! Ну, я же тебе говорила, что буду в Иркутске, - на шее Александра повисла Евгения. Гордеев-старший отшатнулся, оттолкнул женщину и зло бросил: - Изыди, бес! - Саша подхватил сына на руки, прижал его к себе и шепнул малышу. - Идем, сынок, эта тетя – злая баба Яга. - А давай ее в пецьку посадим, как в ськаське, - серьезно предложил малыш. - Да, Гордеев, а сынок весь в тебя, - губы Евгении скривила ехидная улыбка. - Мальчик, ты такой же не воспитанный, как твой папа. - Зято он мой! - гордо заявил Сашка. – Папа, идем к маме, она, навейно, узе спасья сайдата. - Конечно, идем, сынок, - Гордеевы ушли, оставив бывшую жену Александра злобно шипеть на тротуаре. Лера вышла на крыльцо больницы и тяжело вздохнула. Ей придется провести весь день и всю ночь в больнице, операция прошла удачно, но первые двадцать четыре часа после самые тяжелые. А она так соскучилась по Сашке. «Как там мой малыш?» - пронеслось в голове матери. Валерия стояла у входа в госпиталь, кутаясь в шубку, когда мимо пробежала старшая сестра нейрохирургии и на ходу бросила, указав на Лерочкин рукав: - Валерия Петровна, смотрите, нитка белая прицепилась. Жених! – сестра усмехнулась. - Вы ее намотайте на палец. Узнаете, как зовут его! - Спасибо, - Лера грустно улыбнулась. Она сняла ниточку с рукава шубы, намотала на палец и улыбнулась: нитка закончилась на букве «А». «Я так и думала, кто ж меня еще так любить может? Конечно же сынок, Санька мой родной! Надо бы позвонить Савелию Карповичу, узнать, как там хулиган маленький поживает». Вдруг до слуха Валерии долетели слова в исполнении такого до боли в сердце родного голоса. - Мамаська объядуеться, я зьнаю! Идем! Лера обернулась, надеясь увидеть Рожкова и сынишку, но в нескольких шагах от нее спиной стоял незнакомый, как показалось ей, мужчина в кожаной куртке с мальчиком на руках. - Сейчас пойдем искать маму, - когда Лера услышала этот голос, все внутри сжалось в комок, волна страха накрыла доктора Булгакову, парализовав ее движения. Мужчина медленно повернулся, и сделал шаг к двери госпиталя, в следующий момент все стало происходить для Валерии, как при замедленном повторе: Александр улыбнулся ей своей фирменной бесподобной улыбкой, поставил сына на землю, подхватил падающую в обморок Леру, и прижал ее к себе. Где-то издалека, она слышала заливистый смех сынишки, Сашины обещания малышу, что мама просто сильно обрадовалась, и что теперь они будут вместе. Медленно открыв глаза, Лера тут же встретила этот бездонный серо-голубой взгляд, слегка насмешливый, слегка встревоженный, но такой любящий. - Я так долго тебя искал, золотой мой человечек! - его голос успокаивал и одновременно пугал Валерию. - Что же ты от меня убежала так далеко? - Я… я… - Лера отвернулась и опустила глаза, слезы градом полились из глаз. - Ты, сокровище мое, ты, - Саша нежно коснулся губами ее лба. - Больше я тебя никуда не отпущу. - Саша, - прошептала Валерия. - Сашенька, прости меня, - она не могла сдерживать рыдания. Малыш сидел на диване в ординаторской и наблюдал за родителями. Он не мог понять, почему мама так плачет, надо же смеяться, радоваться! Папа приехал! Из-за высоких гор! - Лерочка. Девочка моя, - Гордеев целовал ее лицо. – Я все знаю, мне Иван Иванович письмо прислал, ничего не говори, - он прижал ее к себе крепче, Лера уткнулась в его грудь лицом. - Прости меня, - рыдала она, - Прости, Сашенька… прости, родной мой… но… - Лерочка, не извиняйся, поплачь, поплачь, тебе станет легче, я так виноват перед тобой, виноват, что не узнал тогда, не вернул, потерял столько лет! - Прости… - всхлипывала Лера, - прости, но я… - она посмотрела ему в глаза и разревелась с новой силой, - я не готова еще вернуться! Сказать, что слова Валерии шокировали его? Нет, Александр ожидал чего-то именно такого, не отпуская любимой, он тихо прошептал ей на ухо: - А я подожду, меня Олег Викторович отпустил на столько, сколько тебе понадобится, чтобы стать готовой, - Саша уткнулся в ее шоколадные волосы, вдыхая аромат ванили, по которому он так скучал все эти годы. - Через неделю закончится командировка, а в отпуске я лет семь не был, так что… - Саш, я бою-у-у-у-у-у-у-у-сь, - рыдала Лера. - А мы с Сашкой тебе поможем не бояться. Он у нас такой замечательный! – Гордеев погладил любимую по голове. - Я люблю тебя, девочка моя. - Сашенька! - захлебываясь слезами, Лера прижалась к нему, боясь, что ее слова оттолкнут Сашу. – Любимый мой… - Папа, ну, засем мама пьячет! Ти зе пиехал к нам! - малыш слез с дивана и подошел к родителям. Карапуз протянул маме платочек и серьезно заметил. – Не пьячь, ти взьеслая, пап не уедит! - Конечно, не уеду, разве я могу вас оставить? Меня так долго не было, - Александр подмигнул сыну. – Залазь на стол и обними-ка нас с мамой! Малыш засмеялся, дважды залезть на стол Гордеева – младшего просить не пришлось. За семейной идиллией мрачно наблюдал Морозов, дверь в ординаторскую Саша не закрыл, когда внес туда Леру. «Вот и нашелся мистер Икс, долго же он искал Валерию Петровну…, Может…, Чем черт не шутит, а вдруг!». Откашлявшись Виктор Павлович вошел в ординаторскую. - Добрый день, что у нас случилось? Почему плачет моя самая талантливая ученица? - Морозов сделал вид, что не знает, кем приходится Лере Гордеев. - Дядя Витя, а к нам папа пиехал! Он нас за бойшие гои увизет! Ми типей будим всида вмести! - Сашка быстро слез со стола и запрыгал от радости. - Не понял? - Морозов удивленно посмотрел на Леру. - Помнится, Валерия Петровна отказалась уже однажды… - нейрохирург на секунду умолк, выглянул в коридор и позвал дежурную сестру. – Сашенька, - обратился Морозов к малышу, - хочешь посмотреть интересные машинки? - Хатю! – обрадовался Саша. - Тогда иди с тетей в мой кабинет. Там на столе стоят машинки, поиграй с ними, а я пока с папой и мамой поговорю. - Хаясо! – малыш протянул медсестре руку и послушно отправился в кабинет Морозова. Когда дверь в ординаторскую закрылась, Виктор Павлович строго заметил: - Александр Николаевич, я не собираюсь влезать в семейные дела, но Валерия Петровна – старший лейтенант медицинской службы, а это, как Вы сами понимаете… - Виктор Павлович, - Гордеев улыбнулся. – Насколько я знаю, даже генерал противоракетных войск может уйти в отставку, или я не прав? - Но… - Давайте отложим этот разговор на более поздний срок, - Саша прижал к себе Валерию. – У меня еще пять дней командировки, а потом отпуск за последние лет этак семь. Думаю, мы успеем все обговорить. - Узнаю методы Гордеева, - горько ухмыльнулся Морозов. – Последний, самый любимый и талантливый ученик Олега Яковлевича, ювелир, кудесник… - Морозов устало опустился на стул. – Вы волшебно, Александр Николаевич, уводите мою самую любимую и талантливую ученицу. - Не только Вашу, я свою ученицу Лерочку уже четыре года ищу. Правда, Малыш? – Саша поцеловал девушку в макушку. - Угу, - откуда-то из объятий Александра раздалось Лерино мычание. - Я не собираюсь вот так взять Леру сразу и сорвать, - Саша поглаживал любимую, стараясь успокоить, ее сердечко билось так, словно готово было выпрыгнуть из груди. – Сначала надо договориться о ее переводе в аспирантуру в Реутов, потом я оформлю ее перевод в мою ординатуру… - Вот так всегда! Мы учим, а вы сливки снимаете! – возмутился Морозов. - Э, нет! – рассмеялся Гордеев. – Я начал смену готовить, оперировать Лерку учил, а вы ее к себе в Сибирь готовенькую сманили! - А меня вообще-то спросить никто не хочет? – раздался голос Валерии из-под Сашиной руки. - Да, Александр Николаевич, а почему бы Валерию Петровну не спросить? – ухватился за соломинку Виктор Павлович. – Лерочка, что Вы думаете по этому поводу? - Я доучусь этот год, я доработаю до отпуска, а там видно будет, - грустно сказала Лера. – Мне надо еще памятник поставить дяде Ване, он столько мне сделал всего… - Александр Николаевич, а почему бы Вам не перебраться в Иркутск, - выстрелил предложением Морозов. - Нет, в Сибири есть хорошие нейрохирурги: и в Иркутске, и в Новосибирске, да и в других городах, думаю, тоже. А в Реутове, не смотря на близость Москвы, я один, да мой ученик. Месяц назад мой коллега доктор Пивоваров вернулся в столицу, так что, спасибо, но! Но я откажусь. - А если Валерия Петровна не захочет возвращаться? – Морозов улыбнулся. - Захочет, я знаю, - Саша крепко обнял Леру и зарылся в ее волосы. - Посмотрим, - прошептала Валерия, дрожа, каждая клеточка ее тела вздрагивала от Сашиных прикосновений, сейчас ей хотелось только одного: остаться с ним наедине! - Хорошо, есть надежда, что, по крайней мере, до лета я не лишусь ценного сотрудника! - Морозов тяжело вздохнул и вышел из ординаторской. Сашка по дороге домой без умолку болтал, рассказывая родителям о машинках, которыми он играл. А дома их ждал сюрприз. Савелий Карпович, предполагая, чем закончится визит Сашек в госпиталь, приготовил к их возвращению обед на двоих со свечами. - Так, Сашка, - он подхватил малыша на руки. – Мы с тобой едем ко мне играть с танками, самолетами, а папа с мамой поговорят, потому что давно не виделись. - Хаяшо, тока пусть мама не пьячет, папа зе нас не бьесит! - Не буду, сынок, - Лера с благодарностью посмотрела на Рожкова. - Тогда до завтра, Саня, вперед! – скомандовал Савелий Карпович. Когда за Рожковым и Сашкой закрылась дверь, Гордеев схватил Леру на руки и стал кружить по комнате. - Как же я по тебе скучал! Ты четыре года от меня убегала, Лерка! - он опустился на диван, не отпуская любимой, его губы, сначала осторожно, чуть ощутимо коснулись ее губ, потом поцелуй стал глубоким, страстным, казалось, время для этих двоих замерло. Саша осторожно освобождал Леру от одежды, его губы и руки блуждали по столь желанному и долгожданному телу, каждая ее клеточка отвечала на прикосновения. Ей казалось, что сотни иголочек вонзаются в кожу, сотни разрядов тока пробегают через нее… Он был нежен и страстен, она отдавалась ему вся, без остатка… Только Луна и звезды были свидетелями этого безумства соскучившихся друг по другу влюбленных!.. Обед, заботливо приготовленный Рожковым, они ели на завтрак.
Natvic: Командировка Гордеева пролетела, как одно мгновение. Саша за это время умудрился спасти нескольких больных, поработать вместе с Лерой в операционной, убедить Морозова не мешать ему с Лерой. По вечерам же Гордеевы Сашки устраивали такое!!! Даже видавшая виды Ангара такого не видела! Александр и Валерия вернулись домой из госпиталя, как обычно, поздно. Любочка уже уложила Сашку и ждала их. - Спасибо тебе, Люб, - Лера поблагодарила девушку. - Не за что, - она улыбнулась. - Я рада, что у вас с Сашей все налаживается, - Люба опустила глаза. - Дядя Ваня был бы очень рад этому, - девушки одновременно тяжело вздохнули. - Ладно, Лер, я пойду. Саша постоял на площадке, пока дверь в квартиру Любы не захлопнулась. Он вошел в коридор, чуть склонил голову, улыбнулся и отправился к Валерии. - Ле-ер, - Саша коснулся губами щеки любимой. - Лерка, а давай… - его перебил звонкий смех сынишки. - Уя! А мама не пьясет! Папа, када ти с мамай она не пьясет! - Сашка, - Гордеев оторвался от Леры и строго посмотрел на сына. - Ты почему не спишь? А ну, марш в кровать! - А я ськусяй по вас, - малыш беспардонно влез между родителями и довольно заявил. - А типей ми вмести! Ну, разве можно было сердиться на эту Гордеевскую ксерокопию? Сашка прижался к папе, крепко держа за руку маму. Через минут десять он уснул, согретый родительским теплом и любовью. Уложив сына, Саша опять вернулся к любимой. - Лерка, - он припал губами к ее шее. - Лерочка, я тебя люблю, девочка моя! - рука Саши появилась перед лицом девушки с маленькой красной коробочкой. - Лерка, выходи за меня замуж! - прошептал Гордеев. - Са… - Лера от неожиданности потеряла дар речи. - Я… я… - Ты согласна, я так и думал! - улыбнулся ей Александр. - Какая же ты умница, - Гордеев поцеловал Леру. - Я… Саша… ты… мы… - Правильно, мы! - он подхватил Валерию и стал кружить ее. Спустя десять минут Лера уже полностью была во власти любящего Саши, он нежно и страстно наверстывал потерянное за долгих четыре года время. Они еще не знали, какие испытания ждут их впереди. Гордеев с раннего утра загадочно улыбался. «Он явно что-то задумал!» - мелькнуло в голове у Леры. Когда за Сашей прибыл лейтенант Егоров, сопровождавший его, словно тень, Гордеев строго скомандовал, - Лер, одевай Саню, машина прибыла. - Так он готов, - Лера удивленно посмотрела на Сашу. - Тогда сама собирайся очень быстро, - он поцеловал ее в кончик носа и посмотрел на часы. – Хорошо, что государственные учреждения начинают работать с 9-ти утра. - Гордеев, - Лера стукнула его кулачком в плечо. - Ты умудрился за каких-то десять дней разбаловать Саньку до чертиков! Он совершенно не слушается? - Не слушается, - брови хирурга удивленно взметнулись. – Лер, он очень хорошо меня слушает. Вот, смотри, - он позвал сына. - Санька, бегом обуваться и мы выходим! - Хаяшо! - послышался голос малыша. Через минуту Гордеев – младший был готов на выход. Саша посмотрел на Леру и, улыбаясь, спросил ее: - Так кто там у нас не слушается? – он рассмеялся. - Он слушается только тебя! – бурчала Лера, натягивая сапожки. – Сашка, - она посмотрела на сына. – Чтобы в садике вел себя хорошо! - Мама, я там сямый хаёший! – серьезно выдал мальчик. – Я зе Гайдеев! - Я вижу, - Лера отвернулась к стене, ухмыляясь в кулачок, чтоб не рассмеяться. – Ты такой же скромный, как твой папа. - Ми пахози, как ксеякопии! – Сашка с трудом повторил папино сравнение. - Это точно, - хмыкнула Валерия, когда они вышли из квартиры. Гордеев закрыл дверь, подхватил Сашку на руки и они вышли на улицу. Лейтенант Егоров помог сесть в машину Лере, Саша усадил сына, сел рядом и скомандовал: - Олег, в городской ЗАГС, и побыстрее. В машине повисло молчание и удивление. Лера замерла, потому что Саша везет ее подавать заявление. Олег молчал, потому что понял: сегодня Морозов будет метать громы и молнии. Сашенька прижался к папе, он понял, что папа что-то решил подарить маме! Когда машина остановилась у здания ЗАГСа, Саша с Лерой, молча, вошли в здание, держа сына за руки. Когда они заполняли заявление, малыш, затаив дыхание, ждал, когда наконец-то папа поцелует маму, и она будет опять улыбаться. Наконец-то малыш дождался: Саша улыбался Лере, нежно целуя ее руки, а она улыбалась, ее глаза счастливо горели. Малыш подошел к родителям и серьезно выдал: - Вы такие у миня къясивые. Такие хаёшие! – малыш на секунду замолчал, но тут же добавил. – Тока я в сядик опазьдаю на зявтъяк! Саша с Лерой рассмеялись. Такого от Сашки они не ожидали! Когда рядом любимый человек, время летит незаметно. Месяц, отведенный на раздумья о создании семьи Гордеевых, подходил к концу, когда в иркутский госпиталь поступил пациент Еремин. Полковник Еремин был весьма примечательной личностью: герой – разведчик, служил в Чечне, неоднократно выполнял невыполнимые задания, за что в свои тридцать пять уже был в таком высоком звании. Бравый полковник был госпитализирован с банальным приступом аппендицита. Операцию провел доктор Петровский, ничто не предвещало проблем, но тут… Еремин прогуливался по коридору госпиталя, когда увидел Ее! Красавица с шоколадными глазами сразила его наповал. Разведчик осторожно проследил за понравившейся ему девушкой и выяснил, что она работает в нейрохирургии. Осторожно сфотографировав ее на мобильный, Еремин отправился в палату вырабатывать стратегию завоевания кареглазой богини. - Алексей Витальевич, Вам пора на перевязку, - в палату разведчика заглянула медсестра. - А послезавтра Вас уже выписывают. - Спасибо, Юлия Борисовна, уже иду, - Еремин встал с кровати и отправился вслед за сестрой. Уже в перевязочной он осторожно спросил. – А что это за кареглазое чудо из нейрохирургии сегодня к моему доктору заходило? - Вы имеете в виду Валерию Петровну? Ну, такую маленькую, красивую, - сестра улыбнулась: полгоспиталя сохло по доктору Булгаковой. А она любила только этого выскочку Гордеева и покойного Ивана Ивановича. - Если это Валерия Петровна, то тогда ее, - Алексей показал Юлии Борисовне фото Леры. - Она, только у нее муж – москвич есть и ребенок, мальчик, хорошенький такой, - доложила медсестра. - Понятно, - Еремин усмехнулся и подумал про себя: «муж не помеха, пусть сына забирает и валит в Москву». После перевязки коварный злодей отправился к заведующему нейрохирургией Морозову. Разговор Алексей начал в довольно развязанной и наглой форме: - Виктор Павлович, а почему это московские бабники крутятся возле наших врачей? - Не понял? – брови Морозова от удивления чуть было на затылок не убежали. - А что тут непонятного? Я тут справочки навел, потом все «за» и «против» взвесил, так вот, пусть этот Гордеев сынка забирает и валит в свою столицу, а Валерию Петровну и здесь найдется, кому пригреть, приласкать – Алексей посчитал себя крайне патриотичным в этой ситуации. - Молодой человек, - Морозов чуть не побелел от наглости и пошлости Еремина, догадываясь о намерениях так сказать героя, - по моему глубокому убеждению, доктор Петровский Вам явно не то удалил, - Виктор Павлович привстал. – Не Ваше дело, герой…, твою мать, - выругался врач, - лезть в чужую семью! А ну, вон из моего кабинета! - заорал Морозов. Молодой человек удивленно посмотрел на заведующего отделением, медленно встал и демонстративно покинул кабинет. После его ухода Виктор Павлович вызвал к себе в кабинет Булгакову и Гордеева и рассказал о разговоре с Ереминым. - Да я этого разведчика на винтики разберу! – бушевал Саша. - Александр Николаевич, я лично не в восторге от того, что рано или поздно Валерия Петровна вернется с Вами в Реутов, но считаю, что никто не имеет права вмешиваться в вашу с ней жизнь такими методами, - Морозов устало потер переносицу. - Я убью его, - глаза Гордеева полыхнули недобрым огоньком. Разведчик, он и есть разведчик. Не найдя поддержки в госпитале, Еремин решил действовать самостоятельно. Выписавшись из больницы, он за неделю собрал полное досье на Леру и Сашу, изучил их привычки и предпочтения, узнал, в какой детский сад ходит Сашка и начал действовать. Валерия пришла на работу как обычно к девяти. На столе в ординаторской ее ждал огромный букет белых роз и открытка: «Я люблю тебя, золотой мой человечек!» Лера улыбнулась: так ее называл только Саша! Она поправила цветы и вдохнула их аромат… Когда Валерия очнулась, она увидела перед собой незнакомого мужчину, улыбающегося ей: - Лерочка, ничего не бойся! Я Тебя люблю, золотой ты мой человечек! - Кто Вы? - испуганная Лера вскочила с дивана, оттолкнув нахала. - Я – твой будущий муж, - уверенно вещал Еремин. - Что? - глаза Валерии стали квадратными. - Да как Вы смеете, вон отсюда! - заорала на все отделение Булгакова. - Я сказала вон! - Зря ты так. Лера, - Алексей сжал правую руку в кулак и прошипел сквозь зубы. – Я боевой разведчик, и всегда добиваюсь поставленной цели, ты очень скоро станешь Валерией Ереминой, - зло сверкнув глазами, мерзавец ушел. Дрожащей рукой Лера нащупала мобильный и автоматическим движением прижала цифру «2» - быстрый набор Сашиного номера. - Алло… Сашенька, приезжай за мной, - Лера заплакала, - пожалуйста, мне так страшно! Гордеев влетел в ординаторскую и после рассказа любимой поклялся убить Еремина, даже если за это посадят в тюрьму. Крики Саши и плач Леры привлек внимание пришедшего на плановый осмотр после операции полковника Леонова. Борис Матвеевич выяснил у Морозова причины шума и решил помочь своему спасителю. - Добрый день, господа врачи! - Леонов, улыбаясь, вошел в ординаторскую. - А почему наша Звездочка плачет? - Потому что в Сибири помимо Звездочек есть и козлы, - процедил сквозь зубы Саша. - Простите, что я не очень любезен. - Да ничего, Александр, тут такое дело, давайте-ка мы выйдем на минутку, у меня к Вам личный вопрос, - Борис Матвеевич деликатно вытащил Сашу в коридор. - Идемте, - Гордеев поцеловал Леру и вышел за полковником. Когда они оказались за дверью, Леонов покачал головой и серьезно сказал: - Александр, я Вам очень благодарен за проведенную операцию, поэтому хочу помочь Я знаю этого мерзавца Еремина, он не остановится ни перед чем. - Чем Вы можете мне помочь? - Саша удивленно смотрел на бывшего пациента. - Я отправлю его на задание, прямо сейчас, - полковник достал телефон и отошел в сторону, через минут пять он, ухмыляясь, подошел к Саше. - Через три дня он убывает за границу России. - Три дня ада, и все будет хорошо, - Гордеев грустно улыбнулся. – Спасибо, Борис Матвеевич, пойду, порадую Лерочку. Леонов сделал все что мог, но он наивно полагал, что Еремина можно вот так просто остановить. Герой – разведчик был «на высоте». Саша с Лерой пришли за сыном и неприятно удивились его поведению: малыш, всегда жизнерадостный и веселый, сидел на стульчике в углу и плакал. Никто не мог объяснить, что происходит с ребенком. Воспитательница, пожилая женщина с добрыми серыми глазами, сама чуть не плакала от бессилия. - Вот так сидит и плачет, как пришли с прогулки, даже ужинать не захотел! И только увидев родителей, Сашенька подбежал к ним, вцепился в пальто Валерии и заскулил, как побитый щеночек: - Мамоська, ти меня не бъясай, я зе хаёший! Я буду сьюшаться, чесно-чесно! Лера подхватила сына на руки, прижала к себе и спросила малыша: - Сашенька, я не собираюсь тебя бросать, ты мой самый любимый на свете человечек, ты и папа, - она еле сдерживала слезы. - А злой дядька сказай, сто ты уйдешь к ниму, а мы с папаськай убеёмся за гои, - малыш никак не мог успокоиться. - Злой дядька, говоришь, - Саша обнял Леру и сына, - козел этот дядька, я ему голову откручу, - шептал Гордеев сыну. - Мы ж с тобой мужики настоящие, мы маму никому не отдадим. Правда, сыночек? - Пьявда! - Сашка попытался вытереть слезы, кулачком потерев глазки. Только дома Гордеев-младший, наконец, успокоился и поверил, что его мама никуда не уходит и всегда будет с ним. Когда наконец-то удалось убаюкать Сашку, Александр обнял расстроенную Леру и тихо спросил: - Возвращаемся? - Да. - Тогда завтра ты становишься Гордеевой, и сразу собираемся домой, - улыбнулся Саша, зарываясь в каштановые волосы, пахнущие ванилью и шоколадом. На роспись в ЗАГС приглашены были только Любочка и Рожков. Оба Гордеева в черных костюмах, Лера в красивом золотистом платье… Церемония подходила к концу, когда в зал ворвался Еремин: - Что, думали я не приду попрощаться? - он навел на Валерию пистолет. - Ко мне, быстро! - грубо скомандовал мерзавец. - А то я сейчас же пристрелю этого щенка, - второй пистолет смотрел дулом на Сашку. Регистратор упала в обморок. Гордеев замер, прокручивая варианты спасения своей семьи, Любочка и Рожков прижались к стене, держа малыша за руки. - Не дури, парень, - попытался поговорить с ним Савелий Карпович. - Заткнись, Валерия ко мне быстро! А ты, - он кивнул Александру, - щенка своего забирай и вали в Москву! Гордеев поймал взгляд Еремина и, не отводя глаз, стал медленно подходить к нему. В это время Рожков прикрыл собой Сашку. В шаге от мерзавца Саша спокойно спросил: - Тебе жить надоело, козел? И тут раздался выстрел. Лера открыла глаза и оглянулась: «Где я? Что происходит? Где все?» Ее окружали белые стены, писк приборов и совершенное одиночество. Она попыталась вспомнить, что с ней произошло, вспышки памяти, обрывочные картинки, голоса и… выстрел! Лера снова провалилась в беспамятство… Сколько времени так прошло? Час? Два? А может, день, неделя… Она снова открыла глаза, и вновь обрывки видений и… выстрел! Голова сразу разболелась. Девушка беззвучно заплакала. Она попыталась встать с кровати, но руки и ноги оказались зафиксированными. «Неужели он меня похитил?» - мелькнула догадка в голове Валерии. Перед глазами пронеслись счастливые мгновения последних дней с Сашей и сыном. Слезы лились из глаз, волна боли накрыла Леру: болело, казалось, все! И тело, и голова, и душа, и сердце! От этой боли ее сознание спаслось по-своему: Валерия снова впала в небытие. Сколько раз вот так она приходила в себя на минуту – две, и снова теряла сознание. Никак не могла вспомнить, что случилось с ней, где она и как здесь оказалась. Когда ее сознание в очередной раз вернулось в реальность, девушка услышала звуки, похожие на скрип дверей. Вдруг дверь открылась, и в палату вошел врач. - Ну, что Валерия Петровна, как себя чувствуете? - безразлично задал он вопрос. - Где я? – прошептала Лера. - В больнице, - раздраженно бросил доктор, - я спросил, как Вы себя чувствуете? - Выстрел… - Валерия заплакала. - Понятно, - губы доктора скривила неприятная улыбка. Он проверил пульс, что-то вколол, и она снова провалилась в темноту… Веки тяжелые, словно свинцовые… сквозь туман голоса… знакомые, но такие тихие… кто же это?.. - Я Вас уволю! - тихий шепот баритона словно гремит в тишине. - Откуда я знал? - оправдывается другой. - А что, другие пациенты не достойны должного внимания? - Откуда я знал?! - Заявление мне на стол! Шаги…, хлопнула дверь…, как же болит голова! Кто-то гладил ее по голове. Эти прикосновения показались такими теплыми, нежными… Она попыталась открыть глаза… Боже! Как больно! - Лерочка, девочка моя, ну, зачем ты исчезла так надолго! - она все-таки открыла глаза. Лобов, а это был он, сидел на стуле рядом с Валерией. Он взял ее руку и поднес к своей щеке, по которой стекала скупая мужская слеза. - Ол… папа! - Лера виновато посмотрела на Олега Викторовича. - Прости меня, папа… - Доченька, - Лобов уже не сдерживал слез. - Папа, а где… - Успокойся, - Олег Викторович погладил ее по голове, пытаясь успокоить. – Тебе нельзя говорить. Скоро мы поедем домой, еще пару дней… Их общение было прервано появлением врача, Это был совсем другой, седой мужчина лет 55-ти с красивыми усами и доброй искренней улыбкой. - Олег Викторович, - врач слегка помрачнел, - боюсь, что Валерии Петровне придется пробыть у нас еще как минимум неделю. - Я понимаю, коллега, - Лобов грустно улыбнулся, пытаясь скрыть волнение, - сильный шок…, но, может быть, лучше ей будет дома? С родными? - Олег Викторович… - врач строго посмотрел на Лобова. - Я Вас понял, - он послушно кивнул врачу. - А что со мной? - наконец-то спросила доктора Лера. - С Вами? Уже все в порядке. Олег Викторович, пройдемте ко мне в кабинет, - доктор улыбнулся. - Сейчас Вам поставят укол, а когда Вы проснетесь, уже все будет отлично.
Natvic: НУ вот и третья часть
Natvic: Часть четвертая. Сочинения на тему… «Моя семья» Я – Саша Гордеев. Учусь во втором классе. У меня большая и дружная семья. Мой папа, Гордеев Александр Николаевич, работает врачом, он нейрохирург, он спасает людей. Дедушка Олег тоже доктор. Он работает главврачом в нашем хирургическом центре. Моя бабушка Алла продает лекарства. У нее своя аптека. Еще у меня был дед Ваня, военный доктор, который спасал солдатов, но он умер, когда я был совсем маленьким. Когда-то у меня были еще дедушка Петя с бабушкой Машей, это родители мамы, и дед Коля с бабушкой Леной, родители папы. Так получилось, что они умерли, когда меня еще не было. Я их видел только на фотографиях. У меня есть дядя Денис, он – программист, работает в Москве. Я езжу к нему на каникулы. Дядя Денис меня водит в парки, кино, а еще мы с ним ходим на Красную Площадь! Мой дядя Глеб – доктор, как дедушка Олег и папа. У дяди Глеба есть жена, тетя Аня. И дочка Алиса, моя сестричка. А моя мама сейчас не с нами, она тоже работала доктором, а потом ее положили в больницу. Мы с папой ходим к ней, чтобы она не скучала. Вот и сегодня мы с папой поедем к маме, папа сказал, что скоро она будет не одна. Вот такая у меня большая семья! «В жизни есть место подвигу» Каждый день мы ходим в школу, а наши родители на работу. Мы не думаем о подвигах, а они случаются чаще, чем нам кажется. Мои родители – врачи, и они каждый день спасают людей. Мама когда-то даже в тайгу летала на вертолете, чтобы солдата спасти. А мой папа совсем настоящий герой потому, что однажды спас меня и маму. Тогда мы с мамой жили в Сибири, и к нам приехал папа. В госпитале моя мама была самой красивой, поэтому нехороший военный решил у нас маму забрать. Он пришел к нам на праздник с пистолетами, и сказал, что моя мамочка уедет с ним. Еще он обещал меня застрелить, если мы с папой не уедем далеко. Мой папа, как настоящий герой из кино не испугался, он подошел к этому нехорошему военному и сказал ему: - Тебе что, жить надоело? – а потом назвал его некрасиво. Пока нехороший военный смотрел на папу, меня спрятали дядя Савелий и Любочка, мамина подруга. А потом раздался страшный выстрел. Я думал, что злой солдат убил моего папу, поэтому расплакался, но дядя Савелий сказал, чтобы я не плакал. Я выглянул из-за Любочки и увидел: мой папа скрутил нехорошего дядю, как в кино. Потом уже папа мне рассказал, что он, как в армии, ударил этого бандита по рукам и выбил пистолеты, но тот успел выстрелить в потолок. Тогда наша мамочка упала в обморок, она очень испугалась за меня и папу. Потом она долго болела, даже дедушка Олег прилетел к нам в Сибирь! Но мой папа – настоящий герой, он вылечил маму, и мы приехали жить в Реутов. Вот такой подвиг совершил мой папа! «Мой самый счастливый день» Я живу в красивом городе. У нас очень хорошая семья. Все наши дни счастливые. Я очень счастлив, когда приезжаю к дяде в Москву или когда гуляю с дедушкой Олегом и бабушкой Аллой. Я счастлив, когда прихожу в гости к дяде Глебу и тете Ане. Там я играю со своей двоюродной сестричкой Алисой. А в субботу мы с папой ездили в больницу забирать нашу маму с Машенькой и Леночкой. Мы были счастливы, потому что теперь у нас дома есть две маленьких красивых девочки, мои сестрички! Но самым счастливым для меня был день, когда я первый раз увидел своего папу. Я тогда жил с мамой в Сибири, был маленьким и любил играть с машинками в гостях у друга дедушки Вани дяди Савелия. Он меня брал к себе, если маму посылали спасать солдатов в тайге. Однажды мама ехала спасать солдата. А меня забирал дядя Савелий. Пока я бегал за своим любимым медвежонком мама и дядя Савелий разговаривали. Когда я вернулся, мама плакала. Дядя Савелий посмотрел на мамочку и сказал, что все будет хорошо. Говорил Лерочке, это моя мама, чтобы спокойно делала свою работу. А мы, как два взрослых мужика будем хорошо себя вести. Дядя Савелий улыбнулся мне и я согласился Я очень любил дядю Савелия, тогда я его называл Сявой, потому что был маленький. Он был моим героем. Конечно после папы и деда Вани. Но папа тогда был далеко за горами, а дед Ваня умер. Когда мы вышли на улицу, было темно. Мы сели в машину. Рядом со мной уселся мой мишка… Дядя Сява мне подмигнул и спросил: - Ну что, Сашка, в гости? Нам с тобой целых три дня жить вместе. - Ага! - я был так рад. Куча машинок и танчиков. Правда, не знаю, как там мама. Я по ней скучал, но она же врач, она совсем, как папа. Дядя Савелий меня спросил, о чем я мечтаю больше всего, Я честно сказал, чтобы папа приехал ко мне. Мама работала много, папа тоже работал много и жил далеко за горами. А я скучал без папы. А потом дядя Сява сказал, что иногда прилетает волшебник, и все желания исполняются. Но я не поверил, потому что волшебников не бывает. Они бы привезли папу сюда к маме. Мне стало тогда очень грустно. Но дядя Савелий засмеялся и сказал, что он вот сегодня работает волшебником. И когда мы приедем к нему, он сделает для меня настоящее волшебство. Я очень обрадовался и подумал, что дядя Сява мне разрешит играться всеми его машинами, самолетами, танками и пароходами. А он сказал, что можно будет играть даже с коллекцией! Я смотрел в окно машины. Мимо проезжало много других машин, в них сидели тети и дяди, счастливые. И я подумал, скорее бы папа мой вернулся к нам. Я его так долго не видел. Дома у дяди Савелия я снял куртку и ботинки, помыл руки и пошел в кабинет играть. Я так увлекся, что не заметил, как дядя Сява вошел с каким-то дядей и опять сказал мне, что сегодня работает волшебником, а потом сказал, чтобы я посмотрел, кто ко мне пришел, чтобы я не испугался, дядя Сява обнял меня за плечи. Я оглянулся: у двери кабинета стоял папа… - Дядя Сява, это же… это… - в моих глазах заблестели слезы. Я медленно, чтобы поверить, сполз с высокого кресла и подошел. А потом я бросился на шею папе, боясь отпустить, и прошептал: - Папочка, я так ждал тебя, родненький, - я заплакал, как совсем маленький, а я ведь уже защищаю маму. В ответ я услышал: - Сашка, родной мой, я так тебя люблю, сыночек! - мы оба плакали. Дядя Сява вышел из кабинета, чтобы нам не мешать. Я крепко-крепко держал папу. Я боялся, что он исчезнет, как в сказке. - Малыш, я обязательно увезу вас с мамой домой. Туда, где раньше жила мама. - К деду Олегу и Дениске с Глебом? -Угу, - папа крепко обнял и поцеловал меня. – Мы будем вместе, малыш, всегда вместе. Вот таким был самый счастливый день в моей жизни! «Как я провел выходные» Эти выходные я провел очень весело. Все началось давно. Тогда я думал, что моя мамочка заболела, потому что к нам приехал дядя Глеб и забрал маму в больницу. Я уже собирался плакать. Но папа сказал, что маму положили в больницу не болеть, а сохраняться. Он мне долго рассказывал, откуда появляются маленькие детки, а потом сказал, что теперь я – Гордеев-старший, потому что мама родит маленького. Дядя Глеб и дядя Толя подержали маму в больнице, а потом отпустили домой. Однажды папа с мамой пришли домой с большим тортом и сказали, что у меня будет 2 сестрички, но маме придется почти два месяца пробыть у дяди Глеба в больнице. Я очень обрадовался сестричкам, но обидно было, что мама не будет так долго с нами. Два месяца мы ходили к маме в больницу. Носили ей фрукты и соки, а недавно папа отвез меня к дедушке Олегу и бабушке Алле и сказал, что поехал к маме на всю ночь. Я очень волновался за мамочку. Рано утром на следующий день позвонил папа и сказал, что у меня уже есть две сестрички Леночка и Машенька. Я очень радовался! И вот, наконец, пришли эти выходные. В субботу мы с папой встали рано утром, почистили зубы и очень быстро позавтракали. Папа надел красивый костюм, галстук, достал коробочку с подарком для мамы, посмотрел, чтобы я тоже был нарядным в моем черном костюмчике. Мы вышли на улицу. Папа очень нервничал, поэтому нас ждали дядя Вадим и тетя Ира. Мы сели в их машину и поехали в больницу. Там нас уже ждали дедушка с бабушкой и друзья мамы и папы. Было очень много народа! Даже дядя Денис из Москвы приехал. Все гости были с шариками и цветами. А потом на крыльцо вышли дядя Глеб и дядя Толя. Они держали два красивых сверточка с бантиками. А рядом стояла мамочка! Она была такая красивая! Папа мне дал букет и сказал, чтобы я поздравил маму и посмотрел на сестренок. Маме очень понравились розы. А сестрички у меня такие маленькие и красивенькие! А еще они очень громко плачут. Когда кушать хотят. Они такие забавные. Когда мы встретили мамочку с сестренками, мы поехали домой! В комнате, которую мы с папой готовили для девочек, было очень красиво. Мама положила их в кроватки спать, а мы пошли кушать тортик и пить сок за их здоровье! Весь день я бегал в комнату к сестричкам и смотрел на них. Маша и Лена красивые, они очень смешно морщат носики, а потом хнычут. Мама сказала, что так они говорят, когда кушать хочется. А в воскресенье мы с папой, как настоящие мужчины, пошли в магазин, потом убрали дома, приготовили покушать и стали готовиться к важному делу. Мы помогали маме купать наших девчонок. Они как куклы! Маленькие, пухленькие и беззащитные. Теперь я буду не только маму защищать, но и сестренок! Так я провел выходные. Зарисовка «Мысли вслух…» - А ну, развернись! Мне и так мало места! - Отстань, я плаваю так, как мне удобно. - У тебя попа слишком толстая, подвинься! - Слушай, ты чего это расшумелась? Не толкайся, а то как дам, сразу отсюда вылетишь. - Все! Мне надоело, мне больше не нравится здесь! Темно, скучно и эта с большой попой постоянно толкается… Пора мне на выход. - Вот и вали отсюда. А то обзываешься постоянно, спокойно поплавать не даешь. Вали, коза. - Так, разворачиваемся, и плывем на выход… А где здесь выход? АУ! - Греби прямо, там откроют, зануда. - Я - не зануда! А у тебя попа толстая!.. Так, вот какая-то дверка… Э! А ну, выпустите меня отсюда!.. Блин, как протиснуться в такую маленькую щелочку?.. Ага, кажется, получается… Боже, как глаза режет этот свет! Выключите его! И что вы все стоите и орете, лучше помогите мне! Вытащите меня отсюда! Этот тоннель такой узкий!.. Э! Ты чего меня бьешь? А-а-а-а-а-а-а!.. Мне плохо, а этим мерзавцам весело. Они смеются. Сволочи… Красивая? Знаю, что я красивая! Да положите меня в конце концов! Хватит вертеть меня!.. Кричу громко? Я еще не начинала кричать!.. Так, сами нарвались! А-а-а-а-а-а-а!.. Укройте меня, холодно!.. так-то лучше. - Привет, а вот и я, как тебе здесь? - Это ты, толстая попка? Да никак! Они тут все чокнутые. То орут, то дерутся, то говорят, что я красивая. - Мне тоже сказали, что красавица. - Обманули, красавица – я. А ты, так, рядом лежала. - Да ну тебя, ой! Нас куда-то несут! - Опять двадцать пять. Эй! Аккуратней, не дрова же! А-а-а-а-а-а! - Не ори, коза, посмотри, какая тетка красивая нас берет! - О! Кажется, сейчас мне дадут поесть!.. Что тут у нас?.. Ну, вкусно, но мало! Толстая, смотри не объешься! - Вкусненько… Спасибо. Теперь можно и поспать. - Какое такое поспать? А песни петь? А посмотреть, куда нас опять потащили? - Смотри, потом расскажешь! А я – спать! - Не, это дурдом какой-то! Эта спит, тетка красивая нас отдала непонятно кому, и нас опять тащат куда-то… Ого! А это что за крики? У меня конкурент появился?.. Ничего себе!.. Ну, и чего так орать? Э! Ты чего меня за нос дергаешь?.. Да, у меня очень умные глазки! На кого я похожа? На маму? Ну, а на кого я должна быть похожа… Э! А эта просто рядом! Тоже красивая?.. Не, я так не играю! А-а-а-а-а-а! Кричу, как папа? Ну, а как кто я кричать-то должна? Все, надоели вы мне все… Буду спать! «День рождения Алисы». У меня есть две сестрички Леночка и Машенька. Они совсем еще маленькие. А еще у меня есть сестричка Алиса. Недавно ей исполнилось 5 лет. На день рождения Алисы мы ходили всей семьей! Мама красиво завернула наших кукол, завязала им бантики, а мы с папой надели костюмы, взяли подарок для Алисы и цветы для тети Ани и пошли в гости. Когда мы пришли к дяде Глебу и тете Ане, нас уже ждали бабушка с дедушкой, дядя Денис, и, конечно же, Алиса! Папа вручил цветы тете Ане, а я поздравил сестричку с днем рождения. Пока взрослые разговаривали и ждали друзей дяди Глеба и тети Ани, мы с Алисой ушли к ней в комнату разворачивать подарок. Я сел в кресло, а сестра стала открывать подарок. Мы с папой купили для Алисы куклу Барби с домиком и нарядами. Когда Алиса развернула наш подарок, она очень обрадовалась. Моя сестра прыгала от радости, а потом села на пол и стала играться. А потом тетя Аня позвала нас, потому что пришли другие гости. Мы с Алисой пошли в гостиную. Там уже было много-много гостей. Все поздравляли дядю Глеба и тетю Аню и дарили Алисе подарки. Когда все гости пришли, тетя Аня позвала нас к столу. Взрослые сидели в гостиной, а детям поставили все в столовой. Старшей была среди нас Вероника, дочка тети Марины и дяди Коли, ей уже 10, она помогала маленьким. Я и старшая дочка дяди Толика и тети Вики делали все сами, потому что мы большие. Когда мы покушали и выпили весь сок за здоровье Алисы, девчонки сели играться с домиком, а я пошел посмотреть на своих сестричек, которые лежали в коляске рядом с мамой. Взрослые весело праздновали. Папа и дядя Вадим хором пели песню «Только раз бывает в жизни встреча…», дядя Толик играл им на гитаре. А мама смотрела на папу и улыбалась. Я заглянул в коляску, Машенька спала, а Леночка разглядывала все вокруг. Я улыбнулся и пошел к другим детям. А потом к нам пришел дядя Денис и включил нам песни. Я пригласил Алису потанцевать. Мне показалось, что остальные девочки позавидовали моей сестре. Мы расходились по домам поздно вечером, когда на улице было уже темно, мы попрощались со всеми, а я поцеловал Алису в щечку. Взрослые, почему-то засмеялись, но папа сказал, что я настоящий кавалер. Так прошел день рождения моей сестры Алисы. Зарисовка «Мысли вслух. Продолжение…» - Так, Машка, просыпайся, мама уже два раза в твою кроватку смотрела. - Отстань, когда надо, проснусь. - Машка, ты толстая и ленивая неваляшка. - Сама такая. Папа говорит, что я спокойная и красивая, а ты… - Что я? Я тебе не дам спать! Просыпайся! Мне скучно! - А ты поори, все прибегут. Будут слушать, как ты вопишь. - Машка, я сейчас тебя стукну! - Не дотянешься. - Не, ну это просто дурдом какой-то! Почему ты все время спишь? Это же кошмар! О! Мама пришла. Сейчас меня покормит, а ты дрыхни, дура… Молчишь? Ну, и черт с тобой… Вкусно как… Мама, ты такая красивая! И вкусная!.. Машка! - Не ори, меня мама и без твоих воплей покормит! - Я не ору! Я возмущаюсь, ты такая спокойная! Как танк! - Не как танк, а как мама. А ты вся в папу. Он тоже такой шумный. - Ах, так! А-а-а-а-а-а-а! - Ну, и чего ты орешь? Вон, даже папа прибежал. - Зато он меня любит! А-а-а-а-а-а-а-а! О! Бери меня на ручки! И поцелуй свою принцессу! - Ленка, папа любит нас обеих, просто ты все время орешь. - Ха! Поэтому папа меня все время берет на ручки! И целует! А ты лежишь все время и лыбишься. - Зато Сашка со мной больше любит играться. А вот и братик! Улыбаюсь, еще улыбаюсь… Ну вот, он мне ручку поцеловал. - А меня папуля обцеловал во все места!.. Ха! Машка, Санька и мне ручки поцеловал, и пяточку. А-а-а-а-а-а-а-а! - И чего опять орешь? Вот мымра маленькая. - Хочу к маме на ручки!.. Берет! Ура! Теперь можно и улыбаться!.. Ой, а что это на меня одеваешь?.. Красиво как! Машка, смотри! Я прямо, как королева! - Можно подумать, справа от тебя такой же костюмчик лежит, только желтенький. А ты, как чертенок, вся красная, глаза горят! - Машка, ты мне просто завидуешь!... Ха-ха-ха! А ты на курицу похожа? Толстая и желтая!.. Э! Сашка, а меня? Не, я так не играю, меня тоже надо погладить! - Лен, смотри, какой мне мама бант завязала! - Да ну вас, бант, шмант, меня Сашка не погладил… - А ты покричи, Ленка, он совсем тогда к тебе не подойдет. Ты ж брата своими воплями напугала! - Сильно умная? Да? Хнык-хнык-а-а-а-а-а! - Молодец наш папа, тебе давно надо было рот соской закрыть, крикуха. - Фо фы фкафава? Фот фя фифяф! Тьфу! Машка, а куда это нас так вырядили? - В гости. Мы едем в гости! - Ни фига себе! Это ж сколько там всего нового! Интересного! - А мне все равно, я лично буду спать! - Как спать? Ты что! Машка, ты совсем сошла с ума! Мы идем в гости, а ты – спать! - Потому что мы еще маленькие, нам надо много спать. И не ори. Надоела. - Машка, …, Маш, …, ну Маша! ... Во, блин, заснула… Черт, и я зеваю… Не хочу спать, не хочу спать, не хочу спа…
Natvic: «Мой веселый день рожденья». 31 декабря с раннего утра я проснулся, ожидая сюрприза. Мне исполнилось 8 лет! Я сам встал, почистил зубы, убрал свою кровать и пошел на кухню. Там меня и ждал Сюрприз! Папа с мамой приготовили мне такой подарок! Они подарили мне настоящий снегоход! А ведь под елкой еще лежали подарки на Новый Год, который вот-вот наступит! Мы позавтракали, я помог маме переодеть сестренок и пошел гулять. Папа помог мне вынести во двор мой снегоход, и я катался на нем до обеда. Это так здорово: я почти летал по двору нашей дачи, врезаясь в сугробы у забора! А потом мама позвала меня обедать. После обеда я лег спать, потому что надо было набраться сил для встречи гостей. Они собираются у нас на даче каждый год на мой день рожденья, а потом все вместе мы встречаем Новый Год. Когда я проснулся, папа сказал, чтобы я быстренько переодевался и шел помогать маме. Мама поручила мне самое важное! Мне поручили посидеть с Леночкой и Машенькой, пока папа и мама готовили стол к приходу гостей. Первыми пришли меня поздравить бабушка с дедушкой, дядя Глеб с тетей Аней и Алисой. Мне подарили настоящий большой велосипед, большую железную дорогу и огромного плюшевого медведя! Папа с дядей Глебом быстро собрали мне целый железнодорожный город! Мы с Алисой играли целый час. Такой игры ни у кого нет! Дед привез ее мне из Америки, где был на симпозиуме! От железной дороги меня оторвал дядя Денис. Он приехал к нам из Москвы, в подарок мне он привез настоящий ноутбук! Правда, мама ругала дядю за такой подарок, но папа сказал, что я уже взрослый и должен уметь пользоваться компьютером. Потом Денис играл в паровозики вместе со мной и Алисой. К десяти часам вчера к нам пришли друзья родителей со своими детьми. Мне дарили много подарков, все говорили, что я – мамин новогодний подарок папе, а в одиннадцать все сели за огромный стол на первом этаже в гостиной. Моя мама готовит очень вкусно! Так никто не умеет! Взрослые говорили тосты, дети смеялись. Много друзья родителей говорили хорошего о моем папе, дедушка даже сказал, что он гениальный доктор. А мама сказала, что папа самый лучший, и поцеловала его по-настоящему при всех! Дядя Вадим напомнил, что надо включить телевизор. Там уже говорил президент. А когда стали бить куранты, мы замолчали. И только мой папа считал удары. Когда он посчитал до 12-ти, мы все закричали «ура»! Все стали поздравлять друг друга с Новым Годом. Потом все пошли во двор. Там папа, дядя Вадим и дядя Денис устроили такой фейерверк! Все вокруг полыхало огоньками! Целых полчаса мы смотрели этот салют! Когда мы вернулись в дом, взрослые уложили нас спать, а сами пошли танцевать и дальше праздновать Новый Год. А мой день рождения был веселым, волшебным и сказочным! «И снова мысли вслух…» - Значит так! Этого медведя должны были дать мне! Он мне нравится! - Лен, день рождения у Сашки, это ему подарили. - Ну и что? Подарили ему, а играть с мишкой буду я! - Медведь больше тебя в два раза! - Машка, нельзя быть такой правильной занудой! Мне нравится этот мишка! А-а-а-а-а-а!.. О! Сашка тащит мишку мне!.. Что?.. Как твой?.. Не, я так не играю! Я хочу, чтоб он был мой!.. Какой он мягонький!.. - Лен, ты ж медведя этого еще лет пять не поднимешь? Не ори на Сашку. - Я не ору! Я так его поздравляю с тем, что он понял, как мне нравится медведь! - Ну и завернула, крикуха. Так даже папа не может накрутить… - Я не крикуха, я - папина дочка! Так мама говорит! - Вот уж точно, и орешь, как папа, и постоянно вертишься, посмотри на меня: надо – сплю, кормят – ем, не кричу, не буяню… - И что в этом интересного? Просто дурдом какой-то! Толстая неваляшка, которую вертят, перекладывают, а она молчит и спит!.. Э! Сашка, ты куда моего мишку тащишь?.. Алисе показывать? И эта тут как тут… - Алиса – наша сестра! Нельзя быть такой вредной собственницей. - Машка, вот я когда начну ходить, я тебе покажу, кто в доме хозяин… я тебе таких задам… - Нам всего два месяца, пока надо расти, ты через пять минут забудешь, что обещала. - Не забуду! Я, как папа, не злопамятная, но злая немножко! И память у меня хорошая! Вот вырасту, стану, как папа, нейрохирургом, я вам всем мозги повскрываю! А-а-а-а-а-а-а! - Орешь-то ты чего? Ленка, не надоело? - Это я для порядка! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Скучно мне! - Ленка, не ори, к нам дяди пришли, улыбнись, балда. - Машка, это ты постоянно лыбишься, а я требую внимания! О! Деня! Берет меня на ручки, целует… Что?.. Что ты сказал?.. Это я маленькая пакость? Ну, все! Бе-е-е-е-е-е-! Вот тебе! Будешь знать, как обзываться… Папин характер? Знаю, это я еще не особо старалась на тебя ужин возвращать. Так слегка, то, что не усвоилось! - Лен, зачем ты это сделала? Зачем Дениса обидела? Вон, мама расстроилась. Стирать побежала. - А Глеб смеялся! Дяде весело было! - Понятно. Ты, Ленка, неисправима. Правильно Денис сказал: ты – пакость маленькая… Какой папа у нас молодец! Классно он придумал соску тебе ленточкой привязывать. Вот и не выплюнешь теперь, и я посплю спокойно! - Фо фафое! Фа фто? Фафа, фафем? Фя фах фе фифаю! - Спокойной ночи, Ленка. С наступающим. «День защитника отечества». 23 февраля – День Защитника Отечества. В нашей семье это настоящий праздник, потому что мой дед Ваня был военным доктором, а папа служил в армии. А еще мой папа – лучший нейрохирург в России, его даже за границу приглашают людей спасать. В этот день у нас дома всегда собирается вся наша большая семья, приходят друзья мамы и папы, и мы весело поздравляем наших защитников отечества. В этом году было тоже очень весело. Сначала приехал дядя Денис, он привез папе в подарок такой необычный подарок, что все просто ахали от удивления! Денис где-то отыскал бутылку в виде большого хирургического скальпеля! А внутри, как, смеясь, объяснили взрослые, коллекционная настойка валерианы. Это такое лекарство. Затем прибыли дядя Глеб с тетей Аней и Алиса. Папе подарили какую-то коробочку, очень красивую, и папа очень обрадовался. Оказалось, что дядя Глеб достал для папы очень классный и дорогущий набор скальпелей. Мама шутила весь вечер, что папа сможет теперь вылечить всех, даже доктора дядю Сеню Степанюгу. А потом ко мне подошла Алиса и сказала, что меня тоже поздравляет с Днем Защитника Отечества, и подарила мне диск с играми. Когда я вырасту, обязательно стану настоящим защитником для своей семьи и Отечества! Я так пообещал Алисе. Сразу после этого к нам пришла огромная компания друзей папы и мамы. Они весело поздравляли друг друга, дарили подарки и смеялись. Когда все подарки были подарены, мама позвала нас к столу. Как всегда дядя Вадим хвалил папу, говорил, что у мамы золотые ручки, а я вырос настоящим мужчиной. Потом говорили дядя Глеб и дядя Толя, а взрослые смеялись. Я ничего не понял. Потому что не доктор. Но папа очень смеялся! Вечер был очень долгим и веселым, но в девять часов нас, детей, родители отправили спать. Папа с мамой нам постелили на втором этаже прямо на полу, чтобы все поместились, мы еще полчаса возились, толкались и смеялись, а потом устали и заснули. А утром был праздничный завтрак! Папа и его друзья пили томатный сок и вкусную водичку от помидоров. А мы ели сырную запеканку с изюмом и запивали соком! После завтрака гости разошлись, а мы с папой стали помогать маме. Мы навели порядок, потому что наша мамочка была занята Леночкой и Машенькой, моими сестричками. А мы с папой – их Защитники! Вот такой у нас был праздник! «И снова мысли вслух…» - Фефет фофсе фа фефе! Фот фифой фафних! - Ленка, не начинай, тебе же папа соску привязал! Чтоб не мешала! - Фафа, фы фуфа! Фифофня фафних! - Праздник у папы и Сашки. А нам надо кушать и спать! Не мешала бы ты маме готовить все для встречи гостей! - Фафа, фу фо фы! Фо фин! Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! - Лен, ты смотри, что наделала, Сашку напугала, а у него праздник сегодня! - Зато соску отвязал, соком напоил, и в нос чмокнул! А ты, Машка – неваляшка! Вот и лежи, хрюшка с бантиком! - Да, ты неисправима! Сейчас всех достанешь, а потом на самом интересном заснешь! А я посплю, поем, еще посплю. Потом на гостей посмотрю, а потом спать лягу. - Слышь ты, неваляшка, я, когда вырасту, я тебе… - Если не будешь спать, не вырастешь. - Вырасту! И стану доктором, как папа! - Похоже на правду, кричишь уже громче папы, зато я буду, как мама! - Чего? Слышала я историю, как мама от папы по всей стране бегала, бегала, а потом он ее все равно поймал! - Это потому что любил! Папа маму много лет искал и нашел! И маму, и Сашку! - Зато я сама пришла! - Не сама, нас мама родила! - Ну, ты, может, и не сама, а вот я – сама! Потому что ты, Толстая попка, у мамы в животе не давала мне жизни! Все время толкалась, неваляшка! - Я не толкалась, так положено двойняшкам вместе быть! - Вместе быть! Может и положено, только мне в кроватке без тебя удобней! - Вредина!.. Ой, а что там за шум? Неужели Денис приехал? - Ура! Ща я его осчастливлю! Если обзываться будет!.. Что ты сказал?.. Я хорошенькая?.. И красивая?.. ЧТО?! А!.. Ладно. Раз я настоящая папина дочка, красивая, умная, ладно, пусть неваляшка будет симпотягой пухленькой! - Ленка. Ну почему ты такая вредная? - Вредная? Не! Я – справедливая! А Денис молодец! Догадался новую погремуху притащить! А то старым уже давно хана! - Понятно! Закончился сон спокойный! - Ага! Ура! Теперь я буду греметь! Да здравствует праздник! Дзыдзынь –дзыдзынь-дзыдзынь! А-а-а-а-а-а-а-а! - Опять орешь? - Не! Я папу поздравляю!.. О! А вот и доктор Гордеев!.. Конечно, взять меня! Отлично!.. Во! Правильно! Покрути меня, а я позвеню Дениным подарком!.. Ха-ха-ха-ха! - И чего ты так вертишься? Нам спать пора. - Спи! Ураааааа! Меня папа любит!!! Ур… Э! чего я так зева… «Мамин день» Восьмое марта – мамин праздник. С утра мы с папой приготовили большой красивый букет роз для мамы. Потом вместе поднялись на второй этаж к маме в спальню. Папа нес поднос с завтраком, который мы готовили вместе, а я – цветы и нарисованную для мамочки открытку. Когда мы вошли в комнату мама еще спала. Папа подошел к столику, поставил завтрак и подошел к маме. Он тихо прошептал ей на ухо, что любит, а потом поцеловал. Это было, как в сказке «Спящая красавица». Мама улыбнулась и проснулась. Она очень обрадовалась нашим подаркам. Папа поставил наш букет в вазу. Мама прочла открытку, поцеловала меня и сказала, что я самый лучший сын на свете. А потом мы вместе завтракали. После завтрака мы вместе пошли к моим сестренкам, потому что Восьмое марта и их праздник тоже. Леночке и Машеньке мы подарили новые игрушки. Они еще очень маленькие и ничего не понимают, но игрушки им понравились. Особенно радовалась Лена! Она любит погремушки! Поэтому наше розовое чудо целый день гремело на весь дом новыми трещалками. После обеда мы с папой одели костюмы с галстуками, мама одела красивое длинное платье, нарядила Лену с Машей, и мы поехали к дедушке с бабушкой. Бабушка Алла очень обрадовалась. Ей понравились цветы и духи, которые мы ей подарили. А еще мы поздравили тетю Аню и Алису. Когда все уже сели за стол, из Москвы приехал дядя Денис. Он был не один, с ним приехала очень красивая тетя. Ее зовут Катя. И у них скоро будет свадьба. За столом все мужчины поздравляли женщин и девочек, а когда начались танцы, папа подхватил маму на руки и кружился с ней целый час! А я пригласил Алису, и мы тоже танцевали. Когда праздник закончился, мы поехали домой. Папа попросил меня помочь ему открыть двери, пока мама погуляла немножко с сестричками во дворе. А когда они вернулись, наша гостиная была вся засыпана лепестками роз! Так мы с папой там все украсили, чтобы у наших женщин всегда жизнь была усыпана цветами! Так мы праздновали Восьмое марта! «Мысли вслух. Продолжение следует…» - Лен, …, Лена! Не поняла? Ты еще спишь? - Машка, не мешай, я готовлюсь, собираю силы. - Вчера Саша говорил что-то о празднике. О празднике для нас. - Вот поэтому я и готовлюсь! Когда нас будут поздравлять, надо будет весело и громко радоваться. - Понятно, ладно, я пока подремлю… - Машка, ау! Слышишь? Там Сашка с папой и мамой идут! Просыпайся! - Ленка, они еще не пришли, а ты уже орешь. - Вот и они! - Мама! Папа! Санька! - Маш, смотри! Сколько игрушек! Ого! Так, куклы Машке, погремушки мне! - Опять будешь греметь на весь дом. - Буду! Это так здорово, так весело! Папка, ты меня поцеловал! Когда я вырасту, самые красивые мальчишки будут в очереди стоять, чтобы меня поцеловать! - Ах, далеко до неба, губы близки во мгле… Бог, не суди, ты не был женщиной на земле… - Машка, ты чего? Ты у нас типа романтик? - Мама слушала эту песню и плакала. - А я другую песню слышала. Мама тогда улыбалась. - Какую? - Сшей крылья облаков, и не нужно слов, я тебя люблю, слышишь?.. - Да… мама любит песни о любви. - А еще любит, когда поют романсы под гитару. - Знаешь, Ленка, а мы с тобой повзрослели, уже про любовь говорим. - А еще звеним, гремим и трещим! Вот так! Дзынь-трень-бам! Бам-трах-дзыдзынь! - Лен, ты неисправима, я лично спать. - А я позвеню и посплю, а то сегодня в гости… - Машка, ты слышала? Дядя Глеб сказал, что я просто королева! - Он сказал, что ты королева шума, а я умничка послушная. - Ну и что? А вот Кате я понравилась больше! И Деня меня любит, потому что я веселей и общительней. - А Алиса со мной играет. - Алиска меня боится, я ее погремухой стукнула, чтоб к Сашке не цеплялась. - Лена, ты же девочка! А ведешь себя, как хулиган. - Не-а, я - папина дочка: умная, шумная и классная! - Ясно, Все, я устала и хочу спать. - Спи, я сейчас еще разок громыхну новой погремухой и тоже буду спать. Дрынь-бам-тарарах-бамц! А-а-а-а-а-а-а-а-а! - А кричать зачем? - Я всех поздравляю на прощанье… ого, уже зеваю, все, хватит! Я - баиньки. С праздником! Дзы-дзынь!
Natvic: Ну вот, я выложила почти весь фик. Осталось только с эпилогом вас познакомить. Жду отзывов, дорогие читатели.
Песчаная Эфа: Двойняшки очаровательны!! Natvic, жду эпилога. Очень рада, что у ребят все сложилось. Жаль, что столько лет потеряли...
Natvic: Эпилог. Время, вперед! Гордеев нервно расхаживал по кабинету. Вот уже пятнадцать лет он возглавляет Реутовский центр. Лобов давно на пенсии. Дети выросли, Сашка, вон, уже женат, давно, адвокатом хорошим стал, а ему всего 28 будет. Но вчерашнее!.. Как-то все происходящее не укладывалось в его голове. И почему он так без оглядки доверился этому Андрею, почему его лучший ученик ударил его так внезапно в спину? - Саш, можно? – в кабинет главврача Реутовского хирургического центра, мило улыбаясь, заглянула очаровательная брюнетка. На вид ей было лет тридцать, глаза цвета горячего шоколада, аккуратно собранные волосы… - Да, заходи, у меня от вчерашней новости башка раскалывается, кроме тебя? меня успокоить некому, - тяжело вздохнул Гордеев. - Ну? И что же вчера такого ужасного ты узнал? – брюнетка, слегка касаясь головы Александра, стала ее массировать. - Как что? – вспылил Гордеев. – Моя дочь собралась замуж! И за кого? За этого… - Саш, Ленка уже взрослая, - гостья Гордеева рассмеялась. - Учится на 3 курсе, пришла к тебе на практику, ей уже 20 лет. - Зачем я назначил вести их практику Андрея! Если бы я только знал! - Знал что? – брюнетка слегка придавила пальцами за ушами Саши. - Лерка, - буркнул Гордеев. - Если ты так меня хочешь отключить – не выйдет, я взбешен! - Понятно, - Валерия обошла мужа и устроилась на его коленях. – Итак, что скажет грозный главврач, если узнает, что отношения Елены Гордеевой и Андрея Королева начались еще год назад? - Что? – глаза Александра стали квадратными. - Ну, - Лера ухмыльнулась, - твой любимый ученик строил глазки Ленке, а она ему еще тогда, когда он диссертацию писал. - Он же старше ее на 12 лет! - Кто бы об этом говорил! - Лера улыбнулась. - Я так понимаю, что я последний, кто о дурдоме этом узнал, - Саша стал закипать. Лера попыталась поцелуем погасить гнев мужа, но тут в его кабинет без стука ворвался парень, похожий на Александра, как две капли воды. Он молча подлетел к супругам и властно скомандовал: - Мне нужен лучший гинеколог в мире! - Тебе? – хором спросили супруги. - Мне! Потому что вы скоро станете бабкой и дедом! - выкрикивал парень, от волнения размахивая руками по сторонам. - Все. Скоро тихий Реутов превратится в тихий Кошмар! – рассмеявшись, выдавила Валерия. – Сашка, а ты знаешь, что Ленка замуж собралась? - За Андрюху, надеюсь? – Гордеев пока еще младший посмотрел на мать. – Иначе Королев разнесет все вокруг не хуже папы. - Так! – рявкнул Гордеев. – Тебе нужен лучший в мире гинеколог? Так пусть твой тесть из отпуска выйдет! Алиса, между прочим, его дочь! - Пока Глеб приедет, сходи к дяде Толе, - Валерия потрепала сына по фамильному ежику. - К Смертину? Фамилия у дяди Толи очень жизнеутверждающая! - Сашки, а ну-ка успокойтесь оба! Старший, оставь Ленку и Андрея, младший, вали к Анатолию Максимовичу. Всем все ясно? - Лера встала и уперла кулачки в бока. - Понятно, - Сашка – младший покачал головой и, бурча, вышел из кабинета. - Понятно, Лер, - вздохнул глава семейства. - Но я с этим… поговорю! Я ему за Ленку!.. - Саш, он за Ленку сам кому хочешь, что хочешь, отрежет! Утро доктора Королева, ведущего нейрохирурга Реутовского центра, началось кошмарно. В середине лекции, которую читал студентам Андрей, в класс ворвалась яркая особа лет тридцати и громогласно заявила: - Андрюша, я вернулась! Королев побледнел, медленно опустился в преподавательское кресло, потом с размаху ударил кулаком по столу и злобно рявкнул: - Виолетта, пошла вон! Он дочитал лекцию, отправил студентов по больным, а сам медленно поплелся в ординаторскую. Красивая голубоглазая шатенка нервно расхаживала под дверью ординаторской. Там, на диване, развалилась Виолетта. А по помещению метался Королев. Он орал на все отделение, не стесняясь крепких, а иногда и нецензурных выражений. К ординаторской подошла симпатичная доктор на вид лет сорока пяти и поздоровалась с шатенкой: - Добрый день, Леночка, Андрей Андреевич не в духе? – она кивнула на дверь, за которой бушевал ураган. - Где-то так, - выдохнула девушка. - Нина Алексеевна, к нему там какая-то особа приехала, чуть не сорвала наше занятие, а теперь… - Ясно, сейчас посмотрим, твой папа в былые времена кричал громче, - усмехнулась Нина Алексеевна. - Жди здесь, - улыбнулась доктор и вошла без стука в ординаторскую. Студентка вся превратилась в слух. Как только за Старковой закрылась дверь, шум тут же прекратился. - Добрый день, Андрей Андреевич, - терапевт улыбнулась присутствующим. - У меня пациент интересный поступил, вроде бы ничего интересного для терапевта, но для вас, «коновалов»… - Нина усмехнулась. - Только Александр Николаевич занят, Валерия Петровна на операции, может, посмотрите? - Что там? – Королев тут же уткнулся в историю болезни. - Вроде как простое воспаление легких, но на общей томографии есть очаги странные, - пока Андрей смотрел на снимки, Старкова обернулась и окинула гостью Королева с ног до головы. - «История повторяется?» - мелькнуло в ее голове. - Я посмотрю его, - бросил Андрей, повернулся к Виолетте и бросил. - Возвращайся в Москву, здесь тебе ловить нечего, я женюсь, - и повернулся к терапевту. - Нина Алексеевна, я готов, идемте. Услышав этот разговор, Лена за секунду испарилась, облегченно выпустив пар. Под лестницей она столкнулась с тихой красивой брюнеткой, чьи карие глазищи пленили весь медин. - Маня! Ура! - Лена накинулась на девушку. - Андрюха послал к черту эту козу! - Значит, она избежала принудительной трепанации черепа без наркоза, - спокойно ответила Маня. - Слушай, Маш, ну, почему ты такая спокойная? - Лена устало плюхнулась на стул. - У меня чуть жизнь не рухнула! - Можно подумать, что эта кукла против тебя устояла хотя бы пять минут, - Маша пожала плечами. - Ты бы ее закричала, зашумела и забила бы, как мамонта на охоте. - Я бы ее на части разорвала! - веско заметила шатенка. Разговор девушек был прерван внезапным появлением высокого светленького парня, строго отчитавшего девчонок: - Гордеевы, опять вы ничего не делаете! Я, как староста… - Маша перебила его: - Валик, перестань наезжать, Ленка не в духе, побереги здоровье. - Гордеевы… - опять начал парень. - Рудаковский, заткнись, - отрубила Лена. - Тетя Валя на 100% перевоплотилась в тебе! Как только Машка тебя терпит еще! Все, пошла к папе! Когда Лена ушла, Валентин Рудаковский присел рядом с Машей, обнял ее и тихонько прошептал на ухо: - Маш, я тебя люблю! - Я тебя тоже, - девушка опустила глаза и покраснела. Валерия вывалилась из операционной. Шесть часов у стола, море крови, и еще одна спасенная жизнь. У кабинета Леру ждала заведующая педиатрией Виктория Смертина. - Ну, что, подруга, как прошло? - Вика внимательно посмотрела на Валерию. - Нормально, жив твой пациент, вовремя ты диагностировала пацаненка, - устало выдохнула Гордеева, приглашая жестом подругу в кабинет. - Отлично, - Смертина улыбнулась. - Мне тут сорока на хвосте принесла, что в шестой группе скоро бабушки-дедушки появятся? - Ага, и бабушки, и дедушки, - Лера улыбнулась. - Мы с Сашкой, Глеб с Анютой, Фроловых догоняем. У них вон, уже трое внуков, скоро и у нас будет кто-то. - Не сомневаюсь. А вот наша старшая никак не спешит нас внуками осчастливить, - вздохнула Виктория, помешивая чай. - Осчастливит, моргнуть не успеете. - Валерия обняла подругу. - Вон, у Рудаковских, Валик – поздний малый, зато какой вымахал. - Да… - Смертина задумалась. - Слышала новость, - отвлеклась от своих мыслей Вика. - Какую? - Гордеева посмотрела внимательно на подругу. - Сын Нины Алексеевны возвращается к нам в больницу! - Не может быть! – Лера недоверчиво посмотрела на Смертину. – Он же в Германии работает! - Я тоже не поверила, но Лебедева, сказала, что… - Тогда точно! – рассмеялась Валерия. – Если это Лебедева сказала! - Семен Аркадьевич ей рассказал. Кстати, я спросила, почему она после свадьбы на его фамилию не перешла. Так Тоня заявила, что двух Степанюг больница не выдержит. Хватит, что Гордеевых тут целая семейка! – расхохоталась Вика. В кабинет Гордеевой ворвался доктор Королев. Не обращая внимания на Викторию, он бросил на стол снимки и выдал: - Пациент с двусторонней пневмонией и кавернозной гемангиомой. - И что? - Лера быстро посмотрела снимки. - Твою… - выругалась она. - Что скажете? – Андрей внимательно смотрел на заведующую нейрохирургией. - Надо оперировать. Это бомба замедленного действия. - Как говорил Гордеев, сначала лечим перитонит, а потом насморк, - хихикнула Виктория. - Ладно, «коновалы» – ювелиры, я к себе, - она вышла из кабинета, понимая, что коллеги уже настроены не на разговоры, а на спасение еще одной жизни. Когда обсуждение предстоящей операции закончилось, Андрей устроился на диване и непринужденно поинтересовался: - Валерия Петровна, у меня к Вам два вопроса, очень срочных и неотложных. - Слушаю, Андрей Андреевич, - оценив тон подчиненного, Лера приготовилась к очередной стычке. - Вопрос первый: кофе с сахаром у Вас есть? - Да, на тумбочке слева от Вас, Андрей Андреевич. - Ага, вижу, - Королев взял чашку начальницы, сделал себе кофе, удобно развалился на диване и продолжил. – Валерия Петровна, а что Вы делаете завтра вечером? - Что? – глаза Гордеевой округлились от удивления. - Я спросил, что вы с Александром Николаевичем делаете завтра вечером? – Королев обворожительно улыбнулся. - Завтра, вообще-то мы празднуем день рождения наших дочерей, - Лера до сих пор не могла понять, чего хочет Андрей. - Это я знаю, но еще не знаю, где. - А разве Лена… - Королев перебил начальницу: - Лена празднует свой день рождения со мной, и где, я знаю. А вот где завтра будете вы? - Андрей лукаво посмотрел на Леру. - Та-а-а-ак… - Гордеева встала и подошла к дивану, нависнув над подчиненным. - Ладно, ладно! - замахал руками Королев и рассмеялся. - Я завтра собираюсь просить у вас руки Леночки. Надеюсь, Александр Николаевич меня не… - он многозначно протянул последнее «не». - Понятно, - Валерия выдохнула. - Мы, как обычно, празднуем дома. - Отлично, значит, молодые едут к папе к часам четырем. Это не поздно? - Нормально. Я покормлю к этому времени мужа, - Гордеева рассмеялась. - Вот и договорились! - Королев собрался уходить. - Чашечку. Андрей Андреевич, оставьте, - на прощанье хихикнула Лера. Вадим Георгиевич Куратов развалился на роскошном кожаном диване в кабинете главврача. На столе уже красовалась практически пустая бутылка коньяка. Гордеев нервно барабанил пальцами по столу. - Друг Гордеич, ну, и что ты взвился, как пионерский костер? - пробасил Вадим. - А как бы ты себя повел, если бы… - еле ворочал языком главврач. - А у меня все впереди, - засмеялся Куратов. - Завтра приезжает Старков. Моя Юля уже третий день готовится к его приезду. - Так это не шутка? Насчет их любви? - Не-а, - Вадим разлил остатки коньяка и убрал пустую бутылку. - Дождалась козочка моя своего принца из Германии! Он лично ей сообщил о приезде! - Долго ждала, - Гордеев залпом выпил янтарную жидкость. - Она собирается в терапию податься? - Понятия не имею, - пожал плечами Вадим, - Ира говорит, что она оперировать боится, гастроэнтерология ей в моем лице надоела, а вот терапия – это чисто женское дело, будет у свекрухи вкалывать, когда закончит медин. - Да…, Нина с нетерпением ждет, наверное, приезда Олега, - Гордеев подошел к окну. - Она тяжело пережила смерть мужа год назад. Возвращение Олега в Германию после похорон отца совсем ее добило. - Он же всего на пару лет стажироваться ездил, - Куратов поискал глазами вторую бутылку, улыбнулся и извлек ее из-под стола. - А за это время отец умер… - Жизнь, она такая! – горько заметил Вадим. – Повторим? - Валяй. Кстати, Олег Старков у нас вроде как хирург? – спросил друга Саша. – Фролову нужен помощник нормальный. А то все больше молодые у нас кадры, только Сеня, да и тот староват уже, ну, еще годик поковыряет VIP – клиентов, а потом? – Гордеев пожал плечами. – Поговорю с Ниной, Олега надо бы к нам. - Отлично, и Юлька дергаться не будет, - Куратов улыбнулся. – Друг Гордеев, повтори, - кивнул он на бутылку. – Достанется нам сегодня от наших дам… Мужчины рассмеялись, чокнувшись стаканами. Валерия и Маша мирно резали салаты, Через пару часов семейство Гордеевых ожидали несколько бурных потрясений. Когда на кухню заглянул глава семейства, Лера внимательно посмотрела на мужа, оценивая силу «грядущих катастроф». - Девчонки, - улыбаясь, начал Саша. - Скажите-ка мне, а где Елена? Скоро гости собираться начнут, а половина именинниц отсутствует. - Она скоро придет, - Гордеева вытерла руки и обняла мужа. - Ленка нам готовит ма-а-а-а-аленький сюрприз. - Так, и что это за такой сюрприз? Надеюсь, она не беременна? - тихо закипал Саша. - Пока еще нет, - хихикнула Маша. - Пап, ты не волнуйся. Дочки тоже иногда вырастают. - И ты туда же? А институт? Вы же с детства кричали, что хотите стать врачами! - Гордеев перешел на крик. - Ну, мы и станем врачами, Ленка еще с пеленок нейрохирургом была, от нее все головы раскалывались сами, - тихо буркнула Маша. - А я детей лечить буду. - Предательница! - рявкнул Александр. - Почему? Я собираюсь стать детским хирургом, - пожала плечами младшая Гордеева. - Хирургом? Да ты хоть знаешь, что такое за столом операционным стоять? - сел на любимого конька Саша. - Маша, неужели нет терапии или там неврологии, например? О! Иди к дяде Вадиму в гастроэнтерологию! Почти хирургия! - Пап, ты Ленке лекцию прочти про то, сколько дрель с коловоротом весят, - упрямо гнула свою линию Маша. Гордеев развернулся к жене, обнял ее, крепко прижав к себе, и буркнул на ухо перед поцелуем: - Это твое упрямство, они обе в тебя. Ты когда-то тоже уперто на табуретках тренировалась. - Пока ты не подарил мне эспандер, - Лера ответила на поцелуй. - Ладно, вы тут заканчивайте, а я пойду пока посмотрю, чтоб для шашлыков было все готово, - капитулировал Александр. Когда ураган «Александр Николаевич Гордеев» улетел с кухни, Маша отложила готовый салат и посмотрела снизу вверх на маму. - И что означает этот молящий взгляд, - насторожилась Гордеева – старшая. - Мам, сегодня Валик Рудаковский собирается просить у вас моей руки. Как ты думаешь, папа его не сразу убьет? - Маша смотрела на мать огромными карими глазищами. - Не сразу, в четыре Королев будет Лену сватать, так что очередь на эшафот занимайте. Надо бы вашего папу покормить до этого… - подмигнула дочке Валерия. - Ага, кофе, шпроты, сосиски и маслинки… Да! Еще пачку любимой табачной отравы и дагестанского коньячку! Чуть не забыла, - рассмеялась Маша. - Именно так, дочь, вари кофе, пойду «дракончика» усмирять! - поддержала дочернее веселье Лера. Лера с подносом вышла во двор трехэтажного «семейного гнездышка» Гордеевых. Александр колдовал у мангала, проверяя готовность этого оборудования. - Лер, сегодня знатный шашлык будет! Веточки и вишневые, и ореховые, и яблочные, дымок будет ароматным! - Саш, перекусить не хочешь? – Валерия отработанным за много лет движением поставила поднос перед мужем так, что запах свежесваренного кофе тут же пленил Сашу. - Кофеек! – обрадовался Гордеев. – О! Да тут и маслинки, и шпротики, и коньячок! Ну! Давай-ка по чуть-чуть, - улыбнулся он жене, плеснув янтарную жидкость в бокалы. Валерия взяла в руки бокал с коньяком, улыбнулась и, коснувшись Сашиного бокала, пригубила напиток: - Давай за наших девчонок, Саша. Они уже такие… - А давай! Они у нас уже невесты! – расплылся в улыбке гордый отец. - Да, - согласилась Лера, - невесты… Скоро замуж повыходят… - Я им повыхожу. – буркнул Александр. – Пусть учатся рано им еще замуж. - А если не рано? – губы Валерии коснулись щеки мужа. – А вдруг они уже успели полюбить? - Кого они могли полюбить? Королева? Я им полюблю! – Гордеев стал злиться. - Саш, ты мне сейчас так напоминаешь Олега Викторовича, - рассмеялась Валерия. - Помнится, он тоже читал морали одному классному хирургу по поводу дочери. - Ты на что это намекаешь? - стушевался грозный главврач. - На то, как кто-то за своей любовью аж в Сибирь – матушку гонял… - Так, Лера, вот ты мне по-русски скажи, Лена и Королев, это так серьезно? – Саша свел брови на переносице. - Серьезней не бывает. Кстати, у Маши и Валентина Рудаковского тоже очень серьезно! – продолжила Гордеева, когда первый наплыв Сашиного волнения спал под воздействием ее поцелуя, коньяка и закуски. - Валик и Маша? – глаза Саши округлились. – Вот это номер! Пацан же копия ваша Шостко! – Гордеев расхохотался. – Хотя часто, как Владимир, спасает всех, кто под руку попадет, чем попало! - Ничего, зато Маша наша спокойная… - Но упрямая, как ты, - закончил Саша. - Пусть будет так. Сегодня Андрей и Валик будут свататься, - как бы, между прочим, сказала Валерия. - Что?! – Александр подпрыгнул на месте. Он с минуту внимательно смотрел на жену. А потом махнул рукой и буркнул. – Только пусть потом не говорят, что мои дочери упрямые, вздорные, самоуверенные и наглые девицы. Сами нарвались. - Вот и отлично, - чмокнула мужа Гордеева. – Ты тут заканчивай. А я пирог пошла доставать, - улыбаясь, Валерия ушла в дом. В этот теплый осенний день в парке у фонтана было много людей. Кто-то гулял с детьми, кто-то лениво наблюдал золотое увядание природы. Но все без исключения обращали внимание на резвящуюся парочку, бегавшую по парапету чаши фонтана. - Взрослые, а такие невоспитанные! – буркнула старушка. - Счастливые! – не согласилась с ней молодая мама с ярко красной коляской. Высокий широкоплечий кареглазый брюнет и голубоглазая шатенка, словно малые дети, скакали возле фонтана. Они брызгались холодной водой, швыряли друг в друга охапки пожелтевших листьев, а потом на мгновение замирали, целовались, и снова пускались «во все тяжкие». После очередной остановки на поцелуй парень обняв девушку спросил: - Ну, что? Не жалко менять фамилию? - Не жалко, - прильнула к нему девушка. - Была ты, Ленка, Гордеевой, а через месяц станешь Королёвой. - Нет, Андрюшенька, через месяц я стану КоролЕвой! – подчеркнула Елена. - Не сомневайся, - Королёв прижал к себе невесту. – А еще я сделаю все, чтобы у нас побыстрее появилась маленькая принцесса! – их губы слились в поцелуе. - А если будет принц? – прищурилась Гордеева. - Тогда буду стараться, пока принцесса не получится, - Андрей подхватил невесту на руки и закружил ее. - Я лечу! – закричала девушка на весь парк. Когда счастливые влюбленные уже шли к дому Гордеевых, Королев, подшучивая над Леной, спросил. - Ленка, так я не понял: ты летишь или лечишь? - Как получится, - отшутилась девушка. – Пока на практике, буду лечить, а на свадьбе полечу! - Я понял, - Андрей снова подхватил на руки счастливую Лену, и так они вошли во двор «гордеевской крепости». Александр Николаевич что-то проверял у мангала, когда на крыльцо вышла Валерия Петровна. Она из окна увидела Андрея и Лену еще на улице и решила на всякий случай побыть рядом с мужем, когда дети сообщат о своем сюрпризе. Гордеев оторвался от приготовления инструментария для шашлыка и, уперев руки в бока, уставился на ввалившихся во двор целующихся голубков. - Королев! – рявкнул главврач, прервав идиллию поцелуя. – Как честный мужчина, теперь ты обязан жениться на этой легкомысленной особе! – голос Гордеева громыхнул на всю улицу. - Александр Николаевич, - Королев поставил Лену на землю, - так мы собственно и пришли Вас и Валерию Петровну на свадьбу пригласить! – ничуть не смутился Андрей. – Ровно через месяц. Мы послезавтра пригласительный занесем, - язвительно добавил жених. – Это наш вам подарок на день рождения дочек. - Это что значит: «пригласительный занесем»? - опешил Саша. - Папа, я сегодня переезжаю к Андрею, - улыбнувшись Александру, Лена подмигнула матери. - Что? - взревел отец невесты. - А если ты «против», так я могу и в Сибирь сбежать, - промежду прочим бросила невеста. – Это немножко дальше соседней улицы. - Куда? - округлились глаза Александра. - В Сибирь, по маминым следам, - рассмеялась Елена. - Я все понял! - Гордеев повернулся к жене. - Это дурдом какой-то! Все, я пошел за мясом, через полчаса Куратовы прибудут, Денис уже звонил, Лобовы едут, а ты с этими, - он ткнул пальцем в дочь и будущего зятя, - сама разбирайся, я в Сибирь второй раз не поеду! - развернувшись к Андрею, Гордеев бросил. - Сам за ней гоняйся, - и ушел в дом. Когда за Александром Николаевичем захлопнулась дверь, Валерия рассмеялась, подошла к дочери и обняла ее. - Поздравляю, Ленка, - мать поцеловала дочь. - Обещаю беречь Елену, как свой любимый скальпель! – торжественно произнес Королев. - Попробуй только ее не беречь! – погрозила теща будущему зятю. Она еще раз поцеловала дочь и тихо спросила. – А про Сибирь ты серьезно? - Не-а, это так, для папы. Он всегда был впечатлительным, - рассмеялась «папина» дочка. - Тогда пошли в дом, скоро гости соберутся, - Валерия подтолкнула ребят к дверям. Валентин придирчиво поправлял галстук перед зеркалом. В соседней комнате слышалась перепалка: родители тоже собирались в гости: - Пинцет, ты когда-нибудь научишься все делать вовремя? – бушевала Валентина - Я уже почти готов. Только не могу найти свой синий галстук! – пытался оправдаться Владимир. - Потому что у тебя вечно все валяется неизвестно где! – бросила оставшаяся где-то глубоко в подсознании старостой Шостко, Рудаковская. – Вот, серый возьми, а то мы до завтра не выйдем! Валик наконец-то выложил желанный узел, смахнул невидимые пылинки с брюк и вышел в коридор. Валентина уже что-то быстро забрасывала в сумку, бурчала на Пинцета, но когда появился сын, тут же отреагировала: - Хоть один мужчина в доме есть! - Скоро не будет, я собираюсь жениться, - Валик спокойно проверил наличие в кармане коробочки с кольцом. - Отлично, значит бабушкой я все-таки стану, - отчеканила Валя, улыбнулась и крикнула мужу. – Вовка, наш Валька жениться собрался! - На Маше? – из спальни высунулась голова взлахмаченого Вовы. – О! А вот и мой галстук! – ткнул в сына пальцем Пинцет. – Так что, Валечка, дорогая моя, я ничего не разбрасываю, это Валька мой галстук приватизировал, - улыбнулся Владимир. - Отлично! Все готовы? – строго спросила мать семейства. - Все, - Валентин поправил тонкую позолоченную оправу очков. – Идем! - кивнул он родителям. Во дворе Пинцет минут пять провозился с машиной, за это время Валентина решила, что родители Вовки должны переехать к ним, а молодые после свадьбы в квартире бабушки и дедушки отлично устроятся. - Маша – это не Лена, она спокойная, домашняя девочка, - «вещала» вечная староста 6 группы. – С ней ты будешь счастлив. Ты у меня умница, - Валя встала на цыпочки, чтобы кончиками пальцев дотянуться до чуба сына и поправить его. - Готово! – объявил Владимир, - Поехали! До дома Гордеевых семья Рудаковских добралась без приключений. Пока родители Валика поздравляли родителей Маши, влюбленные уединились на кухне, Валик вытащил из кармана коробочку с кольцом и тихо спросил любимую: - Маша, ты согласна стать моей женой? – при этих словах девушка посмотрела своими огромными шоколадными глазами на любимого и так же тихо шепнула: - Согласна! - Пошли к родителям? Скажем им? – Валентин коснулся губами виска любимой. - Идем, - Маша улыбнулась и протянула любимому руку. Войдя в гостиную, ребята подошли к смеющимся Рудаковским и Гордеевым. Валентин кашлянул, и когда родители обернулись, торжественно сказал: - Александр Николаевич, Валерия Петровна, я прошу у вас руки Марии! - Ну-у-у! – потянул Гордеев, его взгляд скользнул по руке дочери, и брови изумленно приподнялись. – Так ты просишь ее руки, или вы ставите нас в известность? - Александр Николаевич, я прошу, но Маша уже согласна, - уточнил Валик. - А если я… - попытался «поприкалываться» Саша. - Тогда я прямо сейчас украду Марию и все равно на ней женюсь! – гордо ответил жених. - Еще один! – махнул рукой Александр. – Ладно, а то и Машка меня Сибирью пугать будет. Знаю я этих девчонок! – буркнул Гордеев. – Ну, и что стоим? – спросил он вдруг. – Горько, детки! ГОРЬКО! – рассмеялся строгий отец. Гости собрались часам к семи. А уже к девяти в доме Гордеевых было очень весело. Олег Викторович устроился у камина, рядом сидели Алла Евгеньевна, Галина Алексеевна и Ирина Васильевна с мужьями. Пенсионеры вспоминали дела давно минувших дней, греясь у огня. - А вы помните, как наш Гордеев сбежал под Новый год? – улыбалась Тертель. - Еще бы! – муж Ковалец рассмеялся. – Даже я это помню! Ирочка в больницу прямо из-за стола уехала. - Да что там Гордеев. Я как вспомню Лерочкины фокусы с побегом, - Алла повела плечами, как будто в доме было холодно. - До сих пор мне страшно вспоминать. - Зато Саша за ней аж в Сибирь поехал! От убийцы спас! – Ирина Васильевна посмотрела через плечо на смеющихся Леру и Сашу. Гордеевы, Куратовы, Нина Алексеевна и Степанюга со своей женой Тонечкой Лебедевой болтали с легендарной шестой группой, обсуждая планы на будущее. - Я тут два заявления рассмотрел, - Александр пригубил коньяк. – Нина Алексеевна и Семен Аркадьевич на пенсию просятся. - Что так? – удивленно приподнял брови Куратов. - На отдых потянуло, - Сеня обнял Тоню. – Устаю сильно, для меня уже ночные каторге подобны. Да и молодежи у нас хватает, - он кивнул в сторону окна: на полянке у дома в свете фонарей гуляли «дети». - А что тут такого? – удивилась Ира Куратова. – Я тоже на пенсию при первой же возможности сбежала. Сдала лабораторию Анечке Лобовой, и отдыхать. - Так что, господа бывшие студенты, Олег Старков, недавно вернувшийся из Германии, поступает в распоряжение завхирургией Фролова, Валентина Дмитриевна занимает пост заведующей терапии, на том и отпускаем Нину Алексеевну и Семена Аркадьевича, - заключил Гордеев. - А мне пока некому гастроэнтерологию сдавать, - грустно заметил Вадим. - Ничего, Антошка Новиков защитится через годик – два, и отпустим тебя, - улыбнулась Лера. - Валь, ты теперь еще и на работе начальником будешь? – ужаснулся Пинцет. - Да, доктор Рудаковский, теперь Валентина Ваш начальник! – хихикнул довольный Саша. – Далее, на повестке дня еще и две свадьбы: Гордеевых все меньше, а шума все больше, - разошелся главврач. - Александр Николаевич, а Вы на мою невестку не наезжайте! – возмутился Пинцет. – Машенька и нам, как дочка! - Вот-вот, нечего зря на девочку наговаривать! – присоединилась Валя. - А я и не наговариваю, ваш пацан сам нарвался, собственно, как и горе-куратор, - рассмеялся Саша. - Давно сам таким был? - хмыкнул Глеб и обнял свою Аню. - Давно! Четверть века назад! - уточнил Александр. - Кстати, ваша привычка пароваться в хирургии на практике стала наследственной! - Что есть, то есть, - Вика Смертина лукаво посмотрела на мужа. - Да, первыми были мы! - гордо заявил Толик. - И что мы теперь имеем? - декан лечебного факультета Рудольф Эдуардович Новиков поправил очки. - Да как обычно! - Гордеев разошелся. - Ленка моя с куратором, это у нее от мамы… - Саша, - Лера зыркнула на подвыпившего мужа. - Ха! Я за него! - Гордеев встал и продолжил. - Машка с Рудаковским, доктор Максим Анатольевич с Лобовой-младшей, Артемка Новиков с Лебедевой Светой. Юля Куратова дождалась Олежку Старкова, что примечательно, тоже хирурга. Вот свадеб нагуляем! - Вы еще не знаете новости про нашего, - Марина Фролова ухмыльнулась. - Вика, готовьтесь, там сегодня на лужайке Коля вашей старшей Лерке предложение делать собирался. - И судя по тому, как они целуются, - Николай Фролов смотрел в окно и улыбался, - она согласилась. - Слава Богу, - Толик расплылся в улыбке. - Только, чур, я своих внуков принимать буду сам! Хочу первым увидеть, как они родятся! - Никто не против, - Вика обняла мужа. - Вон, Фроловым Вероника в Москве уже трех внуков подарила, а у нас ни одного не было. А теперь есть надежда, что будут. - Кстати, - Маша Новикова посмотрела на мужа. - А куда после хирургии наши пойдут? - Может ко мне? - В неврологию? - Гордеев посмотрел на Машу? - Нет! Я еще над будущим зятем не поиздевался как следует! Я его, как хорошего в прошлом абдоминального хирурга, нашим чадам приставил общую почитать. А он? Взял и мне назло Ленку увел! - Саша, оставь детей, - Валерия дернула мужа, но без результата. - Поэтому после хирургии их надо в нейрохирургию направить, - мстительно заулыбался Саша. - Я ему опять их всуну! Пусть жену свою учит работать! - Пожалуй, это очень хорошая идея, - согласился с Александром Рудик. - Гордеев, ты невыносим! – Лера поцеловала мужа. – Ты представляешь, что такое студенты в нейрохирургии? - Представляю! Очень хорошо представляю! – Саша был в ударе. – Особенно когда мне студентки дрель на операции подают и сообщают, что тренажером служит сын, сидящий на руках! - Сашка, ты еще это помнишь? – Гордеева удавлено посмотрела на мужа. - Конечно, помню! На полянке тоже было весело. Ребята обсуждали грядущие перемены в своей жизни, шутили. - Антон, - обратился к старшему брату Артем Новиков. – Ты свою диссертацию когда закончишь? - Скоро, - парень поправил очки. – Надо все основательно продумать, прописать, я еще клинический опыт не наработал. Думаю, через годика полтора можно будет и защищаться. - Да-а-а-а! Лучше бы ты женился, - ухмыльнулся Артем. - Успею, - небрежно бросил Антон. – Это ты у нас молодой да ранний. Светку Лебедеву еще мамой не сделал? - Успею, - в лет ответил Новиков-младший, - сначала в ЗАГС сходим. - Потом предков плавно в поколение бабушек-дедушек переведем, - Света поцеловала Артема. - А мы завтра в ЗАГС, - Валик Рудаковский не отпускал от себя Машу Гордееву ни на шаг. - И мы! - хором выдали Коля Фролов и Лера Смертина. - Наконец-то, - Максим Анатольевич, как шутя называли парня одногруппники, обнял Алину Лобову. - Наш пример заразил, сестренка? - Смертин плечом толкнул Валерию, а потом поцеловал свою невесту. - Даже старшие холостяки решили семью создать! - Им надоело под лестницами целоваться, - хихикнула Алина. - А где наши главные жених с невестой? - Юля Куратова прижалась к Олегу Старкову, ища глазами Лену и Королева. - Они Дениса с Катей и Сашку с Алисой развлекают, - Маша махнула рукой в сторону, где на траве устроились виновники повышенного внимания.
Natvic: Денис и Катя Чеховы удобно устроились на траве, вместо стульев используя надувной матрас. Рядом на втором матрасе расположились Саша с Алисой и Лена с Андреем. Денис, смеясь, слушал рассказ будущего родственника о том, как паровалась группа «дубль шесть», поясняя жене, кто кем кому приходится, и как паровались когда-то их родители. А Саша язвительно комментировал, что будет, когда эти парочки переженятся. - Короче, Смертин и Лобова разве что еще в интенсивной терапии не целовались! - объяснял Королев. - А Новиков-младший, он как папаша, знает столько, что просто горе от ума! - Ты еще со старшим в работе не сталкивался, - хихикнула Лена. - Антон такой нудный, хуже папы и брата вместе взятых, а умный, аж страшно. - Зато твоя сестра и Рудаковский - идеальная пара, - съязвил Андрей. - А то! - Лена поцеловала любимого. - Гордеевы, они все идеальные! - Саша погладил жену по еще плоскому животу. - Вот Ленка с Машкой дезертируют из наших рядов, а мы с Алисой будем пополнять их. - Ты все еще надеешься на двойню? - Алиса влюбленными глазами смотрела на мужа. - Ты еще не знаешь, как трудно с одним, - хмыкнула Катя. - Поверь мне. У нас двое. - Знаю! У меня две сестры-двойняшки! А я надеюсь на тройню! - Гордеев рассмеялся. - Хочу мальчика и двух девчонок, и чтоб сразу! - он прижал к себе Алису, нежно поцеловал ее и продолжил. - Помню, когда эта террористка маленькая шумела сутки напролет, - он ткнул пальцем в сестру. - Если бы не тихоня Машка, мы бы от Ленки с ума сошли. Как говорит Маня, Ленка родилась нейрохирургом! От нее с первых дней у всех головы разлетались, - Саша рассмеялся, вспоминая детские выходки беспокойной сестренки. - Она еще и шуметь умеет? - наигранно удивился Андрей. - Ценные сведения о будущей жене. - Еще как! - Денис рассмеялся. - Помню, девчонкам было лет по пять, садик был на карантине, Сашка в школе, и Лера взяла этих красавиц в больницу. Я тогда сеть налаживал в центре. Так через минут десять после прихода Гордеевских дочек, больница была в шоке: Ленка умудрилась до обморока тетю Галю Тертель довести, Сенечку – до белого каления и папу своего – до «хорошего», - скривился Денис, - настроения. Центр на ушах стоял весь день. - А Ленка? - Королев рассмеялся. - А ей по барабану! Дудку где-то откопала и бегала, дудя так, что можно было умереть! - хохотал дядя над проказами племянницы. - А поймать ребенка, и забрать дудку? - Андрей пожал плечами. - Не догадались? - А ты попробуй у своей любимой что-то отобрать, посмотрю, что с тобой будет, - рассмеялась Алиса. - Ленка сама у кого хочешь, отберет что угодно. - Прямо какого-то монстра из меня делаете, - надула губки Гордеева. - Да, я – папина дочка! И что? Андрюха мой тоже не тише папы может, когда не в духе. - Могу! - Королев притянул к себе Лену. - А могу и тихо-тихо, - его губы скользнули по девичьей шее. - Так, Деня, дамы, идемте, - Саша подал руку Алисе, помогая ей встать. - У этих голубков надолго. Чеховы и Гордеевы, перешучиваясь, направились к дому, а Лена с Андреем уже никого не замечали. Мир вращался только вокруг них, и никого в этом мире больше не было. «Дубль шесть» и Алиса болтали в беседке, Саша с Денисом курили на крылечке. Катя нервно посматривала на часы. - Волнуешься? - Денис положил руку на плечо жены. - Ну, да! Еще полчаса назад она должна была быть здесь! - Катя снова посмотрела на часы. - А ты на мобильный звонила? - Чехов достал свой телефон. - Вне зоны, - грустно ответила Катя. Вдруг распахнулись ворота, и во двор вошло… Солнце! Невысокая, красивая девушка с огненными волосами и зелеными глазами, сверкавшими в лунном свете радостно приветствовала собравшихся во дворе: - Машка, с днюхой! - выкрикнула красотка. - Ма, па, это я! - девушка подошла к Чеховым и чмокнула родителей по очереди в щеки. - А где мой маленький братишка? - Петя еще в девять лег спать. Ты опоздала на полчаса, - строго сказал Денис. - А ты, папуля, это в аэропорту Хитроу расскажи, - хихикнула дочка Чеховых. - Не я рейсы задерживаю! - Но мы переживали! Ты могла позвонить, когда прилетела? - Катя злилась на дочь. - Ты на полчаса опоздала! - И ни на что я не опоздала! Праздник еще и не начинался! Я не вижу дядю Глеба с гитарой, не слышу, как дядя Саша с дядей Вадимом поют хором, и тетя Вика еще не танцует с Лерой на столе, - хихикнула девушка. - Да и Ленка занята явно не именинками. Сами смотрите! - Чехова кивнула в сторону: Лена с Андреем целовались, лежа на матрасе, причем Гордеева использовала жениха, как одеяло. Пока Чеховы объяснялись с дочерью, Маша посмеивалась над старшим из братьев Новиковых, который с появлением Чеховой не мог оторвать глаз от рыжеволосой красавицы. - Антоша, ау! - смеялась Гордеева. - Антон, ты с нами? - А? - Новиков обернулся. - Ты что-то спросила? - неуверенно промямлил парень. - Я спросила, куда ты пропал, - уточнила Мария. - Я? Не понял? - Антон пожал плечами. - А это кто? - он кивнул в сторону огненного Солнца. - Антоша, ты чего? Ты Владу Чехову не узнал? - рассмеялся Рудаковский. - А ее никто не узнал, - пожал плечами Максим. - Я лично Владку последний раз видел этак года три назад, она была мелкой, вертлявой и, по-моему, блондинкой. Да, выросла она за это время… - закатил глаза Смертин. - Все это время она готовилась поступать в МГУ, где теперь и учится, - к ребятам подошли Лена с Андреем. - Становится прохладно, не пора ли нам в дом перебираться? - Гордеева гостеприимно кивнула в сторону дома. Когда шумная компания вошла в дом, подвыпивший Александр Николаевич ткнул пальцем в сына с невесткой и хмыкнул: - А вот и предатели! - Ага! - поддержал его Глеб. - Ну, ладно, у Сашки бабушка была чиновником, а у тебя одни медики, фармацевты и микробиологи в роду! - бросил Лобов дочери. - При таком количестве колюще-режущих родственников кто-то должен их защищать при пиковом раскладе! - защитила Алиса свой выбор профессии юриста. - И вообще, нам не с кем было идти учиться на медиков, - серьезно сказал Саша-младший, еле сдерживая смех. - Алиска была маленькой с первой волной деток в медин топать. А мне надо было два года ждать, пока они вырастут? Олежек, Коля, Лерка и Антон вместе шли поступать. А мелким вообще повезло. Целой группой рванули. Сами же их «дубль шесть» дразните. А нам с кем надо было? - Еще мы и виноваты? - шокировано переглянулись отцы. - Не виноваты, просто надо разнообразие в жизнь вносить, - вступилась за родственников рыжеволосая Влада. – Я тоже вместо программиста учусь на психолога. - Аргумент был железный: двух сумасшедших в семье хватит! - рассмеялась Катя. - Ох, уж эти детки! - И не говорите, - Саша обнял Алису. - Эти два родственника, - он кивнул в сторону отца и дяди, - бурчат и злятся, потому что скоро их будут дедушками называть. - Сашка! – радостно завопила Влада и повисла на двоюродном брате. – Это же здорово! Я стану теткой! - Хоть кто-то положительно реагирует, - Валерия Петровна бросила укоризненный взгляд на Глеба и Александра и подошла к детям. - Сашка, Алиса, когда родится малыш, я уйду с работы. Нейрохирургов у нас хватает, буду внуков нянчить. - Так, я не понял, - возмутился старший Гордеев, - что это за бунт на корабле? А кто будет… - Через месяцев девять Андрей примет отделение, а я буду бабушкой, - закончила Валерия. Чтобы как-то разрядить обстановку Денис тихо включил музыку. Медленная красивая мелодия тут же потушила страсти. Молодежь разбилась на пары и, обнимаясь, закружилась в танце, старики с улыбкой наблюдали за ними, а поколение родителей, пререкаясь с женами, плавно стало присоединяться к детям. Влада с улыбкой следила, как танцуют родители, когда к ней подошел Антон и, потупив глаза, спросил: - Я могу тебя пригласить? - А почему бы и нет, - девушка улыбнулась, подумав про себя, - «еще три года назад я и не мечтала, что этот умный и симпатичный обратит свое внимание на меня. Значит, я стала интересней медицинской энциклопедии». Новиков осторожно взял Владу за руку, но уже через минуту, осмелев, прижимал к себе Чехову, кружа в танце. Артем, заметив происходящее, что-то шепнул на ухо Светлане, та хихикнув, тут же шепнула на ухо Алине, и через пять минут «дубль шесть» с интересом наблюдали за рождением новой пары. К концу танцевальной части вечера Антон и Влада пропали. Ребята посмеивались, строя догадки, про какую инфекцию Антон вещает Владе, но тут Королев, куривший в форточку, рассмеялся: - Все! Последний бастион пал! Гости и хозяева торжества тут же стали толкаться у окна: на полянке перед домом в свете звезд целовались Влада и Антон. - Вот и эти «рыжики» нашли друг друга, - Маша Новикова обняла мужа. - Рудик, кажется и у нас две свадьбы будет. - Да уж, - хмыкнул Рудольф. - И вечно все начинается с Гордеевых. До Нового Года дети легендарной шестой группы сыграли свадьбы. На семь счастливых семей стало больше. И уже Новый Год и день рождение гордеевского первенца праздновали шестая группа и Олег с Юлей Старковы, Антон с Владой и Артем со Светой Новиковы, Коля и Лера Фроловы, Алина и Максим Смертины, Маша и Валик Рудаковские. Последними к яркой сверкающей елке во дворе дома Гордеевых прибыли Андрей и Лена Королевы. Обмен подарками, поздравления, зажигание Новогодних огней, поцелуи, объявления Андрея, что все студенты получили зачет по общей хирургии, - все это было прервано зычным голосом хозяина дома главврача реутовского центра доктора Александра Николаевича Гордеева. - Господа, врачи и студенты, минуточку внимания! Мы с многоуважаемым деканом Рудольфом Эдуардовичем подготовили еще один маленький подарок для вас! Королев нервно засмеялся, обнял жену и тихо шепнул: - Ленка, похоже, твой папа хочет моей смерти. - Почему? – удивилась экс-Гордеева. - Потому что мне не нравится, как он говорил о подарке, - Андрей стал настороженно прислушиваться. - Итак, милые наши студенты, - вещал Гордеев, - ваша практика в хирургии показала, что пациенты остались живы, а вы, по мнению вашего куратора, многому научились! - Ленка, он что-то задумал, - нервно шептал Королев. - Похоже, ты прав, - девушка замерла в предчувствии «семейного междусобойчика». - Так вот! Доктор Новиков и я решили, - Гордеев хитро прищурился, - чтобы вам жизнь малиной не казалась, следующим отделением станет… - Александр Николаевич на мгновение замолчал. - Я все понял, - шепнул жене Королев, - он вас ко мне направит, вот блин… родственничек, - прошипел Андрей. - Ну, Ленка, держитесь теперь, я вам покажу, что такое учеба! - зловещий шепот куратора услышали стоящие рядом студенты и сам Гордеев. - Да, Андрей Андреевич, именно к Вам в нейрохирургию! И я не ошибся, говоря к Вам, потому что с Нового Года Валерия Петровна покидает пост главы отделения, а так как другой кандидатуры нет… - То мой драгоценный тесть меня награждает сразу и кнутом, и петлей на шею вместо пряника, - закончил за Александра Андрей. - Да! А Валерия Петровна теперь переходит в медин, принимает кафедру нейрохирургии, и будет у ребят вести лекции! Два часа ей, четыре – Королеву, - довольно «постановил» Александр Николаевич. - Александр Николаевич, а мыло с веревкой в подарочном наборе? - ерничал Королев. - Андрей, вот только не начинай! - рассмеялся Куратов. - Можно подумать, ты отдал бы их в другое отделение. - Не отдал бы, но не под елкой же этих деятелей обрекать на еще один семестр каторги! - Андрей хмыкнул. - А пост зав отделения я еще не принял, так что пока… - Я приказ подписал еще вчера, - хихикнул Гордеев. - Так что уже к Вам! - Ясно, - Андрей подошел к елке и поднял бокал с шампанским, - слово предоставляется мне, бедному куратору, которому несказанно повезло, когда я стал последним учеником Гордеевых. Итак, - он отпил игристый напиток, - господа врачи, господа будущие врачи, что мы с вами имеем на пороге Нового Года? - он обвел всех взглядом. - Как говорит моя жена, в больнице я лечу, а там… - Жизнь покажет! – закончил за зятя Гордеев. – С Новым Годом! – в этот момент из динамиков телевизора в доме раздался бой курантов. Так начался еще один год большой и дружной компании. P. S. «Мысли вслух…» Зима в этом году выдалась холодная. До сих пор не пойму, как мы добрались до Иркутска? Морозы стоят у нас не малые, а в Сибири вообще катастрофа. Четверть века назад ты ушел от нас, полковник медслужбы Булгаков, мой любимый дед Ваня. Ты был настоящим человеком! Человеком с большой буквы. Много лет назад ты помог совершенно чужой для тебя девушке выжить вдали от дома. Ты заменил маме отца, а мне деда. А потом, уже после смерти, вернул нас папе. Дед, ты был потрясающим! Настоящим мужиком! Настоящим полковником! Я стою возле двухметрового гранитного памятника, на котором высечено: «Любим, помним…» Словно капли крови, на белом снегу – алые гвоздики. Наша Любочка приносит их сюда постоянно. У нее уже внучка родилась, и ее назвали Любочкой в честь бабушки. Мы с мамой каждый год прилетаем сюда, несмотря на погоду, чтобы рассказать тебе, как теперь живем за высокими горами. Эх, дед, дед, скоро ты станешь прадедом. И я буду рассказывать детям, как ты водил меня в военное ателье шить мои первые костюмы на утренники в детсад. А потом плакал, когда я подарил тебе вот такую же алую, как кровь, гвоздику на 23 февраля. Вчера мы были у Морозова. Постарел он совсем, уже практически не видит, но в свои 85 еще тот герой! Вспоминал, как учил маму, как тяжело было всем, когда не стало тебя. А еще опять возмущался, что папа увез маму далеко–далеко. Я кладу еще один букет справа от тебя, дед. Дядя Сява… Он пережил тебя, дед, на десять лет. Его памятник рядом с твоим, вы даже после смерти вместе, как дон Кихот и Санчо Панса. Обнимаю маму, защищая от ветра. Дедуля, мы вернемся сюда с мамой через год, я привезу тебе фотки правнуков, и опять буду вспоминать тебя, настоящего мужика, настоящего полковника, настоящего Человека! Спи спокойно, любим, помним…
Natvic: Все, выложила полностью. Этот фик был моим первым законченным макси. Жду комментов.
Песчаная Эфа: Дочитала. Малыши очаровательны! Очень ценю дружбу и душевные компании, рада, что все так закончилось! Natvic, спасибо за рассказ! еще раз спасибо, что обосновалась на нашем форуме!!
Natvic:
полная версия страницы