Форум » Сериалы Влада Галкина » История любви в городе у Черного моря /ЯЛ-оридж/ » Ответить
История любви в городе у Черного моря /ЯЛ-оридж/
Natvic: 1. Название: Город у Черного Моря или История Большой Любви 2. Автор: Наталия Милютина, Бэта: Татьяна Старцева гамма местами Алиса Кайгородцева 3. Рейтинг: от G до NC-17 4. Пейринг: Юрий/Вика, Андрей/Наталья, Влад/Снежана, Витя/Аня. Светлова/Орлович, Сабина/Дэн и другие 5. Основа: фантазия на тему: «Возможный прототип Гордеева, его жизнь, похожая на «Я лечу», возможные прототипы персонажей сериала» 6. Жанр: романтика, мелодрама, детектив. 7. Размер: макси 8. Саммари: История про то, кто и как в жизни смотрит "Я лечу". 9. Права принадлежат автору! 10. ЗАКОНЧЕН От автора: В небольшом городе у моря живет и работает Варшавский Юрий Михайлович, хирург от Бога, нейрохирург, бросивший Москву и вернувшийся в свой родной город. Он работает в местной областной больнице. В мединституте этого же города решили провести эксперимент: со второго курса основные медицинские дисциплины ребята изучают практически в отделениях местных больниц. На третьем курсе им предстоит изучать хирургию и травматологию в областной больнице, где работает доктор Варшавский, которого назначают ребятам в кураторы. А он ненавидит студентов! Персонал областной больницы и студенты обожают смотреть сериал "Я лечу".
Natvic: Юра и Вика вошли в реанимацию. Юра внимательно изучил показания приборов, тяжело вздохнул и набрал телефон Кузнецова. - Олег, тут проблема у Ирины. Надо срочно делать трепанацию. Вроде как не сложно, просто Бухтеева уже нет, Пашкин слишком молод. Дуй к нам. - Юр, нейро? - Да, собирайся, думал домой пойти пораньше, а теперь предстоит бессонная ночь. - Понятно. Готовить операционную? - Да, Алла Львовна еще в больнице, беги к ней. Нейрохирургическую готовьте, тут очень нехороший отек. Надо срочно работать. Пион и Вика стояли у дверей операционной и ждали Юру. Он прилетел с криками на Олега, Тишмана и бригаду реаниматоров. Увидев готовую операционную Варшавский наорал на старшую медсестру. - Алла Львовна, ну, Виктория еще неопытная, но Вы – то ей могли сказать, что уже надо помыться! - Юрий Михайлович, я буду готова через три минуты, - Вика пулей полетела мыться. Бригада готовилась. Варшавский явно нервничал. Олег следил за другом. Юра несколько раз посмотрел на Вику, вздохнул, закрыл глаза. Ему надо было настроиться. Операция не сложная, но он единственный нейрохирург в бригаде. Вика – ребенок, Олег травматолог, Пашкин просто начинающий хирург. Это самоубийство, но Юра рискнул. Промедление могло привести к необратимым процессам. Открыв глаза, он обвел взглядом операционную бригаду, выругался, посмотрел в любимые черные глаза и рявкнул: - Пошли! Времени ноль! Свет, звон скальпелей, вой дрели, ненормативная лексика, глаза в глаза, четкость и выверенность в движениях и действиях. Два часа работы, и финальные слова: - Олежек, ревизия… - Все хорошо… - Вика ушиваемся, быстро… Когда потух свет операционной лампы, Юра практически упал на стул в предоперационной. Он молча смотрел, как Ирину увозили в реанимацию. Вика молча стояла рядом. Олег вышел из операционной и сказал самые важные для Юры слова: - Жить будет. Кстати, она с девичника ехала, нетрезвая. Есть еще два покалеченных во второй городской. Так что вопли Мальцевой – мимо тебя. - Спасибо, Олежек. Успокоил. - Так, ребята, у нас это уже вторая операция за понедельник, а ну давай по валерьянке и мой сын по домам всех развезет, - анестезиолог Тишман устало вывалился вслед за Олегом. – Он приедет за мной через полчаса. Андрей стоял на веранде и нервно курил. Наташа удивленная и озадаченная подошла к мужу. Она обняла его и спросила: - Что случилось, ты не курил больше двадцати лет. - Наташ, я не знаю, что происходит. Утром, казалось, мы точно знаем, кто нас ведет на контракт, а тут… Непонятно все. - Что же непонятного если знаешь, кто. - В том то и дело… думали на одних, даже очень опасались, а тут…какой-то доктор Челси вдруг нарисовался. Не ясно кто, откуда, какого черта. - Доктор Челси, говоришь? Опять доктор Челси! Кажется, я сама займусь Челси! – зло бросила Наташа. - Не понял? – муж удивленно посмотрел на жену. - У меня к доктору Челси старые счеты. Личные. Ты телефоны сделал? - Да, - Воронцов удивленно посмотрел на жену, чуть не проглотив окурок. - Мне нужен еще один телефон. - Да, но… Наташа, кто такой Челси и откуда ты его знаешь? - Садись, буду рассказывать. История старая и грустная. - Ты меня удивляешь! Москва. 11 лет назад. Молодой 26-летний хирург шел по коридору одной из престижных Московских клиник. Главврач ждал его уже час Мужчина вошел в кабинет главврача. - О! А вот и Вы! – главврач встал. – Ну, что, мой юный гений, берите студентов. Пора учить помощников. Вы молоды, они тоже, найдете общий язык. - Но у меня же опыта мало. - Ага! Прооперировать за месяц пять опухолей головного мозга, провести две операции на поджелудочной, три на позвоночнике! На это – опыт есть, а передавать знания? Так, давайте, учите ребят. Третий курс пришел на практику. Неделю у вас, неделю в терапии, неделю в травме, кажется, еще кардиологию пройдут. Ну, не спорьте, всего два часа в день! - Ладно, только… ладно. Беру. Первое занятие прошло спокойно. Пятеро парней пятеро девушек. Вроде нормальные ребята. Неделя пролетела незаметно. Студенты переходили из отделения в отделение, но постоянно прибегали советоваться с первым куратором. Ему льстило внимание студентов, этакое благоговейное отношение к его рекомендациям и советам. Молодой хирург не заметил, как подружился с ребятами. Они стали часто вместе видеться в кафе, клубах столицы. Одна из студенток проявляла особый интерес к молодому таланту. Дочь богатых родителей, обеспеченная, она всячески старалась понравиться врачу. На одной из вечеринок она решила прямо высказаться о своем интересе. - Ты такой сегодня красивый, - девушка обворожительно улыбалась. – Пригласи меня на танец. - Зачем? Я не люблю танцевать. - А я люблю. И ты мне нравишься. Идем, - она потянула мужчину на данс – пол. Он ухмыльнулся и пошел за ней. Девушка двигалась очень сексуально. Она сыпала комплименты, подставлялась под поцелуй, но доктор был не пробиваем. – Неужели я тебе не нравлюсь? - Нравишься. - Почему же ты не поцелуешь меня? - Потому что я люблю другую. - Что? – в глазах девушки загорелся хищный огонек. - Я люблю другую женщину. А она замужем и любит мужа. Поэтому твои чары на меня не подействовали. - Слушай, ты же врач, сам знаешь, время лечит! А я помогу! - Мне не надо помогать, та женщина особая, ты не похожа на нее. Придет время, я смирюсь, но любить другую… Это из разряда фантастики. - Что ж, я согласна, не люби меня, я буду любить за двоих. - Так не бывает. - А ты попробуй! - Зачем? - Я так хочу! – она метнула хищный холодный взгляд на собеседника. - Зачем? Тебе же будет больно осознавать, что рядом мужчина, который любит другую, и, целуя тебя, занимаясь с тобой сексом, представляет себе ее. - Ты забудешь о ней. - Никогда! - Никогда не говори никогда! Прошел месяц. Девушка настойчиво «штурмовала» врача. Ее отец, богатый бизнесмен, живший заграницей, неоднократно предлагал талантливому хирургу место в любой заграничной клинке, соблазнял его лучшими возможностями роста карьеры. Молодой человек был верен себе. Еще через месяц девушка добилась результата с помощью одногруппников: напоив бывшего куратора, ребята помогли довезти его домой к институтской красавице. Утром, проснувшись в ее постели, он понял, что теперь, как честный человек, он женится и полностью закроет свое сердце и душу для всех и навсегда. Свадьбу он не помнил. Помнил только разрывающую душевную боль, пустоту и НЕНАВИСТЬ к студентам. В его жизни мало что изменилось. Он работал, полностью посвящая себя больным, редко бывал дома, редко выходил в люди. Молодую жену он не любил, ее это злило, постоянные скандалы не добавляли счастья в жизни. Они прожили три года, ругаясь, проклиная, ненавидя с одной стороны, ревнуя и требуя внимания с другой. А потом он ушел, просто собрал вещи и ушел. Три года молчаливой войны. Она пришла работать в ту же больницу, она старалась постоянно быть рядом. Она устраняла появляющихся соперниц, не задумываясь о методах. Девушка шла по головам. И только одну «соперницу» она не могла победить, ту что засела в сердце ее мужа навсегда. Три года он пытался получить развод, три года он воевал в судах, но возможностей у богатого заграничного папы было намного больше. А потом в его жизни случилось сразу два события, переломивших течение истории. Сначала она в войне с ним за него переступила границу дозволенного: на ее совести оказались жизни невинных людей, из-за того, что больному воображению нечто почудилось. А потом в его жизни случилась личная трагедия, он бросил Москву, карьеру и укатил домой. - Андрей, - понимаешь, доктор Челси – опасная личность. Неуловимый фантом, этакая заноза. Это враг моего близкого друга. У Юры Варшавского проблемы с Челси уже много лет. - У Юрки? С доктором Челси проблемы? Много лет? Что ж это за привидение такое? - Вот такое опасное. Геморрой Варшавского еще с Москвы. Ему отец мой помогает уже пять лет, до этого, кажется, там шесть лет длилась эпопея неприятностей. Хочешь, я твоего безопасного полковника с Юркой состыкую, поможете друг другу. Там у Юры история темно-серая он вам сам все расскажет. Завтра утром с ним созвонюсь, опишу проблему в общих чертах, а Юрка все по полочкам разложит. - У меня не жена, а просто сокровище! – Воронцов обнял жену и нежно поцеловал ее. – Ну, почему я столько лет потерял? - Давай не будем терять его сейчас, - их губы слились в поцелуе. Вдруг зазвонил Наташин телефон. Она посмотрела на дисплей, там высветилось «дочь». Наташа ответила: - Да, Викуся,… что?.. папина дочка – трудоголик… ну, в больнице, так в больнице,… а, может, приехать?.. не хочешь, не надо. - Вика? - Да, там какую-то докторшу оперировали, она остается в больнице. - Точно, моя дочь. Жаль только, что она не бизнес – леди. Было бы кому дело передать, если после доктора Челси, что-то останется, - Андрей горько ухмыльнулся. Вика сидела в студенческой. Юра, уже готовый уходить, осторожно заглянул и, увидев любимую в гордом одиночестве, улыбнулся. Он вошел, закрыл дверь на защелку и обнял девушку. Юра молча коснулся ее лба губами и шепнул: - Тишман всех увез. Пашкин принял дежурство. Так что могу тебя похищать. - Я позвонила родителям и сказала, что остаюсь в больнице. - И зачем тебе здесь оставаться? – Юра удивленно посмотрел на Вику. - Потому что не хочу домой. - Вик, у тебя что-то случилось? - Случилось, – она опустила глаза и прижалась к Варшавскому. – Юр, мы сегодня только на операциях виделись. Я хочу немножко побыть с тобой. Вот сейчас меня домой отправишь, а сам вернешься сюда, я тебя знаю, всю ночь просидишь в больнице. - Вот как? Знаешь меня? – Юра засмеялся. – Повезло, а вот я себя не знаю, поэтому сегодня не собираюсь ночевать в больнице. Ладно, Сказка, собирайся. Придется поддержать твою легенду о больнице. Только, чур, вести себя хорошо! Вика посмотрела в его голубые глаза, сколько в них было нежности и заботы! Девушка, коснулась губами щеки любимого и прошептала: - Я буду паинькой, - Вика улыбнулась. - Тогда быстро одевайся и через десять минут я жду тебя на проходной. - Через двадцать, - Вика потянулась за косметичкой. - Хорошо, давай. Варшавский быстро покинул студенческую, бегом направился в супермаркет напротив больницы. Там он купил продукты и подарок для своей Сказки. Через полчаса они вошли в Юрину квартиру. Варшавский отправился разбирать продукты, по дороге чмокнув Вику и шепнув: - Дуй в комнату, сейчас будем ужинать. Памятуя о своем обещании быть паинькой девушка пошла в гостиную, удобно устроилась на диване, включив телевизор. На одном из каналов она нашла свой любимый сериал. Вот, доктор Гордеев то кричит, то Леру целует, а она ищет убийцу родителей. Юра тихонько заглянул в комнату, на одном из романтичных моментов сериала Вика пустила слезу. Юра улыбнулся. Вдруг на кухне зазвонил его мобильник. Юра вышел из комнаты, бросил взгляд на дисплей и от удивления, выгнув брови, плотно прикрыл двери и тихо ответил. - Привет!.. у меня дела нормально… Наташка, я ее задержал в больнице, - Юра покраснел, врать не хотелось, но. – Да, тут терапевт у нас в аварию попала, а мы ей уже две операции сделали… Вика молодец, так что не волнуйтесь, она под моим присмотром, - про себя Варшавский чертыхался весьма ненормативно! – Так что… ЧТОООООО? – глаза Юры округлились. – Нат, это не шутка?.. Завтра я буду у тебя. Ровно в 10.00!.. Это очень опасно!.. Мы поговорим и поедем к адвокатам, они о многих делах Челси в курсе… хорошо… и вам не хворать. Отключив телефон, Юра упал на стул. «Доктор Челси! Сколько же будет еще длиться этот кошмар!» Отогнав тяжелые мысли, Варшавский быстро собрал на поднос ужин и, как ни в чем не бывало, вкатил в гостиную маленький столик. - Сказка, сериал закончился? – он нежно обнял Вику. - Угу, - девушка прижалась к любимому. - Тогда будем ужинать, - Юра подтянул столик. – Только не начинай говорить, что ты не хочешь. Надо! – он сразу пресек Викины попытки избежать ужина и сразу начать целоваться. – А потом!.. - А что потом? - Я знал, что женское любопытство победит! – Юра рассмеялся. – Вик, давай сначала поужинаем, а потом… я тебе приготовил мааааааленький подарок. - Какой? – Вика снизу вверх заглянула в глаза Варшавского. - Не скажу. Пока не поешь, никаких поцелуев, никаких подарков. - Ладно, - Вика взяла одну из тарелок и стала быстро уничтожать содержимое. Когда с ужином было покончено, Юра укатил столик с посудой на кухню, сел рядом с Викой, нежно прижал ее к себе и прошептал: - Малыш я очень-очень тебя люблю, никогда и никому я не позволю тебя обидеть, - он гладил ее волосы, вдыхая их медовый запах, наслаждался ее теплом, биением сердечка, такого уже для него родного и самого драгоценного на свете. Когда на часах засветилось 00.00, Юра чмокнул Вику в макушку и строго сказал. - Вот мой подарок, - он протянул Вике большой пакет лежавший в кресле. Достав подарок, девушка открыла рот от удивления: огромное мягкое махровое полотенце и роскошная теплая махровая пижама. Юра улыбнулся ее удивлению и скомандовал. – А теперь марш в душ, и спать. Спальня в твоем распоряжении. А я пока обживу диван. Вика поцеловала Юру в щеку и, улыбаясь, отправилась в ванную. Когда она вышла в его подарке, Юра уже приготовил себе диван. Варшавский посмотрел на ярко желтое махровое создание, мотнул головой и еще раз строго сказал: - Марш в спальню, а то сейчас домой отвезу! Юра проснулся рано. На часах только запрыгали цифры 4.42, а сон, и без того беспокойный, ушел. Взяв пачку сигарет, Юра набросил халат и вышел на балкон. Затянувшись, он посмотрел на еще темный город. Предутренняя прохлада приятно освежала мысли. Почему так бывает? Стоит случиться в жизни чему-то хорошему, как там, наверху, сразу напоминают – жизнь похожа на зебру. Долго ли сумеют они с Викой скрывать свои отношения от больничных наблюдателей? Как быстро эти же милые люди, узнав обо всем, постараются сломать их отношения? А, может, он не имел права врываться в жизнь Сказки? Или это она ворвалась в его? Миллион вопросов, а ответ один: надо кончать с доктором Челси. Быстро, решительно и радикально. А еще надо бы об этом поговорить с Викой, но сначала с Наташей. «Боже, для чего Ты так со мной? А? Почему не дать нам просто быть счастливыми? Черт, побери, доктора Челси!» Вдруг дверь на балкон скрипнула, Юра обернулся и, увидев свою Сказку, расхохотался. - Вик, это что за ночные прогулки? А ну марш спать! Через пару часов пахать нам целый день и всю ночь! У нас ночное, помнишь? - Помню, - пробурчала Вика. – Мне просто приснился какой-то бред, и я решила… - Вылезти на балкон без куртки, чтоб простудиться и получить за это «двойку»! – Юра не мог сдерживать смех, глядя на свое сокровище. Вика стояла в лохматой пижаме, ее черные волосы беспорядочно разметались по ярко-желтой махре, глаза, большие и сонные, постоянно щурились то ли от желания заснуть, то ли от сигаретного дыма. Юра затушил сигарету, завел Вику на кухню и закрыл балконную дверь. Он обнял свою Сказку, уткнулся носом в ее волосы и прошептал: - Идем, я посижу рядом, пока ты заснешь. Сегодня будет очень тяжелый день. Идем. Уложив Вику, он сел рядом с ней. Юра гладил ее волосы, наблюдая, как она засыпает. Осторожно, чтоб не спугнуть легкий сон, он поцеловал ее в лоб и осторожно вышел из спальни. «Ну, что ж, Варшавский, а теперь – в душ!» Юра ухмыльнулся и быстро влетел в ванную. Тугая струя холодной воды быстро вернула его в нужную форму. «Нет, пора заканчивать с Челси, я так долго не продержусь!» - сам себе усмехался Варшавский. «Еще один такой визит дамы, и я рискую сойти с ума! Ну и утречко началось! Или это вчера еще не закончилось?» Надев халат, Юра вышел из ванной и пошел варить кофе. Воронцовы проснулись рано. Андрей в ожидании выяснить, кто такой доктор Челси, метался по дому. Наташа молча сидела на кухне и думала. Свалилось как-то все сразу: и белое и черное. С одной стороны дети, вроде, как пристроены, ее жизнь налаживается, вот не было бы еще Челси, и как говорит Варшавский – картина маслом! «Еще с Юркой разговор намечается. Надо же этих «однофамильцев главврача» как-то поощрить за вранье! Да! Еще предстоит разговор с бабушками – дедушками о свадьбах. Они – люди старой закалки. Владу, скажут, еще рано, А у Вики и Юры разница большая! И как им объяснить, что такое любовь? Как объяснить, что дети выросли?» - О чем задумалась? – голос мужа вернул Наташу в реальность. - О главном! Думаю о детях, о том, что нашим родителям говорить, когда они взбунтуются против свадьбы. - Типа, рановато пацану в петлю? - Что-то в этом роде. - А какое, пардон, дело нашим родителям, что решают наши дети? - О! Воронцов, а не ты ли пытался недавно решить за Вику? - Каюсь, грешен, зато эта ситуация вернула мне мозги, семью, и тебя. - Просто иметь отцов юриста и врача накладно для психики. Это я, как психолог, диагноз поставила. А еще Вика… - А что Вика? - Вика? – Наташа посмотрела на мужа. – А Вика влюбилась. Причем серьезно. И он старше ее на 18 лет. - Ну и что? Он обеспеченный? - Вполне. - Нормальный? - Абсолютно. - В чем проблема? - Сам тебе расскажет. - Понял, когда знакомство? - Скоро. - Как быстро они выросли,… а я все пропустил… - Не переживай, я тоже, - Наташа допила кофе, посмотрела в зеркало, поправила макияж и прическу. – Я готова, можем ехать. Влад проснулся рано. Он удивленно обнаружил рядом с собой спящую красавицу. Она ночевала у него? Так! И что теперь? Как все объяснять? Нет, ну, он-то человек слова! Он женится на Снежане, но… «Боже! Что я ей скажу? Как это случилось? Я ничего не помню!» Девушка сладко потянулась и открыла глаза. - Доброе утро, Владик! - Привет… - он смотрел в пол.- Слушай, а что вчера было? - Не помнишь? - Не помню… - О! Воронцов, ну и нажрался же ты вчера в клубе на радостях! – Снежана рассмеялась. – Что будет в воскресенье, когда все отмечать будут наши грядущие свадьбы? Придется грузовик заказывать? Мне Витя с Аней помогали тебя тащить. Ты упирался, хотел сразу в ЗАГС и на работу, короче, потом задрых без задних ног, как суслик. - Что я теперь скажу твоему папе? - Ничего, он отбыл на учения, а бабушке я сказала, что ночую у Ани. - Черт, башка гудит! - Рассольчику принести? – Снежана потрепала Влада по голове. - Мммм!- взвыл от боли Влад. – Тащи, Снежинка, спасай солдата. А то не за кого будет замуж выходить! - Ох, уж, эти мужчины! – Снежана встала и, плавно покачивая обнаженными бедрами, продефилировала за спасительным рассолом. Когда Влада привели в чувство и вертикальное положение, Воронцов посмотрел в зеленые глаза любимой и прошептал: - Снежинка, даю слово, никогда так больше не напиваться. - Собирайся, герой, а то к «Я лечу» опоздаем. Ты вчера хвастал, что тебе сегодня, возможно, на операцию с травматологом Кузнецовым, - Снежана рассмеялась. - Мне сегодня, скорее, в интенсивную терапию. - Поехали, Воронцов, - Снежана достала что-то из сумки. – Вот держи, я для папы всегда в сумке ношу. Немецкое изобретение – «к начальнику после пьянки». Влад выпил таблетку и послушно пошел за Снежаной. Аня растолкала Игнатова. Витя плохо помнил вчерашний вечер, но по тому, как Аня улыбалась, понял, Влад был явно в худшем состоянии. Прищурив глаза, он осмотрелся. Столик, поднос, какая-то мутноватая жидкость в стакане. - Аня, что со мной? - Ничего, ты с Воронцовым соревновался, кто больше выпьет. - И кто выпил больше? - Воронцов. На три по пятьдесят коньяка. - Позор! - Зато домой его практически тащили. - А я? - А ты сам дошел, а вот дома уже… - Все больше не говори ничего! – с трудом сползая с кровати, Витя встал на колени перед Аней и, уткнувшись в ее колени, выдохнул. – Анечка, прости меня козла! Я больше не буду, королева моя! - Пей рассол, алкоголик, на занятия опоздаем! Вам сегодня «Я лечу» мозги вправит. Прикинь только, два нормальных чувака приперлись на пары пьяные и еще кого-то лечить хотят. Подожди, он за нас отыграется на ваших «здоровых» головах! Витя залпом выпил рассол, съел приготовленный Аней завтрак, и быстро оделся. Аня вошла в спальню, неся кофе и какую-то таблетку. - Пей, балбес. Это Снежанка военную таблетку для тебя дала. Чтоб «Я лечу» убил не сразу. Пей! Горячий кофе, спасительная таблетка, спустя полчаса по Вите сложно было предположить, что он всю ночь провел в клубе и изрядно при этом выпил Вика выползла из-под одеяла и пошла на кухню. Увидев желтое чудо, Варшавский рассмеялся: - О! А вот и мой цыпленок! - Юра встал, подошел к Вике сзади и обнял свое сокровище. - Не дразнись, а то… - Вика прижалась к Юре и провела по нему бедрами. Его словно прошили током. Юра напряг всю свою волю, но девушка почувствовала – она добилась желаемого результата. - И что ты творишь? - притворно разозлился Варшавский. Его губы скользнули по Викиной шее, он слегка прикусил мочку ее уха и шепнул. - Садись завтракать, хулиганка. - А ты? - Вика повернула голову, заглядывая в его глаза, прищурилась и улыбнулась. - А я в душ! – Юра мотнул головой, отгоняя наваждение желания, и скрылся в ванной. «Вот чертенок! Одно движение, и все!» Когда он вышел из ванной, Вика допивала кофе, лукаво поглядывая на любимого. Юра строго посмотрел на нее. - Значит так, доктор Воронцова. Я отвожу тебя на занятия, сегодня с вами будет Георгий Маркович. Потом еду решать миллион проблем сразу. А когда возвращаюсь в больницу,… тогда посмотрим, что будет дальше. - У тебя дела? - Да, хочу побыстрее развязаться с хомутом, который висит у меня на шее, Бог весть знает, сколько времени. Думаю, сегодня получится придать делу ускорение. - Расскажешь, что за хомут? – Вику слегка испугал взгляд Юры, когда он говорил об этом. - Расскажу, обязательно расскажу. Может быть даже и сегодня, - Юра посмотрел на часы. – Так, девушка, тебя десять минут, бегом собирайся. Пора ехать.
Natvic: В деканате собрался консилиум. Воронцов и начальник безопасности Лозинский нервно мерили шагами Наташин кабинет. Декан тоже нервничала. Разговор предстоял длинный тяжелый и практически семейный. Она уже успела еще раз переговорить с Варшавским, которого все ждали, обговорить ход беседы, договориться в каком порядке излагать факты. В этой истории затронуты были все: Юра, Наташа, ее дети, и, конечно же, доктор Челси! Варшавский влетел в кабинет ровно в 10.00. Он поздоровался со всеми, Андрей представил ему полковника. Секретарь принесла кофе. - Олечка, - Наташа нервничала. – Пусть нас никто не беспокоит. Тут разговор серьезный и надолго. - Хорошо, Наталья Викторовна, - девушка вышла и плотно прикрыла за собой двери. - Итак, мужчины, начнем. На повестке дня доктор Челси и как с этим бороться, - Наташин взгляд был жестким и решительным. Казалось, что эта хрупкая женщина готова сама перевернуть весь мир. – Иван Иванович, начните Вы. - Доктор Лео Грей Челси, - ухмыльнувшись, начал Лозинский. – Состояние достаточно внушительное, интересы – недвижимость, авиаперевозки, морской бизнес, фармакология. Ни один партнер не видел доктора, все, кто имеет дело с Челси, отзываются сдержано и неоднозначно. Пробил нам предложенный контракт, на первый взгляд, ситуация такова: хочет кинуть нашего конкурента Лёдю, чтоб мы заработали денег, причем, не мало. На первый взгляд. - А на второй? - Андрей напрягся. - А на второй, Андрей, так не бывает! Никто не будет делать просто так подарок на полмиллиона долларов. - Это откуп, - Юра опустил голову и обхватил ее руками. – Доктор Лео Грей Челси покупает за полмиллиона долларов гарантию, что семья Воронцовых будет вместе. - Не понял? – глаза Андрея округлились от удивления. Он привстал и посмотрел на Юру. - При чем тут семья Воронцовых? - Ты готов услышать все? Без Воронцовского гнева и крика? Мы с тобой знакомы много лет, я знаю взрывной характер «графа» - Готов, - Андрей впервые за последние лет двадцать услышал свое детское прозвище. - Андрей, ты помнишь, как познакомился со своей женой? - Помню. - И я помню. Ты опередил меня, - Юра посмотрел в глаза Андрея, Воронцов открыл рот от удивления. - Когда я понял, что Наташа любит тебя, тихо ушел в сторону, я не мог разбить ее счастье. Со временем я смирился с этой ситуацией. Я отпустил свою Первую Любовь. Но полюбить другую уже не мог. Слишком высокую планку поставила Натали. - Поэтому ты уехал в Москву? - Андрей слушал Юру и не мог понять, как он за столько лет не заметил, что Варшавский любит его Наташку! - Москва подвернулась кстати. Я уехал, стал тем, кем стал. А потом, уже в Москве, одна милая студенточка решила меня женить на себе. Зная, что я люблю другую женщину, зная, что никогда не полюблю ее. Она подстроила все просто гениально! Вот только через себя не перепрыгнешь. Я ненавижу, когда меня заставляют что-то делать против моей воли. Наша семейная жизнь превратилась в трехлетний кошмар, потом я ушел и подал на развод. Развожусь уже давно, три года в столице, пять уже здесь, моя драгоценная супруга постоянно куда-то пропадает, хотя недавно появилась в нашем городе. Адвокат сказал, что суд, намеченный у меня на ноябрь, будет последним. Дама достала уже даже судей. У папаши Челси денег не меряно, он никогда ничего не жалел для дочери, даже когда она убила молодую женщину, подумав, что та моя любовница. Так что Леонора Грей Челси дама опасная, психически не здоровая, а ваш контракт… Андрюха, она тебя покупает, чтоб ты жену не отпускал. Никак, дура, не поймет, что мужчина и женщина могут быть просто друзьями! Таковы уж медицинские особенности Первой школьной Любви. - Значит, бояться контракта должен конкурент? - Лозинский осторожно вставил фразу, ему было неловко присутствовать на разборе семейных полетов. - Бояться надо Челси. Если Лео решит, что ей кто-то мешает,… я слишком хорошо знаю эту гадюку. Она способна на все. Даже после развода я буду опасаться ее сумасшествий. У меня есть одна идея, но для этого надо созвониться с Москвой. Там есть один следователь, он может помочь устранить мою женушку. Пока она считает своей главной соперницей Натали, никто не пострадает. Небезосновательно Лео уверена, если что-то случится с Наташей… - Я ее убью! - глаза Андрея горели, как у вампира. - Не успеешь, - Юра усмехнулся. - Я в этом вопросе опережу любого, даже не дожидаясь, чтоб кто-то пострадал. Хватит меня дурака. - Черт! - Воронцов не предполагал, что его жизнь в одно мгновение вот так взяла и превратилась в «Санта – Барбару»! - Господа, - Лозинский взял слово. - Отбросим эмоции и подведем итоги. Леонора Грей Челси, пока еще жена Юрия Михайловича, ревнует пока еще мужа к Наталье Викторовне. Она решила, что если Андрей Владиславович заработает прилично денег, Наталья Викторовна не будет думать о том, чтоб уйти к Юрию Михайловичу. Вывод, берем контракт, зарабатываем денег, выводя при этом Лёдю из-под удара, а он мне поможет за это разобраться с дамочкой. Как не скажу. Юрий Михайлович, сведите меня с Вашим московским другом. - Хорошо. Позвоню ему сегодня. - Отлично, а я завтра вечерком в стольную и махну! Люблю детективы! – Иван Иванович рассмеялся. - Все, ребята, улетел работать. - А мне вот не смешно! – Андрей бросил в след ушедшему Лозинскому. Он метался по кабинету. – У меня только жизнь стала налаживаться! - Андрей, у меня ситуация та же, - Юра бросил взгляд на Наташу. Она кивнула. - Только встретил девушку, влюбился, а тут опять доктор Челси! - Слушай, Варшавский, а зачем тебе какая-то там девушка? - Воронцов на секунду остановился. - Может тебя на моей дочке женить? Грохну, к черту, твою Челси. Ты мужик надежный, обеспеченный, хороший врач, вроде нормальный, с родителями невесты в хороших отношениях! А, Юрка? Правда, дочь у меня слегка того… характер тяжелый, и на работе помешана. Но зато красивая, умная! Подумай! - Уже подумал, - Юра улыбнулся. - Я знаю и Вику, и Владика, курирую их практику. Правда, твои детки мне сказали на первом занятии, что они вашей семье просто однофамильцы! - Что? Однофамильцы? То есть? - Наверное, думали, что так я их буду гонять не меньше остальных. Но наш город – большая деревня. Так что теперь гоняю их в три раза больше. - Так как насчет Вики? - А я вот собирался как раз развестись и придти к тебе за дочкой. Андрюха. Ты только не падай, но мы с Викой любим друг друга. Правда, она пока не в курсе, что «заговор однофамильцев» раскрыт. Не знает, что мы все знакомы, тем более с детства. - Так, я понял, примерный папа из меня не вышел, обо всем я узнаю последним! – Воронцов рассмеялся. – Ладно, решаем проблемы по мере их поступления. Сначала Челси, потом свадьба. Занятия у студентов прошли без эксцессов. Георгий Маркович не обратил внимания на слегка уставший вид Влада и Вити. Влад получил от Бухтеева официально новую пациентку. Студенты разошлись по больным. - Вик, ты в реанимацию? – брат догнал сестру. - Да, иду проверить больного. Надо утреннюю динамику записать. Ты в курсе, что Ирине Алексеевне сделали трепанацию? - Я читал историю бегло, Бухтееву Пашкин говорил, что вы вчера весь вечер колдовали. - Колдовали? Это точно, показатели были плохими, выбора не было, отек, кровотечение, короче, букетик еще тот. Юрий Михайлович отличный специалист. - Вика, - Влад рассмеялся, - ты своего специалиста, когда целуетесь, тоже Юрий Михайлович называешь? - Влад, какой ты дурак! – вспылила Вика. – Да ты… - Все прости, я не хотел тебя обидеть, сестренка, он классный чувак, просто ты так серьезно себя ведешь, я же твой брат. Я увидел все самым первым, Вик, ну кто ж еще вас поддержит и вам поможет? – он нежно обнял сестру. – Ви-и-ик, ну что ты как маленькая? - Влад, не дразни меня, хорошо? Я первый раз в жизни влюбилась, а ты все время смеешься надо мной. - Я смеюсь? Нет, я просто пытаюсь тебя рассмешить, - ребята подошли к реанимации. - Влад, не надо меня смешить, мне моментами реветь от твоих шуток охота! Идем к больным. В реанимации лежали двое. Больной Литвак, прооперированный еще в четверг после аварии, и больная Старцева. Вика подошла к своему больному, быстро записала показания приборов, проверила пульс, улыбнулась и тихо сказала брату. – Думаю, к вечеру уже откроет глаза! Как раз пятые сутки! - Я рад, за тебя, - прошептал в ответ Влад, а я лично вот тут ни фига не понял! - Сейчас подойду, - Вика еще раз глянула на приборы и подошла к брату. – Смотри, это активность мозга, – Вика показала на один из приборов. - Запиши три серии с интервалом в три минуты. Это – сердце, а пульс и так прощупаешь. Остальное доктор посмотрит сам. - Ее ведут сразу четыре врача. Бухтеев, Варшавский, Кузнецов и кто-то из неврологии. - Ну, для Кузнецова тут ничего нет, для Бухтеева общие показатели, а мозги для нейро и невро. Судя по показателям, Кузнецов будет делать первую операцию на ноги не раньше, чем завтра. - Ясно, я так и запишу! Спасибо доктор Воронцова за обстоятельную консультацию! - Не за что, доктор Воронцов! Молодая красивая одинокая хищница вышла на балкон отеля «Лонг». За последние полгода она привыкла одиноко сидеть на этом балконе и мечтать о мести. Она смотрела на море, вдыхала прохладу черноморской осени и строила планы на будущее. Ее мысли прервал телефонный звонок. Женщина посмотрела на дисплей, сбросила звонок, и подумала: «Вот слизняк, я же просила не звонить мне! Одним словом – Ржавый! Как только он смог стать нейрохирургом? Черт, какой же он настырный!» - ее мысли прервал снова тот же звонок. Выругавшись про себя, она ответила: - Какого черта? Я же просила мне не звонить!.. Ты мне не нужен!.. Я тебя ненавижу!.. Да иди ты ко всем чертям!.. Что?.. Кто?.. Идиот, я никому не скажу где я!.. Какая статья?.. «Доведение до самоубийства»! – она рассмеялась. – Да ты полный идиот! Это не доказуемо! Меня там не было!.. А кто сможет доказать, что я хоть раз туда зашла?.. Вот и я говорю – НИКТО! Все! Разговор окончен, и прекрати, Ржавый, мне звонить! – женщина отключила мобильник, швырнула его в кресло. Она достала из нагрудного кармана маленькое цветное фото. На старом снимке было трое: высокий широкоплечий молодой мужчина, справа – эффектная блондинка с красивой модной стрижкой обнимает мужчину, слева – красивая брюнетка, длинные локоны спадают с плеч, она держится за сильную мужскую руку бережно и осторожно. «Будь ты проклята! Это ты разрушила все! Ты сломала его жизнь, мою, и сколько еще? А может…» - женщина задумалась. Спустя мгновенье, отогнав мысли наваждения, она резко бросила в пустоту: - Я уничтожу тебя! А потом и его! Когда вы не будете у меня под ногами путаться, я решу последний вопрос, я убью и ЕЕ! Воронцовы молча сидели в Наташином кабинете. Андрей задумался. Оказывается, так тоже бывает в жизни. Сначала ты от нее убегаешь, а потом она тебя догоняет и бьет. Бьет наотмашь, превращаясь в банальную мыльную оперу. Наташа посмотрела на мужа, тяжело вздохнув, подошла и обняла его. - Андрюша, не переживай ты так. Мы вместе съедим эту Челси. Ты же знаешь, я за семью… - глаза Наташи недобро заблестели. - Нат, я только начал жить, только все стало с головы на ноги, мне бы сейчас заняться свадьбой сына, планировать Викину свадьбу, а тут… - Давай всем заниматься по порядку. Первое на очереди – поездка твоего начальника безопасности в Москву. Они с Варшавским пообщаются, Лозинский решит все проблемы в стольной, тогда будем думать дальше. Сегодня дети подадут заявление. Когда сообщат нам о дате, будем думать дальше. А пока, дорогой мой, пора нам поработать. У меня через полчаса должна быть пара. - Ты права, я сегодня совсем отключился от работы. Столько сразу всего,… Нат, а ты… ну про Юру… - Воронцов не мог подобрать слова. - Знала. Но любила всегда только тебя. Даже когда мы расстались, Юрку стоило только позвать, он бы все бросил и прилетел, и ты бы ничего не сделал, и не было бы доктора Челси, но сердцу ведь не прикажешь! Кроме тебя у меня не было другого мужчины. Даже в мыслях. Да и не могло быть, - Воронцова улыбнулась. - Я себя чувствую просто козлом. У меня жена – святая, а я… - Андрюша, хватит заниматься самобичеванием, пора работать – Наташа поцеловала мужа и провела его. Влад заглянул в ординаторскую. Варшавского еще не было, доктор Бухтеев изучал какие-то анализы. - Георгий Маркович, у меня к Вам деловой разговор, - Влад улыбнулся и протянул доктору историю болезни Ирины. - И чем могу помочь, доктор Воронцов? - Мне очень надо отлучиться с доктором Смертью, - Влад опустил глаза. - На долго? – Бухтеев посмотрел на студента. – У вас проблемы какие-то? - На час надо убежать, проблем нет, мы заявление в ЗАГС идем подавать. - О! Дело святое! Идите, прикрою! - Спасибо! – Влад пулей вылетел из ординаторской и тут же практически столкнулся со Снежаной. - Любимая, нас отпустили, бегом, у нас час, - скороговоркой выдал Воронцов. - Владик, ты сошел с ума, я чуть не упала! – притворно злилась девушка. - Снежинка, давай в студенческую, быстренько. - А ключи? Они же у Инны и Вики. – Снежана выгнула брови и слегка повернула свою очаровательную головку. - Ты забыла, что у Вики, это значит, у меня! – победно провозгласил Влад. – Все, пошли, а то час проболтаем, а до ЗАГСа не доедем. - Идем, жених! – ребята отправились переодеваться. Заведующий гинекологией Вадим Михайлович Варшавский зашел в ординаторскую хирургии и, не застав там брата, поинтересовался у Бухтеева: - Георгий Маркович, а Юра где? - Он уже должен прийти. Присаживайтесь, Вадим, кофе будете? - Не откажусь, - Вадим присел на диван. Пока Бухтеев делал кофе, Варшавский – старший позвонил брату. – Алло… Юра, когда ты будешь?.. отлично. Я у вас в ординаторской, жду… Юра, очень срочно! - Вадим Михайлович, кофе, - Бухтеев передал чашку и присел за стол, уткнувшись в историю болезни. Спустя пять минут в ординаторскую влетел Юра. Увидев старшего брата, Варшавский выпалил: - Привет, что еще случилось? - Приехала наша сестренка. - Что? – глаза Юрия расширились от удивления и ужаса. – Марина? Какого черта ее сюда принесло? Что, в Европе все миллионеры закончились? - Не знаю. Она мне позвонила, сказала, что прилетает сегодня домой. Юра, я ее к себе в дом не пущу. Мне хватило в прошлом сестричкиных скандалов. - Мудрость твоей Алены сохранила вашу семью. Но к себе я ее тоже не пущу. Мне не хочется выброситься из окна или напиться снотворного от ее приходов. - Я завтра схожу в квартиру родителей. Через неделю у квартирантов истекает срок. - Отлично, а недельку поживет в гостинице! – злобно бросил Юра. - Да, братик, привалило нам с тобой счастья… - Видать, в Европе в тираж вышла, раз вернулась. Как - никак скоро сороковник. - Любишь ты сестру! Прям еще больше, чем я! - А у нас это взаимно. Ты же знаешь. - Знаю, поэтому и предупредил, - Вадим тяжело вздохнул. – Ладно, хирургия, пора мне. Роженицы и прочие абортницы заждались. Георгий Маркович, спасибо за кофе, - Варшавский – старший ушел. Юра рухнул на диван. Он обхватил голову руками и простонал: - За что все и сразу на мою голову? Почему к миллиону проблем приехала сразу еще тысяча? Маркович, ну почему к сволочной Челси добавилась еще и сестра? - Юра, когда в последний раз она приезжала к тебе в Москву, ты женился, так может быть, наконец-то разведешься? - Твоя правда, Бухтеев, может. Снежана с Аней рассматривали кольца, подаренные женихами, листали свадебный журнал, обсуждая модные тенденции в платьях, костюмах и фраках. Влад и Витя молча сидели на столе, наблюдая за своими невестами. Тишину в студенческой нарушила влетевшая и, как всегда менторским тоном чеканящая слово, староста Светлова. - Рожко, Смерть, вы тут чего расселись? По больным! «Я лечу» уже в больнице! Воронцов, Игнатов, для вас особое приглашение? - Светлова, не ори. Я, может, сегодня сложил голову на алтарь семейного благополучия. А ты орешь, как живая. - Инка, - Игнатов грустно посмотрел на старосту. – Может Орловичу дать по шее? - За что? – удивилась Инна. - За то, что ты на людей кидаешься! – раздраженно бросил Влад. - Вот повел бы он тебя в ЗАГС, ты б делом занялась, умные журналы почитала бы, а то бегаешь без дела, на чужих женихов кричишь! – веско заметила Аня, оторвавшись от журнала. Девушки рассмеялись. Покрасневшая Инна зло бросила: - Посмеетесь на зачете. Я не заметила, чтоб Варшавский к таким, как вы снисхождение проявлял! Берите пример с Воронцовой! Вот кто пашет: и на операциях, и с двумя больными! Да ну вас! – Инна убежала, хлопнув на прощанье дверью. - Слушайте, - Витя спрыгнул со стола. – Девчонки, вы бы в нее на свадьбах букетами покидали, а то она совсем невменяемой стала! - Да, уж! – Аня закатила глаза. – Сколько помню Светлову, столько она на всех орет. Видно, будет главврачом больницы! - Не, главврачом буду я, - рассмеялся Влад. – Я ее главным реаниматором сделаю. Инка любого поднимет своим криком и нудностями. - Это все здорово, - Снежана отложила журнал и встала с дивана. – Только Инна права, если Юрий Михайлович уже вернулся, значит, пора по больным, а то получим… - девушка, приподняв брови, посмотрела в потолок. – И до свадеб нас отчислят. Неохота получить именно такой свадебный подарок. - Снежинка, ты такая умница! – Воронцов обнял невесту. – Все, идем лечить всех тех, кто не успел убежать! Ребята рассмеялись и, перешучиваясь, разошлись по больным.
Песчаная Эфа: ох, ну наконец-то я добралась. точнее, не добралась, а банально бросила работу. Ой не зряяя!!!!! Потратила несколько часов. Не пожалела. Сюжет красивый, что говорить. К героям уже прониклась любовью, болею за них... Еще раз спасибо за этот рассказ! История Воронцовых-старших больше всех из второстепенных понравилась. Ну люблю я зрелую любовь, уважаю...
Natvic: Варшавский молча шел по коридору в поисках Вики. Из реанимации она уже ушла, у Рублевой ее не было. Юра психовал из-за того, что не может найти свою Сказку. Навстречу ему попался Орлович, тащивший огромную энциклопедию. - Доктор Орлович! – обрадовался Юра возможности хоть на кого-то разрядиться. – Почему Вы не у больного? - Так его выписали сегодня. Я все сделал, Алла Львовна приняла историю болезни, завотделением подписала все документы, и он ушел. - Ага, он ушел, а Вы рады стараться, книжки читать побежали! – Варшавский плавно переходил на крик. – А у нас уже все больные выписались? - Юрий Михайлович, я вообще-то к Вам шел, за новым больным, - попытался оправдаться Орлович. - Замечательно! – хирург прихватил железной рукой Антошу за шиворот и поволок по коридору. – Сейчас я Вам назначу больных! У Вас, доктор Орлович, их будет аж трое, и такие, чтоб не выписались все в один день! – подлетев к стойке старшей медсестры, Юра понизил крик до разговора и, мило улыбаясь Алле Львовне, спросил: - Кто у нас есть из тех, что потяжелее? - В социальной палате есть новенькие. Двое, там и язва, и панкреатит, и аппендицит. Вчера скорая доставила. На базаре торговцы подобрали, так нам их и привезли. - Отлично, а еще есть кто-то интересный? - Есть, в шестой палате бабулька лежит, подозрение на некроз кишечника. Ее Пашкин принял. Вроде как оперировать собирается завтра. - Здорово! – глаза Юры сияли. – Доктор Орлович, принимайте больных! И чтоб сегодня Вы мне доложили о них все! От А до Я! Понятно? - Понятно, - Антон грустно потупился, а про себя подумал: «попал, так попал!» - Если все сделаете как надо, разрешу Петру Петровичу взять вас на операцию бабушки, - бросил Варшавский и тут же «улетел» - Не расстраивайся, Антоша, у Юрия Михайловича последнее время все во всем виноваты. Видать, из-за Ирины Алексеевны психует, там все не так хорошо, как хочется. Владику с этой больной тоже достанется, когда Варшавский дойдет до реанимации. - Мне от этого не легче. Два бомжа и старушенция… - Орлович тяжело вздохнул, взял истории болезней и поплелся «знакомиться» с больными. - Ну-ну, - Пион посмотрела в след студенту. – С таким отношением быть врачом тяжело, разве что Степанюгой из «Я лечу». Вика вернулась из лаборатории в отделение и тут же наткнулась на Юру в «хорошем» настроении. Варшавский летел по коридору, ничего не видя вокруг себя. Девушка, глубоко вздохнув, выпалила на одном дыхании: - Юрий Михайлович, готовы анализы больного Литвака. - Что? – Юра остановился, посмотрел на говорящую. Гримаса недовольства на его лице тут же сменилась улыбкой. – Доктор Воронцова, я не сомневался, что Вы все отследите. Мимо прошла медсестра, Юра недобро посмотрел на нее, но не нашел, к чему придраться. - История болезни Литвака у Вас на столе, я записала динамику. А потом сходила в лабораторию. Вот – Вика протянула Варшавскому результаты анализов. - Я все посмотрю, спасибо, Виктория. – Юра окинул взглядом коридор. Не найдя свидетелей разговора, он продолжил. – Нам с Вами нужно будет очень серьезно поговорить. Думаю, часика в четыре мы сбежим в кафе «Черный кот». На втором этаже там есть замечательный кабинет для приватной беседы. Буду ждать там. - Хорошо, - Вика улыбнулась. – А куратор меня ругать не будет? - За что? - За то, что бросила больных и ушла в кафе. - А Вы у Бухтеева отпроситесь, Виктория, - Юра улыбался. – Сегодня куратор вас на Георгия Марковича сбросил. - Тогда договорились! – Вика посмотрела на часы. – Время так летит. Иду отпрашиваться, - улыбаясь, девушка пошла в ординаторскую. Высокая эффектная дама лет сорока вышла из здания аэропорта. Яркие медные волосы развевал ветерок. «Вот что значит иметь двух братьев – врачей! Ни один не встретил, потом расскажут, что было много больных, еще всякую околесицу. Нет, надо будет высказать им свое мнение по этому поводу!» Размышляя, женщина подошла к стоянке такси. Первая мысль – приехать к одному из братьев домой. «А дома-то их и нет! Скорее в больницу надо с чемоданами трястись. Нет, не дождутся моего унижения!» Подойдя к машине, женщина строго бросила: - Отель «Лонг». И желательно побыстрее. Водитель окинул пассажирку с ног до головы, ухмыльнулся и покачал головой. Он вышел из машины, загрузил чемодан в багажник, помог сесть в такси даме и, улыбаясь, сказал: - Марина, а ты не меняешься. Женщина посмотрела удивленно на водителя такси. Высокий, крепкий, в бейсболке, не лишен обаяния. Она напрягла память и через минуту удивленно спросила: - Валерка Лычков? - Ну, вот и встретились, - мужчина завел машину. Такси плавно покатило в город. - Ты изменился, я даже не узнала тебя. - Еще бы, когда в последний раз виделись? На выпускном? - Да, давно, - сухо сказала Марина. – Как поживаешь? - Нормально, жена, двое обормотов, один уже в институте учится, младший школьник. Я после школы закончил политех, как раз автомобильный факультет, вот, работаю по специальности! – Валерий рассмеялся. – А ты как, Марина, пропала после школы, только слухи ходили. - Я вышла замуж, уехала в Питер. Потом жила в Москве, после столицы – в Европе. - У нас была встреча выпускников год назад, надеялись, что ты будешь. - У меня не было времени приехать. Европа не признает наших правил, там законы бизнеса, - речь Марины была сухой и жесткой. Спустя минут двадцать такси остановилось у отеля. Валера помог выгрузить чемодан, провел Марину у администратору и попрощался: - Если нужна помощь, звони, - на прощание он протянул женщине визитку. - Да, спасибо, - Марина положила визитку в карман, даже не посмотрев на нее. Юра сидел в кафе и нервничал. Надо все объяснить Вике. И про Челси, и про сестру, иди знай, на долго ли вернулась Марина. Он выкурил третью сигарету и посмотрел на часы. «Без двух минут четыре!» - пронеслось в его голове. В этот момент официант распахнул дверь кабинета, и Юра, наконец, увидел свою Сказку. - Что будете заказывать? – официант галантно помог Вике присесть и посмотрел на Юру. – Шампанское? Вино? - Нет, нам сегодня еще на ночное дежурство. Так что несите два кофе, ваши фирменные эклеры, штук пять, и мороженое с сиропом и шоколадом для маленькой сладкоежки. - Заказ будет через пять минут, - официант удалился. Пять минут они болтали ни о чем, улыбались и смотрели друг на друга. Когда официант, принеся заказ, исчез за дверью, Варшавский начал тяжелый разговор. - Малыш, помнишь, я сказал, что у меня на шее висит тяжелый хомут. - Помню, ты еще рассказывал, что пытаешься разобраться с этим в суде. Что-то серьезное? – Вика напряглась. - Вик, - Юра присел поближе к девушке и обнял ее. – Я развожусь со своей бывшей женой. Уже почти восемь лет. Последний суд будет в начале ноября. - А почему вы разошлись? - Вика опустила глаза. - Потому что когда-то она меня обманула, мне пришлось жениться не по любви. Три года в аду, больше я не выдержал. Она делала все, чтоб я не получил развода. Но у меня очень хороший адвокат. Скоро я опять буду абсолютно свободен. - Юра, а меня ты любишь? – девушка прижалась к нему - Тебя люблю, Викуся, ты у меня особенная, не такая, как все. Ты чистое, нежное создание. Рядом с тобой я даже кричать не могу. Боюсь обидеть мою Сказку. - Правда? - она посмотрела в его глаза. Варшавский на мгновение задержал дыхание, боясь спугнуть очарование ее глаз, в которых предательски блеснули слезы страха. - Конечно, правда, - Юра прижал к себе Вику и поцеловал нежно ее в лоб. – Знаешь, когда-то очень давно, еще в школе, я любил одну очень замечательную девочку. Но так получилось, я не успел сказать ей о своих чувствах, она полюбила другого, вышла замуж. Мы остались друзьями. Я думал, что в моей жизни любви уже не будет. А потом появилась ТЫ! Странно, я не хотел брать вашу группу, а главный меня заставил, - Юра зарылся лицом в волосы Вики. Он вдохнул этот неповторимый медовый запах волос, слушал, как бьется ее сердечко. - А почему ты ненавидишь студентов? – Вика решила выяснить все «тайны» любимого. - Потому что мои первые студенты меня предали. Я читаю лекции иногда в вашем медине, беру интернов, ординаторов, а студентов не беру. - Наши не предадут. У нас особая группа. - Знаю, номер на вас повлиял, - Юра засмеялся. – Интересно, а с чего вас так пронумеровали? - Ну, 13 - это собственно код нашего потока, М – это маркер лечебного факультета, G – это маркер сан - гигиены, S – стоматологов, F - фармацевтов. А вот 666 - это код нашего эксперимента. - Как все запутанно и страшно, - Юра посмотрел на Вику и рассмеялся. – Малыш, давай пить кофе, а то он остынет. И мороженое твое растает. Андрей заехал за женой. Воронцовы катили по вечернему городу, Наташа улыбалась, Андрей внимательно следил за дорогой. - Воронцов, у тебя в воскресенье день рождения. Давай соберем друзей у нас, заодно Юрку позовем, Вику с Владом надо проучить за вранье. - Идея мне нравится, но мы устроим это в ресторане. Не хочу домой шумные компании приглашать. - Ресторан? Пожалуй, так даже лучше. Пригласим родителей, друзей, Снежану с адмиралом. - А у детей не будет дежурства? - Вика дежурит сегодня, значит, следующее дежурство – пятница, а у Владика завтра и в субботу… - Наташа задумалась. – В воскресенье они свободны. Юра дежурит с Викой, значит, он тоже придет. Развлечемся немного, - Наташа загадочно улыбнулась. - Судя по улыбке и взгляду, ты что-то задумала. - Ага! Есть идея. Надо собраться с Юркой и отработать стратегию. - Наташ, я начинаю ревновать тебя… - Я дочке не соперница, - перебив мужа, рассмеялась Воронцова. – Варшавский друг, друг детства, будущий зять. Ну, ты чего, Андрюша? - Не смейся надо мной. - Я не смеюсь, 12 лет тебя не было рядом, я забыла, что ты ревнивый, забыла, что по утрам ты любишь крепкий кофе, забыла, что ты любишь быстро ездить за рулем. - Не страшно, теперь у нас уйма времени вспомнить, что мы любим. Машина подъехала к дому. Андрей помог выйти жене, он открыл ворота, Наташа прошла во двор. Загнав машину в гараж, Воронцов подошел и обнял жену. - Идем в дом, я так по тебе соскучился, - прошептал ей на ухо Андрей. Ночное началось весело. Вика вводила в компьютер истории болезней, когда в ординаторскую вошла медноволосая дама лет сорока и, не поздоровавшись, довольно нагло поинтересовалась: - Варшавский где? Вика удивленно посмотрела на гостью. Женщина была крайне неприятной, с бегающим взглядом и постоянно барабанящими по сумке пальцами. - Юрий Михайлович в реанимации, - ответила девушка и продолжила свою работу. - Так сходи и позови, - раздраженно бросила дама. - Извините, во-первых, Юрий Михайлович не переносит, когда его отвлекают, - Вика говорила, не отрываясь от компьютера. - Во-вторых, я занята. А Вы можете пройти к реанимационной палате, там есть дежурная медсестра, она позовет доктора, - на последней Викиной фразе Варшавский заглянул в щель приоткрытой двери ординаторской и стал с интересом наблюдать за происходящим. - Детка, не хами, а пойди и приведи мне его! – женщина перешла на повышенный тон. – Ты что, меня не поняла? - Не мешайте мне работать, - начала закипать Воронцова. – Юрий Михайлович в реанимации не играет, а Вы, на первый взгляд, не нуждаетесь в экстренной хирургической помощи! – бросила Вика, ударив рукой по столу. - Нахалка! Ты вылетишь отсюда! – медноволосая перешла на визг. Вика оторвалась от ввода документов, зло посмотрела на женщину и поцедила сквозь зубы: - Вон из отделения! Вы нарушаете своим внешним видом все правила хирургии! Вон! – девушка привстала. - Что ты сказала, мерзость маленькая? – от удивления женщина облокотилась на стену и стала тяжело дышать. - А то, что слышала, сестренка, - Юра вошел в ординаторскую. - Виктория, Вы абсолютно правы. Марина Михайловна нарушает все, что можно, причем по жизни. Госпожа, как там тебя нынче величать, вон из отделения! – Варшавский перешел в «предоперационное» состояние. – Если еще раз увижу Вас здесь, я просто вызову охрану. - Ну, спасибо за встречу, братик, - съязвила Марина. – Не ожидала. - Зато я ожидал. Меня Вадим предупредил, что ты вернулась. Предупреждаю, я не намерен терпеть твои выходки. Я не Вадим. - Поэтому я должна жить в гостинице? - Недельку поживешь. А там освободится квартира родителей, - Юра был на пределе. – Ты все поняла? – женщина молчала. – Тогда вон отсюда! Мне еще всю ночь работать! - Я все поняла, - бросила Марина. – Ты еще пожалеешь, что так унизил меня перед этой малолеткой. - Не пугай, сестричка, уж кого-кого, а тебя я не боюсь. Вон! – рявкнул хирург. Марина презрительно посмотрела на Вику, перевела взгляд, полный ненависти, на Юру и, хлопнув дверью, удалилась. Когда в ординаторской Вика и Юра остались одни, Варшавский выдохнул: - Вот и познакомилась ты с моей сестричкой. Как тебе? - Извини, крайне неприятная особа. - Да, что есть, то есть, - Юра тяжело вздохнул. – Не обращай на нее внимания. Она скандалит, мешает жить, рычит, но не кусается. - Мне с братом повезло больше, - Вика улыбнулась. Она подошла к Юре и прижалась к любимому. Варшавский нежно обнял свою Сказку, поцеловал в макушку. - А мне повезло с тобой, давай быстренько заканчивай с историями, и будем пить кофе с пирожными. Я для тебя специально купил. - Ты меня балуешь! – улыбнулась Вика. Она села за компьютер. Юра включил чайник, достал пирожные, но тут в ординаторскую с криком влетела медсестра: - Юрий Михайлович, Старцевой плохо! Влад галантно пригласил Снежану войти. Только дверь за ними закрылась, как губы слились в страстном поцелуе. Влад уверенно освободил девушку от сумки, быстро стянул с нее куртку, подхватил на руки и через минуту они уже целовались на большом уютном диване. Избавляясь потихоньку от лишней одежды, влюбленные не отрывались друг от друга. Их поцелуи были страстными и требовательными. Влад подхватил Снежану и закружил. Девушка смеялась от удовольствия, ее руки крепко обхватили мужскую шею, губы, достигнув цели, слились с его губами. Новый поцелуй захлестнул их страстью. - Снежинка, я тебя люблю! – между поцелуями выдохнул Влад. - Я тебя тоже люблю! – Снежана целовала парня. Ласки и поцелуи плавно перенесли ребят в спальню. Наслаждаясь друг другом, они не замечали течения времени. В реальность ребят вернул телефонный звонок. Влад ответил: - Алло… мама, ты не можешь быть не вовремя… Ага, понял… воскресенье, 16.00… хорошо… завтра сообщу адмиралу!.. понял, мам, все будет о’кей! – он отключил мобильник, нежно обнял Снежану и сообщил ей.- В воскресенье у моего папы день рожденья. Ты и твой папа приглашены, возражения не принимаются. - Понятно, я согласна. Папа с учений прибывает в пятницу, так что мы будем! – Снежана улыбнулась, притянула к себе голову Влада и страстно поцеловала его. - Ну, Снежинка! – Влад обнял невесту. – Все, держись! Новая волна страстей захлестнула ребят. Варшавский влетел в реанимацию. Приборы показывали нестабильную работу сердца, пульс прощупывался слабо. Юра бросил медсестре: - Кардиолога быстро! И реанимационную бригаду сюда. Он сел рядом с Ириной взял ее руку, засек время. Вика молча стояла в стороне. Через пять минут пришел кардиолог. - Юрий Михайлович, проблемы? - Да, пульс нитевидный, еле прощупывается, 43 удара в минуту. - Ну-ну, кажется, сердечная недостаточность. Не пойму, в реанимации какого отделения ей сейчас надо быть раньше… - Рудольф Карлович, ей вчера сделали две сложнейшие операции. Днем, сразу после аварии, штопали внутри все, что могли. А вечером… отек мозга, кровотечение, успели, как говорится, захватить процесс в зародыше. Сердце могло и дать сбой. - Понятно. Тогда, думаю, что мы имеем дело с острой сердечной недостаточностью. Сейчас мои девочки возьмут анализы, сделают ЭКГ, а там посмотрим. - Хорошо, а пока нитроглицерин? - Он родимый. Юрий Михайлович, Вы пока идите, не переживайте, я побуду здесь, а получу результаты ЭКГ и анализов, я позову Вас. - Хорошо, - Юра встал, подошел к Вике, улыбнулся ей и тихо сказал. – Виктория, идемте, в любой момент нас могут вызвать, - они вышли из реанимации. До ординаторской шли молча. Когда дверь закрылась, Варшавский упал на стул и выдохнул: - Еще одну операцию в ближайшие три дня Ирина не переживет. Показатели активности мозга плохие. А Кузнецову ей ноги собирать. - Юра, чем я могу тебе помочь сейчас? - Тем, что ляжешь на диван и постараешься уснуть. - А если… - Я тебя разбужу, - Юра достал подушку, плед, взял Вику за руку и подвел к дивану. – Ложись, и не спорь, а то влеплю тебе «двойку», и ты будешь долго и нудно сдавать мне зачет. Давай, Вик, хоть ты мне не устраивай веселую ночь. - Ладно, - Вика надула губки, послушно улеглась, Юра заботливо укутал ее пледом и сел рядом. Он нежно гладил девушку по голове. Нервное начало дежурства сказалось, и она быстро уснула. Юра тихонько вышел. Взяв кофе в автомате, Варшавский пошел в реанимацию. Рудольф Карлович колдовал над кардиограммой. Юра заглянул через плечо кардиолога. Посмотрев на зубцы ЭКГ, Юра спросил: - Вроде бы ни тромбов, ни проблем, как таковых? - Юрий Михайлович, а Вы кардиохирургом не работали? – удивленно посмотрел на Варшавского кардиолог. - Нет, я просто хорошо учился, - Юра улыбнулся. – Так что там у нас плохого? - Вроде бы ничего. Были прямые несердечные провоцирующие факторы в виде обширных операций. Поэтому ограничимся ингибиторами ангиотензинпревращающего фермента, для начала - эналаприлом, сейчас посмотрим еще анализы, если с кальцием все хорошо, на всякий случай сделаем лазикс, мочегонное не помешает. - Хорошо, только с мочегонным не переусердствуйте. - Я проконтролирую. Это постоперационное явление. Сколько еще планируется операций? - Кузнецов предполагает две. Правая нога – сложный перелом, там ему колдовать часа три – четыре, собирать по частям. Левая нога проще, но операция тоже нужна. - Завтра соберем всех причастных врачей, проведем консилиум. Я против операций в ближайшие три-пять дней. - Я тоже против. У нее показатели активности мозга пока не те. Наркоз давать нельзя. Не знаю даже, как быть. - А я знаю. Идите отдыхать. Меня здесь достаточно. - Спасибо, Рудольф Карлович, - Юра пожал руку кардиологу и ушел.
Natvic: Утро Наташи началось весьма странно. Проснувшись, женщина встала, но, подойдя к двери спальни, почувствовала сильное головокружение. Она облокотилась на стену и присела. Закрыв глаза, она задумалась. Вчера вечером начались приступы головокружения. «Не хватало еще мне заболеть. Мало проблем!» Собравшись, Наташа встала и пошла в ванную. Голова кружилась, словно она только сошла с карусели. С горем пополам умывшись и приведя себя в порядок, Наташа с трудом дошла до кухни. Андрей удивленно посмотрел на жену. - Что с тобой? – Воронцов подхватил жену. - Андрюша, мне кружится голова, я практически не могу ходить. - Я тебя сейчас же везу к врачу! – Андрей испугался не на шутку. - Зачем? – Наташа села за стол, но тут к ее горлу подкатил комок. Она зажала рот рукой и застонала. - Господи! Я вызываю «скорую»! - Не надо! – Наташа глубоко вздохнула. - Лучше отвези меня к Варшавскому. - А зачем тебе понадобился Юра? – в голосе Воронцова проскочили нотки ревности. - Мне не к Юре, мне к Вадиму, - Наташа согнулась пополам. - Зачем? – Андрей удивленно смотрел на жену. - А-а-а-а! Мамочка, - Наташа подскочила и, не смотря на головокружение, убежала в туалет. Выйдя оттуда через минут семь, она вернулась на кухню. – Все, Воронцов, кажется, я беременная, это токсикоз, - выдохнула женщина. – С тобой так всегда, только начни - тут же декрет! - Что ты сказала? - То, что слышал, поехали к Вадиму. В больницу Андрей не ехал, а летел. Наташа села сзади, на всякий случай, прихватив большой пакет. Выйдя из машины, она крепко взяла мужа за руку, и они отправились в отделение гинекологии. Варшавский – старший удивленно встретил друзей в коридоре своего отделения. - Ого! Андрюха, какими судьбами? Натали! Идемте ко мне в кабинет! Я вас вместе сто лет уже не видел! По коньячку? - Вадик, я к тебе по делу, - Наташа опустила глаза. - Что случилось? – Вадим открыл кабинет и пригласил супругов войти. - Головокружение, утренняя рвота, покалывание и рези внизу живота. - Та-а-а-ак! Воронцов, пошел вон за двери! – Вадим без церемоний выставил друга. – Натали, момент, вот тебе тест, дуй в мой туалет, - Варшавский достал чистую простыню, застелил диван, надел перчатки. Когда Наташа вышла, он положил тест на стол и скомандовал. – Ложись, мамаша. Осмотр длился не долго. Вадим усмехнулся, бросив взгляд на тест и увидев две полоски, спросил одевающуюся Наташу: - Когда вы только успели? - С Андрюхой это быстро, а нам еще и сынок пожелал на днях. - Понятно, - Вадим протянул Воронцовой направления на анализы. – Сдавай кровь, завтра придешь ко мне в 101 кабинет. Думаю, у тебя недели полторы. Не боишься, что опять двойня? - Мне уже все равно сколько, мне так «хорошо»! – Наташа рассмеялась. - Понятно, тогда тебя тоже выворачивало, чуть ли не с первого дня. - И не говори, меня вчера стало беспокоить головокружение, а сегодня утром… - Раз приехали сразу, значит, свернуло не по-детски. - И не говори. Думала, что из дому выйти не смогу. - Так, пошли, Воронцова обрадуем. Выйдя в коридор, Вадим крикнул на весь коридор: - Воронцов! Папаша, блин, бери жену, и дуйте анализы сдавать, снайпер! - Вадим, ты не шутишь? – Андрей растерянно смотрел на друга. - Андрей, таким не шутят, как думаешь, опять двойню настрелял? - Вадик, ты меня добить хочешь? - Не, просто шучу, - Варшавский рассмеялся. – Ты такой смешной сейчас. Это тебе попытка номер два стать примерным папочкой. - Точно, у меня сын заявление в ЗАГС подал, а я вот… - Во! Будут невестка и свекруха катать коляски вместе! – разошелся в прогнозах Вадим. – Да, Андрей, ты даешь! Ладненько, вы на анализы, а я на осмотр, супруги, - смеясь, Варшавский – старший ушел. Занятия у студентов начались весело. Утром Вика проснулась, привела себя в порядок и решила не будить спящего на каталке Юру. «Прям, как в кино! Ну, точно Гордеев!» - улыбнулась Вика, тихонько выходя из ординаторской. По дороге она встретила Бухтеева и Пашкина, предупредив докторов, что Юрий Михайлович спит, девушка отправилась в студенческую, оставила там свои вещи и пошла в учебный класс. Когда веселая компания студентов ввалилась, и ребята поздоровались, Вика с улыбкой обратилась к группе: - Ребята, у Юрия Михайловича была сумасшедшая ночь. У больной Старцевой проблемы. Сегодня консилиум соберут после двенадцати. Давайте побудем людьми сегодня, Орлович, расскажи нам, например, о язве. А мы послушаем тебя. Запишем, принесем завтра рефераты, пусть куратор отоспится, а то нам же хуже будет. - Ну…- Орлович сомневался. - Давай, Антон, - строго выдала староста. – Воронцова права. Если «Я лечу» будет не в духе… - Короче, Орлович, хватит ломаться! – Игнатов хлопнул Антошу по плечу. - И вправду, чего тебе тяжело побубнить часок? - Влад строго посмотрел на однокурсника. - Тогда садитесь, - Антон подошел к столу. – Записывайте, - Орлович с умным видом начал лекцию. - Язва – длительно не заживающий гранулирующий дефект тканей, возникший в результате омертвения их, при отсутствии или слабой выраженности процессов регенерации. Язвы необходимо отличать от эрозии, при которой погибает только поверхностный слой тканей, а глубже лежащие слои не поражаются. В происхождении язв играют роль многие причины. К язвам, обусловленным общими заболеваниями, сопровождающимися нарушением обмена веществ, относятся: язвы при цинге, диабете, лучевой болезни, резком истощении и др. В зависимости от характера причин, вызвавших образование язвы, различают язвы: травматические, термические, электрические, химические, и др. Инфекционные язвы бывают специфическими (туберкулезные, сифилитические, актиномикотические и др.) и неспецифическими. Язвы, развивающиеся в результате расстройства кровообращения и лимфообращения (эндартериит и атеросклероз, венозный застой) или иннервации (нейротрофические язвы, трофические язвы); изменения стенок сосудов при атеросклерозе, облитерирующем эндартериите и др., бластоматозного процесса (бластоматозные язвы), местного действия проникающей радиации. Орлович монотонно рассказывал о язвах, а в это время в ординаторской проснулся Варшавский. Не увидев своей Сказки и посмотрев на часы, он подлетел с каталки и тут же наткнулся на Бухтеева, принесшего ему кофе. Увидев сердитый взгляд коллеги, Георгий Маркович протянул ему стаканчик и, улыбаясь, сказал: - Остынь, куратор, я проходил мимо учебного. Все сидят и учатся, там энциклопедист всем рассказывает про язвы. Расслабься, у тебя сознательные студенты. - Вот не подумал бы… - удивился Юра. Он сел на диван и отпил глоток горячего кофе. – Георгий Маркович, у Старцевой добавились проблемы с сердцем. - Серьезные? - Рудольф Карлович сказал, что решаемые. - Тогда не спешим. Пусть кардиологи поработают. Кузнецов сегодня дежурит, вместе проконтролируем. В ординаторскую вошла Майя Петровна. Она улыбалась. Варшавский с опаской посмотрел на завотделением и спросил: - А чего это Вы, Майя Петровна, так улыбаетесь? - Ваши новаторства порадовали. Захожу в учебный класс, а там Ваш студент лекцию читает. Я спросила, где Вы, так мне студенты хором выдали, что Вы заняты, а у них самостоятельный семинар. Ай да, Юрий Михайлович! Молодец! Так с ребятами сработался! – Лаврова искренне радовалась. Юра понял – студенты прикрыли. - Да, они у меня сознательные! – гордо выдал Юра. – А меня-то зачем искали? - Как Ирина? - Плохо. В двенадцать собираем всех лечащих. Ночью Рудольф Карлович добавился. - Ого! Зильберг? Так серьезно? - М-угу, - Юра тяжело вздохнул. - Показатели ни к черту! А еще две операции у Кузнецова. НОГИ! - Та-а-а-ак. Что будете делать? - Соберемся, помозгуем, и решим. Скорее всего, ноги будем делать по живому. - Юрий Михайлович! – Майя Петровна удивленно посмотрела на Варшавского. – А Олег Анатольевич готов на это? - Не знаю, придет, спросим. Наркоз ей делать ни я, ни кардиология не дадим. - Понятно. Тогда в 12.00 побеседуем, - Лаврова грустно улыбнулась и вышла. - Поздравляю, ты говорил, что ненавидишь студентов, а они… - Мои первые меня предали, а эти, одно название 13-М-666. Все, пошел хвалить студентов. Варшавский тихо подошел к двери учебного класса. Он дослушал бубнеж Орловича про язвы и их лечение. Юра уже хотел входить, но услышал голос Сказки: - Ребята, на завтра пишем реферат по язве страниц на 15-20. Приносим, сдаем, Лаврова уже, наверное, сообщила Юрию Михайловичу, что у нас был семинар. Все вроде. Через пять минут тихо расходимся по больным. Юра ухмыльнулся и влетел в класс. Он оглядел аудиторию «нежным» взглядом и поинтересовался: - И на какую тему у нас сегодня был семинар? - Язва, в...иды язв, ле...чение и профила...ктика, - Орлович слегка запинался от волнения. - Понятно. Спасибо, что прикрыли. Ночь была сумасшедшей. Доктор Воронцов, сейчас мы с Вами идем в реанимацию, у Вашей больной проблемы. - Я в курсе, мне доктор Воронцова рассказала. - Отлично. Тогда, господа студенты, семинар окончен, все по больным! - Юра вылетел из класса и отправился в реанимацию. Наташа и Андрей вышли на улицу. Воронцов помог жене дойти до машины, усадил ее и спросил: - Плохо, Котик? Ты такая бледная… - Андрюша, нормально, мы с тобой хотели ребенка? - Хотели, - Воронцов посмотрел в глаза жены и взял ее за руку. - Ну, вот через 9 месяцев исполнится это желание. - Нат, я тебе обещаю, я буду самым примерным папой на свете! - Хорошо, Андрюша, поехали, у меня сегодня пары. Я не могу бросить студентов. - Уже летим, - Воронцов завел машину, и они медленно поехали. Припарковавшись у пединститута, Андрей провел жену до деканата. В приемной их ожидал сюрприз. - Добрый день, - Воронцовых поприветствовала эффектная женщина с черными волосами, собранными в косу, и такими же черными глазами. - Ого! – Наташа удивленно посмотрела на гостью. – Сколько лет, сколько зим… - Ну-ну, - Андрей передернул плечами, встреча явно не доставила ему удовольствия. - И все-таки, это я, - гостья чуть прищурилась. - Проходи, Сабина, - Наташа открыла дверь кабинета. - Оля, ко мне никого не пускать. Да, и найди Матвиенко, пусть возьмет мою группу на семинар со своими студентами вместе. У моих сегодня две пары. - Хорошо, - секретарь встала. - Вам чай, кофе? - Мне зеленый чай, и два крепких черных кофе. Сабина, я правильно помню твои предпочтения? - Абсолютно. Воронцовы и гостья прошли в кабинет. Оля, принеся чай и кофе, закрыла за собой дверь. Наташа, практически упав в кресло, выдохнула: - Какими судьбами, Сабина? Чем стольная тебя уже не устраивает? - Решила вернуться. Хочу кандидатскую закончить. А там жизнь покажет. - Резаков уже у нас не работает. - Знаю, он в Москве шишка. Я не хочу у него писать. Хлопотно. Сама ведь знаешь! - Знаю. Сейчас могу предложить только профессора Глебова. Он читает и у нас, и в медине, и в политехе. Загрузка большая, но специалист хороший. Восстанавливайся в аспирантуру и… - Отлично. А еще у меня личная просьба к тебе, Натали. - Личная? - Наташа удивилась. Она посмотрела на мужа. Андрей нервно дергал пальцами, глядя в окно. - Личная. Вижу у тебя в семье приятные перемены. - Да, мы помирились с Андрюшей. У нас все хорошо. Так что за личная просьба? - Помоги мне помириться с братом и отцом. - Сабина, у меня слуховые галлюцинации? - Наташа прикрыла глаза и снова их открыла - Нет, я потому и здесь. Хочу вернуться в семью. Наверное, я достаточно повзрослела, чтоб осознать это. Богемная жизнь в столице, мальчики богатенькие, все это хорошо. Но мне не хватает родных людей, не хватает близких. За пятнадцать лет я это, наконец, поняла. - Ничего обещать не буду. Мужчины – загадочные создания, - Наташа улыбнулась. - Спасибо и за это. Когда я смогу начать восстановление? - Сабина опустила глаза. - Пиши заявление. Возьмешь у моего секретаря образец. Занятия начинаются у аспирантов с 1 октября. Сдашь минимумы, допишешь работу, и будешь защищаться. - Поможешь? - С учебой помогу. С защитой не успею. - Почему не успеешь? – Сабина удивленно посмотрела на Воронцову. - Если у тебя все будет по плану, защита примерно через год в августе – сентябре. Я в это время буду не здесь и очень занята. - Спасибо, Натали, извини, что помешала. Еще один вопрос можно? - Можно, - Наташа устало улыбнулась. - Твой муж раньше был «женат» на работе. С 6.00 до 24.00. А сейчас… - А сейчас я вспомнил, что у меня самая замечательная жена на свете! - резко бросил Андрей. - Сабина, я надеюсь, ты не станешь нам мешать? - Ни в коем случае. Я вернулась мириться, а не разрушать. Сабина встала, поблагодарила Наташу, грустно посмотрела на Андрея и ушла. У главврача больницы собрались врачи, лечившие Ирину. Консилиум шел уже час. Решение принять не могли. С одной стороны больной нужно было делать еще две операции на ноги, с другой стороны, наркоз для нее мог стать смертельным. Вика нервно ходила по студенческой. С ее больными все было хорошо, Рублева поправляется, Литвак полностью пришел в себя, и его уже перевели из реанимации в общую палату. А вот с Юрой было все непросто. Ирина никак не шла на поправку, с ней все было сложно. Юра переживал, Вика чувствовала это. Нет, это не было чувством вины, это было бессилие врача, который не может помочь своей пациентке. Вика еще пару минут металась по студенческой, и, не выдержав неизвестности, пошла в реанимацию. Влад сидел у кровати пациентки, записывал показания приборов. Вика подошла к брату и тихо спросила: - Ну, как? - Не знаю, вроде пока без изменений. Вот снял показания. Там сейчас у деда в кабинете переговоры идут. - Понятно… - Вика кинула взгляд на приборы, вдруг на одном из них появилась прямая, и раздался поражающий ужасом писк. Вика схватила руку пациентки: пульс не прощупывался. - Адреналин! - рявкнула Воронцова. Влад удивленно посмотрел на сестру. Секунду он находился в ступоре, но тут же рванул к стеллажу с препаратами и подал сестре шприц. Вика сделала укол. Влад выскочил к дежурной медсестре и бросил: - Остановка сердца, реаниматоров! - он вернулся к Вике. - Давай дефибриллятор, тебя на «скорой» учили? - Вика задыхалась от волнения. - Да, - Влад быстро готовил прибор. - Давай, триста, разряд! - толчок. Тишина… - Еще! - тишина. - Давай, Владик! - толчок, по экрану побежали зубцы. - Владька, живет, - выдохнула Вика и села на пол. Влад присел рядом с сестрой. Через минуты три в палату влетела реанимационная бригада и лечащие врачи Ирины. - Воронцовы, что случилось? - Бухтеев нервно дергал свой халат. - Была остановка сердца, - ответил Влад и помог Вике встать. - Вкололи адреналин, применили дефибриллятор, - Вика от волнения еле ворочала языком. - А кто разрешил студентам применять реанимационные средства? - удивился невролог. - Юрий Михайлович, это наруше… - Заткнись, - тихо, но очень зло сказал Варшавский. - Пока мы все дошли сюда, ребята вытащили Ирину с того света. Они действовали, как настоящие врачи. - По-моему, они просто молодцы! - старший реаниматор пожал руку Владу и похлопал Вику по плечу. - Молодцы. Варшавский смену готовит, что надо. А все ваши инструкции – бюрократия. Больная жива, значит, все правильно! - он подошел к Ирине, проверил показания приборов, пульс. - Господа, с больной все в порядке. Покидаем реанимацию. Слишком много народа. Ребят хватит здесь с головой. Врачи и реанимационная бригада вышли из палаты, обсуждая произошедшее. Юра задержался. Он смотрел на Вику, а она боялась посмотреть на него, но, приподняв глаза, поймала ледяную синеву тут же растаявшего айсберга. Варшавский подошел к девушке и обнял ее. Они молча стояли, глядя друг другу в глаза. Влад хихикнул про себя и тихонько вышел.
Natvic: Воронцов нервно посмотрел на часы и тут же достал мобильный. Он быстро нашел нужный номер, когда ему ответили, Андрей стал четко отдавать команды: - Вячеслав, Лозинский вечером улетает в Москву, приготовь ему все, что скажет… далее, финансовому скажи, чтоб к трем приготовил предварительный отчет, месяц заканчивается, бухгалтерия тоже пусть готовится на три… все, буду не раньше половины третьего. Андрей отключил телефон и посмотрел на жену. Наташа, прикрыв глаза, сидела в кресле, бледная и спокойная. - Наташенька, не молчи, я сейчас просто взорвусь! - Воронцов с мольбой в глазах смотрел на жену. - Андрюша, что я могу сказать? - она посмотрела на мужа и тяжело вздохнула. - Зачем она приехала?! Зачем?! Я не хочу, чтоб у нас начались проблемы! - Проблем не будет, - Наташа была очень спокойна. - Ты же слышал. Сабина приехала мириться с семьей. Так что… - Ты ей веришь? - Андрей чуть не подпрыгнул от переполнявших его эмоций. - Сабина всегда тебя не любила, завидовала тебе! Сабина такой человек! Она не умеет быть искренней. Вспомни, сколько слез ты пролила из-за нее. - Это в прошлом. Тем более, тогда ты был со мной, мы все пережили вместе. - Она не изменилась. Я знаю, что она не изменилась! - Прекрати. Нельзя так, Андрей. Человек со временем начинает понимать, что без семьи жить очень тяжело. Или я не права? - Права. Но я не верю Сабине. НЕ ВЕ-РЮ! - Андрей, а если ей дать шанс? Ты же, как никто другой, понимаешь, что это значит. - Я согласен с тобой по поводу любого другого человека, но… - Я пообещала Сабине. Мне все равно придется говорить с отцом, думаю, разговор получится. А с братом... буду стучать в двери, пока их не откроют. - Долго же придется стучать, - Воронцов подошел к окну. - Андрей, у меня сейчас есть один козырь. Я беременна, значит, отказывать мне нельзя. Отцу и брату Сабины просто необходимо набраться терпения и поискать в своих душах прощение. И времени у них до воскресенья. - Да, в этом вся ты! Тебя обижают, бьют, а ты прощаешь, - Воронцов с удивлением и восхищением смотрел на жену. - Потому что я люблю. - Нат, я боюсь, что она опять захочет влезать в нашу жизнь. - Не захочет. Звони отцу, сегодня мы ужинаем у Воронцовых. - Ты думаешь… - Андрей, звони отцу, я обещала Сабине. И чего бы мне это не стоило, я вас помирю, причем еще до воскресенья! Марина Варшавская нервно мерила шагами гостиничный номер. В голове метались мысли. «Встретили! Унизил! Да еще, козел, при какой-то малолетней дуре! Ай да братик! А Вадим тоже хорош! Даже не пригласил к себе! Дом отгрохал, а я живу в гостинице!» От мыслей Марину оторвала идея. Она нервно схватила телефон и быстро нашла нужный номер. Когда абонент ответил, она радостно защебетала в трубку: - Алло, подружка, как дела?.. Что?.. И ты здесь?.. Давно?.. А где остановилась?.. Я тоже! У меня номер 314… Что ты говоришь?.. Все жду! «Ну, вот, хоть одна хорошая новость! Сейчас мы посидим, поболтаем! Хорошо, что она вернулась!» Мысли прервал стук в дверь. - Входи, открыто! – радостно крикнула Марина. В номер вошла эффектная брюнетка и поздоровалась с подругой: - Привет, Марина, каким ветром? - Решила вернуться домой. Правда, мне здесь не рады. Один брат меня избегает, другой просто послал. - Ну, так и меня тут никто не ждал. Я решила дописать кандидатскую, помириться с отцом и братом. А меня тут не ждали. - Сабина, таких девочек, как мы никогда не ждут, мы сами приходим. - Да уж! Я сегодня была у Наташи. - И как эта дурочка поживает, еще Воронцову рога не наставила? Удивляюсь, почему он с ней не развелся? Такой мужик, а вцепился в эту романтическую идиотку. - Она далеко не идиотка, они помирились. Сегодня брат меня чуть не съел, когда я спросила об их примирении. Андрей любит ее на подсознательном уровне. Тем более, у них двое детей. - А мои братья любят все то, что ненавижу я. Вадик – свою Алену, обезьяну. Юрка – работу. Надеюсь, он хоть забыл уже свою Натали. Раз она помирилась с Андреем… да, наши с тобой интересы в счастье наших братьев не вписываются. - Было бы неплохо, чтоб Юра не бредил своей чистой детской влюбленностью. А вот с Андреем, подруга, тебе не повезло однозначно. - Мне уже не интересен Андрей Воронцов. Дети у него взрослые, много вливаний в них надо. А я не привыкла делиться. Я просто устала от суеты столицы. Хочу тишины, моря и… - Марина вздохнула. - А я хочу помириться с братом. Отец, он на то и отец, А вот Андрей… он мне никогда не забудет наших с тобой фокусов. - Да, мы тогда с тобой зажигали, что надо! Помню, как ревела эта дура, застав меня без тряпок на коленях у спящего от клофелина Андрюхи! Жаль, что он сумел ее убедить в подставе. А то была бы я сейчас Воронцовой Мариной Михайловной. - Сколько мы тогда гадостей наделали, даже вспоминать не хочу! – Сабина передернула плечами. - Сколько? Можно подумать. Все равно он ее потом бросил. Еще и с двумя выродками. Зачем только себе жизнь испортил тогда с малолеткой? - С малолеткой? Ты же нас всего на два года старше, - Сабина рассмеялась. - Есть в ней что-то. И Юрка твой тоже ее безумно любил. Даже в Москву после института сбежал, чтоб не видеть, как она счастлива с другим. - Юрка – идиот еще больший, чем она. Жена у него была умная, красивая, с хорошим папой, а он… все дуру свою забыть не мог. Там развестись не смог, когда мама умерла, сюда прикатил разводиться. Карьеру бросил, квартиру продал, машины… у него было три машины! Все продал, вернулся в эту дыру. - И как он сейчас? - А, ну его! Вчера сходила в больницу, хотела с ним поговорить, думала поживу у брата, как человек, так меня какая-то молоденькая докторша чуть ли не матом выгоняла, а он ее поддержал! Видать, нашел себе очередную. - А может, просто работают вместе? - Мне все равно. Со своими подстилками пусть разбирается сам. Мне важно заехать в родительскую квартиру. Ее через неделю освободят! - А ты не меняешься, Маринка. - Сабина, зачем мне меняться? Денег мне после моего покойного миллионера хватит, квартира родительская есть, буду наслаждаться жизнью! - А я хочу наладить свою беспутную жизнь. Надоело все. Хочу семью, может, еще смогу родить… - В тридцать семь? Не боишься? – Марина удивленно посмотрела на подругу. - Я боюсь, что не смогу. Все-таки ошибки молодости сейчас могут больно ударить по голове. Мне до сих пор снится ссора с родителями из-за аборта. - А зачем тебе этот геморрой? Живи в свое удовольствие! Дети – это кактусы на чужих подоконниках! - Я сегодня впервые позавидовала жене брата, - Сабина смахнула слезу. - Из-за детей? - Да. У нее двое детей, даже когда не было рядом Андрея, у нее был смысл жизни, думаю, дети их и помирили. Он так ее оберегает… - Сабина мечтательно посмотрела в окно. - Так, подруга, нам срочно надо выпить! – Марина достала бутылку дорогого вина. - Наливай, подруга, нам срочно надо залить все обиды и ошибки, - грустно сказала Воронцова, глядя на Варшавскую. Влад шел по коридору, когда в кармане завибрировал мобильник. - Алло… Вик, я иду отдыхать,… да не хотел мешать… понял, поворачиваю на 180 градусов и быстро возвращаюсь к больной. Вернувшись в реанимацию, Воронцов вопросительно посмотрел на сестру и сделал заключение: - Так, все ушли на консилиум по Старцевой, ты сбегаешь к своим двоим, а я буду тут сидеть и бояться, правильно я понял? - Правильно, только сейчас придет дежурный реаниматор, будете вместе сидеть. - Хорошо. Да, кстати, я с этим всем забыл тебе передать – на воскресенье ничего не планируй, предки устраивают в «Блефе» папин день варенья! Соберется куча народа. Будут адмирал и Снежинка, ты, я, бабули, дедули. Короче, держись! - Ну вот, а я думала в воскресенье к морю прогуляться… - Вика грустно посмотрела в пол. - Так пригласи своего на день варенья, познакомишь сразу со всеми! Во, дед обрадуется! А как твой удивится «однофамильцу»! - Иди ты, сначала скажешь всем про свою свадьбу. Если тебя Смирновы не съедят, я познакомлю Воронцовых с Юрой. - Хитра сестренка! Ладно, иди к больным, а я буду докторшу караулить, - Влад рассмеялся. Вика вышла из реанимации и направилась во вторую палату к Рублевой. Воронцов сидел рядом с женой и обзванивал друзей и знакомых, приглашая гостей на воскресенье. Наташа дремала в кресле. После очередного звонка, Андрей сообщил ей: - Всех обзвонил, все пригласил. Остался только Юра, - по глазам Андрея Наташа поняла, он ревнует. - Не только, - Наташа в упор посмотрела в глаза Воронцова. - Кто еще? - Сабина. И даже не начинай искать отговорки. С отцом ты договорился, сегодня я поговорю с Владиславом Андреевичем. А в воскресенье будет примерный семейный праздник. Многих это удивит, но я очень тебя прошу, а нервничать мне нельзя, поищи где-то там, в глубинах души и сердца немножко тепла для сестры. - Я боюсь ее. Мне клофелиновые шутки Сабины и ее подружки до сих пор кошмаром вспоминаются. - Андрюша, нам тогда было по семнадцать лет, она боялась потерять брата, хотела помочь подруге… - Поэтому ты чуть не потеряла детей, - начал заводиться Воронцов. - Я простила ее, это была простая детская ревность, - Наташа улыбнулась. - А вот я… - И ты простишь, - перебила Андрея жена. - Наташка, ну вот объясни мне, как у тебя получается быть практически святой? - Я не святая, просто у меня есть все: любимый муж, дети, работа. А у Сабины ничего нет. Ее уже наказала жизнь. Зачем усугублять? - Да… - Воронцов, - Наташа усмехнулась. – Ты себя вспомни, еще пару недель назад. - У меня было все, кроме счастья. - А теперь? - А теперь у меня благодаря тебе есть даже больше! Андрей подошел к жене и нежно обнял ее за плечи. Он уткнулся в ее волосы, вдыхая их медовый аромат, наслаждался вернувшимся счастьем. Как он мог забыть, им ведь так хорошо вместе! Наташа прикрыла глаза. Как она мечтала, чтоб все вернулось! Долгими холодными ночами, когда только луна и звезды были свидетелями ее слез, она мечтала, чтоб он вернулся, мечтала, чтоб он вспомнил, как они были счастливы когда-то. И как все в жизни иногда парадоксально! Примирением двух любящих сердец стала очередная ссора. «Когда у тебя есть все, кроме любви, у тебя нет ничего!» Эта фраза всплыла в памяти Андрея. Наташа бросила эти слова после одной из их ссор. Только сейчас, через почти пятнадцать лет, он понял ее смысл. Понял тогда, когда судьба дала ему еще один шанс на счастье. До него, наконец, стало доходить, почему Наташа так легко согласилась помочь Сабине. - Я люблю тебя, Наташенька, - прошептал Воронцов и поцеловал жену. Консилиум плавно переехал в ординаторскую хирургии. Варшавский доказывал всем, что операции на ноги можно делать под местным наркозом, Кузнецов пытался докричаться до Юры, объясняя, что повреждения слишком серьезны. Весь этот базар прекратил главврач. - Все! Я на три дня запрещаю проведение операций! Никаких изысканий! - Но, Владислав Андреевич, это же… - Кузнецов пытался подыскать цензурные слова для выражения «врачебной» мысли. – Короче, когда Варшавский со студентами Ирину Алексеевну вылечат, сообщите ей сами, Владислав Андреевич, почему она не может ходить! - Олег, - Юра чуть не подпрыгнул. - Давай, ну, хоть левую сделай, там тебе на часа два работы! Перелом не осколочный… - Юра, смотри сюда! – Олег повесил снимки на экран. Говорил он нервно, словно читал лекцию двоечнику. - На рентгенограмме изображён перелом большеберцовой кости, нуждающийся в хирургическом лечении. 4 снимка в 2 проекциях. На первой паре снимков - верхняя треть голени и коленный сустав. Смотри, сустав, расположенный проксимальней места перелома, на второй паре снимков - голеностопный сустав, он расположен дистальней места перелома. Большеберцовую кость надо фиксировать антероградно вводимым в костномозговой канал гвоздём, блокированным 5 винтами. Такая конструкция позволит фиксировать сломанные кости и обеспечит адекватную регенерацию. После формирования костной мозоли металлофиксатор удалю. - Олежек, но известно еще с института, такие операции можно делать и с местной анестезией! - Напомню доблестной хирургии, что местная анестезия при переломах требует отточенной техники исполнения, следует еще напомнить один момент, поддерживать местную анестезию более сложно и трудоёмко, чем общее обезболивание. - Я поговорю с Тишманом, Олег! – Юра перешел на крик. – Сделай левую ногу! - Юра! - Не сделаешь, возьму Воронцовых, и сделаю сам! - Варшавский, - Олег тоже перешел на крик. - Ты сошел с ума! Еще студентов пошли переломы оперативно лечить! - А что мне делать, если пациентке надо репозицию костей ног делать, а ты не хочешь? Значит, кто-то это должен сделать! - Ты сумасшедший, псих! Юра, ты хирург, а не травматолог! - кричал Олег. - Чокнутый! Это же сумасшествие! - Или ты, или… - Юру перебил вопль Кузнецова: - Ладно! Операция завтра! Варшавский, но на операции ты мне нужен! - А я буду в любом случае. И я, и Зильберг! Надо же контролировать мозг и сердце! - Я это и имел в виду, - немного успокоился Кузнецов. Когда вопли и крики друзей прекратились, главврач осторожно, боясь спровоцировать продолжение скандала, вставил реплику: - А что будет с травмами правой ноги? Олег Анатольевич, Вы говорили, что там… - А правую ногу делать будем после левой, но не раньше, чем через дней пять. Там перлом шейки бедра, переломы бедренной кости, букет неслабый. Надо и осколки удалять, и сустав менять. Тут не пройдет местная анестезия. Операция часа на три – четыре. Буду ждать общего наркоза. - Хорошо. Надеюсь, базар на сегодня закончен. Да, Юрий Михайлович, что за история с реанимацией? Неврология в шоке! - Никакой истории. Была простая остановка сердца у больной. Доктора Воронцовы превосходно реанимировали больную: вкололи адреналин, применили дефибриллятор. Пока мы дошли, ребята справились, - Юра говорил спокойно. - То есть вкололи, применили? - Владислав Андреевич от удивления сел на стул. – Вы понимаете, что говорите? – Воронцов рявкнул на Юру. - А чего Вы так нервничаете? Вместо того чтоб гордиться талантливыми помощниками, Вы кричите, - Юра рассмеялся. – Вы же Сами мне всучили детский сад, вот я смену и готовлю! - Варшавский! Они же еще дети! - Ага, надо мной издеваться они не дети, а больных спасать… Вы определитесь, кто они, а то я аж вспотел, пытаясь понять ход Ваших мыслей! Все, я пошел детей гонять! Картина маслом! – Юра поклонился и, хлопнув дверью, ушел. - «Я лечу»! Сериал в моей больнице! – главврач всплеснул руками и засмеялся. Андрей подъехал к больнице и набрал телефон сына. Когда Влад ответил, Воронцов, как можно спокойней попросил сына о встрече. - Владик, я бы хотел тебя увидеть минут на десять… Хорошо… я жду возле входа в больницу… да, сынок. Через минут десять Влад вышел на крыльцо, увидев отцовский «Бентли», он подошел и постучал в окно. - Привет, пап, что случилось? Андрей вышел из машины, обнял сына и достал два пакета с телефонами. - Вот, решил тебе сделать маленький презент. Это новенькие «Samsung» DUOS, тебе и Снежане. Думаю, новый телефон не помешает. Да и девушке сделаешь подарок, - Андрей смущался, не зная, как себя вести с повзрослевшим сыном. - Спасибо, пап, не ожидал… - Влад удивленно смотрел на отца. Он взял подарки и пожал плечами. - Если честно, то я не ожидал. - Сынок, я столько лет потерял. С мамой мы… понимаешь, сынок, мы любим друг друга, и… ну, у нас все хорошо, даже замечательно, а вот… вас, тебя, Вику, я практически не знаю… я хочу… - Пап, - Влад опустил глаза, подумал и посмотрел на Андрея, - а давай завтра вечером просто пойдем в бар, возьмем по пиву и поговорим. Как отец и сын, а то вот так на крыльце как-то не по-человечески. - Спасибо, Владик,… ты не представляешь, что… это для меня… значит. У меня нет слов, - Воронцов смахнул скупую слезу. - Пап, ты чего, - парень обнял отца. - Я бы сегодня сходил, только дежурю ночью, у нас еще докторша в реанимации лежит, а я курирую ее. - Сынок, я подожду дозавтра, - Андрей улыбнулся. Вика брела по коридору. Больных она посетила, истории записала, брату помогла. Вдруг в конце коридора она услышала знакомые крики. - Майя Петровна, да, в конце концов, я понимаю, что Галкин гениальный актер, а этот сериал смотрите даже Вы и главврач, но моя нервная система не выдерживает глупости наших медсестер! Сколько еще мне терпеть смешки за спиной? Или вы это прекращаете вверенной Вам властью, или я отказываюсь обучать эту белую биомассу, специфически промаркированную номером 13-М-666. Сами будете их учить! - Юрий Михайлович, - пыталась вставить слово Лаврова, - Подождите! - Что ждать? Чтоб меня еще как-нибудь прозвали? Или сразу обозвали? - вдруг Юра увидел улыбающуюся Вику. - Короче, Майя Петровна, решите этот вопрос! - рявкнул Варшавский и направился к студентке. «Так, попала Вика под горячую руку!» - подумала Майя Петровна. Однако следующая картина сразила ее наповал. Варшавский летел на Вику, а та сходу, не дожидаясь столкновения с хирургом, скороговоркой выпалила: - Юрий Михайлович, Литвак говорит! У Рублевой стремительно положительная динамика, в реанимации все спокойно! Варшавский резко затормозил, открыл рот, чтоб очередной раз накричать, но тут же взял себя в руки и тихо сказал: - Спасибо, доктор Воронцова, хоть кто-то в этой психбольнице занят делом, - он улыбнулся Вике и добавил шепотом, так чтоб не слышали посторонние, - 18.15 на стоянке, - Варшавский быстро исчез в направлении палаты реанимации. Шокированная Майя Петровна подошла к девушке. Она смотрела на студентку с восхищением. - Вика, я просто не понимаю, как тебе это удалось? - Что, Майя Петровна? - девочка покраснела. - Наш «Я лечу» ни с кем не церемонится, а тут прямо застыл, успокоился, выслушал! Просто невероятно! - А я ничего не делала, - Вика опустила глаза. – Просто сказала, что у больных все хорошо. А Юрий Михайлович пошел, наверное, в реанимацию. - Да Бог с ним, пусть идет, а то мы с ним договоримся до очередного скандала. - Майя Петровна, а что решили с Ириной Алексеевной? - Завтра Кузнецов будет ее оперировать. - Ей же нельзя наркоз давать! А там травмы серьезные… - Олег Анатольевич под местной анестезией проведет репозицию костей левой ноги, а там жизнь покажет. Думаю, что завтра наш гений потащит тебя на очередную операцию. - Почему? - Потому что тебя уже окрестили его персональной швеей. - Так операцию делать будет не Варшавский, - Вика удивленно смотрела на Лаврову. - Зато он будет контролировать состояние ее мозга. - Понятно. Лучше бы Влада взял, брат мечтает стать травматологом. - А реаниматологами стать никто не мечтает? - к Вике и Майе Петровне тихо подошел главврач. - Наслышан о студенческих подвигах! - Воронцов говорил строго, даже немного сердито. - Кому из вас пришла в голову мысль проводить реанимационные действия самостоятельно? - Какая разница? Мы спасали больную, - Вика опустила глаза. - А если бы вы неправильно это сделали? - Владислав Андреевич повысил голос. - Мы сделали все правильно, - Вика посмотрела деду в глаза. - Существует методика проведения реанима… - Существует правило – вызывать реанимационную бригаду! Понятно? - главврач чеканил каждое слово, давая понять, что действия в реанимации им расценены, как неправильные. Он практически кричал на внучку. - Ты хоть понимаешь, что такое врачебная ошибка? Что такое жить с трупом на руках? - А кто Вам давал право кричать на мою студентку? - рявкнул непонятно откуда появившийся Варшавский. - Второй раз мои студенты спасают пациентов, когда рядом нет врачей либо стоят курящие бездари! А Вы, главврач, вместо того, чтобы их похвалить, кричите! Между прочим, доктор Воронцова моя операционная сестра, она прекрасно знает, как и что надо делать в таких ситуациях! Понятно? - крики Юры разлетались по всей больнице. - И вообще, Вы мне лично вручили этот детский сад, вот и не вмешивайтесь в учебный процесс, а то сами будете с ними возиться, - Юра от злости раздувал ноздри, как кобра свой воротник. - Виктория, марш к больным, до конца рабочего дня еще целый час! Вика тут же пулей улетела во вторую палату к Рублевой. Главврач, отойдя от демарша Варшавского, удивленно спросил: - Что это было, Юрий Михайлович? - Готовлюсь к завтрашней операции. Долбачева послали на лекции в горздрав. Ночью дежурят Бухтеев и доктор Воронцов. Поэтому через час я уйду домой. Завтра с утра у меня студенты, а Вы еще не определились дети они, или нет. Значит, на них кричать я пока не могу. А на Вас!.. Это совсем другое дело! Вы же не ребенок, Вы взрослый, к тому же врач! Владислав Андреевич, что-то не так? - гадливо улыбнулся Юра. - Варшавский, ты просто хам и нахал, - выдохнул главврач. - А еще я гениальный хирург, единственный нейрохирург, и воспитатель детского сада, так что терпите! - Юра еще раз скривил улыбку и «улетел» в ординаторскую. - И что с ним делать? - Майя Петровна посмотрела на главврача. - Он прав – терпеть! - покачал головой Воронцов
Natvic: День закончился без происшествий. Студенты собирались домой, весело перешучиваясь в комнате отдыха. Влад подгонял Снежану и сестру. - Снежинка, давай, хорошая моя, мне надо тебя отвезти к папе, потом заскочить домой, забрать сумку и возвращаться на работу. - Мне надо еще минут десять, - Снежана колдовала над собой перед зеркалом. - Ладно, Вик, а ты готова? - Владик, - Воронцова, ткнула кулачком брата в плечо. - Владь, я живу в другой стороне, если ты помнишь. Я к родителям переехала! - Понял, - Влад улыбнулся и шепнул сестре на ухо. – На свидание? - Брат, иди к черту, - в ответ шепнула Вика, взяла сумку и попрощалась с однокурсниками. – Ребята, до завтра. - Пока, пока, - Аня чмокнула подругу. – Мы с Витей сегодня едем в сторону Царскосельского, проводить? - Спасибо, Аня, я еще не домой, хочу по воздуху пройтись, - эти слова Вики вызвали хохот Влада. - Воронцов, ты досмеешься, - Снежана обняла жениха. – Все, я пришла за тобой! - Смерть ты моя! – театрально вскинул руки Влад. – Скоро поменяю тебе фамилию, и ты перестанешь меня пугать! – парень рассмеялся. Вика улыбнулась и вышла. Она быстро покинула больницу. Вечерний осенний воздух приятно пах морем. Вика посмотрела на часы и пошла на стоянку к дому Варшавского. Юра ушел из больницы пораньше. Он сидел в машине, курил и ждал. Ждал свою маленькую Сказку. На сидении рядом с ним лежал букет белых роз. «Когда все закончится, я ее никогда никуда не отпущу, она всегда будет рядом со мной! Боже, и как же меня так угораздило влюбиться?» Мысли прервал любимый голос: - Привет, а вот и я, - Вика подошла к машине и чмокнула Юру в щеку. - Привет, Сказка, - Юра улыбнулся, он резко притянул девушку к себе, и Вика оказалась у него на коленях. - Это тебе, - Варшавский кивнул на розы. - Юрка, они такие красивые! - девушка прижалась к любимому. Она обвила руками шею гениального хирурга, заглянула в его глаза и с издевкой спросила. - А ты всем девушкам даришь белые розы? - Я вообще не дарю девушкам цветов. - Как? - глаза Вики расширились от удивления и непонимания. - А я? А как же… - А ты – моя Сказка, - Юра рассмеялся. – Ну, чего ты надула губки? – он нежно коснулся ее губ своими. – Так, доктор Воронцова, быстренько улыбнись, а «двойку» поставлю! - веселился Варшавский. - Юра, не надо меня все время «двойками» подкалывать, - Вика опустила глаза. Юра лукаво улыбнулся. Рука Варшавского прошлась по девичьим ножкам, плавно оказавшись под курткой. Он стал щекотать свою любимую Сказку. Смеясь, Вика пыталась вырваться, но опытные руки хирурга крепко удерживали «пленницу». – Улыбайся, а то… - Юра перестал щекотать ее, коснулся губами Викиной шеи. Он осторожно прикусил мочку ее ушка и шепнул, - Вик, я тебя люблю. - Я тебя тоже, - выдохнула Вика. - Тогда пересаживайся, и поехали кататься, - Варшавский набрал побольше воздуха, стараясь успокоиться. - Юр, - Вика лукаво улыбнулась. – А может… - девичья рука скользнула по его бедру, но Варшавский ловко перехватил ее. - Не хулигань, поехали. Я знаю на берегу одно очень романтичное место. В багажнике торт, сок и свечи. - Поехали, - Вика улыбнулась, пересела на пассажирское сидение, и влюбленные уехали в опускающуюся на город ночь. Наташа вышла из дома и села в машину. Андрей посмотрел на жену, их глаза встретились. Твердость и решительность серых глаз не оставляли пути назад. Воронцов завел машину и тяжело вздохнул. - Наташ, а насчет ребенка… - он медленно и аккуратно объехал яму. - …или возможно детей пока говорить не будем. Проблем и так с головой на два сериала. Не жизнь, а мыльная опера. - Да уж… Влад со Смертью, Вика с Юркой, мы… - Про свадьбу Влада пока тоже не особо распространяйся, не говоря о Вике и Варшавском. Мне нервничать нельзя. - Ты имеешь в виду мою маму? - Скорее отца. Владислав Андреевич всегда был личностью авторитарной. Наш брак он тоже не одобрял. Только рождение детей нас примирило. - Помню. Зато маме… - Андрей вздохнул. - Твоей маме всегда было по барабану, что с тобой. Кроме Сабины, она никем не интересовалась. - Только Сабине это не помогло. Скорее даже навредило. - Поэтому сегодняшний вечер посвятим твоей сестре. Всю дорогу они говорили о предстоящем ужине в доме Воронцова – старшего. Когда машина остановилась у старого красивого дома с чугунными решетками на воротах, Наташа взяла мужа за руку и выдохнула: - Мне страшно. Как в тот первый раз. - Не бойся, я с тобой, - Воронцов поцеловал жену. Выйдя из машины, он помог Наташе, и они отправились на «семейный» ужин с родителями Андрея. Двери открыл Владислав Андреевич. Он не скрывал удивления. Допрос Воронцов – старший начал с порога. - Вот это новость! В честь чего вы приехали к нам вдвоем? - В честь того, что мы муж и жена, - Андрей помог Наташе снять пальто. – Пап, а ты не рад, то мы вместе и не ссоримся? - Рад, а еще был бы рад, если ты вспомнишь, что у тебя… - Папа, мы с Наташей помирились, уже две недели живем вместе. Я помню обо всем. Еще вопросы? Или можно пройти в комнату? - А… ну… Наташа, это… - Владислав Андреевич растерянно смотрел на сына и невестку. – Это правда? - Правда, мы решили с Андрюшей начать все сначала. - Ну,… э,… так, проходите, давайте, - отец Андрея распахнул двери гостиной. – Мать, принимай гостей! Дети помирились! – торжественно объявил Воронцов - отец. Наташа с Андреем вошли в большую просторную гостиную. В центре стоял стол, ломившийся от еды. Хозяйка молча встретила гостей, не разделяя энтузиазма мужа. - Проходите, - она присела за стол. - Эльвира Леонардовна, это Вам, - Наташа протянула свекрови красиво упакованный подарок. - Спасибо, - мать Андрея была скупа на слова и суха на эмоции. Ужин прошел в тихой, слегка напряженной обстановке. Наташа с Андреем отвечали на вопросы Владислава Андреевича, которые сыпались, как из рога изобилия. Эльвира Леонардовна промолчала весь вечер. Когда она принесла чай, Наташа осторожно сказала: - Мы с Андрюшей помирились, нашли в себе мудрость и силы, чтоб начать все сначала. Владислав Андреевич, Вы должны помириться с дочерью. В гостиной повисла тишина. Мать Андрея смахнула слезу и выбежала из гостиной. Наташа кивнула мужу, и он отправился за матерью. Оставшись один на один со свекром, Наташа посмотрела в его глаза и настойчиво повторила. - Владислав Андреевич, Вы должны помириться с дочерью. Сабина вернулась, живет в гостинице. Это неправильно. - Удивительно, что об этом говоришь ТЫ. - Неудивительно. Прощать – удел сильных и мудрых. Мне тоже было тяжело поверить Андрею. Но я люблю его. А Сабина – Ваша дочь. - Вот именно – дочь! Как она могла… - Прекратите, не может отец не простить дочери даже самого тяжелого проступка. - А я не могу ей простить того уби… - Я не оправдываю аборт, но она тогда была еще девчонкой! - Девчонкой? Ты во сколько стала матерью? В восемнадцать? Ей было двадцать три! - И что? У меня был муж, который меня любил, а что было у Сабины? Вы постоянно требовали от нее высоких жизненных результатов, а ей надо было просто немного понимания. По-ни-ма-ни-я! - Наташа, я рад, что вы с Андреем помирились, но не вмешивайся в мои отношения с дочерью. Это… - Вы любите свою жену? – перебила Воронцова невестка. - А при чем... - А при том! Владислав Андреевич, Вы должны помириться с дочерью, из-за этой ссоры страдает в первую очередь не Сабина, а Ваша жена, посмотрите, она сегодня не рада нашему счастью, потому что несчастна ее дочь! – мотнув головой, Наташа заметила наблюдавшую за разговором свекровь. Эльвира Леонардовна стояла в дверях гостиной и смотрела на Наташу. В глазах женщины стояли слезы, руки дрожали, подбородок подергивался в такт скрываемым всхлипам. Она смотрела на невестку, не понимая, почему Наташа делала то, что никто не делал столько лет. Андрей обнял мать и обратился к отцу: - Пора воссоединить семью. Если у тебя есть все, кроме любви, у тебя ничего нет. Владислав Андреевич налил в коньячный бокал водки и залпом осушил его. Опустив голову на руки, он молча просидел минут пять, потом стукнул по столу кулаком и обратился к невестке: - Дай мне телефон. Нечего по гостиницам бегать. У Сабины есть дом! Серебристая «мазда» притормозила у самой воды. Юра помог Вике выйти из машины. Пока она любовалась лунной дорожкой, он разложил на огромном прибрежном валуне свечи, торт, налил в стаканчики сок и позвал любимую: - Викусь, я жду! - Иду, - когда она подошла, Варшавский набросил на любимую плед, подхватил Вику на руки и закружил. - Сказка моя волшебная, девочка ты моя золотая! Я люблю тебя, Викочка! - Юрка, ты сошел с ума, - обхватив любимого руками, девушка смеялась. Юра поставил Вику на землю и, галантно взмахнув рукой, пригласил ее к «столу»: - Прошу, красавица, прошу, родная. Они подошли к «столу». Юра протянул Вике сок, выбрал ей кусок торта, самый красивый, украшенный розочками. - Мы с тобой, как Робинзоны, - Вика улыбнулась и откусила кусочек торта. - Почему? - Варшавский удивленно выгнул брови. - Потому что одни и на берегу. А вокруг никого. Юра подошел к девушке вплотную и осторожно обнял ее. «Девочка моя, как же мне хочется, чтоб решились поскорее все мои проблемы!» Губы коснулись ее макушки. Руки прижали ее крепко. Он вдыхал ее аромат, наслаждаясь чистыми и нежными чувствами. В жизни Юрия было много женщин: одних он помнил, других вспоминал, были и те, кого не вспомнишь – так, прошли транзитом. Но так, как с маленькой Сказкой, с ним еще не было никогда. Они стояли у моря, прижавшись друг к другу, их дыхания слились. Вика боялась пошевелиться, чтоб не спугнуть этот миг счастья – рядом с любимым она была на седьмом небе от счастья. Вика осторожно проскользнула в дом, стараясь не шуметь. Она осторожно прошла в свою комнату, но тут же поняла, родители не спят! - И где мы ходим? – отец строго посмотрел на дочь. - Ну… - Вика не знала, как реагировать на отцовскую заботу. Не привыкла она еще к тому, что отец вот так просто мог войти в комнату и выяснять, где она была. - Вика, ты уже взрослая, и пора поступать по-взрослому, - отец присел в кресло. – Могла нам позвонить, предупредить… - Па, я еще… ну, понимаешь… - Вика, мама только десять минут назад задремала, сидя в кресле, а уже полвторого. - Пап, я больше не буду, - Вика виновато опустила глаза. - Меня привезли под самые ворота. Все же нормально. - Хорошо, иди и скажи маме, что ты дома. Ей спать надо. И сама бегом спать. Вика тяжело вздохнула, опустив голову, подошла к двери комнаты, но вдруг развернулась и бросилась на шею к отцу. Она прижалась к нему и прошептала: - Папочка, где же ты был так долго? – девочка заплакала. Андрей крепко обнял дочку, уткнувшись в ее волосы. Он не сдерживал слезы, навернувшиеся на глаза. Его маленькая принцесса не оттолкнула его, вот она рядом в его объятьях. Воронцов подхватил дочку на руки и понес ее в кабинет, где в кресле дремала Наташа. Войдя в кабинет, он сел на диван, прижимая к себе дочь, которая всхлипывала на его плече. Движение разбудило Наташу. Увидев картину «папа с дочкой», она улыбнулась и тихо спросила: - Вернулась, принцесса? - Вернулась, - Андрей чмокнул дочку в макушку. – Котенок мой, - Воронцов погладил дочку по голове. - Мама, вы никогда больше не бросайте друг друга, - Вика растерла слезы по лицу. - Не бросим, - Наташа подошла к дивану и села рядом с мужем. Она погладила дочку по голове и улыбнулась. – Ты так любила к папе на колени забираться, когда была совсем еще маленькой. - Ма, я вас люблю. - Мы тоже тебя любим, - Андрей одной рукой обнял жену. – Наташ, а где наш подарок? - В ее комнате. Я положила его на стол. - Подарок? – глаза Вики мгновенно высохли и округлились от удивления. Женская любовь к подаркам и любопытство сделали свое дело. – А что за подарок? - Мы тебе новый телефон купили, - Наташа рассмеялась. – Вик, ты не меняешься, слезы в карман при слове «подарок»! - Так, давай беги смотреть телефон и спать, завтра еще рабочий день, - строго сказал Андрей. - Па, ма, вы у меня такие!.. – Вика улыбнулась и пулей улетела в свою комнату. Когда она убежала, Андрей крепко обнял Наташу и прошептал жене: - Наташка, я чуть с ума не сошел, когда она меня обняла и разревелась. Я сам… - Я вижу, - Воронцова губами аккуратно сняла слезу с ресниц мужа. – Ей тебя очень не хватало. Внешне Вика сильная, упертая, но копни глубже – дите дитем. - Я сегодня говорил с Владиком. - И как? Он тебе, наверное, предложил куда-нибудь сходить, поговорить… - Ты так их знаешь,… мы завтра идем с сыном пить пиво. - Знаю, но не знала, что он пьет пиво. Думала, на «скорой» Влада приучили к другим напиткам. А тут пиво… - Наташа улыбнулась. – Пошли спать, папаша. - Пошли, - Воронцов подхватил жену на руки. – Я тебя люблю, Наташка. Утро четверга началось весело. В пединституте все летали: совещание у ректора! Молодой преподаватель Сергей Иванович Савельев сидел в приемной декана факультета психологии и ждал возвращения Воронцовой. Вдруг в приемную вошла эффектная дама лет 30-ти с хорошей фигурой и модной прической. Она посмотрела на Сергея и жестко бросила: - Савельев, выйдем на минуту. - Привет! Какими судьбами? – опешив, мужчина не заметил, что с ним даже не поздоровались. Он встал и покорно вышел за дамой в коридор. - Здравствуй, Сережа, - дама обняла мужчину за шею и страстно поцеловала. – Как я ждала этой встречи! - А ты разве не в Москве? Говорили, что ты персональная помощница профессора Резакова, в МГУ работаешь, - Савельев удивленно смотрел на женщину. - А я в Москве и работаю. Здесь я недавно, всего недели три. С Резаковым и приехала. Он меня обещал к вам пристроить. В ректорат. - Понятно, не ожидал тебя увидеть. Регина, а ты променяешь Москву на нашу провинцию? Так не похоже на тебя! - Не похоже? Почему же? В Москве таких, как я много, а здесь… - Здесь хороших психологов практически трое. - Глебов, Воронцова и? - И ты. - Спасибо за комплимент, Сережа. Вот только я не буду заниматься психологией, я приехала на руководящую работу. - Ах, да, я забыл. Если Воронцова декан, ты меньше чем на проректора не согласна… - Точно! Кстати, недавно в ресторане видела, как она с мужем что-то отмечала. - Наташа с мужем в ресторане? Они общаются уже много лет только в ресторане и только решают проблемы. Не удивительно. - Сережа, я – женщина и вижу, когда решают проблемы, а когда целуются так, что чертям в аду жарко! - Воронцовы в ресторане целовались? - Сереженька, а что тебя так удивляет? Они – муж и жена! - Но… - Сережа, Воронцова помирилась со своим мужем и тебе там ничего не светит, собственно, тебе никогда ничего и не светило. - Регина, ты… - А я свободна. Я моложе Воронцовой, и люблю тебя. - Что? - Савельев, я люблю тебя, и приглашаю сегодня вечером на романтическое свидание. В это время мимо них прошла декан. Она с кем-то говорила по телефону. Савельев напрягся. - …да, Андрюша,… а в котором часу?.. забери меня в четыре... только вы там не долго… лучше бы к нам приехали сразу… ой, что ты, что сынок, два сапога – пара!.. хорошо, жду, - Наташа заметила Савельева и его спутницу. – Вы ко мне? - Наталья Викторовна, я принес учебные планы, - Сережа протянул папку. - Я посмотрю. Сергей Иванович, у Вас еще что-то? - Когда мне зайти за утверждением? - Завтра в 9.00 у моего секретаря все будет подписано. - Спасибо, - Сергей проводил Воронцову грустным взглядом. Когда за ней закрылась дверь деканата, Регина спросила Савельева: - Ты еще думаешь, что сможешь завоевать ее? - Ты права, - обреченно выдохнул Сергей и опустил голову. Вдруг он резко выпрямился и посмотрел на свою спутницу. – Во сколько наше свидание? - Сегодня в шесть, ресторан Блеф! - Договорились. Юра пришел в больницу рано утром. Первым делом Варшавский, переодевшись, отправился в реанимацию, где застал Влада, дремавшего на стуле. - Доктор Воронцов, - Юра тихо позвал студента. - Владислав, доброе утро! - О! Юрий Михайлович, доброе, Вы уже пришли? - Влад потянулся и встал, пожав руку куратору. - А у нас все тихо. - Это хорошо. Устали? - Немного, здесь не очень удобный стул, а у Георгия Марковича в десять плановая. Пришлось мне покараулить. - Молодец, - Юра просматривал ночные записи Влада. - Сегодня и Вы, и Вика будете на операции Ирины Алексеевны. - Понял, буду, - Влад мгновенно проснулся. - Я освобождаю Вас от занятия, поспите в студенческой, и в 12.00 быть готовым. - Понял, пошел выполнять! - Влад театрально «отдал честь» и вышел из реанимации. Юра стоял и смотрел на Ирину. «Зачем же ты пила, зачем села за руль? Зачем? Медицинская карьера закончилась, жизнь к чертям, придется учиться всему с нуля… Ирка, Ирка, какая же ты дура!» Варшавский еще раз проконтролировал приборы и вышел. По дороге в ординаторскую к нему подошел Долбачев, непонятно как так рано оказавшийся в больнице, и заискивающе начал: - Юрий Михайлович, у меня к Вам конфиденциальный разговор. - Не понял, - Варшавский удивленно посмотрел на «коллегу». - Гоша, а чего это ты так рано на работе? - К нам в отделение поступила больная… - Так! Это уже интересно! Гоша, а с чего тебя эта больная заинтересовала? VIP? - Нет, она обычная больная в десятой палате. Но… - Гоша замялся. - Так, Егор Александрович, ты меня заинтриговал: пришел на работу в…, - Юра глянул на часы, - в 7.57, говоришь о больной из обычной палаты, да еще и конфиденциально. Пошли на крылечко, в ординаторской Бухтеев спит. Когда они вышли на улицу, Долбачев протянул Юре историю болезни. Бегло пробежавшись по страницам, Варшавский удивился еще больше. «Ложкина Анна Александровна, 57 лет, подозрение на прободение язвы желудка». - Гоша, если у больной перфорация, надо срочно оперировать. - Я хочу попросить Вас, Юрий Михайлович, сделать эту операцию. - Гоша, а как же развести больную, с три короба сказок рассказать? И с чего такая забота о простой пациентке? Долбачев, сел на парапет крыльца и опустил голову на руки. Он тяжело дышал, стараясь успокоиться поскорее и собраться с мыслями. Наконец он выдохнул: - Юра, это моя сводная сестра. Мы не общались уже лет двадцать, но… она моя сестра. Операция вроде и для меня не сложная, разрезал, ушил, но… Юра, у меня руки дрожат. Я прошу тебя… - Понял. Готовь больную, и вторую операционную. В 9.30 оперируем. Ты – второй ассистент, понял? - Да, - Долбачева трясло от волнения. - Спасибо, - он медленно встал и на автопилоте пошел в отделение. Занятия студентов начались весело. Когда ребята переоделись, Влад выставил всех из комнаты отдыха и плюхнулся спать. В учебном классе их ожидал новый сюрприз. Юра улыбаясь, поприветствовал студентов и, тут же изменившись в лице, рявкнул: - Через две минуты всем помыться и быть готовыми к наблюдению за операцией. Доктор Воронцова, ушивание и зашивание за Вами. Вторая операционная, быстро! Удивленные студенты смотрели на дверь, за которой исчез Варшавский. Вика улетела за ним следом, догадываясь, чем грозит промедление. - А что сейчас было? - Светлова огляделась и вопросительно вскинула брови. - Не понял, - Орлович пожал плечами. В класс заглянула старшая медсестра. Она посмотрела на ребят и, пожимая плечами, спросила: - А вы чего еще здесь? Варшавский уже орет. Бегом в операционную. Студенты еще раз переглянулись и покорно побрели в операционную. А там уже бушевал ураган! Долбачев летал, как мячик, Вика молча мыла руки. Юрий Михайлович орал! Осторожно войдя в предоперационную, ребята стали готовиться. Юра зло сверкал глазами и кричал. - Егор Александрович, - рявкнул он на Долбачева. - Вы сегодня отвечаете за студентов, будете им комментировать операцию, как ассистент. Виктория, бегом в операционную, время, доктор Воронцова, время, у нас еще одна операция в полдень! Когда все оказались в операционной, Варшавский впился своими глазами в Викины, глубоко вздохнул и спросил Тишмана: - Анестезия, готов? - Можете начинать. - Скальпель, тампон, начали… Операция длилась недолго. Долбачев следил за каждым движением Варшавского, тихо бубня студентам комментарии. Вика слышала только команды Юры: - Сушить… хорошо, Виктория, ушиваемся… отлично, еще справа… замечательно, перфорация не страшная… сушите, отлично… пот… доктор Воронцова, ревизия… - Чисто, Юрий Михайлович. - Хорошо. Тишман, давление? - Норма. - Так, еще раз смотрим… все, шьем, Виктория не спим. Когда выключили операционную лампу, Варшавский посмотрел на студентов и бросил: - Завтра реферат на тему прободения язв. Все свободны, Марш по больным. Воронцова, а Вы идете за братом, и оба готовиться к операции. Когда студенты ушли, Юра посмотрел на Гошу, хмыкнул и констатировал: - Из тебя получился бы неплохой препод, если бы ты кроме денег еще думал о повышении квалификации. - Варшавский, большое тебе спасибо, - Гоша не отреагировал на подкол коллеги. - Не за что. Надо будет еще раз прооперировать Лаврову, и тогда я займусь твоей квалификацией. Зря талант пропадает. Серьезно, Гоша, ты классно бухтел про операцию. Меня это даже успокаивало. Орать не особо хотелось, - Юра рассмеялся. - Ну, если надо тебе будет что-то покомментировать… - Все, решено, будешь у меня бухтеть на учебных операциях, - Юра, улыбаясь, хлопнул Долбачева по плечу и вышел из операционной. Полдень в областной больнице был жарким. Операция по репозиции под местным наркозом вроде, как и не сверхоперация, но с учетом сердечно-мозговых проблем пациентки… Анестезия от Тишмана – виртуозное поддерживание местного наркоза, колдовство на уровне гения. Кузнецов оперировал автоматически. Влад держал крючки и восхищенно наблюдал за его работой. Варшавский молча смотрел на приборы, постоянно держа пациентку за запястье. Тут же стоял кардиолог. Вика стояла рядом с Юрой, она не смотрела за работой травматолога, Вика следила за приборами, готовая в любую секунду выполнить распоряжения Варшавского. Время тянулось долго. Операция шла без осложнений. Не зря Тишмана считали лучшим анестезиологом в городе. Так сработать мог только мастер! Наконец бригада услышала заветные слова травматолога: - Доктор Воронцов, ревизия. - Чисто, - Влад внимательно осмотрел «поле битвы». - Отлично, - Кузнецов прикрыл на секунду глаза. - Яков Натанович, сколько еще? - Сколько надо, столько будет. - Понял. Все чисто. Шьем, - на секунду в операционной повисла тишина. Вика не отрывалась от приборов. - Виктория, доктор Кузнецов сказал шить, - услышала девушка шипение Юры и тут же приступила к работе. Вика старалась делать аккуратные швы, максимально «стыкуя» края. Кузнецов наблюдал за ней, шепнув тихонько Варшавскому: - Она – ювелир! Я тебя понимаю. Последний узелок, гаснет свет, Вика тихонько выходит из операционной, Влад что-то обсуждает с Кузнецовым, Тишман и Зильберг обсуждают возможности проведения следующей операции. Ее догоняет в коридоре Юра. Его рука на плече, тихий шепот: - Устала? - Угу, - Вика оборачивается и смотрит в его глаза. - Доктор Воронцова, - шепчет Юра, оглядывается, никого не увидев, улыбается ей. - Не смотри так на меня, а то я работать не смогу. А до вечера еще куча дел. - Юр, - шепотом, опустив глаза, отвечает она. - Юра, а давай вечером к морю пойдем. - Пойдем, и к морю, и торт кушать, ты сегодня умница. - Я тебя люблю, - краснеет Вика. - Я тебя тоже. Марш отдыхать. Через полчаса посмотришь Литвака, потом сходим вместе к Рублевой. - Хорошо, - она улыбается и уходит в студенческую. - Вот и славно, - довольный Варшавский двинул по пустому коридору в ординаторскую.
Natvic: Сабина брела по набережной. Мысли постоянно возвращали ее в прошлое. Туда, где было много ошибок, исправить которые ей еще предстояло. Сегодня утром она вернулась домой. Отец ее встретил сухо, Сабина видела, что папа рад, но скрывает свои эмоции, зато мама радовалась, как малое дитя. Она щебетала, как теперь все наладится, как Сабина устроится, как все будет замечательно. А в голове молодой женщины, словно червь, крутилась только одна мысль: смогу ли я стать матерью? Размышления были бесцеремонно прерваны грубым мужским голосом: - Сабина Владиславовна, вот так встреча! - в голосе явно слышалась озлобленность. Сабина посмотрела на говорившего. Дыхание на миг перехватило, ей стало не хватать воздуха, но, взяв себя в руки, Сабина ответила: - Добрый день, - она тут же отвела взгляд и сделала вид, что смотрит на море. - Так не любезно, отворачиваетесь, госпожа Воронцова? - высокий русоволосый мужчина с красивыми грустными серыми глазами подошел к Сабине. Она чувствовала его дыхание, его запах, каждая клеточка ее организма ощущала его присутствие. Его голос горячо обжигал Сабину. - От чего такая холодность? - Я не уверена, что наш разговор надо продолжать, - женщина попыталась уйти. - Э, нет, однажды решение, Сабина Владиславовна, Вы уже приняли самостоятельно. Я узнал обо всем только после Вашего отъезда. И, признаюсь, был шокирован. - Что? - Сабина обернулась и посмотрела на собеседника. - Сэби, какое ты имела право решать за меня и нашего ребенка? - глаза мужчины горели злым огнем. Он схватил Воронцову за руку, чтоб она не смогла уйти. - Дэн, так было правильно. - Правильно было поставить меня в известность. - Но ты… Я не хотела ломать твою карьеру. - Поэтому сломала мою жизнь, убила нашего ребенка, скиталась, хрен знает где столько лет. Я готов был тебя убить, когда узнал. А может, я просто не вышел родом для Вас, Сабина Владиславовна? - Перестань, Кречетов, не начинай, - Сабина попыталась освободить руку. - Сэби, Сэби, как же погано на тебя повлияла Маринка Варшавская, у таких братьев хороших такая гадина – сестра. - Марина здесь ни при чем. - Ну, да, я забыл, у тебя своя голова. Только где она была тогда? - Дэн, отпусти руку, мне больно. - Ого! Знаешь, а мне тоже больно, много лет больно. Ты меня лишила всего. - Не говори так, у тебя хорошо сложилась карьера. Я знаю, ты уже полковник и крутой начальник. - Какая же ты дура, Сэби. Я вырос в детском доме, для меня семья значила все, не говоря уже о ребенке. К черту работу, к черту погоны, должности. К черту все, когда здесь пусто, - Кречетов ударил себя по груди. - Дэн, я вернулась исправлять свои ошибки, но еще не готова к разговору с тобой. Тем более к такому. - Не готова, - мужчина рассмеялся. - Она не готова! Сабина, если бы я случайно тебя здесь не встретил, никакого разговора никогда бы не состоялось! - Ты прав, - Сабина отвела взгляд. - Я бы не говорила тебе о своих ошибках. Я даже не знала, что ты все знаешь, - в голове звенела одна мысль: «дура, проси прощения, он любит тебя!», - но вслух сказала. - Зачем бередить прошлое, тем более такое болезненное? Кречетов резко притянул к себе Сабину, крепко прижал к себе, свободной рукой развернул ее голову так, чтобы видеть глаза и, склонившись, прошептал: - Хотя бы за тем, что мы еще любим друг друга, - его поцелуй был неожиданным, требовательным и страстным. Сабина не сопротивлялась, она не верила тому, что услышала, ее губы горели, разум отключился. Закрыв глаза, она полностью доверилась Дэну. Вернувшись в реальность, Сабина не смогла сдержать слез. - Реви, слезы смывают все, - Кречетов крепко обнимал Сабину, не отпуская. - Реви. Сколько времени она рыдала у него на груди? Сколько времени она себя грызла сквозь слезы за тот бездумный поступок? Сколько они так простояли на набережной? Мобильник Кречетова прервал тишину. - Кречетов, слушаю… лейтенант, тебе мозги для чего?.. Вот и решай… у меня до понедельника отпуск… молодец, правильно понял! - отключив телефон, Дэн посмотрел Сабине в глаза. - Так, говоришь, приехала ошибки исправлять? - он усмехнулся. - Поехали. - Куда, - испуганно спросила Воронцова. - Ошибки исправлять. Здесь недалеко, - он кивнул в сторону новенькой «калины», припаркованной возле кафе. - Дэн… - в глазах Сабины читался испуг. - Поехали, я сказал. Теперь моя очередь решать за тебя. - Я не поеду. - Поедешь, - полковник Кречетов рассмеялся. Он подхватил Воронцову на руки и понес к машине. - Вот, усаживайся, не «мерин» и не «бумер» но ездит. - Послушай, Дэн… - Кречетов бесцеремонно оборвал ее речь поцелуем. - Помню, мой старшина всегда говорил: хочешь закрыть женщине рот – целуй. Все, у меня времени мало, - он усадил Сабину в машину, сел за руль, и «калина» послушно тронулась. - Куда мы едем? - Сабину не отпускало чувство страха. - Да, Сабина Владиславовна, Москвы ты не боялась, аж бежала в Златоглавую. А меня боишься. - Просто… понимаешь… - Понимаю, мы едем ко мне домой. Надо же тебе увидеть будущее место жительства. - Что? - глаза Сабины округлились. - Сабина, ты будешь моей женой. Сама сказала, что приехала исправлять ошибки. - Но как… мы же… ты,… а я… - Сэби, расслабься, ты даже не сопротивлялась во время поцелуя. Не возражала, когда я сказал, что мы любим друг друга. Да, когда не любят, так не целуются, - Кречетов рассмеялся. - Дэн, я… не знаю, как… ты меня… - Я тебя люблю, я тебя простил, а сейчас мы будем делать работу над ошибками. Андрей Воронцов нервно расхаживал по кабинету. Он слушал по мобильному отчет Лозинского. В Москве все было крайне запутано. Всплывали еще какие-то люди, которые могли прямо или косвенно повредить Воронцову и его семье. - Короче, Иван Иванович, ты когда возвращаешься?.. Отлично, я сегодня же позвоню одному своему знакомцу из нашего спецназа… точно, полковнику Кречетову. Он мне не откажет в помощи… Хорошо, пусть москвичи готовят свои захваты, здесь я им помогу… Отлично… завтра в десять, в аэропорту будет машина,… понял. До завтра, Иваныч. Андрей сел в кресло и задумался. История оказалась покруче Санта – Барбары. За будущим зятем охотятся две неадекватных дамы, одна из них пытается купить Андрея, чтоб он не отпускал жену к Юре, и они еще не в курсе, что у Варшавского новая любовь – Вика. «Почему все так сложно? Юрка, Наташа, Вика, просто мыльная опера!» мысли Воронцова прервал стук в дверь. В кабинет вошла Илона с огромной папкой. - Илона Генриховна, у Вас что-то важное? - Андрей с опаской посмотрел на сотрудницу. - Мне Иван Иванович перед отъездом поручил сделать анализ последних десяти рекламных компаний фирм «Челси Ко» и «Фарма Челси». Результаты просил передать Вам лично. Вот они, - Илона положила папку на стол. - Хорошо, вкратце самое интересное по анализу этих реклам. - Традиционные рекламные линии, в меру агрессивно, в меру лояльно. Интересно другое, - Илона достала из папки фотографию яркой улыбающейся женщины. - Эта дама проживает в гостинице «Властелин моря», ездит с охранником на дорогой серебристой иномарке. - Что? - Воронцов удивленно посмотрел на Илону. - Я уже доложила это Ивану Ивановичу, еще до его отъезда. Он мне дал исходные данные, а я случайно видела эту особу на морвокзале, выходящей из отеля с охранником. Дама яркая, запоминающаяся. Тогда мне еще пришла мысль в голову, она могла бы стать лицом какой-нибудь компании. - Отличная работа, Илона Генриховна, Вы заработали в этом месяце премию не только для себя, но и для всего рекламного отдела. - Спасибо, Андрей Владиславович, - девушка грустно улыбнулась и подумала: «лучше бы ты меня…», - она отогнала эти мысли. - Я могу быть свободной? - Да, идите, еще раз большое спасибо, - Андрей взял фото и посмотрел на пресловутую Леонору Грей Челси. «Боже, это же демон! - подумал Андрей. - Глаза такие злые, циничные…» Бросив еще раз взгляд на фото Лео, Воронцов взял мобильный и стал просматривать список абонентов. Дойдя до записи «Кречет», он набрал номер. Абонент долго не отвечал, а когда, наконец, ответил, Андрей тихо выдохнул: - Привет, это Воронцов. - Ого! Какие люди! - ответил собеседник. - Ты мне решил о сестренке поведать? - Не совсем. Но, я так понимаю, спецназ обо всем всегда в курсе, - Андрей усмехнулся. - Конечно в курсе, я уже встретил Сэби и везу ее к себе. - Ну и темпы у тебя, полковник. - А как же, меня Чечня и юги (так при СССР называли югославов прим. автора) научили не терять времени. Ваш папа из меня лично первый грозненский подарок вытаскивал! Так о чем еще ты хотел поговорить? - Дэн, у меня проблемы по твоей части, но это не телефонный разговор. - Понял, ты на работе? - Да. Только, Дэн, если ты занят, это терпит. - Андрей, я хорошо помню, кто оплатил немцев после Белграда. А там все было серьезней, чем в Чечне. - Брось, я же просил не вспоминать… это называется дружбой, а у меня не так много друзей. - Именно дружба, поэтому я буду у тебя через… пятнадцать минут. Жди. «Калина» притормозила возле офиса «Империала». Кречетов заглушил мотор, протянул Сабине журнал, и улыбнулся, сверкнув глазами: - Не вздумай сбежать, все равно найду и женюсь. - Дэн, - Сабина опустила глаза. - Вот и отлично. Посиди, почитай журнал. О, вот еще плеер, можешь послушать музыку. А я пообщаюсь с Андреем. Надо налаживать родственные отношения. Кречетов был пунктуален. Когда в приемную Воронцова ввалился двухметровый здоровый мужик спортивного телосложения, лет сорока, опешивший Вячеслав быстро нажал кнопку внутренней связи и доложил: - Андрей Владиславович, тут… - Пропусти, это полковник Денис Владимирович Кречетов. Я его жду. - П-проходите, - слегка запнулся секретарь. Оказавшись за закрытыми дверями, друзья обнялись. Они присели за стол, Андрей достал бутылку «боржоми» и ухмыльнулся: - Оба за рулем… - Точно. Сколько лет, Андрюха… - Много Денис, много. Вот и Сабинка вернулась… дети выросли. Прикинь, иду сегодня с сыном вечером пиво пить. - Круто, - Кречетов хлопнул друга по плечу. - Завидую. А как… ну, с… - А с Натали мы помирились, она с дочкой переехала ко мне. Сын женится скоро, квартиру ему оставляем. Жизнь кипит. - У меня тоже закипает, Решил сегодня к морю съездить, в отпуске был неделю, смотрю – Сэби. Короче, сидит уже в машине, ждет меня. Сгоняем ко мне, потом к твоим предкам. Тогда она решила за всех, а сегодня все решил я. - Надеюсь, у сестренки хватит мозгов не делать глупости. - А я ей не дам их сделать. Андрюха, мне уже сорок. Пора, брат, пора. Наша встреча неслучайна. Хочу семью, хочу детей, хватит ей слоняться по свету. - Знаешь, вот слушаю тебя и возвращаюсь к одному и тому же вопросу: каким х… я страдал 12 лет. - Раз все наладилось, старайся просто не терять больше времени. - Стараюсь, кстати, ты приглашен в воскресенье в 16.00 в «Блеф». - В воскресенье, в «Блеф»? Понял, мы будем. - Отлично. А теперь к делу, Дэн, тут такая история… Андрей рассказывал все хитросплетения ситуации, Дэн внимательно слушал, периодически поглядывая в потолок, что-то продумывая на ходу. Через полчаса и еще две бутылки «боржоми» Воронцов, тяжело вздохнув, закончил: - Так что для этой дамы москвичам понадобится твоя профессиональная помощь. - Не вопрос. Тем более, что мне знакомо название «Фарма Челси». За этой фирмочкой хвостик интересный, Лёдю Маршала кинуть пытались, кажется в Калининграде, но не срослось, там вмешался мэр, еще кто-то вписался, нас тогда привлекали для оперативной разработки челсинского хвоста в нашем тихом городке. Но кто-то из Москвы спустил все на тормозах. - Ясно… завтра приедет из Москвы мой начальник безопасности. - Кто? - Лозинский. - Мастер, сработаемся. Когда у вас будет сбор? - Завтра в полдень. - В десять я буду здесь. - Спасибо. - Не за что. Все бегу, пока твоя сестра не сбежала, - рассмеялся Кречетов и ушел. Влад постарался освободиться пораньше, ровно в пять часов он отпросил себя и Снежану у Варшавского, отвез ее домой, вернулся в центр города и отправился в бар «Черный кот». Заняв удобный столик на втором этаже, парень позвонил отцу. - Алло, пап, ты уже свободен?.. отлично, а я уже в баре, тебя жду… ага… «Черный кот», это возле больницы. Я на втором этаже… жду, пап. Влад удобно развалился на диванчике и сделал заказ. О чем они будут говорить? Последний раз «задушевный» разговор с отцом состоялся после школы, когда решалось, где продолжат учебу Влад и Вика. Все закончилось скандалом. Отец решил одно, дети – другое. Урегулировала взрыв, как всегда, мама. И вот он ждет отца. Ждет, чтобы понять, какой он, отец. Ждет, чтобы показать отцу, какой он, Влад. Андрей пришел вовремя. Он нервничал, и это было заметно. Как сложится этот разговор, насколько сын откроется перед отцом? Как себя правильно вести? Андрей поднялся на второй этаж и подошел к столику, за которым сидел Владик. «Какой же он взрослый…» - пролетело в голове у Андрея. - Привет, пап, - Влад встал и пожал отцу руку. - Привет, сынок, - ответив на рукопожатие сына, Андрей сел за стол. - Пап, я сначала думал пиво заказать, но потом решил, что «дагестанская валерьянка» сегодня для нас уместней. - Какая валерьянка? - отец удивленно смотрел на сына. - А это так у нас в больнице коньяк называют, - рассмеялся Влад. - А, понятно, медицинский юмор, - в ответ улыбнулся Андрей. Минут пять папа и сын шутили, смеялись, а когда официант принес заказ, Влад взял бокал и тихо сказал: - Пап, давай за нас, ну, чтоб мы были вместе, - он опустил глаза, тяжело вздохнул. - Тебя очень не хватало… Звон бокалов, первый вздох облегчения, первое осознание того, что отец нужен сыну, первая выпитая доза «валерьянки», и первый «взрослый» вопрос Влада: - Па, а как все начиналось у вас с мамой? - С мамой… - Андрей задумался, расплывшись в улыбке. - Сынок, это было,… это было так спонтанно… ...Андрей и Вадим как обычно сидели в субботу у Варшавских дома и болтали о жизни. - Вадь, вот скажи, как тебе, женатому человеку, удается сохранять такой оптимизм? - А ты женись на хорошей девушке, сам узнаешь. - А где ж ее взять? Такая как твоя, она же одна на миллион! - А ты свою найди. О! Идея! Приходи ко мне на работу, там широкий выбор дамочек, - рассмеялся Вадим. - Спасибо, друг, я еще в гинекологии не искал жену. А вы когда переезжаете в свою берлогу? - Завтра. Ремонт закончили, Мама, теща и жена сегодня там субботник закатили, меня выгнали, сказали, чтоб не мешал. - Круто, даже в этом тебе повезло. - Еще бы! Кстати, ты просил телефонный справочник. - Мне на пару деньков, сейчас достать их тяжело, перестройка съела все! А домашний папа в больницу унес. - Да, перестройка, перестройка… идем, он в гостиной. Молодые люди вошли в гостиную, Вадик поздоровался с младшим братом и его одноклассницей, сидевшей на подоконнике. Андрей, увидев эти серые глаза и сияющую улыбку, на секунду замер. Что-то в девушке было такого, необычного, солнечного! Она улыбнулась, заметив, что симпатичный брюнет буквально впился в нее глазами. Весь оставшийся день и весь вечер ее глаза преследовали его. Словно заколдованный, он видел их постоянно. Не выдержав этой пытки, Воронцов позвонил другу. - Вадь, я сошел с ума. Как мне найти одноклассницу твоего Юрки?.. Ага, понял… спасибо друг… да, Вадь, я влюбился!.. Хорошо, завтра увидимся. Воскресенье прошло в тумане. Встреча с другом, три часа разговоров, две бутылки коньяка, вечер в одиночестве. Андрей ждал понедельника, чтоб найти ее, посмотреть в ее глаза, такие волшебные! Понедельник. Ровно в половине второго он стоял у входа в школу и ждал. Звонок сообщил об окончании уроков, и школьный двор за минуту превратился в муравейник. Она шла с двумя ребятами, Юрка нес ее сумку, а второй парнишка, пытался уговорить друга сходить с ним на какую-то выставку. - Мальчишки, я уже устала от ваших споров. Дуйте на выставку, - она забрала свой портфель, - Юрка, Олег, вечером жду, завтра сочинение. Мальчики удалились в противоположную сторону, а ОНА продолжила свой путь домой. Андрей дождался, чтоб ребята скрылись за поворотом, и быстро догнал свою нимфу. Он подошел к ней с букетом роз. - Привет, меня зовут Андрей, - он протянул девушке цветы. - Я друг Вадика, брата Юры. - Ага. Это мне? - она удивилась. - Спасибо, - лицо красавицы озарилось улыбкой. - И как зовут прелестное создание? - Наташа, - она опустила глаза, не выдержав его взгляда. Он провел ее до дома. Потом были прогулки в парке, походы в кафе, кино и театры. Он пытался завоевать юную красавицу, а она и не сопротивлялась. Через месяц он пригласил ее на прогулку на катере, где и признался в своих чувствах. - Малыш, - он обнял Наташу, и коснулся губами ее виска, она вздрогнула. Андрей осторожно повернул ее голову и заглянул в глаза. - Остался месяц до конца экзаменов, ты уже взрослая девочка… - он запнулся, боясь ее реакции, боясь ее ответа. - Наташка, я тебя люблю, очень люблю… я хочу,… стань моей женой, - выдохнул Андрей. - Ан… - он поцеловал ее, не так, как обычно, по-взрослому, страстно, требовательно, и в то же время нежно. - Подумай сначала, - прошептал он, оторвавшись от ее губ. - Андрюша… - она посмотрела на море, прижалась к нему и прошептала. - Я согласна. Экзамены, выпускной, поступление. Родители, уговоры, споры: десять лет разницы. И, наконец, заявление в ЗАГС, сентябрь, свадьба… - Вот такая история, сынок, - Андрей посмотрел на сына. - А потом узнали, что будем родителями, появились вы, а потом… - Не надо, пап, потом все наладилось, - Влад посмотрел на пустую бутылку и крикнул официанту. - Повтори! Воронцовы ввалились в дом, держа друг друга. Наташа посмотрела на картину «папа с сыном пили вместе», рассмеялась, и спросила: - Хорошо посидели? - Ка-каже-ца две бу-тылки… - с трудом выдавил Влад. - Ага, третья ос-та-лась, - добавил Воронцов - папа. - Понятно, оба в душ и спать! Юра нервно курил на стоянке. Он ждал свою Сказку, и каждая минута ее ожидания казалась Варшавскому вечностью. Наконец ее руки обвили его шею, и Юра услышал ее нежный шепот: - Юрка, я так по тебе соскучилась! - Сказка ты моя, - губы коснулись ее лба, руки крепко прижали к себе любимую. – Как же я долго ждал тебя, - Варшавский уткнулся носом в ее волосы, вдыхая нежный медовый аромат. - Я тебя люблю, Маленькая моя, - подхватив на руки Вику, он закружил ее. Она смеялась, крепко прижавшись к любимому. Когда парочка надурачилась, Юра усадил Вику в машину, и они покатили к морю. Вечернее море было темным и загадочным. Оно напоминало волшебный ковер-самолет, лежащий перед взлетом и слегка покачивающийся в такт ветру. Прогулка вдоль моря была недолгой. Осенний ветер по вечерам холодный. Коснувшись Викиного носа губами, Варшавский скомандовал: - Так, а теперь домой, там тортик с розочками, твой любимый, чай горячий… - И ты, - перебила девушка. - И я, так что поехали, а то простудишься. Дома было тепло. Вика, забравшись с ногами на диван, наклонила голову набок, прищурила глаза и улыбнулась. Сев рядом со своей Сказкой, Юра отломил кусочек торта ложечкой и поднес к ее рту. Вика аккуратно съела сладкое и, глядя ему в глаза, провела кончиком языка по верхней губе, слизывая остатки крема. - Интересно, - поднося второй кусочек, сказал Варшавский. - И где это учат так кушать торт? - Нигде, - Вика съела еще кусочек, и, не облизываясь, коснулась его губ. - Так, - Юра отложил тарелку в сторону и съел с губ остатки крема. – Ты это специально? – он заглянул Вике в глаза и тут же поймал себя на мысли, что уже утонул в них. Он задержал на секунду дыхание, приходя в себя. - Да, - честно призналась Вика. - Хулиганка, - Юра обнял девушку и осторожно поцеловал. - Вик, не заводи меня. Мы не должны наделать глупостей, все должно быть вовремя. Мы же договорились. - Юр, понимаешь… ну… - Вика никак не могла найти нужных слов. - Ничего не говори, я все понимаю. Но сначала мне надо решить все проблемы, потом ты меня познакомишь с родителями, - Юра мысленно хихикнул, вспомнив Наташин воскресный план. - А потом ты станешь доктором Варшавской, и можешь делать со мной, что захочешь. Вика прижалась к Юре и закрыла глаза. Его объятья дарили ей ощущение абсолютной защищенности. Он вдыхал ее аромат, нежно обнимая и поглаживая.
Natvic: Пятница началась «весело». Главврач вызвал Варшавского и «торжественно» объявил, что «награждает» его еще одной группой студентов. - Эксперимент продолжается, Юрий Михайлович, но к нам 1 октября на месяц в хирургию приходит еще одна группа, по обычной программе. Пока ребята из 13-М-666 будут на парах, эта группа будет в больнице. Два часа в день, час лекций, час практики, в общем, как-то так. - Владислав Андреевич, я согласился на один детский сад. Второй подарите, например, Долбачеву, у него классно получается теория. Недавно он комментировал моей белой биомассе с интересным номером одну операцию, здорово получилось! - Юра плавно переходил на крик. - Я не возьму студентов! - Юрий Михайлович, но Вы… - Есть еще Петр Петрович, молодой талантливый, есть Бухтеев, опытный и абсолютно спокойный. В конце концов, Вы и Майя Петровна тоже хирурги! Возьмите на недельки три-четыре «деток малых», а мне хватает своих головорезов, этаких «волшебников» в белых халатах! Других НЕ ВОЗЬ-МУ! - Юра вылетел из кабинета главврача и столкнулся в приемной с Лавровой. - Очень хорошо! Майя Петровна! - Юра практически втолкнул заведующую хирургией в кабинет Воронцова. - Раз мы все в сборе, повторюсь еще раз! Я не возьму вторую группу студентов! - Юрий Михайлович, - Лаврова посмотрела на Варшавского и спокойно сказала. - А я уже группу 13-М-1 поручила Бухтееву Георгию Марковичу, чего Вы кричите? - Спасибо, Майя Петровна, а то мне тут предлагали профессию поменять, нянькой заделаться! - зло бросил Юра и вылетел из кабинета. - Что это с ним? - Лаврова удивленно посмотрела на главврача. - Я хотел, чтобы Варшавский повозился с новыми ребятами, так он… - Не стоит, его студенты ребята хорошие, Варшавский с ними нашел общий язык, подход, пусть новенькими займется Георгий Маркович. А то мы без отделения хирургии останемся. - Хорошо, Майя Петровна, что с Ириной? - Пока ничего. Ночь прошла без приключений, Кузнецов своей операцией доволен, Зильберг сказал, что сердце стабильно, неврологи тоже довольны течением процесса, а вот хирургия… - Хирургия или Юрий Михайлович? - Бухтеев тоже против операции под общим наркозом. - Понятно, поэтому Варшавский такой нервный. - Он всегда такой нервный, когда ему студентов предлагают, - Майя Петровна улыбнулась. - Не завидую сейчас ребятам. Разошелся наш «Я лечу»! - Да ладно, студенты у него те еще подарки, - Воронцов ухмыльнулся. - Знаю этих героев! Посмотрим, кто и куда полетит! В офисе Андрея Воронцова всю пятницу заседал «консилиум». Иван Иванович приехал не один из Москвы. С ним приехали два молодых следователя, готовые закончить старое дело с цепью странных смертей в одной из клиник и около нее. Полковник Кречетов проработал со своими московскими коллегами до пяти вечера, несмотря на свой отпуск. Обсуждение закончилось ближе к вечеру, решение было принято. - Итак, я предлагаю все-таки брать милых дам с поличным. Ренату Альбас можно спровоцировать, - Кречетов говорил уверенно и спокойно. – Насколько я могу судить, это будет сделать просто. Например, письмо или анонимный звонок, можно ее московского друга заставить, он тоже подозреваемый, захочет все на нее спихнуть. А вот с доктором Челси… сегодня должен был прийти ее представитель за ответом, я правильно помню? - Да, но он перенес на понедельник встречу, - Иван Иванович вздохнул. – Я догадываюсь, почему. С Лёдей Маршалом не все так просто, они его уже кинули один раз. Он мне звонил и предупредил, что время постарается потянуть, даст нам день-два на подготовку. - Отлично, - Кречетов улыбнулся. – У меня есть один сотрудник… короче, девочку «подсадку» сделаем не прикопаются. Рыжую, красивую! - Хорошо, - московский следователь вздохнул. – А согласится ли… - Юра согласится, мы уже приготовили радиомаяк для мобильного, моя служба безопасности все сделает, как надо, - Андрей мерил шагами кабинет. - Тогда нам осталось согласовать только технические моменты и переговорить с господином Варшавским, - следователь улыбнулся. - Завтра в обед вас устроит встреча с ним? – Воронцов остановился и сел. - А сегодня нельзя? - Нет, у доктора Варшавского ночное дежурство. - Хорошо. Завтра так завтра. - Жду всех, господа, завтра к часу, - Воронцов устало вздохнул. Когда в кабинете остались только Андрей и Денис, Кречетов посмотрел друг в глаза и спросил, чуть прищурив глаза: - Андрюха, что случилось? Чего не знают ушедшие? - Дэн… я не знаю… просто… - Так, я не доктор, не священник. Но я друг. Что тебя так напрягает в этой истории? - Дэн… тут такое… Санта-Барбара просто отдыхает! Ты же знаешь, в нашем городе вечно все так сложно… - Ты из-за жены так переживаешь? Мы ее изолируем на время операции, Наташа не пострадает. Я не раз проделывал такие операции. - Не в Наташе дело… она как раз… нет, я за нее очень переживаю, но… - Андрей нервничал, он метался по кабинету и не знал, как объяснить это другу. - Фактор «Х». Что неизвестно большинству? – Кречетов усадил друга на диван, сел рядом и сжал его руку. - Моя дочь. - Вика? Причем тут Вика? - Она и Юрка… они после его развода… короче, он мой будущий зять, - выдохнул Андрей. - Ни чего себе! – присвистнул Кречетов. – Так! Значит, гения хирургии угораздило влюбиться. И это пока что секрет. Ого! - Вот тебе и ого! Я от этого сериала на дому сойду скоро с ума. - Понял, значит, и мама, и доченька будут изолированы на время проведения операции. Этим займусь я лично. Есть у меня идейка, поговорю с твоей женой, не обижайся, тебе не скажу. Когда речь идет о 105 статье УК РФ, безопасность превыше всего. Понятно? - Да. Спасибо. - Не за что. - Как моя сестра? – Андрей тяжело вздохнул, задав этот вопрос. - Нормально, вчера к вашим предкам заехали, поставил их перед фактом, что Сабина будет моей женой. - И как наш папа? - Даже он был рад. Мама плакала, Сабина рыдала, зато потом спала, как убитая. Хочу ее к Вадиму свозить. Твоя сестра хочет рожать. - Шутишь? - Серьезно. Я тоже хочу ребенка, можно не одного. - Ну, ты даешь, полковник. Темпы у тебя! - Не все же так могут, как ты – бах и двойня, пацан и дочка. - Это точно, не все так могут. Дэн, только это между нами… - Андрей глянул в пол. - Могила, друг, ты ж знаешь. - Наташа беременна, мы опять ждем ребенка. - Воронцов, ты не успел с женой помириться и опять ее в декрет? - Так вышло, - Андрей улыбнулся. - Ясно! Поздравляю! – Дэн глянул на часы. – Все, дружище, полетел, а то Сабинка сбежит куда-нибудь. Попрощавшись, Денис Кречетов ушел. Андрей набрал на мобильнике номер, когда абонент ответил. Воронцов нежно спросил: - Как ты, Малыш?.. Я уже еду домой… Хорошо, целую, любимая. Конец недели не предвещал ничего плохого. В больнице после утреннего «спарринга» в кабинете главврача до обеда все было тихо, а потом, как пишут в романах, началось. Ровно в два часа дня привезли мэра города с прободением язвы. Мэр, будучи еще в приемном покое, уже орал кто и как должен его оперировать. Когда городской глава оказался в хирургии, на него налетел Варшавский и выдал все, что он думает о больном и его поведении. Через десять минут сольного коридорного крика «светила» прилетел главврач. Воронцов с ужасом наблюдал за сценой «воспитания» мэра минуты две. Высказавшись, Юра скомандовал санитарам: - Бухтеев уже там, катите во вторую, пусть готовят больного, а я возьму свою сестру и анестезиолога. Боюсь, что там не только прободение, там, кажется, еще тот «букет». Варшавский оказался прав. Аппендицит, язва, панкреатит, холецистит, и куча терапевтической ерунды. За одну операцию пришлось удалить аппендицит, который мог разлиться в любой момент, желчный, забитый камнями, как Урал самоцветами. А на закуску ушивали язвенную перфорацию желудка. Вика из операционной вывалилась, Бухтеев первый раз за все время работы выругался матом. Зато Варшавский был в хорошем настроении: еще бы, не каждый день можно мэру города прописывать овсянку, запрещать пить, курить, и еще кучу всего веселого. Когда мэр пришел в себя после наркоза, Юра не пропустил момента поиздеваться над «болящим». - Ну, и как мы? – ехидная улыбочка скривила губы Варшавского. – Пришли в себя? - А, это Вы, Юрий Михайлович, - с трудом прошептал мэр. - Значит так, пока Вы находитесь в больнице, и я Ваш лечащий врач, будете делать все, что я скажу. - Хорошо, - прошептал пациент. - Во-первых, никаких сигарет, пока в больнице. Никаких домашних супов и прочего. Каша! Овсянка! На воде! - Пить, - выдохнул мэр. - Э нет, пока нельзя, - зло улыбнулся Юра, он промокнул влажной губкой губы больного и продолжил. - Я лично прослежу, чтоб Вы строго все выполняли. - Я тут надолго? - А я подумаю! – Варшавский разошелся. – Пора Вам заценить качество жизни простых людей, я Вам устрою «санаторий»! Поверьте, даже в палате VIP Вы оцените, как питаются больные не Вашего уровня. - Юрий Михай… - Даже не начинайте, теперь парадом командовать буду я, а когда выйдете отсюда «на волю», подумаете, на что нужно тратить деньги налогоплательщиков. Мэр тяжело вздохнул, Варшавский вылетел из палаты и тут же увидел сидящего мэрского охранника. Варшавский аж заулыбался, переходя на громовой ор: - А ты что тут расселся? Это больница, а не мэрия! А ну брысь отсюда! Охранник не отреагировал на Юру, он с каменным лицом молча сидел у палаты. Варшавский недобро улыбнулся и уже спокойно сказал: - Юноша, у тебя есть пять минут покинуть хирургию. На это сокровище никто не позарится. Поэтому своим «нехирургическим» прикидом микробов разводи за пределами отделения. Не положено здесь в таком виде сидеть. - Я не уйду, я на работе, - монотонно ответил охранник. - Я тоже, - глаза Варшавского метнули молнию. - А по сему, - несколько выверенных движений, и охранник оказался на лестнице. - Юноша, или сам топай вниз, или я помогу, - крепкие руки хирурга, мертвая хватка бывшего морпеха, Юра, улыбаясь, смотрел на ошарашенного охранника. - Ну, так сам? Или как? - Сам, - охранник спешно покинул хирургию. Довольный Варшавский потер руки и, весело напевая какую-то мелодию, пошел в ординаторскую. Вторая часть «марлезонского балета» не заставила себя долго ждать. В районе шести часов вечера в больницу прикатил эскорт охраны мэра. Наслушавшись рассказов о «чокнутом» докторе, начальник мэрской безопасности пригнал в больницу десять здоровенных мужиков. Варшавский из окна ординаторской с улыбкой наблюдал за этой комедией. Пока «безопасность» разбиралась, что да как, Юра сходил к мэру. Гадливая лыба Варшавского внушала почему-то страх городскому начальнику. - Я смотрю, наш больной домой собрался? - А разве мне уже можно домой? - еле ворочая языком, удивился мэр. - По-моему мнению нельзя, а вот, по мнению вашей охраны - в самый раз. - При чем тут охрана? Врач же Вы! - мэр от удивления аж привстал. - Просто когда здесь один под дверью разводил антисанитарию, я его культурно выкинул из отделения, а сейчас он вернулся с подмогой, человек десять. Поэтому выход один – выкинуть Вас. - Как выкинуть? - Ну, это образно, я Вас выпишу прямо сейчас. А долечит Вас охрана, - Варшавский довольно улыбнулся. - Я все понял, - мэр говорил с трудом. - Слухи в городе ходили, что Вы хирург гениальный, но несносный. Вы еще и принципиальный. - Это есть, - Юра улыбнулся. - Поэтому решайте: или Вас лечу я, или Вы едете уже домой, - в дверь палаты постучали. - Я все понял, Юрий Михайлович. Войдите, - мэр посмотрел на дверь. В палату вбежали трое охранников с пистолетами, за ними вошел начальник безопасности. Он посмотрел на смеющегося Юру и зло спросил: - Смешно? Сейчас будет грустно! - А ну-ка вон отсюда все, - Варшавский перестал смеяться и еще раз посмотрел на мэра. Тот устало прикрыл глаза и выдохнул: - Юрий Михайлович, делайте все, как надо. Варшавский подошел к начальнику охраны и еле заметным движением прихватил его за руку чуть выше кисти. - Еще одно движение, и Вы, любезный, пациент травматолога. Быстро забрал этот цирк и вон отсюда. Это больница, понятно? Грозный рык хирурга, болевой шок и послушание мэра сделали свое дело. «Спецназ» мэрской охраны быстренько покинул больницу. Тишина и спокойствие были восстановлены. Инна Светлова сидела в студенческой, задумавшись. Когда вошла Вика, староста тут же насела на нее. - Воронцова, ты же работала в приемном покое? - Работала в ночь, - Вика удивленно посмотрела на Светлову. - Воронцова, помоги мне туда устроиться работать, я хочу стать врачом! А тут практики мало, «Я лечу» сам говорил, что на операции возьмет, только если мы научимся хоть чему-то. - Хорошо, я попробую, подожди, - Вика достала мобильный и стала искать номер. - Ага, вот, сейчас, - она позвонила, когда абонент ответил, девушка поздоровалась. - Добрый вечер, Светлана Александровна, это Вика… с Вами было легче… спасибо… Светлана Александровна, тут мои однокурсники хотят поработать в приемном покое на ночных… нужны двое сегодня? - Вика вопросительно посмотрела на Инну, та согласно закивала головой. - Сегодня будут… хорошо, подойдут пораньше… спасибо,… а мне за что?.. А!.. До вечера. - Ну что? - Сегодня в половине восьмого в приемном покое. Доктор Иванская Светлана Александровна. Да, Инка, а кто второй? - Как кто? Орлович! - уверенно выдала Староста. - А он согласен? - А кто его спрашивает? Пойдет, как миленький, - уверенно сказала Инна. - Кто это кого и куда запрягает? - в студенческую вошел Антон. - Орлович, очень вовремя, мы с тобой сегодня дежурим в приемном покое в ночь. Я договорилась. - Что? - Антон удивленно посмотрел на Светлову. - Как что? Ты хочешь стать врачом? - Хочу. - Так вот в приемном покое Вике давали все делать самой и не на резиновом чучеле. Мы с тобой тоже будем там работать. - А кто нас туда возьмет? - Орлович поправил очки. - Уже взяли. Я договорилась, - Инна сверлила Антона глазами. - Попал, - вздохнул Орлович. - Тогда я в магазин, и домой позвонить. - Давай, давай, - строго выдала Инна. - Одна нога там, другая в приемном покое! - Теперь покой мне будет только сниться, - грустно сказал Антон и, тяжело вздохнув, пошел в магазин. Вика улыбалась, наблюдая за этой сценой. Через минуту студенческая заполнилась ребятами. Игнатов и Рожко, переодеваясь и собираясь домой, как всегда целовались, Влад и Снежана не отставали от друзей, Малинины, как обычно, быстро собрались и ушли первыми. - Вик, у тебя ночь? - Влад на секунду оторвался от Снежаны. - Да, вы свалите, а я постараюсь подремать немножко. - Так, все помнят, воскресенье, 21.00, EXIT, - Витя и Аня снова слились в поцелуе. – Да, Инка, Малининым напомни! – уже из-за двери крикнул Игнатов. Влад и Снежана, попрощавшись, тоже убежали. Вика осталась в студенческой с Инной. Глянув на часы, Воронцова сказала: - Инка, сиди тихо, мне надо вздремнуть. Придет Орлович, пусть не шумит. Вам Иванская даст пару часов поспать. А я не знаю, что у нас ночью будет, - Вика устроилась на диване и закрыла глаза. Андрей вошел в дом и тут же почувствовал невероятно вкусный запах. Тихонько пройдя на кухню, он застал такую картину: на столе романтический ужин, свечи, в духовке пирог, а жены нет. Удивленный Воронцов громко возвестил о своем приходе. - Натали, я уже дома! Ты где, любимая? – в ответ тишина. Андрей обошел первый этаж, заглянул в ванную, в туалет, в кладовую. Жены нигде не было, Поднявшись на второй этаж, Воронцов зашел в спальню и рассмеялся: Наташа заснула в обнимку с огромной плюшевой собакой – подарком детей на день рожденья. Андрей подошел к кровати и поцеловал жену. Она открыла глаза и удивленно посмотрела на мужа. - Андрюша? Уже утро? - Привет, родная, еще вечер, ты просто заснула. - Как? Я прилегла на секунду, - Наташа посмотрела на часы. - Андрюш, я спала двадцать минут. - Зато как! Крепкий здоровый сон! - М-да, когда я носила Владика и Вику, я не спала вообще. Ладно, идем ужинать, я думала тебе сюрприз приготовить… - Сюрприз пахнет очень вкусно. Идем. Ужин прошел прекрасно, вкусная еда, свечи, романтика… - Не могу никак успокоиться, почему я двенадцать лет питался бутербродами и кофе? Почему я отвык от всего нормального? - Воронцов, не начинай, - Наташа улыбнулась. - Сейчас пирог достану. Он еще горячий. Кстати, твой любимый, с засахаренной вишней. - Наташка, ты еще помнишь, что я, дурак, люблю? - Конечно, может быть, ты и дурак, зато любимый. Как прошел ваш совет? - Нормально, - Андрей откусил кусочек пирога, и на глазах блеснула слеза. - Натуся, - он взял жену за руку. - Натка, я тебя никогда и никуда не отпущу. Я только сейчас понимаю, как мне было без тебя плохо. Она подошла к мужу, села на колени и поцеловала его. Горячие губы, коснувшись виска, скользнули по щеке. Проведя кончиком языка по губам, она открывала «дорогу» дальше. Обжигая дыханием, она продолжала свою игру. Сладкий от вишни язычок касался нёба, ласкал его язык, заводя и дразня. Прильнув к его губам, она буквально упивалась этим поцелуем. Андрей напрягся, его дыхание сбилось, одной рукой он придерживал жену, вторая уже ласкала ее грудь. В какой-то момент, не выдержав этой пытки, он схватил жену на руки, и через мгновение они оказались в гостиной на диване. Еще миг и одежда разлетелась по дому. Он ласкал ее нежную кожу, целовал и наслаждался обладанием ТАКОЙ женщиной! Осторожно, словно в первый раз он брал ее, растягивая удовольствие, продлевая это волшебное ощущение единства ДВОИХ. Он был нежен и страстен, она была прекрасна и обворожительна. Волна сумасшедшего наслаждения накрыла их. Придя в себя, Наташа тихонько сказала мужу: - Андрюха, знаешь, почему у нас дети такие «послушные»? - Знаю, потому что мы их так делаем, - рассмеялся Воронцов. Ночь в больнице обещала быть спокойной. В приемном покое обживались Инна и Антон. Светлова, как вредная бабулька, постоянно бурчала на Орловича, одергивала его. Иванская, улыбаясь, наблюдала за парочкой. После очередной придирки старосты Орлович взмолился: - Светлана Александровна, да что она от меня хочет! - Антоша с мольбой в глазах посмотрел на доктора. - Антон, - серьезно ответила Иванская, еле сдерживая смех. - Инна очень ответственно относится к работе, поэтому тебе кажется, что она придирается. - Но я не выдержу ночью такой серьезности! – в отчаянии крикнул Орлович. В это время с улицы послышался вой сирены «скорой». Иванская тут же собралась, отбросила веселое настроение, созданное студентами, и строго сказала: - Игры окончены, больного везут. Санитары вкатили больного, водитель и врач помогли войти женщине, держащейся за живот, которая была готова упасть, как только ее отпустят. - Светлана Ивановна, - врач говорил, укладывая пациентку на кушетку. - Авария, у водителя перелом ребер, внутреннее кровотечение, у сбитой женщины шок, ушибы, но я подозреваю еще и приступ аппендицита, она упала на дороге от боли. А этот, - он кивнул на каталку, - резко тормозил. - Я поняла. Орлович, каталку на рентген и к Варшавскому. Инна, бегом к нашим санитарам, даму по тому же маршруту, - Иванская быстро звонила в хирургию. - Алло… готовьте операционную, ДТП, двое пострадавших, анализы и рентген везут. Вика сидела на диване в ординаторской, прижавшись к любимому. Его губы блуждали где-то в районе ее шеи. Вдруг раздался звонок. Юра оторвался от поцелуя и ответил на мобильный: - Варшавский, слушаю,… понял,… жду во второй! - отложив телефон, он помрачнел и бросил Вике. - Готовь вторую операционную, спать отменяется. Я пока гляну, что там надиагностировали. Юра улетел, Вика быстро побежала готовить операционную, по дороге бросив дежурной медсестре: - Оля, - девушка задремала на посту. - Сорокина, Варшавский идет, - Оля подпрыгнула, сон прошел мгновенно. - Вик, что стряслось? - Оля, я готовлю вторую операционную, давай туда Тишмана и дежурного из травмы. Юрий Михайлович уже кричит. - Поняла, - Оля быстро стала набирать номер на внутреннем телефоне, а Вика ушла в операционную. - Алло, Яков Натанович, «Я лечу» оперирует… вторая, Воронцова уже там… возьмите дежурного из травмы,… спасибо,… Вика сказала, что кричит… да, ждем. Варшавский влетел в рентген-кабинет и, увидев студентов, обрадовался: есть на кого накричать. Бросив испепеляющий взгляд на Антона и Инну, он спросил рентгенолога: - Готово? - Еще пару минут, Юрий Михайлович. Только сделали. Не теряя времени, Варшавский быстро пропальпировал больных, по дороге высказав студентам свое мнение о них в громкой и доходчивой форме, выяснил характер боли у пациентов и бросил ребятам: - Значит так, Орлович. Тут тебе не книжки читать. Этого во вторую операционную, дамочку под капельницу, и готовьте ее к операции. Она следующая, - рентгенолог вынес Юре снимки. Быстро посмотрев их, Юра на ходу отзвонился. - Виктория, травму во вторую… отлично, Тишман?.. мойтесь, иду. Операция прошла быстро. У больного от удара сломались два ребра, одно из них повредило селезенку. Варшавский, как всегда, действовал безупречно. Когда выключили лампу, Юра скомандовал: - Травма, свободен, у второй пациентки касательный ушиб предплечья, она упала из-за приступа аппендицита. Доктор Тишман, доктор Воронцова переходим в первую операционную, у нас есть двадцать минут на отдых и подготовку. Поэтому быстро моемся и сидим, отдыхаем. Когда привезли вторую больную, Варшавский решил поиздеваться над Антошей. Пошептавшись с Викой и Тишманом, он что-то шепнул дежурной сестре. - Орлович, Варшавский сказал вернуться, - вдогонку студенту крикнула сестра. Антон остановился и удивленно посмотрел на Инну. - Беги, а то убьет! - сказала серьезно Светлова. Антон тут же побежал в операционную. Когда он влетел, Варшавский быстро бросил: - Мойтесь, Орлович, мы не железные, кто-то должен крючки держать! - А Вика? - удивился Антон. - А доктор Воронцова - моя персональная вышивальщица. Не дай Бог, пальцы затекут, так она мне нашьет. Мойтесь, у Вас две минуты, - Юра повысил голос, что придало действиям Орловича ускорение. Когда все было готово, Варшавский скомандовал: - Пошли. В операционной Антон не мог никак сообразить, как стать, что делать, Юра от души наорал на растерявшегося студента. И как только Тишман «дал добро», хирург скомандовал: - Скальпель, тампон, работаем, ребятки. Как только Юра сделал разрез, в операционной раздался грохот. Тишман посмотрел на Юру, Юра на Вику, Вика на упавшего в обморок Антошу. Варшавский расхохотался. Сквозь смех он скомандовал: - Вика, пот… суши, и держи крючки. А это чудо оклемается – встанет! Все, - он перестал смеяться. - Работаем. Орлович пришел в себя, когда Юра заканчивал операцию. Не понимая, что происходит, где он и почему на полу, Антоша тихонечко отполз под стенку. - Сушим,… еще,… хорошо. Ревизия, доктор Воронцова. - Чисто. Можно шить? - Давайте, Виктория, Ваше соло. Когда операция закончилась, Антон осторожно спросил у Вики: - Воронцова, а что со мной было? - Ничего, - Вика улыбнулась. - Ты свалился в обморок, когда разрезали больную. - А почему? - Ты меня спрашиваешь? - Вика рассмеялась. - Что за веселье? - Юра серьезно посмотрел на Антона. - Были бы Вы дамой, доктор Орлович, я бы решил, что Вы беременны, но так как Вы все-таки не женщина… - Юрий Михайлович, я не боюсь крови, я делал перевязки, брал кровь, ставил уколы, я не понимаю… - Объясняю, доктор Орлович, одно дело на муляжах играть в доктора, а другое дело в операционной людей спасать. - Но я... - В понедельник Вы сразу после обхода больных идете к Пион и проходите недельную практику в перевязочной. А Светлану Александровну я предупрежу, чтоб Вам почаще социальных больных давала, захотите еще раз в операционную к столу, а не просто посмотреть, стоя у двери, переборете свою любовь к кровавым зрелищам. Ясно? - Да. - Тогда бегом к Иванской, и проситесь тренироваться! Антон быстро убежал из хирургии. Юра устало посмотрел на анестезиолога и сказал: - Все, надеюсь, больше операций не будет. Мы – спать, и Вам, Яков Натанович, good night, дай Бог. - Спокойной ночи, - Тишман ушел. Когда в операционной никого не осталось, Юра нежно обнял Вику, поцеловал ее в макушку и прошептал: - Пошли спать, пока ничего не стряслось.
Natvic: Когда Вика с Юрой пришли в ординаторскую, он быстро достал плед и подушку для Вики, скомандовав: - Так, быстренько ложись, а я посижу с тобой. - Юра, - Вика смотрела в его глаза, - я спать не хочу. Завтра суббота. Занятий не будет… - Вик, давай ты не будешь со мной спорить. Я сказал спать! Мне завтра после дежурства надо съездить по одному делу на пару часов, и если ты хочешь интересно провести вечер, то быстро на диван. Вика сверкнула возмущенно глазами, подошла к Юре и нежно чмокнула его в щеку. При этом ее бедро на прощанье прошлось чуть ниже Юриной талии. Девушка обернулась, глянула на любимого и, ухмыльнувшись, подошла к дивану. Варшавский стоял злой, закусив нижнюю губу, в его глазах бушевал ураган. Вика легла на диван, укрылась пледом и закрыла глаза. Сквозь незаметную щелочку, скрытую, пушистыми ресницами, она следила за Юрой. Он грохнул кулаком по столу, чертыхнулся и закрыл двери в ординаторскую на защелку. Потом присел рядом с Викой, крепко обнял ее и прошептал: - Ах ты, мой маленький чертенок! Что же ты творишь! – его дыхание обжигало лицо девушки. – Вик, мы же на работе, а вдруг… - Вика резко повернула голову и коснулась кончиком языка его губ. – Ах, так! К черту все, - прошептал Варшавский. Он притянул к себе Вику, в его стальных надежных объятьях ей было так спокойно и хорошо! Он коснулся ее губ осторожно, нежно, и в то же время требовательно, его губы, такие желанные и ласковые, слились с ее. На вздохе, поймав момент, он углубил свой поцелуй. Теперь он хозяйничал в сладком ротике, лаская нёбо и язычок, требуя покорности и подчинения. Вика закрыла глаза, ей уже не хватало воздуха, Юрины руки «по-хозяйски» блуждали под хирургическим костюмом Вики. Когда он стал гладить ее грудь, слегка прижимая соски, она крепче прижалась к нему, и Юра почувствовал дрожь, пробежавшую по девичьему телу. Оторвавшись от ее губ и чуть отстранившись, он тихонько спросил: - Испугалась? – он посмотрел ей в глаза. Вика уткнулась носом в его грудь, пряча свой взгляд. Аккуратно убрав руки из-под ее одежды, Юра прижал Вику к себе и, пытаясь успокоиться и успокоить ее, прошептал. - Не бойся. Я больше не буду тебя пугать, Малыш. Мы продолжим, когда ты будешь готова к этому. - Спасибо, - всхлипнув, прошептала немного напуганная страстью Вика. - Извини. - Ты мое чудо, - Варшавский поцеловал ее в макушку. - А теперь быстро под одеяло и спать. Вика посмотрела на Юру снизу вверх, улыбнулась и зарылась в плед. Он сидел рядом и гладил ее волосы. Через минут двадцать девушка уже спала. Субботнее утро началось криками Варшавского. Надеясь, что доктора в субботу не будет, охрана мэра решила наведаться в больницу. Начальник безопасности с огромным пакетом «запрещенного» поднялся в хирургию, напугав своей наглостью дежурную медсестру Олечку Сорокину. Та, понимая, что остановить здорового мужика не сможет, не покидая пост, позвонила Юре. Обрадовавшись, что есть повод и на кого «слить» ночное напряжение и «издевательства» любимой, словно смерч, вылетел из ординаторской, влетел в палату мэра и с порога начал сольный концерт под названием «Дороги, что ведут домой». - Доброе утро! - ор хирурга было слышно на всю больницу. В коридорах тут же исчез медперсонал на всякий случай, больные, уже знакомые с доктором лично тоже постарались сделать все, чтобы им не влетело «за компанию». - Доброе, - мэр испугался не на шутку: выздороветь охота, а вот соблюдать правила питания по Варшавскому не особо хотелось. Все-таки больничное питание не для мэра! - Я поздравляю Вас с полным досрочным выздоровлением! – Юра набрал в легкие побольше воздуха. – А вот и носильщик пришел! – хирург зло сверкнул глазами в сторону начальника безопасности. – Я выписываю Вас! - Как? – мэр привстал, в его глазах читались удивление и страх. - А вот так! Я предупреждал, что не потерплю нарушения режима? Предупреждал. Я обещал Вас выписать, если вот это еще раз придет сюда нарушать порядки отделения хирургии? Обещал. Так чему Вы удивляетесь? Начальника безопасности стал напрягать этот вечно орущий доктор. Не совсем умный «качок» решил «наказать» доктора и заставить его успокоиться. Подойдя к Юре сзади, он попытался провести какой-то прием, но вдруг оказался на полу. - Никогда не пытайся делать то, что ты не умеешь, - зло рассмеялся Юра. - Значит так, расклад такой, - держа заломанную руку лежащего на полу начальника мэрской безопасности, философствовал присевший рядом Юра. - Мэру стоит поменять охрану. Это раз. Хорошо подумать, где долечиваться, это два. И три, не злить меня! - рявкнул Юра. - Это чревато последствиями. А теперь ты, - он отпустил руку «болезного», - убирайся вон, и если я только узнаю, что ты сюда сунулся до понедельника… - Валера, ты свободен. Я тебе перезвоню, когда понадобишься, - прошептал перепуганный мэр, провожая взглядом уходящего начальника безопасности. - Другой разговор! - улыбнулся Юра. - Юрий Михайлович, - с опаской начал мэр. - А где Вы так… - А это я в морской пехоте отдал священный долг Родине, которую у нас украли. - Понятно, - тяжело вздохнул мэр. - Обещаю вести себя согласно расписанного Вами режима. - То-то же! - довольный Варшавский покинул палату. Вику разбудили крики Юры. Девушка не на шутку испугалась: учитывая ее «ночное поведение», последствия для окружающих могли быть непредсказуемыми. Она быстро причесалась и осторожно выглянула в коридор. Абсолютно пустое пространство, сотрясаемое криками хирурга, говорило о том, что кто-то уже попал. Оля Сорокина увидела испуганную Вику и поспешила успокоить коллегу. - Вик, не дрожи, это к мэру охрана приперлась. Качок тут на меня наехал, хам конченый, так я Варшавскому позвонила. - А-а-а! Понятно, Юрий Михайлович «пар выпускает», - Вика улыбнулась. - Точно, - Сорокина рассмеялась. - «Я лечу» разошелся. Сейчас кто-то летать будет. В подтверждение слов медсестры по коридору к выходу из хирургии быстро шел начальник мэрской безопасности, потирая руку и чуть прихрамывая. Сорокина довольно прокричала вслед: - До свидания! - мужчина прибавил шагу, а девушки рассмеялись. Их веселье было не долгим. Из VIP – палаты мэра вылетел Юра и направился к сестринскому посту. Улыбки девушек в миг растворились, они стали серьезными. Подлетев. Юра бросил: - Так, Сорокина, по сменам передать, если к мэру кто-то сунется, сразу звонить мне, - хирург явно был очень зол. Не подбирая выражений, он продолжил. - Жрать будет со всеми то, что тут дают, Понятно? - Слушаюсь, Юрий Михайлович, - как солдат ответила Сорокина. - Виктория, у Вас пять минут выпить кофе и быть готовой к обходу. - Слушаюсь, Юрий Михайлович, - Вика, как солдат повторила за Сорокиной. - Вот, блин…, - Варшавский прыснул со смеху и быстро испарился. - И что это было? - Оля удивленно посмотрела на Вику. - Кажется, кто-то получил раньше нас, - девушки рассмеялись. - Держи кофе, горячий, - Сорокина протянула Вике стаканчик. - Я себе потом еще сделаю. Пей, а то еще не успеешь на обход, так будет крику. - Спасибо, - Воронцова отпила глоток и посмотрела на часы. - Все, через час больница успокоится. - Точно. Ты не знаешь, Долбачев и Лаврова когда приступят к ночным? – Сорокина вздохнула. – А то «Я лечу» через каждые две ночи… это так громко! - Не знаю. Долбачев, наверное, нескоро. Ему вроде не доверяют после «дня рождения», а Майя Петровна после операции, ей Варшавский не разрешает. Так что терпите! Мы и так стараемся Юрия Михайловича не злить, - Вика опустила глаза, вспоминая, как «не злила» Юру ночью. - Вам вообще повезло, учиться пришли, а тут – «Я лечу», все серии сразу, - Оля рассмеялась. - Ладно, - Вика допила кофе. – Все, полетела я, пока больница не улетела. - Давай, а то Варшавский таки все разнесет! Дежурство закончилось без приключений. Бухтеев и Влад приняли смену, Варшавский дал наставления по поводу мэра, обговорил положение доктора Стацевой, раздал указания по ночным пациентам и довольный вышел из ординаторской. Бухтеев ушел с ним, обговаривая предстоящие операции. Влад улыбнулся, обнял Вику и тут же поддел сестру: - Что ты с ним сделала ночью? - Влад, - Вика ткнула брата локтем. - Не начинай свои плоские приколы. - У твоего ненаглядного мешки под глазами, смотри, Вик, укатаешь куратора, зачет сдавать некому будет, - Воронцов рассмеялся. - Я тебя сейчас как тресну, - Вика стала злиться. - О! «Я лечу» второй сезон! Все, беги к своему Юре, а то Снежанка не успеет стать моей женой, - отпустив сестру, Влад отошел от нее и рассмеялся. - Да ну тебя, - Вика вышла из ординаторской. Тут же в кармане зазвонил мобильный. – Алло… уже иду… я тебя тоже. Юра ждал ее на стоянке. Вика быстро села в машину и обняла любимого. - Ты не сердишься на меня? - она смотрела на него виноватым взглядом. - Сержусь, - Юра нежно поцеловал ее в щеку. - Викусь, ты взрослая девочка, на работе так нельзя. Я же не железный… - он улыбнулся. - Ты меня так до инфаркта доведешь. - Юрочка, - она прижалась к Варшавскому. – Любимый мой, я так больше не буду, Юр, ты не сердись на меня, - в глазах девушки блеснула слеза. - Вот только не реви, я уже не сержусь. Поехали, - он поцеловал Вику в макушку и завел машину. – Сейчас приедешь домой, выспишься, я сделаю все дела и приеду за тобой где-то часиков в шесть. Хорошо? - Угу, я буду себя хорошо вести, - девушка говорила как провинившийся маленький ребенок. - Вот и договорились. А то наделаем глупостей, потом будем жалеть. А ты у меня такая замечательная, красивая, умная и самая-самая любимая. - Правда? - Вика немного успокоилась. - Правда. И все у нас будет за-ме-ча-тель-но. Суббота обещала быть спокойной. Вика сидела в своей комнате и задумчиво смотрела в окно. От мыслей девушку оторвал голос матери: - Викуся, сейчас папа приедет, и будем обедать. - Да, мам, - Вика отошла от окна. – Мам…, можно я сегодня…, ну…, может, я не буду… ну… - Так, девушка, а ну колись, что ты там себе уже придумала? Что за несвязный набор слов? Ты собираешься на свидание? - Да, но… - И собираешься ночевать не дома, - утвердительно закончила Наталья Викторовна. - Ну… - Вика, ты уже взрослая, но… - Ма, у нас ничего не будет, он не такой… Просто мне не хватает времени,… я хочу быть с ним рядом! - Для начала, познакомь Его с нами, – Наташа выделила «его». - Я боюсь папиной реакции,… за дедушек я просто молчу,… если еще дед Влад… то Витя… и бабушка… ма, что мне делать? – на глазах Вики появились слезы. - Ну, для начала, завтра у папы день рождения, было бы логично пригласить твоего ухажера в ресторан, познакомить нас. Дедушки и бабушки будут дома у нас часов с 12-ти до 2-х, а потом Смирновы и Воронцовы в три часа дня уезжают на три дня за город, папа им купил путевки в «Зеленую Рощу», а в ресторан мы пригласили друзей. - Хорошо, я сегодня скажу Юре. - Ага, значит, его зовут Юра, - Наташа улыбнулась, а про себя подумала: «ну-ну, «однофамильцы», завтра вы у меня попрыгаете!» - Мам, так если сегодня я… - Завтра познакомишь нас со своим Юрой, а потом посмотрим. - Ма, а если па… - Если твой Юра хороший, то все будет хорошо. - Ма, он замечательный! Женские разговоры прервал звук хлопнувшей двери. Вернувшийся с работы Андрей крикнул: - Девчонки! Я уже дома! Обед пахнет очень вкусно! За столом, отец объявил, перемигнувшись с Наташей, когда она подала сладкое: - Вик, ты мечтаешь стать хорошим врачом, я решил тебе помочь. Завтра тебя познакомлю с классным доктором. Он тебе понравится! Хороший парень! - Па! Я не хочу ни с кем знакомиться! - Викочка, - Андрей «удивленно» посмотрел на дочь, готовя почву для воскресного спектакля. – Он очень хороший специалист, симпатичный, обаятельный, хорошо стоит на ногах! Он тебе понравится! Я точно знаю. - Папа, давай-ка я сама решу, кто мне нравится, - Вика начала злиться. - Так, дочь, давай с тобой поспорим, - Андрей еле сдерживал смех. – Если он тебе понравится, ты выйдешь за него замуж, а если нет… - Ты больше ни с кем не будешь меня знакомить! – отрубила Вика. - Хорошо, - Андрей посмотрел на жену и улыбнулся дочке. - Ма, а почему ты молчишь? – Вика возмущенно посмотрела на маму. - Папа же тебя не заставляет завтра замуж выходить, он просто сказал, что хочет тебя познакомить с хорошим человеком. Не понравится, никто настаивать не будет. Я тебе обещаю. - Хорошо, - Вика доедала пирожок, когда позвонил мобильный. Глянув на номер, она улыбнулась и убежала. Когда на втором этаже хлопнула дверь Викиной комнаты, Андрей рассмеялся: - Надо было с Викой спорить на что-то материальное! - Не честно! Ты же знаешь, что выиграешь. - Знаю, сегодня все решили по дамочке. Думаю, Варшавский разведется раньше, чем предполагает. - Ну и, слава Богу! А то эти двое… как дети малые, что Вика, что Юрка. - Да! Представляю, как Юрка меня будет папой называть! – Андрей и Наташа расхохотались. Вдруг в двери появилась довольная Викина мордашка, она улыбнулась на 32 зуба и сказала: - Все, родители, меня уже нет! Вика удобно расположилась на диване. Юра вкатил столик со сладостями и улыбнулся: - Так, Сладкоежка, это тебе. Осторожно, чай горячий. - Ммм! Мои любимые пирожные, - глаза Вики блеснули. Она взяла и откусила один эклер. - Юр, тут такое… завтра у папы день рождения, все соберутся в ресторане… - Вика замялась. - И я хочу тебя познакомить с родителями. - Во сколько? – Варшавский мастерски скрывал желание рассмеяться. - В четыре. - Малыш, - он обнял Вику и поцеловал ее. – Завтра не могу. У друга день рождения, и он меня пригласил. Давай-ка я тебя лучше часиков в семь заберу тебя, и мы просто без всех побудем вместе. А когда приеду за тобой, познакомишь с родителями. - А раньше? В девять у нас поход в EXIT. Влад со Снежаной и Витя с Аней подали заявления в ЗАГС. В конце октября в нашей группе две свадьбы. - Хорошо, заеду в шесть. А в девять отвезу тебя в клуб. Брат встретит. Потом могу домой отвезти. До которого часу вы там будете? - Я сбегу часов в двенадцать. - Отлично, так и сделаем. Он осторожно прижал Вику к себе и коснулся ее лба губами. Нежно поглаживая девичью спину, Юра слегка прикусил мочку ее ушка, губы заскользили по шее. Вика чуть приоткрыла губы, и он тут же воспользовался этим. Лаская язычок нежно и требовательно, он упивался поцелуем. Вика прикрыла глаза, растворяясь в любимом. Мир в этот миг принадлежал только им. Оторвавшись от любимых губ, Юра тяжело вздохнул: - Как же я тебя люблю, Малышка, Сказка ты моя волшебная! - Я тебя тоже люблю, - Вика прижалась крепче к нему, уткнулась в грудь, вдыхая Юрин запах. – Ты самый лучший. - Нет, Малыш, я не самый лучший. - Самый, не спорь! - Ладно, не спорю, но за что-то Бог меня наградил таким сокровищем, как ты. Они сидели, обнявшись, вдыхая ароматы друг друга, наслаждаясь моментом единения их сердец. В больнице дела разворачивались весело. «Скорая» привезла уникального больного. Сначала никак не могли решить, куда его определять: сотрясение мозга, обострение язвы, перелом ребер. Неврологи настаивали на травме или хирургии. Первыми красавца приняли хирурги. Влад отвез алкаша на рентген, и когда выяснилось, что прободения нет, торжественно доставил больного в травматологию. В травме дежурил Кузнецов. Увидев студента своего друга Юры, Олег Анатольевич обрадовался: - Так, доктор Воронцов, кажется? - Да, Олег Анатольевич. Это я. Вот, привез Вам подарок от «скорой». - Бухтеев уже звонил. Что тут? – Кузнецов подошел к больному и поморщился. – Ничего себе, набрался, красавчик! Неудивительно, что он до сих пор спит. Где снимки? - Вот, - Влад протянул Кузнецову конверт. - Кати его в социальную, и пусть девчонки привяжут. А то придет в себя – сразу можно доктора Золотко звать. Алкогольный делирий здесь обеспечен! - Думаете, белочку словит? - Уверен. Идем в ординаторскую, рентген гляну. Ты ж вроде на травму нацелен? - Точно, Вам Юрий Михайлович сказал? - Да, сдал куратор тебя, студент! В ординаторской Кузнецов быстро посмотрел снимки больного, показал Владу переломы ребер и спросил: - Что предлагаете делать, доктор? - Ну, - Влад задумался, глядя на рентген. – Думаю, правое нижнее придется удалять, сколы небезопасные, остальные срастутся. Повязочка, постельный режим, сухой закон, и через месяц будет готов продолжать ловить белок. - Молодец. В понедельник заберу тебя от твоего куратора. Будем делать операцию. А пока клиент скорее сильно пьян, нежели жив. Через минут тридцать обсуждений Влад собрался возвращаться в хирургию. Вдруг в коридоре раздался сумасшедший грохот. Кузнецов и Влад выскочили из ординаторской. Дежурные медсестры испуганно смотрели в ту часть коридора, где располагалась социальная палата травмы. По коридору, пьяно шатаясь, бродил больной с привязанной к рукам частью кровати! Кузнецов посмотрел на Влада, потом на сестер и расхохотался. - Так, девочки, бегом за охраной, и позовите доктора Золотко, она сегодня дежурит. Через полчаса больной был отловлен, усыплен, уложен и привязан к кровати, которую сломать было очень сложно. День рождения отца для Вики и Влада был праздником из далеких детских воспоминаний. Последние 12 лет в этот день они сухо поздравляли отца по телефону. А сегодня… Влад прилетел к родителям прямо с дежурства. Он торжественно вручил отцу дорогой коньяк и красивую зажигалку. - Па, я тебя поздравляю. Желаю тебе никогда нас больше не терять, - Влад пожал отцу руку, и они крепко обнялись. - Спасибо, сын, я никогда больше вас не потеряю! – в глазах Андрея блеснули слезы. - Дорогие предки, я полетел выспаться и привести себя в порядок, - Влад засобирался. – Буду в ресторане ровно в четыре с будущими родственниками. Бабушкам и дедушкам большой пардон! - Давай, Гиппократ, - Наташа рассмеялась, подумав про себя: «посмотрим, как вы в ресторане будете выкручиваться!». Сонная Вика спустилась в гостиную. Увидев брата, она пробормотала: - Привет, чего так громко? Вы с Бухтеевым всю ночь спали? - Да нет, сестренка, нам кореша с алкогольным делирием привезли, так он кровать сломал, чуть больницу не разнес. Я Кузнецову помогал, и Олег Анатольевич меня в понедельник берет ассистентом на операцию! - Нормально, - Вика зевнула. - А вы с Юркой всю ночь обнимались? Зеваешь, сестренка, в 10 утра! – шепотом подколол сестру Влад. - Да ну тебя, - еще раз зевнув, Вика махнула рукой. - Все, загнал куратор сестренку, - хихикнул Влад и быстро покинул дом родителей. Варшавский проснулся и бросил взгляд на часы. 10.00. «Да, Юра, ночные посиделки с поцелуями явно способствуют здоровому сну! Когда бы ты еще проспал до десяти утра?» Встав, он отправился в душ. «Ну, Викусик, держитесь с братцем, будет вам сегодня праздник!» - ухмыльнувшись, подумал Юра и встал под тугую струю холодной воды. «Однофамильцы, блин!» Дальше день катился по плану: завтрак, магазин, покупка подарка. Когда Варшавский подошел к кассе супермаркета, он вдруг увидел большую ярко-желтую пчелку с красным бантиком на черном чубчике. Как она была похожа на его Сказку! Юра тут же прихватил игрушку, расплатился и вышел на улицу. Яркое солнце и предвкушение «веселого» вечера способствовали хорошему настроению. Забросив домой пчелку, Юра переоделся в костюм, и стал с грустью рассматривать галстуки. Их было только два – однотонный, темно-синий и черный с тонкой белой полосой. Еще раз оценив, что костюм все-таки черный, Варшавский надел галстук и отправился в ресторан, улыбаясь приближающейся развязке в истории с «однофамильцами» Воронцовы приехали в ресторан к половине четвертого. Проверив подготовку, убедившись что в пять часов, гости сядут за стол, Андрей с удовольствием наблюдал за своими спутницами. Наташа и Вика сидели на банкетке и о чем-то болтали. Обе в роскошных вечерних платьях, очаровательные улыбки, даже сложно было поверить, что это мать и дочь, а не сестры. Блондинка в темно-синем и брюнетка в темно-вишневом… Без пяти четыре приехал Влад, адмирал и Снежана. Влад гордо вел под руку рыжую красавицу. В четыре стали подтягиваться гости. Первыми приехали Кречетов и Сабина. «Знакомство» тети с повзрослевшими племянниками, дружеские рукопожатия полковника и адмирала… Гости собирались. Андрей гордо представлял жену, дочь, сына, его невесту и адмирала гостям. Ближе к половине пятого приехал Вадим Варшавский с семьей, Влад быстренько прихватил Снежану и Вику и вытащил девушек в холл ресторана. Спрятавшись за колоннами, Влад, тяжело дыша, сказал: - Вик, я не знал, что брат нашего «Я лечу» папин друг! - Неудивительно! Мы 12 лет мало, что знали о папе, - Вика нервно теребила сумочку. - А если он расскажет брату, что мы не однофамильцы? - Будет веселей, если сюда приедет сам «Я лечу», - Снежана ухмыльнулась. - Снежинка, это будет совсем не весело, - Влад вздохнул. – Ну, что сестренка, ты готова к буре? - Так, я вернусь к отцу, вам явно надо придумать план спасения, - Снежана чмокнула Влада и тактично ушла. - ОН приедет сюда, - Вика тяжело вздохнула. – Мы договорились, что он мне позвонит, заедет и,… я собиралась его знакомить с родителями… Влад… я думала, он знает только деда, которого тут не будет… как я… - девушка с мольбой посмотрела на брата. - Вик, что будем делать? - Я скажу, что у меня болит голова, и ты меня отвезешь домой. Потом позвоню Юре, вытащу его в Царскосельский, а ты сюда вернешься! - Викусь, а ты гений! - Так, идем быстренько к папе. Когда ребята вернулись в банкетный зал, гостей было достаточно много, чтоб затеряться в толпе. Вика подошла к отцу и тихо шепнула: - Пап, у меня так разболелась голова, - она скорчила трагическую рожицу. – Не обижайся, можно Влад меня отвезет домой? - Доченька, зачем домой, - Андрей обнял Вику, - у нас тут как раз есть врач, помнишь, я тебе говорил, сейчас, - он позвал жену. – Наташенька, бери гостя-доктора и иди к нам! Когда Наташа подошла с гостем, у Вики действительно разболелась голова от волнения. Под руку с ее мамой, улыбаясь, шел ее Юра! Влад чертыхнулся и тут же попытался затеряться среди гостей, прикрываясь Снежаной. Но Андрей задержал сына. - Владик, для тебя это знакомство тоже будет полезно! Вика стояла рядом с отцом, смотря на улыбающегося Юру. До нее с трудом доходили слова Андрея: - Викочка, а вот и доктор, с которым я тебя обещал познакомить! Он отличный специалист в хирургии. Знакомься, Виктория, это Юрий Михайлович Варшавский! Вик, замечательная партия для тебя, - последнюю фразу Андрей шепнул дочке на ухо. - Если ты его очаруешь… Вика что-то промямлила в ответ и упала в обморок. Юра ловко подхватил Вику. - Ну что, «однофамилец», - смеясь, Юра смотрел на Влада. - Иди, открывай двери, здесь душно! Вику надо вынести отсюда. В холле Юра присел на банкетку, аккуратно держа Вику. - Что, думали, я вас буду меньше гонять, если бы сказали, кто ваш дед? Не дождетесь! Теперь семь шкур спущу, вы у меня хирургию, не то слово, знать будете. Дуй к невесте, «однофамилец», - Юра рассмеялся. Влад пулей вернулся в банкетный зал, где гости уже рассаживались за стол. Наташа, заметив возвращение сына, что-то шепнула мужу и вышла. Юра сидел на диванчике, держа на руках свое сокровище, слегка обдувая ее лоб. Увидев Наташу, он прошептал: - Скоро придет в себя. Переволновалась! - Может ей лучше… - Как только придет в себя, я ее тут же увезу. - Я тебе сейчас принесу ключи. - Зачем? Мы поедем ко мне, верну в целости и сохранности, - Юра улыбнулся. - Ладно, давай, жених! – Наташа улыбнулась, потрепала Юру по голове и вернулась к гостям.
Natvic: Когда Вика пришла в себя, рядом был только он. Юра улыбался, нежно поглаживая Вику по голове. - Ну, что «однофамилица»? - он поцеловал Вику в лоб. - Испугалась? - Юра, - Вика опустила глаза. - Юр… - Я тебя понимаю, Малыш. Помнишь операцию, когда я был, мягко говоря, не совсем трезвым? Так вот, в тот день я узнал, что ты дочка моей бывшей одноклассницы Наташи Смирновой, дочка моего друга Андрея Воронцова, внучка главврача. - И ты все это время… - Да, я все знал. Мы решили вас немножко попугать сегодня, но я даже не думал, что ты вот так… - Юра склонился над девушкой. Он нежно поцеловал ее и прошептал. – Все, поехали, папа с мамой тебя отпустили. «Однофамилица»! - Ты теперь все время будешь прикалываться? - Конечно, это же так весело! Все, поехали домой. А то тебя еще в клуб везти потом. - Домой? Я не хочу домой! - Так, «однофамилица». А ну-ка капризы прекратить! Поехали! Забрав в гардеробе Викино пальто, они вышли из ресторана. Юра быстро усадил Вику в машину, и они понеслись по городу. Возле одного из магазинов молодежной моды Юра припарковался. Вечер сюрпризов продолжался. Варшавский очень серьезно спросил: - Скажи, пожалуйста, ты на дискотеку собираешься идти в вечернем наряде? - Ты же меня домой везешь… - Вика недоуменно посмотрела на Юру. - Домой, но у меня в шкафу, увы, пока еще нет твоих нарядов. Поэтому быстренько вылезай. Пошли, подберем тебе что-то более подходящее для ночного клуба. Вика смотрел на любимого квадратными глазами. «Домой» означало к нему! Да еще и приодеть ее на дискотеку решил в одном из самых крутых молодежных магазинов. Через час примерок и подколов они вышли, груженые кучей пакетов. Через минут пятнадцать влюбленные вошли в квартиру Варшавского. Юра сразу отвел Вику в спальню, открыл полупустой шкаф и, улыбаясь, сказал: - Располагайся, думаю, места для начала хватит. - Юрка, - Вика смотрела на любимого с открытым ртом. Это явно раззадорило доктора, и он решил просто воспользоваться ее удивлением. Мгновение, и он завладел ее ротиком, сладкий и требовательный поцелуй, крепкие объятия… Вика сидела на кровати, Юра нежно обнимал ее, поглаживая по голове. - Я люблю тебя, моя маленькая Сказка. - Юр, я тебя тоже люблю. - А я тебе приготовил подарок. - Правда? Еще подарок? – Вика улыбнулась и прижалась к Варшавскому. - Давай, быстренько раскладывайся, переодевайся, дуй на кухню, я пока приготовлю чай, - Юра встал. - Ты меня разбалуешь, - рассмеялась Вика и быстренько стала выкладывать вещи из пакетов в шкаф. Когда Вика вошла на кухню, Варшавский сел: обтягивающий топ ярко желтого цвета, светло-голубые джинсовые «капри», такая же курточка, вечерняя прическа безжалостно разобрана и переделана в «пальмочку». Девушка солнечно улыбалась. «Копия пчелки», - подумал Юра. - Как я? - Вика сияла. - Просто Пчелка! - Это как? - Идем в комнату, покажу, - загадочно улыбнулся Юра. В комнате Юра показал Вике утреннее плюшевое приобретение. Вручив любимой игрушку, он «представил» Вике «подружку»: - Твоя тезка, ее зовут Викки. - Какая прелесть! – Вика разве что не прыгала от удовольствия. - Нравится? - Юрка! – Вика повисла на его шее. - Осторожно, задушишь! – Варшавский, смеясь, подхватил девушку, и они завалились на диван. В объятьях за поцелуями время пролетело незаметно. Юра глянул на часы и тихонько шепнул на ухо Вике: - В клуб едешь? - Надо, а то Владька обидится. - Тогда собирайся. Полчаса в ванной, и «пчелка» вылетела, солнечно улыбаясь. Вика набросила поверх наряда симпатичное полупальтишко и обула яркие ботиночки из недавнего шоппинга. - Какая ты красивая, - Юра не мог насмотреться на любимую. - Правда? - в глазах девушки запрыгали чертики. - Вик, или в клуб, или целоваться, иначе не получится. - Тогда поехали сначала в клуб, а потом… - А потом, если завтра заснешь на занятии, я тебя… Смеясь и целуясь, парочка спустилась к машине. В ночном клубе собиралась группа 13-М-666. Влад договорился со Снежаной, не рассказывать ребятам о случае на дне рождения отца. Малинины и Витя с Аней пришли одновременно со Снежаной и ее женихом. - Так, не понял, - возмутился Витя, - Влад, где сестра? - Вика своим ходом, скоро будет, только что звонила. - А Орлович со старостой? – Виктор посмотрел на часы. - Вон, идут, - Аня махнула рукой в сторону входа. Вика с Юрой подъехали к ночному клубу. Варшавский помог девушке выйти из машины, и тут их окрикнул Олег Кузнецов: - Юрка! Вы в клуб? - Привет, Олежек. Я Викусика привез, у них групповуха намечается. - А ты? - Пока домой. Потом заберу Вику… - Так, какое домой. Ты со мной в боулинг! Я жену жду с девичника. - Ладно, уговорил, заодно за Викой присмотрю! – он посмотрел на свою Сказку и улыбнулся. Проводив Вику до входа в дискотеку, доктора отправились в боулинг. - Смотрите, это Вика, или у меня в глазах рябит? – Витя ткнул пальцем в сторону приближающейся Воронцовой. - Так, сестру я не узнаю в упор! – Влад удивленно смотрел на нее. Аня на ухо объясняла Снежане удивление остальных: - Вика так ярко никогда не одевалась. Модно, да, стильно, да, но так! Первый раз! Воронцова подошла к одногруппникам, их удивлению не было предела, когда вечно серьезная и почти неулыбающаяся Вика весело поздоровалась: - Всем приветики! Зажжем небо в алмазах?! - Э, Вик, ты чо веселящего газа надышалась? – Игнатов удивленно посмотрел на Вику. Влад быстренько оттащил сестру и, удивленно заглядывая в ее глаза, спросил: - Вик, это что? - Это Юра выбирал, мы с ним в «Пан-Моду» заезжали. Не могла же я в вечернем платье сюда прийти на шпильках. - Понятно, а домой заехать? - Так мы и заехали, домой, - Вика выделила слово «домой». - Не понял? - Меня родители отпустили с Юрой на все четыре стороны и уже все разрешили. Ты же, братик, не в курсе! Меня папа собирался на именинках с очередным «женихом» познакомить, а «жених» - Юра. - Понял, так ты теперь… - Ну не совсем, понимаешь, Владик, Юра он такой… м-м-м… правильный, что ли, он меня никогда не обидит! - Понятно, идем ко всем, а то нас заждались. В боулинге Варшавский и Кузнецов ждали своих дам. Безалкогольные коктейли, шары и задушевная беседа… - … Прикинь, как все сложилось, а ты на меня тогда наехал… да, я выпил с тещей, будущей… - Варшавский, ты всегда умел найти приключения на свою задницу. Кстати, а внучек у главврача талантливый малый. Я его завтра заберу на пару часов. - Да хоть на целый день забирай. Этот «однофамилец» теперь долго будет помнить папин день рожденья. Только Олежек, ты не в курсе, и погоняй его так, чтоб уши отвалились, - Юра рассмеялся. - Понял, только если мы с тобой объединимся, пацан из Медина сбежит! - Этот не сбежит, - Варшавский мысленно представлял, как Влад будет теперь летать из травмы в хирургию и обратно. - А как на все отреагирует главный? – Олег усмехнулся и посмотрел на друга. - Не знаю, боюсь, деду это все не понравится. Он мужик жесткий, но… Вика тоже не сахарная принцесса. Этой пальчики в рот не ложи – отжует, не поперхнется! - Да уж, я так понял, нашли вы друг дружку, - Кузнецов прищурился. - Точно. Нашли. Осталось Челси потерять. - Когда суд? – отпив глоток коктейля, поинтересовался Олег - Первого ноября, - Юра вздохнул. - Прогнозы? - Для меня 100%. - Уверен? – сжав руку хирурга, Кузнецов посмотрел в его глаза. - Теперь – да, - в голосе Варшавского не было ни тени сомнений. - Здорово, значит, у тебя намечается скорая свадьба? - Не загадываю на счет скорой, но свадьба будет. Родители невесты дали добро. - А невеста? – в глазах Олега появился азартный огонек - А куда она денется? – Варшавский рассмеялся. – А давай в соседний зал заглянем. Там есть балкончик небольшой, посидим, за девчонками понаблюдаем. - А пошли, - Олег хлопнул друга по плечу. Вика на данс – поле была неотразима! Девушка не пропустила ни одного танца, такой ее еще никто не видел: яркой, эмоциональной, светящейся изнутри, летящей над миром. Одногруппники были очень удивлены. И только один человек, наблюдая за девушкой с балкончика, летел рядом с ней. «Понедельник день тяжелый, и кто с этим не согласится, будет последним идиотом!» - думая таким образом, Витя Игнатов, нежно обнимая Аню, плелся в больницу. «Господи! Зачем ты изобрел понедельники! Это же так несправедливо!» - Влад буквально висел на Снежане, когда они поднимались по лестнице в хирургию. «Понедельник, ночное, Светлова, … а, может, сразу в морг?» - Орлович задумчиво сидел в учебном классе. «Блин, к черту этих студентов, у меня сегодня еще и ночное, - Юра перевернулся на другой бок и снова провалился в сон, но нежная ручка почесала за ухом, прокричав: Доктор Варшавский, внеплановая!» От неожиданности хирург подлетел и, удивленно глядя на Вику, спросил сонным голосом: - Что случилось? - Завтрак готов, вставай, а то опоздаем! - Вик, а давай прогуляем сегодня? - С ума сошел? А занятия? А ночное? - Во, черт, невеста у меня сознательная! – «возмутился» Юра и побрел в душ. Занятия пролетели в тумане. Юра что-то пытался объяснять о правилах при экономных резекциях, рассказывал про анастамозы, студенты делали вид, что слушают, даже Вика моментами прикрывала глаза. Воскресная ночь ни для кого бесследно не прошла. Когда занятие закончилось, Варшавский объявил: - Значит так, доктор Воронцов, сегодня я Вас подарил Кузнецову, марш в травму. Игнатов, Рожко и Смерть дружно идут в приемный покой, вас я подарил туда. Орлович и Светлова в перевязочную, Пион тоже нуждается в подарке. Малинины, вы – подарок процедурному кабинету. Подарки расходятся, доктор Воронцова, а Вы – подарок зав отделением. Идемте. Когда студенты разошлись, а Юра и Вика подошли к кабинету Лавровой, Юра загадочно улыбнулся. - Вик, Майя Петровна уехала в горздрав. Кабинет свободен. Поэтому, не спорить и быстро на час заснуть. У нас еще ночь, а я в ординаторскую. - Юр, так не честно! Ребята будут пахать, а я… - А ты – подарок дивану Майи Петровны. Я тебя через час разбужу. Все, спать. В приемном покое Игнатов развлекал девушек и врача Марию Павловну, когда на «скорой» привезли девушку. Мария Павловна строго обратилась к студентам. - Итак, доктора, пациентка, 18 лет с болями внизу живота. Прошу! - Ну, - Витя пропальпировал девушку. С учетом Щеткина – Блюмберга, подозрение на аппендицит. - А вот мне кажется, - Аня прищурилась, кивнула Снежане, и девушки, пропальпировав пациентку, согласно друг другу кивнули. Аня уверенно заявила. – Девушка, а Вы уверенны, что не беременны? - Что? – мать пациентки от удивления села на стул. В присутствии матери юная особа клялась, что половых контактов у нее не было. - Она без нас ездила отдыхать в Египет, - обреченно выдохнула мама. - Понятно, Игнатов, звони в гинекологию, кажется, Аня права. Когда прибыл гинеколог и осмотрел горе-отпускницу, диагноз подтвердил предположение Рожко: у девушки все-таки не аппендицит, а беременность сроком в 4-5 недель. После вердикта гинеколога мама девушки упала в обморок, а у нее самой началась истерика - Он же не русский, я не хочу такого ребенка!.. – вопли пациентки летели по больнице, когда санитары под ругань матери везли ее в гинекологическое отделение. - Ань, - удивленно посмотрел на любимую невесту Игнатов, - как ты догадалась? По всем показателям… - Ты – мужчина. Для тебя может и аппендицит, а я женщина! Вот и догадалась. Пока ребята геройствовали в приемном покое, Малинины «играли в конвой». Мужчина 35 лет из VIP-палаты панически боялся уколов. Медсестра в процедурном устала воевать с этим типом и скомандовала студентам: - Ребятки, давайте-ка мне этого фрукта из особой палаты. Мне его каждый день под конвоем пациенты водят. Раз Варшавский вас мне сегодня командировал, вперед, помогите моим девчонкам! А теперь представьте картину конвой: по бокам идут Юля и Игорь Малинины, что-то шепча пациенту, крепко держа его за руки. Спереди и сзади медсестры помогают конвоировать больного в процедурный кабинет, мужик пытается вырваться и убежать. - Ну что Вы, как маленький, - Юля нежным голосом пыталась успокоить мужика. – Сейчас комарик укусит и обратно в палату! Доведя перепуганного до процедурного, ребята буквально втащили его туда. Облегченно вздохнув, Малинины улыбнулись. Влад ассистировал Кузнецову воскресного «ночного Геракла». Операция прошла без осложнений. Когда пациент пришел в себя после наркоза и увидел Воронцова, обрадованный мужик с трудом, но сказал: - Пацан, сгоняй за «поллитрой»! - Ага, а может за «литрой» сразу? – пошутил Влад. - Пацан, можешь литру принести, тащи, и третьего захвати! – серьезно ответил мужик. Проверив пульс больного, покачав головой, Влад вышел из палаты. Юра тихонько вошел в кабинет Лавровой и присел рядом с Викой. Она спала, шкодно морща носик во сне. - Викуся… Подъем, - прошептал на ухо Варшавский. Открыв глаза, Вика улыбнулась и потянулась губами к любимому. Юра с удовольствием ответил. Нежный поцелуй оборвала трель мобильника Юры. - Варшавский… Что?.. Иду! - Юр, что-то случилось? - Так, бегом за мной. Привезли в приемный покой пациента после драки, вроде с несильными порезами, - по дороге Юра продолжил рассказ. – Его стали оформлять, а тут второго избитого порезанного привозят. - Сразу двое с одним и тем же? – Вика удивленно посмотрела на Юру. - Да. А там и выясняется, что они как раз друг друга и избили – порезали. Соответственно продолжают прерванную драку уже в приемном покое. А тут женщины и один Игнатов, - влетая в приемный, закончил Юра. Подлетев к дерущимся мужикам, он схватил их за шиворот и стукнул лбами. Стукнул с душой так, что оба сразу и отключились. - Мария Павловна, дописывай сотрясение. Игнатов их ко мне в отделение, В РАЗНЫЕ ПАЛАТЫ! – рявкнул Юра. – И привязать! Виктория, когда их транспортируют, позовете меня, швы наложим на месте, нечего ради них операционные занимать! До вечера происшествий не было. Студенты благополучно закончили еще один понедельник. Орлович и Светлова готовились к ночному дежурству в приемном покое. - Послушай, Инна, если ты опять будешь всю ночь бубнить и воспитывать меня, я попрошу, чтоб меня перевели на другую смену! – пошел в атаку на старосту Антоша. - Орлович, молчать! – строго отрубила Инна. – Я тебе перейду на другую смену! Не зли меня! – боевой запал старосты остудил Орловича мгновенно. - Ну, хорошо, у нас еще есть время. Я лично хочу почитать в тишине, - Антон удобно устроился на стуле с книжкой. - А я попробую подремать. Пока Вика не прилетела. Однако вместо Вики в комнату отдыха влетел Влад и бросил: - Сестру не видели? – он все еще был в хирургическом костюме и явно чем-то взволнованный - Нет, наверное, с Варшавским на обходе, они же сегодня дежурят, - сказала Инна. - Во, черт, - Влад схватил мобильный и попытался дозвониться к Вике. Когда ему, наконец, ответили, Влад заорал в трубку. – Вика, скажи шефу, Старцева пришла в себя! Я в реанимацию! Юра влетел в реанимацию и тут же стал проверять приборы. Активность мозга и сердца были стабильны. Пульс ровный. Ирина медленно открыла глаза и тут же их закрыла. Свет в палате причинял боль глазам. - Ира, если ты меня слышишь, моргни, - Юра внимательно следил за Старцевой. Она моргнула. - А теперь сожми мою руку, - он взял женщину за руку, и она слегка сжала его пальцы. - Отлично, Ирка, все будет хорошо, - глаза Варшавского загорелись. Юра отошел от кровати больной и прошептал тихонько Вике на ухо: - Вик, мы сделали это! Доктор Старцева будет жить! - Ты – молодец! - Вика осторожно поцеловала любимого в щеку. - Все, доктор Воронцов, сообщите Георгию Марковичу, а я звоню Кузнецову, завтра можно оперировать ногу! Пока Влад общался с Бухтеевым, Варшавский стал обзванивать травматолога, кардиолога, невролога, свершилось чудо! Никто не верил, что Старцева так скоро сможет прийти в себя, и только Варшавский надеялся на чудо. Инна и Антон располагались в приемном покое, готовясь к дежурству. Светлана Ивановна, как всегда обещала спокойную ночь. До двух часов ночь была тихой. А потом привезли смеющегося мужика. Врач «скорой» поведал: - Света, прикинь, с третьего этажа навернулся, ни одного перелома, но я подозреваю, что внутренности пострадали, ну и сотрясение. - Ясно. Орлович, на рентген! Антон с санитаром увезли пациента на рентген. Когда они вернулись со снимками, Антоша, уверенно тыча в снимок пальцем, заявил: - У него прободение язвы, думаю, на нервной почве. - Думаешь или уверен? – Иванская внимательно посмотрела на студента. - Уверен! - Тогда звони в хирургию, как раз ваш куратор дежурит. - Светлана Александровна, а чего я? - удивился Орлович. - Ты же диагноз поставил, тем более правильный, - глядя на снимки, ответила Иванская. - Звони, не бойся. После звонка Варшавскому Антон отвез больного в хирургию. Юра принял смеющегося больного, посмотрел опросный лист, прочел про полет с 3-го этажа, увидел незаполненную графу «имя» и спросил: - Пациент Радужный, а звать-то Вас как? - Теперь Икар, - тихо смеялся мужик. К четырем утра та же бригада «скорой» привезла еще одного «клиента». - Света, принимай, - доктор «скорой», хохоча, вкатил с санитаром больного, который все время стонал. - Еще одно «чудо»! - следом за врачами влетела жена стонущего. - Что у него? - Иванская посмотрела на Инну. - Предполагаю, травма головы. Держится за голову и стонет, - отчеканила Инна. Жена пострадавшего выслушала студентку и четко заявила: - Эта скотина шляется, где не попадя! Так я его сковородой чугунной слегка приложила. У него сотрясение мозжечка! - Что? - хором спросили Иванская и студенты. Доктор «скорой» рассмеялся и ответил: - Я вам сегодня только коллекционные случаи привожу! Этот болван с любовницей в квартире тещи забавлялся! Так что абсолютно ясно, что кроме мозжечка у него точно больше ничего в голове нет! Ребята рассмеялись. Иванская посмотрела на врача «скорой» и спросила: - Надеюсь, это – последний подарок на сегодня! - Света, а это, как Бог пошлет, - рассмеялся врач и ушел. Операция пациента «Икара» прошла успешно. В ординаторской Юра незаметно закрыл дверь на защелку и крепко прижал Вику к себе. - Ты сегодня большая умница, - прошептал Варшавский. Его рука осторожно прошлась по Викиной груди. - Я старалась, - Вика вздрогнула от его прикосновений. - Я люблю тебя, Малыш, - его губы коснулись шеи, кончиком языка он ласкал ее ушко. Девушка слегка прогнулась и рассмеялась. - Ты чего смеешься? - Юра развернул ее к себе лицом и удивленно посмотрел в черные глаза. - Потому что ты сейчас заведешься, а потом скажешь, что виновата я, - Вика сощурила глаза и потянулась к его губам. Он ответил долгим и нежным поцелуем. - Я не буду говорить, что ты виновата. Просто ты меня сводишь с ума, я рядом с тобой превращаюсь в… - Молчи, - она прижалась к нему, нежные руки обвили крепкие накачанные плечи, пальчики заскользили по спине, и она требовательно поцеловала любимого. - Я люблю тебя, просто люблю… Варшавский подхватил Вику на руки и закружил ее. Она смеялась, запрокинув голову, а он кружил ее, целуя шею, грудь, прижимая к сердцу свою бесценную ношу. До утра они обнимались, целовались, дразня друг друга ласками, это была их самая веселая ночь!
Natvic: Вторник начался без происшествий. Студенты учились, врачи лечили, больные выздоравливали. А в обед началось веселье. Первыми отличились Орлович и мэр. Варшавский сидел в ординаторской, когда к нему пришел Антон Орлович. Жалобная физиономия страдальца «умилила» грозного хирурга. - Что случилось, доктор Орлович? - спросил Юра. - Юрий Михайлович, всех моих больных из социальной выписали. Осталась Анна Ивановна, ну, бабушка с некрозом кишечника, которую доктор Пашкин оперировал… я вчера целый день пробыл в перевязочной! Я уже не падаю! - И чем я Вам могу помочь, доктор Орлович? - Варшавский удивленно посмотрел на Антона. - Юрий Михайлович, дайте мне ответственную работу! Дайте мне такого пациента… - Ага! Пациента… - Юра на секунду задумался. - Дам я Вам пациента, - злобно ухмыльнулся куратор. - Идемте. Когда они подошли к палате мэра, Варшавский оскалился самой зверской улыбкой и тихо спросил Орловича: - Вы мэра не боитесь, доктор Орлович? - Нет, - не понимая ситуации, удивился Орлович. - Отлично! - Варшавский «мило» улыбался. - Тогда прошу! В этой палате как раз и лежит мэр, Ваш пациент, доктор! От неожиданности Антон замер и уставился на Юру. Куратор, не переставая улыбаться, поинтересовался: - Доктор Орлович, с Вами все в порядке? - Да, - обреченно ответил Антон, облокотившись на стену, чтоб не упасть. Злоключения Орловича осложнились тем, что мэру, несмотря на распоряжения Варшавского, кто-то пронес его любимый «энергетический напиток». Мэр напился любимой отравы, и результат появился, как говорится, сразу на лицо, точнее, на лице! Увидев отекшего и задыхающегося мэра, Орлович тут же побежал к Алле Львовне, боясь гнева Варшавского. Пион осмотрела больного чиновника, улыбнулась, вывела Антона в коридор и тихонько сказала: - Китайский пчеловод! - Кто, простите, - не понял Орлович. - Да так у нас называют больных с отеком Квинке. Тут на фоне аллергической реакции отекли подкожная клетчатка на лице и все слизистые, из-за этого и возникло удушье. Открой окно, а я сейчас ему укол поставлю. - Супрастин внутривенно, дексаметазон также, 100 мг, все разводится физраствором. - Правильно. Студент, - улыбнулась Пион. - А… - Антон замялся, - китайский, потому что глаза узкие из-за отека лица? - Орлович строил догадки. - Точно, а пчеловод, потому что лицо напоминает последствие нападения пчел. - Понятно, - обрадовался Орлович. - Ой, спасибо огромное, Алла Львовна, я Ваш должник! - Сочтемся. Будешь в субботу мне в перевязочной помогать. - Хорошо! Приключения мэра и Орловича откровенно рассмешили Юру. Веселье куратора длилось недолго, ему пришел конец, когда Варшавского вызвали в кабинет главврача. Юра вошел в кабинет главного, улыбаясь, но, увидев там Майю Петровну, зама Воронцова, начальника горздрава и эффектную брюнетку лет 25, тут же напрягся. Интуиция подсказывала – ничего хорошего здесь его не ждет. - Майя Петровна, а что Владислава Андреевича нет? - Юра пытался тянуть время. - Нет, он пару дней на отдыхе. А у нас новость… - И, кажется, неприятная, - Варшавский недовольно поморщился. - Почему же? Знакомьтесь, это наш интерн Перова Изабелла Эдуардовна. - Надеюсь, не мой, потому что интернов я не беру. Мне студентов хватает, - Варшавский тихо закипал. - Юрий Михайлович, - начальник горздрава удивленно посмотрел на хирурга. - Что значит… - А то и значит! - закричал Варшавский. - Ближайшие три с половиной года я не возьму ни одного интерна! - А через три с половиной? - Лаврова удивленно смотрела на Юру. - Мои студенты закончат медин. И если кто-то из них рискнет стать хирургом, и придет к нам интерном, я подумаю, как сделать так, чтоб они передумали! - Значит так! - рявкнул начальник горздрава. - Вы возьмете интерна, и это не обсу… - Майя Петровна, я увольняюсь! - Юра злобно посмотрел на присутствующих и молча сел за стол писать заявление. - Доктор Варшавский... - Лаврова явно нервничала. - Давайте так, - она задумалась. - Изабеллу Эдуардовну возьму как интерна я. А Вы будете мне помогать. - Не раньше, чем через полгода, - Юра тяжело дышал, желваки бешено ходили. - Через полгода? - зам Воронцова посмотрел на взбешенного хирурга. - Именно, сдам детский сад, возьму продленку. И то временно. - А почему Вы не хотите меня курировать? - девушка вставила реплику, удивленно посмотрев на Варшавского. - Первые признаки паренхиматозного кровотечения? - Юра в упор посмотрел на интерна. - Не поняла? - красотка смотрела на Юру, словно ее спросили о полетах на Луну. - А мои студенты на такие вопросы отвечают слета. Далее, назовите полые органы. - Что? - глаза девушки расширились. - Не половые, а полые, - издевательски повторил Юра. - Вот поэтому Вас я и не беру, - Юра встал, гадливо улыбнулся и спросил Майю Петровну. - Разговор окончен? А то меня талантливые детки ждут, у нас занятие итоговое за день, Майя Петровна. - Идите, Юрий Михайлович. Надеюсь, мы договорились, и Вы будете мне помогать с Изабеллой Эдуардовной. - Надейтесь, - «мило» улыбнулся Варшавский и ушел. Полковник Денис Кречетов, разобравшись с делами и пообщавшись с московской следственной группой, подошел к окну и посмотрел на вечерний город. «Значит, теперь то делаю, о чем никто не должен знать,… а это ведь повод свозить сестру к брату», - он ухмыльнулся и достал мобильник. - Алло, Сэби, у тебя полчаса собраться… мы едем в гости… не скажу. Это сюрприз… я выезжаю. В доме Воронцовых было уютно и хорошо. Сабина сидела на диване в гостиной и молча наблюдала, как общаются брат и Денис. Наташа вкатила красивый столик, сервированный для чаепития, и обратилась к мужчинам: - Хватит о делах, давайте чай пить. Сабина, помоги мне, поухаживай за джентльменами, а я пирог принесу. - Да, конечно, - Сабина аккуратно разливала ароматный напиток в чашки. - Натали, я помогу тебе, - Денис вышел на кухню следом за Наташей. - Пусть брат с сестрой пообщаются, - Кречетов улыбнулся. - А ты только для этого вышел со мной? - Наташа улыбнулась. - Ты психолог до мозга костей! - полковник усмехнулся. - Нат, я знаю о ребенке, знаю о Вике и Юре. В планируемой операции по освобождению вашего будущего зятя от проблем эти моменты – обстоятельства, которые я не могу не учитывать. - И как будем все это учитывать? - Во-первых, маячки в мобильниках отслеживают не только спецы Андрея. По его письменному запросу я взял их на контроль моей службой. Пришлось повозиться с бумагами и разрешениями, но, слава Богу, городок у нас небольшой и тут все свои. - Денис, насколько вся эта ситуация опасна? - Наташа присела. - Сложно сказать. Доктор Челси, конечно же, дама непредсказуемая, но она – это еще полбеды, ну, или три четверти. Есть еще одна красотка. Некто Рената Альбас. Юра имел глупость, будучи уже с Челси, крутить роман с этой Альбас. А она еще та… причастна к нехорошим делам в московской больнице, где Юрка работал. С его коллегой частенько пыталась подставить Варшавского, чтоб потом «спасти» своего героя! - Ого! Как все закручено! А откуда о ней узнали? - Ее подозревал во всех этих фокусах Юра, да и друг московский сдал, когда его прижали тамошние следователи. Та еще девочка. Живет в гостинице Лонг. Уже полгода. Я своим орлам поручил пробить ее планы. - Ясно. А что от меня требуется? - Нат, вам с Викой надо будет на пару дней уехать, когда все будет готово у нас. Скажем, в пятницу уехали, в понедельник приехали. А тут уже все чисто! - Хорошо, но Вика – твердый орешек. Она не захочет бросить практику, работу. Хотя, если поговорить с Юрой… - Нет, ваше место пребывания знать должен только я. Утечки быть не должно. Я не могу ловить на живца, которым будешь ты. А Вика… она слишком молода и горяча, может помешать операции. - Давай так. Меня можно прятать, где скажешь. А вот Вика,… придется вколоть ей во сне максимально допустимую дозу снотворного и вывезти. Посоветуйся с Юрой о том, что лучше применить, а увезешь нас, куда сочтешь правильным. - Хорошо. Завтра поговорю с ним, - Денис задумался на мгновение. - Так, давай пирог и пошли, а то что-то там подозрительно тихо. - Идем, генерал! - Наташа улыбнулась и открыла Денису двери. Когда они вошли в гостиную, картина предстала просто волшебная: непримиримые «друзья» – брат и сестра Воронцовы – сидели обнявшись. Сабина рыдала на плече Андрея, а тот утешал ее. Среда для Марины Варшавской началась с существенных перемен. Марина вышла из салона красоты, где она кардинально изменила внешность: медноволосая «медуза Горгона» перекрасилась в спокойный светло-русый цвет. Такая перемена была, как нельзя кстати придавая мягкости образу Варшавской. Так, на удивление легко Марина скрыла свою истинную сущность. Она шла по улицам осеннего города, размышляя, как бы отплатить братьям за их «теплый» прием. Вдруг женщина заметила, что в отель, где она остановилась, входит особа из прошлого Юры. В надежде насолить брату, Марина прибавила шагу. В холле, догнав женщину, Варшавская тут же начала разговор: - Какая встреча в Богом забытой дыре! - Разве мы знакомы? – брюнетка удивленно посмотрела на Марину. - Конечно! Я сестра Юрия Варшавского Марина. - Мне это ни о чем не говорит, - спокойно ответила женщина. - Не говорит? – Марина рассмеялась. – Да ладно, имя у Вас еще такое экзотическое, м-м-м-… а! Рената! Вы были у Юрки интерном в Москве. - Вы меня с кем-то путаете. - Ни разу. Братец Вас бросил, так вот, мне он тоже нагадил по жизни. Я хочу ему отомстить, - тихо закончила Марина. - Не понимаю, о чем Вы говорите, - настаивала брюнетка. Про себя Рената Альбас, а именно она была той самой грустной постоялицей отеля «Лонг», подумала: «Как здорово улыбается судьба… месть,… а виновата сестра… Отлично!» - Да все Вы понимаете, милочка! Вы – брошенная любовница. Я обиженная сестра, разве вдвоем мы не отомстим Юрке? - А может Вы и правы, - Рената натянула улыбку, театрально подыгрывая Марине. - Вот и я о том же, идемте-ка в кафе, дорогуша, нам есть о чем поговорить! – Марину радовала перспектива отомстить брату. Среда для студентов началась приходом декана. Занятие у Варшавского было в самом разгаре, когда в учебный класс вошел профессор Абрамов, декан лечебного факультета. - Добрый день, не помешаю? - Абрамов вопросительно посмотрел на Юру. - Нет, проходите. Вы с проверкой? – Юре было явно все равно. - Да, вот решил посмотреть, чему ребята учатся, чему их учит в прошлом наш лучший студент. - Студентом я был давно, и однозначно не лучшим, - Варшавскому не польстил комплимент профессора. - Не скромничайте, Юрий Михайлович. Вы даже в Москве канди… - Профессор, - Юра бесцеремонно прервал Абрамова, – присаживайтесь, а я продолжу. Итак, доктор Воронцова, еще раз напомните нам, что есть экономная резекция. - Экономная резекция – удаление возможно меньшей части пораженных тканей, - дала четкий ответ Вика. - Отлично. Доктор Орлович, когда проводится обширная резекция? - Резекция может быть обширной, когда производят удаление в возможно больших пределах, например, при новообразованиях желудка, толстой кишки. - О какой резекции мы еще не говорили, доктор Смерть? - Это секторальная резекция — удаление части органа в пределах пораженной ткани, например, части доли легкого при его заболевании. - Отлично. Сегодня у нас операция в 13.00. Правда, ее будет проводить травматолог, но вы заранее познакомитесь с вашим следующим куратором. Сегодня вы увидите вариант резекции, когда она может быть закончена соединением сохраненных частей анатомического образования, в нашем случае суставных концов костей, замещением резецированного участка сустава трансплантатом. В операции участвуют доктора Воронцовы. Всем спасибо, марш по больным. Воронцовы – со мной готовиться к операции. Когда студенты вышли, Абрамов подошел к Юре и спросил: - Юрий Михайлович, я смотрю, ребята делают успехи. - Не без этого. Вон Рожко с Игнатовым и Воронцовы уже имеют открытый счет спасенных жизней. - Даже так? – декан удивился. – А по какому критерию Вы ребят на операции берете ассистировать? - А по элементарному. Воронцовы работают уже не первый день, опыт есть, их и беру. На днях Светлова с Орловичем пошли работать в приемный покой на ночные дежурства, глядишь, и они смогут что-то сделать, кого-то спасти. - Даже не думал, что Вы так на ребят повлияете, - Абрамов улыбнулся. - Это они на меня повлияли, профессор. Кстати, нам тут интерна прислали, что за птица такая пренеприятнейшая? - Перову сюда направили? – удивился Абрамов. - Ну, да, сам начальник горздрава полчаса моего увольнения добивался. - В смысле? - Хотел, чтоб я эту … - Юра выругался, - взял. - Ну и как? – рассмеялся декан. - Никак, ее Лаврова взяла. Мне пионеров хватает. Те еще подарки, - Юра усмехнулся, вспомнив свою Викторию. - Скажу честно, Изабелла была не самой лучшей студенткой, но она племянница какого-то дяди из Москвы, так что… - Мне это индифферентно. Клоун и в Африке клоун, - Юра улыбнулся. – Все, пошел студентов гонять, у нас сегодня совместная операция с Олегом Кузнецовым, помните? - Помню, вы с ним были… - Самыми наглыми и самоуверенными студентами. Поэтому и стали профессионалами. Все, убежал. Попрощавшись с деканом, Варшавский ушел. Абрамов улыбнулся в усы… … Первую учебную операцию по удалению аппендицита проводил лично доцент Абрамов, лучший хирург в городе. Ребята собрались в предоперационной, бурно обсуждая предстоящее. Только двое стояли чуть в стороне и о чем-то шушукались. - Готовы, студенты? – прогремел голос хирурга. - Готовы, - вразнобой ответили ребята. Вдруг из группы раздался голос: - А присутствие всех обязательно? – вопрос задал крайне наглый и самоуверенный студент Варшавский. - А Вам не интересна операция? - Эта? Не интересна. - Почему? - Я на ночных уже насмотрелся и наассистировался. Вот если бы Вы нас повели на нейрохирургическую операцию, ну, или что-то по ревизии поджелудочной… - Варшавский, ты либо станешь гениальным хирургом, либо вылетишь из института! – разозлился Абрамов. - Первое мне нравится больше. Так мы с Кузнецовым можем идти? - Нет! Вы будете держать крючки! ОБА!.. Абрамов улыбнулся воспоминаниям и пошел в кабинет завхирургией. Операцию по замене бедренного сустава Кузнецов провел мастерски. Влад принимал участие в операции, Вика, как всегда, шила, Варшавский следил за состоянием Ирины, Долбачев, как ему и обещал Юра, монотонно комментировал ребятам происходящее в операционной. Уже в студенческой, собираясь домой, ребята обсуждали день. - По-моему, куратор наш исправился. Мне кажется, он учит нас неплохо, - выдала Светлова. – Смотрите, на операции берет, показывает процесс. - Светлова, Варшавский – гений, а гениям свойственна некоторая неадекватность в поведении, - умно вставился Игнатов. – Он нас научит только тогда, когда мы сами захотим учиться. - Ты прав, Витек, - Влад хлопнул друга по плечу. – Всем пока, Снежинка, полетели! - Полетели! – Снежана поцеловала жениха, и ребята ушли. Следом за ними ушли Малинины. Аня и Витя никак не могли закончить с поцелуем. Вика переоделась и, складывая в шкафчик вещи, ждала звонка Юры. Наконец, ее мобильник зазвонил и, ответив: «Уже бегу», - Воронцова умчалась. - Орлович, не забудь, завтра у нас ночное, - назидательно сказала Инна. - Светлова, а может мне сразу в морг? – жалобно заскулил Орлович. В его голове созрел «страшный план мести» старосте. «Ну, подожди, заноза, я тебе устрою!» С этой мыслью Орлович направился домой. В четверг утром после обхода Лаврова вызвала к себе Юру и осторожно начала разговор об интерне. - Юрий Михайлович, у нас тут пациент один появился, он просит доктора-женщину. - Это Вы Карпова имеете в виду? Так возьмите его. - Он просит молодую, - Лаврова улыбнулась. - Майя Петровна, ну, что это за подкаты? Мне некогда с Вашей этой бездарью возиться! - Юрий Михайлович, а Вы ее на занятия к студентам возьмите. - Сами попросили! – глаза Варшавского заблестели мстительным огоньком. – Даю слово, она сама уйдет отсюда. - Юрий Михайлович! – умоляюще посмотрела на хирурга завотделением. - Майя Петровна! – Варшавский рассмеялся и ушел. Куратор, влетевший в учебный класс не один, «ласковым» взглядом обвел студентов и торжественно объявил: - Тема занятия «Фурункулез». Доктор Перова учится сегодня с вами. А то некоторым больным только женщин подавай! Записываем быстренько. Фурункулёз – множественное высыпание фурункулов. Фурункулёз может возникнуть на ограниченном участке кожи, чаще в области шеи, поясницы, предплечий или ягодиц (локализованный, или местный), или диссеминированно, на различных участках кожного покрова (общий, или распространенный), - на секунду Юра задумался. Гадливо усмехнувшись, он продолжил. – Доктор Перова нам поведает о развитии сего заболевания. - Я? – интерн удивленно посмотрела на Юру. - Понятно, я так и думал, - довольно усмехнулся куратор. – Доктор Орлович, прошу. - В развитии местного фурункулёза, - пафосно начал Антон, - особое значение имеет постоянное загрязнение кожи и трение одеждой, раздражение кожи химическими веществами, микротравмы, а также нерациональное лечение одиночного фурункула – несоблюдение туалета окружающей кожи, круговые повязки, применение согревающего компресса и прочее, - Антон перевел дыхание и нудно продолжил. – Общий фурункулёз возникает часто у ослабленных людей (недостаток питания, гиповитаминоз А, С и группы В), перенесших тяжелые общие инфекции или страдающих хроническими заболеваниями и нарушениями обмена веществ (диабет, колит, анацидный гастрит, нефрит, анемии), у людей, подвергающихся резкому переохлаждению или перегреванию, при длительном физическом переутомлении и функциональных нарушениях нервной системы. - Отлично, доктор Орлович. Фурункулёз может протекать остро и хронически. При острой форме фурункулы возникают одновременно или в течение короткого отрезка времени, часто сопровождаясь недомоганием, головной болью, повышением температуры тела. При хроническом фурункулёзе высыпания возникают повторными вспышками в течение многих месяцев в результате резко сниженной сопротивляемости организма. Каковы прогнозы при фурункулезе, доктор Малинин? - Прогноз зависит от энергичного лечения общих заболеваний, повышения сопротивляемости организма, а также правильного местного лечения фурункула, - быстро и четко ответил Игорь. - Ай, молодца! А о лечении нам поведает доктор Малинина. Не спим, итак? - При остром фурункулёзе — пенициллин 50 000 ед через каждые 3 часа до общей дозы 1 500 000— 2 000 000 ед, другие антибиотики менее эффективны. Показаны также сульфаниламидные препараты, аутогемотерапия. - Хорошо! А теперь все идут за мной! Пациент, 52 года, вес 112 кг, диагноз – фурункулез! – Юра добродушно улыбнулся и вышел. Следом продефилировала Перова. Зная характер куратора, студенты не стали расслабляться и быстренько отправились за ним к пациенту. В палате их ожидал невысокий кругленький дядечка, стоявший у окна и интерн Перова, жадно пожиравшая глазами Варшавского. Ее присутствие напрягло Вику. Но родной голос… - Пациент Карпов, разрешите Вам представить доктора Перову Изабеллу Эдуардовну, будущее нашей науки! – от души прикалывался Варшавский. – Она Вас осмотрит, Вы не «против»? - От чего же быть «против»? Мне даже нравится, что доктор столь эффектная дама! - Здорово! – улыбнулся Юра. – Приступайте, доктор Перова, не бойтесь! Мужчина подошел к Изабелле, и спустил спортивные штаны. Орлович тут же умно заметил: - Фурункулез распространен симметрично на внутренних поверхностях правого и левого бедер. - Доктор Перова, - Варшавский гнусненько засмеялся. – Вам уже все описали, осталось осмотреть пациента и назначить лечение. Изабелла присела на корточки и стала осматривать фурункулы. Надо заметить, что интерн Перова плохо понимала, что туфли на высоких каблуках – не очень удобная обувь для хирурга. Осмотр пациента закончился курьезно. Изабелла в процессе осмотра несколько неудобно наклонилась, что привело к потере равновесия. Падая, девушка схватила пациента за его самый важный орган. Когда пациент Карпов заорал, Варшавский засмеялся и выдал: - Карпов, другого врача-женщины у нас в штате пока нет. Так что вот Вам эта, развлекайтесь! Студенты за мной! Курьезы четверга продолжились, когда Варшавский узнал о «противомышином распоряжении». В областной больнице, как в любом старом здании, всегда были мыши. И вот в чью-то умную голову в горздравотделе пришла мысль: в каждом отделении завести по кошке, ибо слишком частые услуги санэпидемстанции обходились непозволительно дорого городскому бюджету. Узнав, что в хирургию поселят кошку, Юрий Михайлович даже не закипел,… он просто взорвался! Его крики были слышны даже в отделении офтальмологии, находившемся через дорогу от основных корпусов. - Это черт знает что, а не больница! Кошка в хирургии! – Варшавский летел в палату мэра, но тут под руку гениального хирурга попалась старшая медсестра Пион. – Алла Львовна, вот Вы мне скажите, какой придурок решил здесь кошку поселить? - А тот самый, в палату которого Вы идете, - спокойно ответила Пион. - Понятно! Сейчас я… - Юра улетел, нецензурно выражаясь себе под нос. К старшей сестре подошли Аня со Снежаной, ставшие свидетелями этого разговора, и осторожно поинтересовались: - Алла Львовна, а что это Юрий Михайлович такой «добрый»? – глаза Рожко выражали всю гамму эмоций студентки, услышавшей «позитивный» настрой куратора. - А мэр экономит средства на борьбе с мышами. Нам сегодня в больницу десяток кошек привезли, одну «прописали» к нам в хирургию. - Серьезно? – Снежана рассмеялась. - Смешно, - грустно заметила Пион. – Я так думаю, что больше студентов «Я лечу» не любит котов. - А у меня есть идея, - Снежана что-то прошептала на ухо Ане. Девочки рассмеялись. – Алла Львовна, можно мы возьмем эту кошечку и уйдем на обед с ней? - Да хоть домой забирайте, она в сестринской. Девушки, усмехаясь и перешучиваясь, ушли. В это время в палате мэра бушевал ураган «Варшавский». Юра орал на бедолагу - язвенника, объяснял, какими местами думают в мэрии, а когда через полчаса сольного крика хирург успокоился, перепуганный мэр клятвенно заверил Юру: - Доктор, даю Вам слово, что как только отсюда выйду, я решу этот вопрос и накажу в горздраве того, кто это придумал. - Хочу верить, - Варшавский сверкнул недобро глазами и покинул палату мэра. После обеда вся больница собралась в хирургии: по коридору отделения важно гуляла киса в хирургическом костюме, который за обед сшили Снежана с Аней из старого халата, в шапочке и с бахилами на лапках и хвосте. Шум в коридоре привлек внимание Варшавского. Когда «гроза хирургии» выглянул из ординаторской, мимо него продефилировала кошка в спецкостюме. Юра не удержался и прыснул со смеху. - Ладно, дисциплина у кошки лучше, чем у некоторых врачей, - гаркнул он на весь коридор. – Но если увижу ее без наряда – выкину в окно! Юра и Олег Кузнецов курили на ступеньках, обсуждая состояние Ирины Старцевой, когда с воем сирены подлетела «скорая». Из машины вылетела девушка с воплями: - Помогите, спасите, Боже, ну, кто-нибудь! - Девушка, а что с Вами? – Кузнецов удивленно посмотрел на кричавшую. - Да не со мной, с ним! – в этот момент из машины «скорой» выгрузили мужчину, у него между ног на причинном месте висел... пекинес! - Ребята, эта собачонка защищала хозяйку от пьяных приставаний, - пояснил врачам доктор «скорой». – Куда его лучше? - Ну, если песик откусит ему… - Юра рассмеялся, - то ко мне – пришью. - Юрий Михайлович, не смешно, мы не смогли отцепить собачку, башкой так мотает… - чертыхнулся врач «скорой». - Еще бы, - веселился Варшавский. – Дай-ка мне тряпку. Пока доставали подручное полотенце, Кузнецов погладил песика, Олег просто хотел успокоить собачку, но пекинес вдруг стал злобно мотать головой, причиняя алкашу дополнительно массу «приятных» ощущений. Это обстоятельство еще больше развеселило Варшавского. Когда, наконец, врач «скорой» дал Юре полотенце, хирург ловко накрыл собачку и зафиксировал ей голову. - Олег, держи башку этому «защитнику», а я пока зубы разожму. Через минут пять горе-ухажера освободили. Собачку вернули хозяйке, а мужика, осмотрев прямо на крыльце, отправили в хирургию. - Давай ко мне этого болвана, - скомандовал Варшавский. – Пусть помоют, поставят противостолбнячный и от бешенства, для профилактики. Я дежурю ночью, заштопаем красавца. Там два шва, и будет, как новый. - Надо же, - улыбнулся Кузнецов, - такой маленький песик, а как хозяйку охранял! Доктора прыснули со смеху.
lechuza: о да я помню первое прочтение этого куска я долго смеялась, отсмеявшись прочла еще раз и меня унесло по новой
Natvic: Вика сидела в ординаторской и забивала в компьютер истории болезней больных Варшавского. В голове постоянно вертелась сцена в палате у больного с фурункулезом. «Как она на него смотрела,… а она красивая…» Юра вошел тихо и нежно обнял девушку. - Юрий Михайлович, - Вика говорила серьезно, - Вы сегодня так были заняты целый день, - не отрываясь от компьютера, сухо выдала Воронцова. - Вик, ты что? – Варшавский зарылся носом в ее волосы. - Ничего, - спокойно ответила девушка. - Ви-и-и-к, - глаза Юры расширились от удивления, - ты ревнуешь меня к работе? – Юра рассмеялся и попытался поцеловать девушку. - У меня еще много работы, - она кивнула на стопку бумаг. - Понятно, - смеясь, Юра устроился на диване. – Вот уж не подумал, что ты будешь меня ревновать! Тут в ординаторскую вошла доктор Перова. Она бросила недовольный взгляд на Вику и обратилась к Варшавскому: - Юрий Михайлович, что будем делать с Карповым? Там так все серьезно! – она театрально закатила глаза. - Доктор Перова, кажется, Ваш куратор – Лаврова Майя Петровна. Больной Крапов – это Ваш больной, а не мой, - Юра гадливо улыбался. – И вообще, - он кинул взгляд на часы, - уже без десяти восемь. Рабочий день окончен. Причем давно. - А я сегодня решила остаться на ночь, - улыбнулась красотка. – Надо же набираться опыта. Тем более, сегодня дежурите Вы. - И что? – удивился Юра. - Вы же самый лучший специалист, - Перова улыбнулась. - Понятно, - Варшавский стал медленно закипать. – Доктор Перова, когда я дежурю, со мной дежурит моя бригада. Вы не входите в число этих людей. Поэтому… - Детка, выйди на минутку, - бросила Перова Вике. – Нам с Юрием Михайловичем необходимо поговорить. - Выйти? – Вика посмотрела на Юру, ее возмутил тон этой наглой докторши, но девушка заметила складку над переносицей на его лице. «Сейчас будет взрыв!» - Вика улыбнулась и быстро выпорхнула из ординаторской. В следующее мгновение за дверью раздался крик Варшавского: это была непередаваемая игра слов на медицинском диалекте, непереводимая на русский язык. Через пять минут наступила тишина, еще через минуту доктор Перова вылетела пулей из ординаторской. Следом выглянул Юра и улыбнулся Вике: - Заходи, теперь нам никто не помешает! - Да, а Вы, Юрий Михайлович, сама любезность! – ухмыльнулась Вика. Варшавский буквально втащил ее в ординаторскую. Он быстро закрыл двери на ключ и, крепко прижав к себе любимую, тихонько спросил: - Ты еще меня ревнуешь? – его губы прошлись по Викиной щеке. - Ревную, - капризно ответила девушка. - А так? – он осторожно коснулся кончиком языка ее губ. - Не подлизывайся, - прошептала Вика. - А я не подлизываюсь, - губы хирурга требовательно потянулись к Викиным губам. «Поцелуй – лучший способ прервать женские возмущения в устной форме!» - подумал Юра, наслаждаясь процессом. Руки плавно переместились под Викин хирургический костюм, губы гуляли по ее шее, девушка закрыла глаза, утопая в объятьях любимого. Сколько времени так пролетело?.. Идиллию влюбленных прервал звонок мобильного телефона. - Слушаю, Варшавский!.. – Юра нехотя оторвался от Вики. – Понял,… иду! - Что-то случилось? - Случилось. Пошли в приемный, там уже часа два черт знает что! В приемном покое «страдала» Светлова. Бедняжку то рвало, то проносило, она побледнела. Иванская с порога выдала Варшавскому: - Смотри, то рвет, то несет, уже похоже на обезвоживание. Дала ей активированный уголь, на минут десять полегчало, и по второму заходу. - Отравление, - Варшавский был категоричен. - Еще бы! Она хотела покончить жизнь самоубийством! – заявил Антон. - Не понял? – Варшавский удивленно выгнул брови. - Так Инка две шаурмы два часа назад съела! – возмущенно заметил Орлович. - Доктор Светлова, - Варшавский скроил «заботливую» физиономию. – Вас не учили в институте, что фаст-фуд крайне опасен для здоровья? Инна в ответ только слегка мотнула головой. - Значит, не учили… - Юра задумался. – Что же, сейчас доктор Орлович везет коллегу на зондовое промывание желудка, потом на обычное, ну, чтоб все вымыть окончательно, после чего на рентген, а потом, по блату, в хирургию, палату я найду. - А … я… - попыталась что-то сказать Инна, но ее перебил Антоша: - Инна, Юрий Михайлович прав! В организм из-за этой гадости могли попасть и сальмонеллы, и прочие болезнетворные опасные микробы! – пулей вылетев в коридор, Антон нашел каталку и вернулся за старостой. Процедура зондового промывания крайне неприятна. Представьте, Вам запускают трубку, как при гастроскопии, только еще туда и воду льют! После этой процедуры Инна стала не просто бледной, она стала белой! А после клизмы на нее жалко было смотреть. Орлович вез ее на рентген, улыбаясь и прокручивая в голове свою месть старосте... …Пока Инна готовилась к ночному, Антоша приготовил ей неприятный сюрприз, мстя за ее придирки и постоянные доставания. Орлович знал пристрастие старосты к шаурме и объяснял ей много раз, как это вредно. Инна постоянно отшучивалась от Антона, иногда весьма обидно. А сегодня… он решился на «месть»! Пока Светлова бегала и «руководила» Антоном перед дежурством, он в одну шаурму накапал лошадиную дозу слабительных капель, а во вторую засыпал рвотный порошок! «Ты никогда в жизни больше не съешь эту гадость! А я хоть одно дежурство проведу спокойно!» - подумал Антон. Когда Инна съела любимую «отраву», и ей стало плохо, Антон «заботливо» помогал Светлане Александровне, а потом с удовольствием выполнил распоряжения куратора… На рентгене никаких отклонений не обнаружили. Светлову поместили на ночь в одну из пустых палат, Орлович удовлетворенно укатил в приемный покой дежурить, А Юра с Викой быстренько закрылись в ординаторской, чтобы продолжить прерванное занятие. Больше приключений на ночном дежурстве не было. Выспавшись в палате после промывания, Светлова молча пришла в учебный класс. Увидев Орловича, Инна осторожно спросила: - Антон, ночью кого-то привозили? - Доктор Светлова, ты ничего не пропустила, ночь без тебя была тихой и спокойной, - серьезно выдал Антон. – А ты как? Что-то бледноватая, - «заботливо» поинтересовался Орлович. - Да ну тебя, - Инна села во второй ряд, подальше от стола Варшавского. Занятие началось с «торжественного» выступления куратора и распределения больных. Юра влетел в класс и объявил ребятам: - Итак, лекции не будет, потому что сегодня заканчивается первый месяц вашей террористической деятельности в хирургическом отделении. За этот месяц, слава Богу и мне, не умер ни один больной, хотя вы очень старались! – куратор рассмеялся. – Некоторые даже спасли больных, которые не успели от них удрать! Речь Юры прервал стук в дверь. В учебный класс вошел Вадим Варшавский и, поздоровавшись со всеми, обратился к брату: - Юрий Михайлович, здорово живешь, у тебя целых девять «специалистов», а у меня катастрофа. - Что стряслось в нашей гинекологии? - Медсестры на больничном, у меня некому работать. Поделись-ка счастьем с братом! – Вадим театрально закатил глаза. - Хорошо живете, как это все медсестры… - Не все, две на работе, но это же несерьезно! Мне некому уколы ставить, процедуры там простейшие… - Ладно, дам тебе двоих, - Юра задумался. – Так, Малинины, ваши выписались, … нет, вы возьмете двух сестричек в двуместном люксе. А в гинекологию спасать моего родного брата пойдут… Игнатов и Рожко! Во, парочка, в гинекологии эти еще не целовались! Обновите территорию. Все, ушли с Вадимом Михайловичем. Когда Варшавский – старший с ребятами ушли. Светлова подняла руку и спросила куратора на свою голову: - Юрий Михайлович, а моего больного еще вчера вечером выписали. - Доктор Светлова, как знатный шаурмаед, сегодня курирует пациентку Светлову. А именно, идет сначала в лабораторию, сдает анализ крови общий, печеночную пробу, кровь на сахар, надо все проверить. У Вас же было падение кровяного давления после ночных процедур? - Было… - напряглась староста. - Значит… потом в процедурный и получает, например, внутривенно с 20 мл 40% раствора глюкозы. А после идете в свою палату и до вечера там лежите. Понятно? - Понятно, - Инна не стала спорить с Варшавским. - Остальные по своим больным. Итоговое занятие в 16.00. А в гинекологии Витя с Аней сразу попали в фейерверк событий. Санитары прикатили в отделение дамочку, за которой бежал муж и что-то пытался сказать медперсоналу. Варшавский – старший тормознул «процессию» и резонно спросил: - Что тут происходит? - Вот привезли Вам по «скорой»… - Юрий Михайлович, у женщины отек Квинке, это в терапию, - умно вставился Игнатов. - Молодец, студент, - улыбнулся Вадим. - Так эта дамочка, - рассмеялся санитар, - решила полечить застой малого таза пиявками! - И что? – удивился зав гинекологией. - Врач «скорой» все написал, - санитар протянул Варшавскому сопроводительные бумаги. Прочитав их, Вадим Михайлович расхохотался на все отделение. Он ткнул ребятам пальцем в историю болезни, и Аня четко в слух прочла: - Предполагается аллергия на герудотерапию, пациентка применила медицинские пиявки интровагинально, что соответственно вызвало отек половых органов из-за близкого взаимодействия с аллергеном - Доктор говорил, что лицо и шея тоже отекли, но с этим врачи «скорой» справились. - Ясно! А это кто? – Варшавский – старший кивнул на мужа пациентки. - А я муж, моя Клава – герудотерапевт! Доктор, что с ней? Ведь они даже не присосались там, они сразу выползли! - Думаю, не все. Так, студенты, даму в отдельную палату. Я так понимаю, сейчас отеки будут сходить, остальные пиявки повылазят. Соберете их, возьмете у нее кровь, и в лабораторию. Думаю, у нее аллергия на рабочий инструмент! Вот блин, Дуремар в юбке. В палате Витя с Аней «отдохнули» не долго. Вскоре отек действительно сошел полностью, и на постели пациентки появились еще пять пиявок. Аня тут же запрыгнула на подоконник, а Витя, подкалывая невесту, стал собирать пиявок в пробирку. Когда он закончил, Аня осторожно подошла к пациентке и взяла у нее кровь на анализ. - Аня, давай так: я в лабораторию с пиявками, а ты к медсестрам в процедурный. - Давай, а то эти «тварюшки» такие противные, - скривилась Аня. Не желая вылеживаться в палате, староста Светлова, не послушав куратора, самостоятельно получив у Аллы Львовны новую пациентку, тут же отправилась к своей больной. Инна провела опрос по поводу болей, пропальпировала больную, прочла историю болезни и удивленно переспросила: - Вы уверены, что Вам так не больно? – Инна придавила низ живота пациентки. - Конечно, мне Изабелла Эдуардовна дала таблеточку, и все прошло! - Что? – глаза Инны округлились от удивления. Светлова быстро побежала к Варшавскому в ординаторскую и с порога выпалила: - Юрий Михайлович, там… - Что случилось? Кто-то съел Вашу шаурму, доктор Светлова? – пошутил куратор. - Не смешно, - огрызнулась Инна и быстро продолжила, - поступила пациентка, острые резкие боли внизу живота, анализы не сделаны. Ей Перова поставила диагноз «аппендикулярный инфильтрат» и дала обезболивающее. А врач «скорой» пометил – «экстренно в хирургию». Думаю – опухоль слепой кишки! - Так! – Варшавский тихо закипал. Уже через минуту в хирургии бушевал Юрий Михайлович. Он выяснил, что в приемный покой позвали единственного на тот момент свободного хирурга. Им оказалась интерн Перова. Приняв больную, Изабелла напортачила: она просто пожалела пациентку и дала ей обезболивающее. Когда Варшавский «на радостях» нашел Перову, в хирургии попрятался весь персонал. - Послушайте, Перова, неужели в институте за шесть лет Вы не усвоили простейшее правило: боли в животе не обезболивают, так как это смазывает клиническую картину и осложняет постановку точного диагноза! - Но Юрий Михайлович, там простой аппендикулярный ин… - Представьте себе, если сумеете, - Юра перевел дух, набрал в легкие побольше воздуха и разорался с новой силой. - Врач «скорой» привозит пациента, предварительно ставит диагноз. Пишет «экстренно в хирургию», а Вы…, - выругался Юра. – Вы, «пожалев» больную, дали ей обезболивающее, и тем самым острую клинику перевели в похожую на нечто хроническое. Вы думаете, что это аппендикулярный инфильтрат?! - Я не хотела… - испугано вставила фразу интерн - Что? Вы не хотели? Да у меня студенты третьего курса знают и понимают больше Вас! Теперь мы вынуждены провести массу обследований, анализов только для того, чтоб определить делать операцию больной или нет, и что вообще оперировать! Еще раз выругавшись, Варшавский полетел в ординаторскую перепоручать больную доктору Пашкину. Многочисленные исследования и анализы подтвердили подозрения Инны: опухоль слепой кишки. Взбесившийся Варшавский влетел в кабинет Лавровой. - Майя Петровна, Вы взяли эту… - Юра сцепил зубы, чтоб не выругаться. – Так вот, эта бездарь не соображает в элементарном. Если она еще раз подойдет к больным без квалифицированного врача, я ее… своими руками… - Варшавский чертыхнулся, и, не выслушав Лаврову, вылетел, хлопнул дверью. Пятница продолжалась более – менее тихо. Вика уже привыкла к тому, что новоявленная докторша Перова преследует Юру, а он на нее постоянно орет, но Изабелла явно не нравилась девушке и раздражала ее. После скандала с опухолью Варшавский носился по хирургии в поисках Вики. Единственный способ успокоиться – увидеть ее черные глаза, утонуть в них и забыть обо всем хотя бы на пять минут. Юра заглянул во вторую палату, он не ошибся: Вика сосредоточенно выписывала динамику больной Рублевой. Юра улыбнулся и спросил: - Ну, как Ваше самочувствие? - Спасибо, доктор, все хорошо. Вот Викочка мне сегодня сама поставила укол, такая заботливая, такая внимательная. Говорит, что я иду на поправку даже быстрее, чем рассчитывали. - Отлично. Доктор Воронцова, а Вы мне нужны, - Юра кивнул головой на двери. Когда они вышли в коридор, Юра улыбнулся и тихо сказал: - Вик, если я сейчас не побуду пять минут наедине с тобой, больницы через десять минут не будет. - Юр, - Вика покраснела и опустила глаза. - Идем, - он потянул девушку за руку. – Я нашел классное местечко. Они шли по коридору в сторону нейрохирургической операционной. Вика с трудом скрывала улыбку, Юра «сосредоточенно» оглядывался по сторонам, присматривая жертву для «наезда». Но предыдущее «соло» Варшавского настолько напугало персонал, что на своем пути Юра никого не встретил. Оказавшись возле операционной, Варшавский, словно фокусник, достал из кармана ключ, и шепнул Вике на ушко: - Спасай больницу! Когда дверь за ними закрылась, его сильные и нежные руки обхватили Викину талию. Прижав к себе любимую, Юра зарылся в ее волосы, вдыхая их медовый аромат. - Юрка, я тебя люблю, - прошептала девушка. В ответ, ничего не говоря, Юра нежно поцеловал любимую. - Вик, ты самая волшебная девушка на свете. Я тебя очень-очень люблю, - его руки нежно обнимали девушку, лаская ее. Они простояли, обнимаясь и целуясь почти полчаса, не зря говорят: влюбленные часов не наблюдают! - Юр, - Вика заглянула в его глаза. - Юр, ты только не смейся, но мне … - Не смеюсь, просто говорю – не ревнуй, не к кому. - А я все равно боюсь этой дуры, - Вика надула губки. - Зря, потому что я люблю только тебя. - Правда? – в глазах девушки блеснула слеза. - Правда, - Юра улыбнулся. – Так, а что это за слезы? – он губами аккуратно коснулся Викиных ресниц. – Все, марш к больным, а то я… - он рассмеялся. Наталья Викторовна визировала учебные планы, когда секретарь по селектору сообщила: - К Вам Сабина Воронцова. - Оль, пусть заходит и сделай нам чай и кофе. Сабина робко вошла в кабинет. Она стояла у двери, не зная с чего начать. Слишком много ошибок было сделано в прошлом, слишком много боли осталось там. - Привет, Сабина, присаживайся, - Наташа говорила как всегда спокойно и улыбалась. - Спасибо, - присев на краешек стула, Сабина слегка улыбнулась. – Хочу тебя поблагодарить, за… - Не стоит, ты же знаешь, для меня семья – это святое. Да и отцы детей всегда простят. Они на то и отцы. - Все равно, спасибо. Ты сделала для меня столько… Андрей… - слезы предательски заблестели в глазах Сабины. - Не плачь, - Наташа подошла к сестре мужа и обняла ее. – Андрей твой брат, родной тебе человек, по-другому и быть не могло. Ты вернулась, у тебя есть семья, есть любимый. Вы с Дэном поскорее детку рожайте. Сабинка, поверь, дети это так здорово! – при этих словах глаза Наташи особенно заблестели. - Я сегодня была у Вадима Варшавского. Сдали анализы, ждем приговора, - вздрогнула Сабина. - А я почему-то уверена. У вас все будет хорошо, все получится. - Думаешь? - Уверена. Когда человек осознает старые ошибки и принимает решение их исправить, ему Вселенная помогает. Так что, надеюсь, скоро на одного Кречетова станет больше, - Наташа улыбнулась. – А с восстановлением как? - Вроде, все в порядке. Жду приказа. - Приказ по идее уже есть, сейчас, - Наталья Викторовна нажала селектор и спросила секретаря, - Олечка, приказ на восстановленных аспирантов уже пришел? - Да, - через минуту Оля принесла приказ в кабинет. - Так, - декан бегло просмотрела список. – Ага, вот, факультет психологии. Антонский А.В., Воронцова С. В., Логан К. Н. Ну, все добро пожаловать в Альма Матер. - Спасибо, - Сабина опустила глаза. В 16.00 в учебном классе собирались студенты. Новости о «хорошем» настроении куратора, быстро разлетевшиеся по больнице, добавили ребятам настроения: «Я лечу» в гневе в конце недели – это не предвещало ничего хорошего. Юра влетел в класс, «мило» улыбаясь. Он удобно развалился в преподавательском кресле и обвел студентов «нежным» взглядом. На секунду его взгляд задержался на любимых черных глазках, Юра усмехнулся, мотнул головой и, посмеиваясь, выдал: - Итак, в честь благополучного окончания первого месяца ваших зверств в отделении хирургии сегодня вы сдаете на проверку истории болезней. Светлова, соберите-ка быстренько этот высокохудожественный бред! Инна быстро собрала истории болезней и передала их Юрию Михайловичу. Куратор смерил стопку бумаг, улыбнулся людоедской лыбой и продолжил: - Ну что, студенты, а сейчас… - он, растягивая улыбку до ушей, на мгновение замолчал, наблюдая, как побледнели ребята. – Так, мне тут из приемного покоя звонили, интересовались, не хотят ли Мои студенты, - Юра выделил слово «мои», - поработать в приемном покое. Есть две ночных смены. Желающие? - А я бы не отказался! – встал Игнатов. - Только одного тебя на дежурство не пущу, - тут же поддержала жениха Аня. – Иди, знай, с кем ты там будешь. - О как! В приемном не успели нацеловаться? Смерть в тот день помешала? – рассмеялся Юра. - Опыт надо нарабатывать, - скривился Витя. - Отлично, значит, будете дежурить сразу за Орловичем и Светловой. На этой смене в хирургии дежурит Воронцов. Да, сегодня как раз и заступите. Одна смена обеспечена руками. А что у нас Малинины? Пойдете на последнюю вакансию? - А можно? – в глазах Игоря загорелся радостный огонек. Работа не простая, зато опыт, да и не «скорая», на месте сидишь. - Нужно, доктор Малинин, нужно. Рук в больнице не хватает. - Тогда мы согласны! – обрадовалась Юля. - Вот и отличненько! – Юра потер руки. - Сегодня вы мне помогли выиграть ящик коньяка у зама главврача! Он не поверил, что я укомплектую дежурными приемный покой за один день! Ребята переглянулись и засмеялись. Вдруг Снежана подняла руку и спросила Варшавского: - Юрий Михайлович, а в кардиологию не нужна ночная медсестра? - В кардиологию? – Юра удивленно посмотрел на невесту будущего родственника. – Ничего себе, жаль я с Зильбергом на коньяк еще не забивал, - удивленно выдал Юра, - минутку, - он быстро набрал номер на мобильном. – Рудольф Карлович, тут вопрос возник, Вам не нужны медсестры на ночные… так… о! Самое то, что надо!.. Сейчас пришлю… да, они у меня все сознательные… уже сегодня? – он посмотрел на Влада и то одобрительно кивнул. – Хорошо, девушка через полчаса к Вам зайдет. - Значит, да? – с надеждой спросила Снежана. - Почти. Зильбергу нужна дежурная медсестра на пост у реанимации. - Я согласна! – обрадовалась Снежана. - Тем более, нужна сегодня, уже на это дежурство. - Снежинка, будем вместе дежурить, - тихо шепнул Воронцов. - Итак, - подвел итоги Варшавский. – В активе сегодняшнего дня: все студенты при деле, я при ящике дагестанской «валерьянки», а больница при вполне работоспособных руках. Поздравляю! Игнатов, Рожко и Малинины зайдите в приемный покой, сегодня до вечера их начальник дежурит, сразу оформитесь, Снежана, а Вы бегом в кардиологию, зав отделением Зильберг Рудольф Карлович, скажете ему, что от меня дежурить в реанимацию. Все свободны. Доктор Воронцова, задержитесь, как больной Литвак? Вика что-то рассказывала о больном, а Юра ждал, когда они останутся одни. Влад плотно прикрыл за собой двери. Юра подошел к Вике и шепнул: - Я все прочту в истории, - он обнял свою Сказку и коснулся губами ее носа. – Вик, до шести еще целый час. А я уже совсем не хочу работать. Лавровой нет, сейчас договорюсь с Бухтеевым, и быстренько убегаем. Дуй переодеваться. Через десять минут жду в машине на здешней стоянке. - Бегу, - Вика мимолетно коснулась Юриных губ и мгновенно исчезла. «Вот чертенок!» - улыбнулся про себя Юра и полетел в ординаторскую.
Natvic: Договорившись с Бухтеевым, Юра быстро направился в кабинет зама главврача. Открыв дверь без стука, Варшавский заорал с порога, не заметив, что зам не один: - И где мой ящик коньяка? Вместо ответа проигравшего, Юра услышал удивленный голос главврача: - Юрий Михайлович, а у нас тут что, ликеро-водочный? - Владислав Андреевич? – Юра удивленно вскинул брови. – Извините, не заметил, - он на всякий случай огляделся и продолжил. – Итак, Барсуков, приемный на ночные укомплектован полностью. Реанимация Зильберга – тоже. Это тебе бонус от моего детсада. Давай, бегом за коньяком, ты проиграл! - Я не понял, что значит, «бегом», что значит «проиграл»? – главврач повысил голос. - А мы с Вашим замом поспорили сегодня в обед. Он не поверил, что ночные дежурства можно укомплектовать до вечера, причем вполне работоспособными людьми. Ну, это такие с руками, и головой, - съязвил Варшавский. – Барсуков был уверен, что в приемный покой персонал набрать сегодня при низких зарплатах не реально. - А Вы, значит, Юрий Михайлович… - Удовлетворил пожелания будущих врачей на счет практических занятий в ночное время. Еще и Зильбергу помог, теперь туда не надо на вторую ночную искать дежурную сестру. Моя студентка с экзотической фамилией Смерть с удовольствием подежурит у кардиологической реанимации. - Бред! – Воронцов от всего услышанного просто сел. – То Ваши студенты плохие, то сознательные… Вы меня совсем запутали, Юрий Михайлович! - Так и Вы меня тоже, Владислав Андреевич. Сначала дали детский сад, потом сказали, что они врачи, потом, что они дети, вот опять не можете определиться: практиковаться им или нет. Владислав Андреевич посмотрел на Юру, тяжело вздохнул и зло бросил: - У Ваших студентов с дисциплиной плохо. Мне тут на некоторых жалуются. - Кто? – Юра, сцепив зубы, зло посмотрел на главного. - Неважно, кто. Что это за разврат по больнице? Что за постоянные поцелуи? Они вместо учебы… - А! - Юра рассмеялся. – Вы имели в виду эти две парочки! Так молодые же! Им самое время целоваться. Кстати, эти попугаи – поцелуйщики уже людей спасли. Пусть целуются. Кажется, они еще и женятся, - Юра гадливо усмехнулся, наблюдая, как вылезли из орбит глаза главврача. - Кто женится? – удивился Воронцов. Юра понял, что главный не в курсе о свадьбе внука, и решил пока не подставлять будущего родственника. - Я, как куратор, должен следить за нравственностью. Вот, студент Игнатов и студентка Рожко женятся, поэтому не вижу причин запрещать им целоваться, - усмехнулся Юра. - А, эти… - Воронцов с явным облегчением вздохнул. - Барсуков, так как с коньяком? – Варшавский в упор посмотрел на зама Воронцова, не собираясь прощать ему проигрыш. - Держи, вымогатель, - выдохнул зам и подошел к большому шкафу у двери кабинета. Открыв его, Барсуков достал картонную коробку коньяка «Шустов» «*****» и вручил Варшавскому. - Ого! – Юра аж присвистнул. – «Шустов», говоришь! Да еще и целых 5 звездочек! Неплохо живете, господа начальники. - Варшавский, я с тобой больше не спорю, - грустно заметил зам. - А мне на ближайшее время и этого хватит! – рассмеялся Юра. – До свиданья, Владислав Андреевич, пока Барсуков, - довольный Юра, посвистывая, ушел, унося коробку коньяка. Марина Варшавская спустилась в ресторан гостиницы, села за столик у окна, улыбаясь своим мыслям. Рената не заставила себя долго ждать. Брюнетка появилась в ресторане через пять минут после Марины. - Добрый вечер, - поприветствовала брюнетка Варшавскую. – Как прошел день? - Добрый, день прошел скучно! Как может пройти день, если я хочу отомстить брату, но еще ничего для этого не сделала. - Вот как? – Рената хищно улыбнулась. – А как, например, Вы ему собираетесь мстить, Марина? - Не придумала, еще. Можно, конечно, дать по башке, засунуть в машину, вывезти за город, подержать дня два где-нибудь. Так чтоб работу пропустил, для него это самое страшное. А потом также вернуть. Без слов, просто страшно и непонятно, - рассмеялась Варшавская. - Хороша идейка, - тихо сказала Рената, а про себя подумала: «только возвращать его я не собираюсь!» - Так давай найдем отморозка, который оглушит Юрку, - Марина вошла в раж. - Я знаю за городом одно местечко – заброшенный склад, там когда-то хранили стройматериалы дачники соседнего поселка, а сейчас просто свалка. - Нам не нужен никто. Пригласите лучше брата пообщаться к морю, вечером, в тихое место, - Альбас говорила медленно, уже продумывая похищение Варшавского. - Я врач все-таки и знаю, как и чем надо его отключить. - Хорошо. Я на машине, так что загрузим тело, - Марина хихикнула. – Увезем… Варшавская мечтала, как брат будет мучиться, не понимая, что с ним, и как он будет пару деньков «скучать» по работе. Рената же представляла, как удивится Юра, придя в себя в постели с ней. - Итак, Марина, идея отличная, но склад за городом мне не нравится, я найду помещение и дам Вам знать, а Вы пока готовьте почву для беседы с братом вечером у моря. Улыбаясь о своем, заговорщицы пили кофе, строя планы мести, каждая - свой. Воронцовы пили чай на веранде, когда зазвонил телефон Андрея. Ответив на звонок, Воронцов улыбнулся. - Конечно, … да, Дэн, мы будем… даже так?.. Здорово! Жду. - Кречетов звонил? – Наташа прижалась к мужу. - Да, они едут к нам в гости. Везут приглашение на свадьбу. - Вот как? – Воронцова улыбнулась. – Я рада за твою сестру. Денис надежный человек, он сможет удержать ее от глупостей. - Представляю, как обрадуется мама. - Отлично. Да, мне сегодня звонил Вадим, - И что хорошего сказал наш доктор? - Сказал, что анализы в норме, но мне не мешало бы на недельку лечь в больницу, все-таки мне уже не двадцать лет. - Хорошо, когда собираешься меня бросить? - Думаю, в середине октября. Заодно детей буду чаще видеть. - Они такие взрослые… скоро сами родителями станут… а ты как думаешь, кто у нас будет? - Не знаю, может девочка, может мальчик, а может… - Наташа рассмеялась. – Иди тебя знай, снайпер! Андрей нежно прижал к себе жену и поцеловал ее. Он с наслаждением вдыхал медовый аромат ее волос. Воронцов до сих пор не мог поверить, что его Наташа рядом, что он просто обнимает ее, они не ссорятся, и ее серые глаза больше не блестят голубоватым холодом. Как мало нам надо для счастья, и в то же время, как много! Юра подошел к машине и забросил коньяк в багажник. Он огляделся по сторонам в поисках Вики. Девушки нигде не было. Достав мобильник, он быстро набрал ее номер, но телефон монотонно сообщил, что абонент недоступен. Чертыхнувшись, Юра сел в машину. Ожидание длилось уже полчаса. Варшавский нервно курил сигарету за сигаретой, постоянно набирая ее номер. Не выдержав, Юра позвонил Владу. - Да, Юрий Михайлович, - ответил Воронцов-младший. - Влад, а ты случайно не знаешь, где Вика? – стараясь скрыть нервозность в голосе, спросил Юра. - Не знаю, она ушла минут двадцать назад. Вышла из больницы с Малиниными. Я в окно видел. - Спасибо, Влад. Буду ждать, - выдохнул Юра. - Не за что, если понадоблюсь, звоните. Юра вышел из машины, обошел стоянку, Вики не было. Варшавский даже сходил в супермаркет. Потом он подошел к своему дому, заглянул там на стоянку. Час он ждал и искал ее. Но Сказка испарилась. «А может, я ей не нужен? Старый пень с кучей проблем… Сказка, Сказка, моя принцесса…» Мысли Юры крутились в бешеном темпе. Вика сидела в незнакомой машине. Руки связаны, рот заклеен скотчем. Кто-то сидел рядом. Голова очень болела. Она попыталась освободить руки, но тут же услышала знакомый голос: - Крошка моя, не дергайся! – депутатский сынок Барыгин больно ткнул Вику кулаком в бок. Его губы коснулись ее виска. Вика мотнула головой, стараясь отклониться от Эдички как можно дальше. Но парень притянул ее к себе и влепил непокорной девчонке звонкую пощечину. Вика заскулила от боли и бессилия. Одна рука Барыгина стала гладить Викины колени, плавно подымаясь все выше и выше, другая воевала со змейкой куртки, пытаясь добраться до девичьей груди. Воронцова стала сопротивляться, она попыталась ударить «ухажера» головой. Но попытки сопротивления только раззадорили мерзавца. - Вик, я все равно сильнее, - прошептал Эдик. – Раздвинь ножки, детка. Резкий удар головой в висок, хватка Эдички ослабла. В голове Вики пронеслось: «Спасибо, братик, научил, куда бить!» Вика быстро стала дергать кистями рук, ослабляя узел. Минуты три – и руки свободны. Она выскочила из машины, вытирая слезы, и сорвала скотч с лица. Быстро достав мобильник, Вика поняла – Эдичка предусмотрительно отключил его. Вдруг кто-то ее обнял, и за спиной она услышала знакомый голос: - И где ты была все это время? Юра еще раз обошел стоянку, уже не надеясь найти Вику, как вдруг из неприметной серой иномарки выскочила Вика. Ее рот был заклеен скотчем, девушку трясло, она плакала и рылась в рюкзачке. Юра осторожно подошел и заглянул в открытую дверь машины: на заднем сидении без сознания сидел мерзкий тип, который однажды приставал к Вике возле больницы. Варшавский осторожно приобнял свою Сказку за плечи и тихо спросил: - И где ты была все это время? Вика обернулась и, увидев Юру, разревелась, уткнувшись ему в грудь. Варшавский крепко обнял свою Сказку. Он погладил ее по голове и шепнул: - Пошли, а то я его убью Когда они сели в машину Варшавского, и Вика немного успокоилась, девушка стала рассказывать: - Я подошла к твоей машине, ждала тебя, вдруг стало темно, потом машина… - она опять расплакалась. – Этот козел, он хотел… он скотина… Юра-а-а-а-а, он меня ударил, - рыдала Вика, потирая горевшую щеку. - Все, успокойся, - Юра приложил к ее щеке холодный брелок и нежно поцеловал Вику. – Я сейчас ему раз и навсегда объясню, что к тебе подходить нельзя, - Варшавский «закипал». – Посиди. Юра вышел из машины и подошел к серой иномарке Барыгина. Эдичка, чуть наклонившись вперед, отходил от Викиного удара в висок, пытаясь при этом понять, куда исчезла сама Вика. Варшавский подошел ближе и спросил: - Потерял что-то? - Девка сбежала, - бросил мерзавец. – Еще и по голове меня ударила, стерва. - Во как! – Варшавский скривил губы в улыбке и вдруг молниеносно врезал Барыгину под дых. Когда тот разогнулся и удивленно посмотрел на Юру, хирург нанес второй удар в челюсть и вдогонку третий по печени. - Мужик, ты чо? Ты рехнулся? – пытался закрыться от ударов депутатский сынок. - Не-а, - Юра встряхнул правую руку. – Это подготовительная работа, для того, чтоб ты меня внимательно услышал и все понял сразу. - Чего? – Барыгин выпрямился с трудом и посмотрел на Варшавского. - А того самого. Еще раз подойдешь к Вике, я тебя просто убью. Ни папа не поможет, ни мама не защитит. Понял меня? - Мужик, а ты кто? – Барыгин удивленно смотрел на Юру. - Я – твой страшный сон, - Варшавский врезал еще раз в челюсть «кавалеру» – неудачнику и на прощанье улыбнулся. – Ты меня понял? - Понял, - выдавил из себя Эдичка. В голове ублюдка пролетела мысль: «и на х**а мне эта Воронцова сдалась, другие сами хотят». Вернувшись в свою машину, Юра прошептал Вике, обняв ее: - Котенок, он никогда больше к тебе не подойдет. Давай-ка домой, я тебя горячим чаем напою. «Ночной дозор» приемного покоя в составе доктора Бобровича и студентов Игнатова и Рожко принял смену. И тут же они получили подарок от скорой помощи: в областную привезли сразу пятерых цыган с отравлением. Причем, не просто цыган, а семью местного барона. Глава семейства – фигура колоритная, метра два ростом, с роскошной окладистой седой бородой. Его жена, яркая брюнетка с большими черными глазами, обвешанная золотыми украшениями, как новогодняя елка. И, конечно же, их сыновья, три черноволосых богатыря соответственно 23, 25 и 30 лет. Мужскую часть этой компании осмотрели доктор Бобрович и Витя, а баронессу – Аня. Диагностировав отравление спиртным, Витя ухмыльнулся, посмотрел на своего «начальника» и спросил: - Промываем и в гастроэнтерологию? - Руководствуясь здравым смыслом и медицинскими показателями – да, но стоит сначала уточнить у главы семьи, - вздохнул умудренный жизненным опытом Бобрович. - Сыновей можете промыть, - отрезал барон, - а мы с женой сами вылечимся. - Но это же… - Витя хотел развить мысль, но его прервала Аня. - Не всегда по научному правильно, пусть попробуют, - улыбнулась она цыганке. - А ты не по годам умна, - улыбнулась баронесса Ане. – Делайте как надо! – она строго зыркнула на мужчин. – Я сказала, делайте! Вызвав санитаров, барона и сыновей отправили на промывание желудка. Баронессу Аня повезла сама. Когда процедура была сделана и «табор» разместили в палаты, доктор Рожко вошла в палату к цыганке и спросила: - Может, Вам что-то нужно? - Да нет, красавица, завтра нам все принесут, - цыганка улыбнулась, прищурила глаза и, подумав, сказала. - Аня, ты очень хороший человек, но есть одна заноза, которая тебе завидует. Еще до свадьбы она попытается отбить у тебя жениха. Не верь никому, кроме любимого. Вот, - баронесса вытащила из волос шпильку с жемчужиной и протянула ее Ане. – Если станет страшно и больно – брось в море. И все пройдет. Аня слушала цыганку с открытым ртом. Она на автомате взяла шпильку и заколола в свой «колосок». Заплетающимся языком она поблагодарила цыганку: - Спас-сибо, - удивлению не было предела. - Не за что, детка, иди, больше у вас сегодня ночью приключений не будет. Аня вернулась в «дежурку», задумчиво вздыхая. Ночью, как и предсказала цыганка, ничего больше не случилось. Ребята даже смогли поспать. А доктор Бобрович остался очень довольным «ночными помощниками». Влад Воронцов нагло воспользовался тем, что реанимации хирургии и кардиологии находятся рядом. Всю спокойную для хирургов ночь он провел в бдениях больной Старцевой, чтобы быть рядом со Снежаной. - Снежинка, прикинь, как кстати я курирую больную из реанимации – есть железный повод быть рядом с тобой! - Тогда иди ко мне, я поцелую тебя! За этим занятием ребят застал доктор Бухтеев. Он тактично кашлянул и поинтересовался: - Тренируете реанимационный прием «искусственное дыхание рот-в-рот»? - А… мы… э… тут... – Влад покраснел. - Ладно, репетируйте, может, еще не одну жизнь так спасете, - ухмыльнулся Бухтеев и ушел в ординаторскую. Когда шаги Бухтеева стихли, Влад подмигнул невесте и спросил: - Продолжим? - М-угу, - томно согласилась Смерть. Следующим зрителем страстного изучения «искусственное дыхание рот-в-рот» стал зав кардиологией доктор Зильберг. Минут пять он наблюдал за ребятами, улыбаясь, и уже хотел незамеченным уйти, но зацепился за стоявшую у стены каталку. Оторвавшись от Снежаны, Влад посмотрел, кто причина шума, и, заикаясь, быстро отрапортавал: - Тренируем реанимационный прием «искусственное дыхание рот-в-рот»! Рассмеявшийся Зильберг махнул рукой и сквозь смех выдавил: - Зато вы точно не уснете на посту! Юра, нежно обнимая свое сокровище, усадил Вику на диван, принес ей горячий чай с лимоном и стал поить с ложечки. Когда с чаем было покончено, девушка прижалась к любимому, она дрожала и постоянно всхлипывала. - Не плачь, малышка моя, - Юра обнял ее и осторожно поцеловал. - Юрка, за что он меня так? Я же не какая-то там… - Вика заревела с новой силой. - Викусь, ну, не реви, не надо, ты у меня самая замечательная, - Юра аккуратно повернул голову любимой лицом к себе и слегка коснулся ее губ. - А этот козел меня-а-а… - Юра завладел губами девушки, требовательно и страстно поцеловал Вику, плач плавно перешел в слегка солоноватый поцелуй. - Так лучше? – он улыбнулся. - Да, - Вика всхлипнула и уткнулась в плечо Юры носом. – Я не понимаю, почему ко мне постоянно пристают всякие уроды? Я что, похожа на … - она опять заплакала. - Все, слезы прекращаем, - он гладил ее волосы, вдыхая медовый запах. – Ты самая красивая, добрая, и лучшая на свете! Я люблю тебя, Малыш, очень – очень, и никому не позволю тебя обижать. Еще немножко, и я развяжусь со своими проблемами. Ты станешь моей женой, и мы будем жить долго и счастливо. Рука Юры нежно поглаживала спину девушки. Вика послушно прогибалась под его ласками. Губы заскользили по ее шее, кончиком языка Юра ласкал мочку ее ушка, слегка прикусывая ее. Ласки любимого и любящего мужчины, наконец, упокоили Вику, и она не заметила, как заснула. Уложив свое чудо, Юра заботливо поправил одеяло и, усмехнувшись сам себе, отправился в душ. Рената Альбас пила кофе в ресторане отеля, когда к ее столику подошла Марина Варшавская, бесцеремонно плюхнулась в кресло и, не поздоровавшись, выдала: - А я уже все подыскала. Вот, - она протянула Ренате бумажку. – Километров сорок от города. Домик небольшой, удобства минимальные, зато свежий воздух, и цивилизация далеко. - Отлично, а с братом не пытались еще отношения наладить? - Думаю, за выходные пообщаемся. Завтра у него ночное дежурство. Значит, уже часов в семь он будет в больнице. - Хорошо, - в голове Ренаты складывалась картинка похищения Юры. Брюнетка не собиралась ждать «наведения семейных мостов». В ее голове родилась идеальная, по ее мнению, идея. Улыбаясь и делая вид, что она слушает Марину, Рената обдумывала свой план. -… поэтому надо наказать этого упертого болвана! – завершила свой спич Варшавская. - Я полностью согласна с Вами, Мариночка. Мы его накажем, - хищно улыбнулась брюнетка. Уже в своем номере она достала старую фотографию и улыбнулась. В центре на снимке Юра, слева Рената, справа его жена, эта выскочка Челси... … Лео напилась очередной раз и стала изливать душу на окружающих, ими оказались Юра и Рената. В ординаторской повисло напряжение, предвестник очередного семейного скандала Варшавского и Челси. - Юрка, ну, чего еще тебе надо? – заплетающимся языком выдавила Леонора. - Мне? – Варшавский тихо закипал, бешено ходившие желваки выдавали его состояние. – Лео, мне от тебя нужен только развод, - как можно спокойней сказал Юра. - А вот этого ты не получишь! – закричала пьяная Челси. – Я тебя никому не отдам! - Все, на сегодня ты отдежурила, - зло прошипел Юра, он легко и быстро справился со своей «женой», уже через минут десять Челси мило дрыхла после порции снотворного. – Рената, присмотрите, пожалуйста, за доктором Челси. А я пошел на обход… Картинки из прошлого всплывали в памяти, прогоняя сон и бередя раны в душе… … Варшавский летел по коридору, он орал на любого, кто попадался ему под руку. Сегодня у него сложнейшая операция. Рената столкнулась с Юрой уже возле операционной. Рев хирурга слегка ее напугал: - Твою мать! Под ноги смотри! - П-прос-тите, Ю-юрий Ми-хайлович, - запинаясь, пролепетала ординатор. - А, это Вы, доктор Альбас. Давайте бегом мыться, лишние руки сегодня не помешают. Оперируем опухоль на позвоночнике. Как он оперировал! Рената была просто в восторге: четкие лаконичные движения, абсолютная уверенность, и еще одна спасенная жизнь. Они вышли из операционной, Рената смотрела на него влюбленными глазами, а он ничего не замечал вокруг. - Юрий Михайлович, - осторожно начала Рената. – Вы так красиво оперировали… это такая удача для меня… - Это наша работа, доктор Альбас, - бросил сухую фразу Варшавский… …Ночные для Юры были отдушиной. Его семейная жизнь была похожа на фильм ужасов. Вот и сегодня Варшавский после операции не поехал домой. Он быстро ушел в ординаторскую, полностью погруженный в свои мысли. Рената тихонько пошла за ним следом. В ординаторской Варшавский молча сидел на диване, уставившись в одну точку. Она села рядом, осторожно положила руку на его плечо. - Юрий Михайлович, я могу Вам чем-то помочь? Он посмотрел на нее каким-то странным взглядом, это был взгляд раненого зверя, которого загонщики уверенно гнали на убой. Ее рука нежно погладила его ежик, скользнула по напряженным плечам… - Рената, мы должны сразу все забыть, - Юра уставился в потолок. - А мы сможем все забыть? – ее губы коснулись его груди. - Я смогу, и тебе советую. - Я постараюсь, ради тебя, но… - Никаких «но», надо все забыть. И прости меня за эту мимолетную слабость. - Не извиняйся, это были лучшие часы в моей жизни. - У тебя еще все впереди, - горько усмехнулся Юра. – А у меня… Эти картинки прошлого окончательно «утвердили» план мести Ренаты Альбас. Суббота пролетела незаметно, потому что когда рядом любимые, время летит слишком быстро. Наталья Викторовна, улыбаясь, наблюдала за дочерью. Вика, завернувшись в большой клетчатый плед, сидела в кресле-качалке на веранде и мечтательно смотрела на ночное море. - Викуся, ты не замерзнешь? – мама подошла к дочке. - Мам, не замерзну, плед теплый, - девушка мечтательно улыбнулась. - С тобой все понятно, - обняв дочь за плечи, Наталья Викторовна усмехнулась. – Вот уж не думала, что ты так быстро станешь взрослой. - Ма, я не быстро стала взрослой. Когда тебе было 19, нам с Владькой уже был годик. - Вика, - мама присела рядом с дочерью, посмотрела в ее задумчивые глаза и спросила. – А ты бы хотела еще братика или сестричку? - Чего? – Викины глаза стали похожими на блюдечки. – Вы с папой решили еще одну двойню соорудить? - Ну, может и двойню… - Так, - Вика вскочила с кресла-качалки и устроилась у мамы на коленях. – Рассказывай давай, срок какой? - Срок небольшой, первый месяц, токсикоз, правда, мучает по утрам. - Ма! Это же здорово! Вы опять будете молодыми родителями! Отлично! Ба, де, получат возможность малышню воспитывать с пеленок, и нас с братиком оставят в покое! - Ну, на это не рассчитывай особо, ты же знаешь, один дед юрист, другой врач… - Думаешь, диагноз? - Не думаю, уверена, они вам еще дадут жизни. Вика прижалась к матери, улыбнулась и спросила: - А вы кого хотите с папой? - А нам все равно, кто получится, - на веранду вышел Андрей Владиславович. – О чем, девочки мои, шепчетесь? - О жизни, - Вика рассмеялась. – Папа, а если будет две девчонки? - Тогда я буду жить в цветнике. Мама, ты, девчонки, Снежана. Вика прикрыла глаза и представила картинку: папа с мамой катят две крутых розовых коляски, в которых спят очаровательные куклы. - А Владик знает, что в семье пополнение? - Нет еще, мы завтра вечером собираем Смирновых, Воронцовых, сообщим о пополнении, как с нашей стороны, так и с Владика, надо же о свадьбе сказать старшему поколению, - Наталья Викторовна улыбнулась. - Ха! А у меня завтра ночное! – Вика потерла ладошки. – Я не услышу стона, что «песней зовется»! - Зато твой брат сразу оценит, что такое готовиться к свадьбе, - отец рассмеялся.
полная версия страницы