Форум » Сериалы Влада Галкина » История любви в городе у Черного моря /ЯЛ-оридж/ » Ответить
История любви в городе у Черного моря /ЯЛ-оридж/
Natvic: 1. Название: Город у Черного Моря или История Большой Любви 2. Автор: Наталия Милютина, Бэта: Татьяна Старцева гамма местами Алиса Кайгородцева 3. Рейтинг: от G до NC-17 4. Пейринг: Юрий/Вика, Андрей/Наталья, Влад/Снежана, Витя/Аня. Светлова/Орлович, Сабина/Дэн и другие 5. Основа: фантазия на тему: «Возможный прототип Гордеева, его жизнь, похожая на «Я лечу», возможные прототипы персонажей сериала» 6. Жанр: романтика, мелодрама, детектив. 7. Размер: макси 8. Саммари: История про то, кто и как в жизни смотрит "Я лечу". 9. Права принадлежат автору! 10. ЗАКОНЧЕН От автора: В небольшом городе у моря живет и работает Варшавский Юрий Михайлович, хирург от Бога, нейрохирург, бросивший Москву и вернувшийся в свой родной город. Он работает в местной областной больнице. В мединституте этого же города решили провести эксперимент: со второго курса основные медицинские дисциплины ребята изучают практически в отделениях местных больниц. На третьем курсе им предстоит изучать хирургию и травматологию в областной больнице, где работает доктор Варшавский, которого назначают ребятам в кураторы. А он ненавидит студентов! Персонал областной больницы и студенты обожают смотреть сериал "Я лечу".
Natvic: Воскресенье! Влад Воронцов все утро проскакал, как на иголках. И вот он – судный день! Сегодня родители устраивают первый совместный семейный ужин, где соберется вся семья, включая бабушек и дедушек: юристы Смирновы, врачи Воронцовы, - им сообщат о его решении жениться. Еще вчера Влад позавидовал сестре, дежурящей ночью. Вика «сбежала» из дому еще в четыре часа, сославшись на необходимость настроиться на дежурство. Глянув на себя в зеркало, самый младший Воронцов тяжело вздохнул: костюм, галстук, и мысли, которые метались в его голове. «Вика сейчас дрыхнет перед дежурством в «нежных» объятьях Варшавского, а меня сейчас распнут не хуже, чем Христа… и на «местную анестезию» (коньяк, мед. – прим. автора) рассчитывать не приходится, не поможет! С адмиралом было проще! Хотя… а если сразу пол-литра пригубить? Не, точно не поможет, они же мне по больной голове еще больше проедут!» Мысли бедного жениха оборвали голоса во дворе родительского дома. Это прибыла тяжелая артиллерия – старшее поколение. Виктор Валентинович и Анна Васильевна Смирновы уже о чем-то оживленно беседовали с Владиславом Андреевичем и Эльвирой Леонардовной Воронцовыми. Голоса плавно приближались к дому, и вот уже Влад услышал скрип входной двери… - Ну, привет, внук! – Виктор Валентинович пожал руку Владу. – Как жизнь? - Привет! – Влад обнял деда, поцеловал бабушку. – Живем! – и тихо добавил про себя, - пока еще… Чету Смирновых называть бабушкой и дедушкой было со стороны странно. Им было всего по 56 лет, но выглядели они намного моложе. Адвокат и нотариус Смирновы любили активный отдых и не спешили стареть. - Так, студент, выговор тебе за аморальное поведение в больнице! Что это за поцелуи по углам? - строго начал главврач Воронцов, но его перебила жена: - Владик, ну что ты к ребенку пристал? Тебе не было 19-ти? – роль заступницы очень удивила Влада, считавшего бабушку по отцу весьма безразличной к внукам особой. - Ба, ты хоть объясни деду, что он здесь не в больнице. А реанимационный прием «искусственное дыхание рот-в-рот» должен знать каждый врач! - Владислав!.. – попытался строго продолжить дед, но в холл вошла Наталья Викторовна и всех позвала к столу. Застолье началось с выяснения, куда подевалась Виктория, почему Влад живет не с родителями, зачем ребятам работать по ночам. Конец «наездам» дедушек положил Андрей Владиславович. - Так, многоуважаемые бабушки и дедушки, мы с Наташенькой хотим Вам сообщить, что скоро мы еще раз станем счастливыми родителями! В гостиной за столом повисла тишина. Первой пришла в себя Анна Васильевна. Она посмотрела на зятя, потом на дочь и строго выдала, «включив юриста»: - Я предлагаю вам, голубки, во избежание повторения ошибок прошлого заключить брачный контракт, где вы подробно распишете условия проживания и воспитания будущего пополнения семейства. - А я уже согласна помогать с маленькими, - улыбнулась Эльвира Леонардовна. Она была очень благодарна невестке за возвращение в семью своей дочери. – Я так мало уделяла времени Вике и Владику… - Так! – Виктор Валентинович строго свел брови. – А меня вот интересует, Андрей, ты не забудешь… - Не забуду, я только вернул свою семью, я только вернул доверие жены и детей, мне судьба дарит второй шанс стать настоящим, хорошим отцом. - Клево! У предков будет кукла Барби! – выдохнул Влад и опрокинул в себя коньяк. - А вы хорошо подумали? Вы понимаете, какой это шаг ответственный? – Владислав Андреевич аж привстал. - А как Вы думаете? – улыбнулась Наташа. – У нас все-таки есть уже двое сорви-голов, мы представляем приблизительно, что такое воспитание детей. Да и мое образование позволяет… - Наташа, мой сын, не смотря на твое образование и двоих детей, двенадцать лет дурью маялся! - Зато сейчас мы вместе, нам хорошо, и, как заметил Владик, у нас будет кукла Барби, - счастливая улыбка не сходила с Наташиного лица. - Если папик двойню не настрелял, - пошутил Влад, и тут же сидящий рядом главврач отвесил внуку подзатыльник. - Владислав, как ты выражаешься! - Да что ты на ребенка все время рычишь? – возмутилась бабушка Воронцова. – Что он такого сделал? - Он ведет себя не серьезно. В больнице меня позорит! - Дед, никто там не знает, что мы твои внуки! Для всех мы – однофамильцы! - Все равно, больница – не место для рандеву с девицей! – Владислав Андреевич «пылал праведным гневом». - Снежана не девица, она моя невеста, - выкрикнул Влад. – Я женюсь через месяц! И снова немая сцена… Элеонора Леонардовна прослезилась и обняла внука. - Как же быстро ты вырос, внучек. Владислав, - она присекла желание мужа опять накричать на парня. – Оставь Владика в покое! Ему уже девятнадцать! Мы с тобой поженились в восемнадцать. Так что не мешай мальчику взрослеть! Влад не рассчитывал на такого адвоката. С опаской он перевел взгляд на Смирновых, но Виктор Валентинович, опрокинув рюмку водки и обретя вновь дар речи, спросил внука: - Красивая? - Очень! Самая красивая, умная и замечательная после нашей Вики. - Ладно, только ваш брачный контракт составим мы с бабушкой. - И еще, Владик, - Анна Васильевна посмотрела на внука и усмехнулась. – Я не готова стать прабабушкой. Хватит, что ваши родители нас опять в пеленки окунают. Дальнейшее застолье было посвящено успокоению Владислава Андреевича, слишком близко принявшего к сердцу чересчур быстрое, по его мнению, взросление внука. Когда старшее поколение покинуло дом Наташи и Андрея, Влад усмехнулся и заметил: - Прикиньте, что будет с дедом, когда он узнает про Вику и Варшавского! Вика вышла на балкон ординаторской и подождала, когда Юра выйдет на улицу, она помахала рукой любимому и крикнула: - Доктор Варшавский, а курение вредит Вашему здоровью! - Доктор Воронцова, двойку получишь, опять раздетая на холоде? – Юра шутливо погрозил ей кулаком. – А ну быстро зайди в ординаторскую. - Надолго? – Вика не хотела отпускать Юру. - Я за сигаретами и обратно, тебе купить что-то сладкое? - Ага! Я мороженое хочу с шоколадкой! - Тогда марш в помещение, а то… - Давай быстрее, а то я совсем замерзну! – Вика провокационно повела своим плечиком. Когда Варшавский скрылся за поворотом, Вика ушла с балкона. «А он перешел на малолеток!» - усмехнулась Рената, наблюдавшая уже минут сорок за больницей. Зная привычки Варшавского, она не сомневалась: без сигарет ночного не будет! Поход в супермаркет и обратно занял у Юры минут двадцать. Он возвращался с пакетом вкусностей для своей сладкоежки, когда кто-то ударил Юру по голове в двух шагах от входа в областную. На часах было 22.15. Вика высунулась на балкон и увидела Юру, подходящего к входу. Девушка уже хотела позвать любимого, но вдруг он упал, и кто-то оттащил Варшавского в сторону, туда, где не было света. Вика испуганно огляделась по сторонам, пытаясь понять, что же теперь делать. Она влетела в ординаторскую, схватила телефон и набрала номер. - Мамочка! – рыдала в трубку Вика, - Юрку ударили по голове и куда-то утащили! 22.15. Воронцовы проводили гостей. Влад уехал домой, о чем-то воркуя со Снежаной по мобильнику. Вдруг нервно завибрировал телефон Андрея. Он удивленно посмотрел на номер и ответил: - Да, Дэн… Что?.. Вот, черт! Я уже еду! В гостиную влетела Наталья Викторовна, белая, как полотно, она посмотрела на мужа испуганными глазами и пролепетала: - Вика звонила, Юрка… - Знаю, мне Дэн позвонил. Я еду в больницу. - Я с тобой. Вику надо успокоить. Это Челси? - Нет, вторая, кажется, Рената. Ну, ты посмотри, Юрка прямо медом намазанный. Всю дорогу до больницы Наталья Викторовна проговорила с дочерью. Когда Воронцовы подъехали, Вика уже стояла на крыльце. Одновременно с ними к областной подлетела «Калина» Кречетова. Полковник вылетел из машины, подошел к Вике и попытался спокойно объяснить все девочке. - Вика, за Юрием охотятся бандиты, мы следим за ними давно, ты только не волнуйся. Хорошо? Скоро вернем вашего доктора на работу. За ним уже целый спецотряд поехал. Целых десять бойцов. - Крестный, - всхлипывала Вика, - ну, почему он? - Потому что он лучший, - мать обняла дочку. - Идем в ординаторскую, покажешь, где вы с Юркой целуетесь, - Воронцова пыталась хоть как-то отвлечь дочку. Когда Наталья Викторовна увела Вику, Денис закурил, и тяжело вздохнув, сказал Андрею: - Опередила нас дрянь. Мне наружка отзвонилась по Юрке, они его ведут по твоему маячку. Катят, похоже, за город. - Господи, почему эта Санта-Барбара должна была свалиться на мою голову? - покачал головой Андрей и тоже закурил. Юра очнулся на коротком жестком диване с очень низкой спинкой. Руки и ноги были смотаны скотчем, голова гудела. «Только Вику спасал от «похитителя», а теперь похитили меня», - промелькнуло в его голове. Комнату освещал только свет луны. Он попытался приподняться и рассмотреть похитителя, сидевшего напротив. Фигура была явно женской. «Неужели Челси пошла на… нет, фигура точно не Леоноры». Варшавский вдохнул воздух и вдруг его осенило - запах корицы! Именно запах корицы – запах Ренаты Альбас! Юра прокашлялся и бросил в темноту: - Рената, я столько раз тебе говорил, что надо обо все забыть. Неужели ты решила уподобиться Леоноре? - Ты узнал меня в темноте? Через столько лет? А говоришь – все забыть, - ее голос резал, словно бритва. - Рената, я не злопамятный, просто злой и память у меня хорошая. И я помню, кто сообщил моему выздоравливающему безнадеге, что его дочь погибла. Я все помню, Рената. - Это доказать невозможно, - нервно бросила Альбас. - Возможно. На простыни остался след от твоей помады … и этот запах корицы … - Запах к делу не пришьешь. - Зато твою помаду из моего стола очень даже, - Юра хмыкнул. - Никто этим заниматься не будет. - Зато меня будут искать. - Твоя ночная малолетка? Видела я это чудо на балконе. Юрочка, давно на такое потянуло? Она же тебе в дочки годится, - смех Ренаты был похож на шипение змеи. – Здесь нас не найдут. - Найдут, Рената, найдут, - Юра знал, что за каждым его шагом следят по «маячку» в мобильном. - Ты бы лучше меня отпустила, а то еще похищение человека пришьют. - К этой кукле захотел? Ее тоже потом попросишь все забыть? Вдруг тонкий слух Варшавского уловил легкий шорох за окном, и он заметил проблески алых огоньков. Юра резко дернулся, перекатился через спинку дивана и оказался под подоконником между диваном и стеной. Тут же раздался звон разбитого стекла и в комнату ворвались ребята Кречетова. Витя и Аня мило ворковали на диване, когда телефон Игнатова разорвал тишину. Бросив взгляд на телефон, Витя застонал: - Ну что еще предкам надо! В такое время! – взяв телефон, Витя ответил. – Да… что?.. Ни за что!.. А мне плевать!.. Папа, я женюсь, поверь на слово, мне плевать, что там тебе сказал начальник! – Витя кричал в трубку. – Значит, найдешь себе другую работу, потому что я не собираюсь ломать свою жизнь!.. А ты на пенсию выходи. Выслуга позволяет!.. Нет! Я сказал нет! – Витя нервно сбросил вызов. Аня нервно поправила прическу, ее рука коснулась цыганского подарка, и в памяти сразу всплыли слова… … цыганка улыбнулась, прищурила глаза и, подумав, сказала. - Аня, ты очень хороший человек, но есть одна заноза, которая тебе завидует. Еще до свадьбы она попытается отбить у тебя жениха. Не верь никому, кроме любимого. Вот, - баронесса вытащила из волос шпильку с жемчужиной и протянула ее Ане. – Если станет страшно и больно – брось в море. И все пройдет… - Витя, что случилось? – Аня испуганно посмотрела на жениха. – На тебе лица нет. - Это отец, - Игнатов сел рядом с невестой и обнял ее. – Помнишь Лолу, дочку главврача военного госпиталя? - Эту дуру из параллельной группы? - Именно. Она папаше своему закатила истерику, что наложит руки на себя, если я на ней не женюсь. - И ее папаша стал давить на твоего? - Именно. Оказывается, это длится уже месяц. Сегодня они отцу позвонили, чуть ли не в полночь и сказали, что Лола пыталась покончить с собой. Требовали, чтоб он со мной поговорил. - Поговорил? - Ты же слышала. - Витя, - Аня улыбнулась и обняла жениха. – Витя, поцелуй меня. Они сначала осторожно коснулись друг друга губами, потом поцелуй стал глубже и требовательней, еще через мгновение мир существовал только для них двоих. Варшавский лежал на полу за диваном, когда спецназовцы, надев наручники, вывели Ренату из дома. Старший группы включил свет и громко спросил: - Доктор, с Вами все в порядке? - Я за диваном, - откликнулся Юра. Капитан подошел к нему, освободил смотанные скотчем руки и ноги, помог встать и еще раз поинтересовался: - С Вами все в порядке? - Думаю, да. В больнице разберусь. - Хорошо, идти сможете сами? - Даже бежать, - Варшавский несколько раз подпрыгнул на месте, разминая ноги. Дорога в больницу пролетела незаметно. Правда, по дороге Юра попросил капитана остановиться возле магазина, он купил сигареты и сладости. Когда Юра вошел в ординаторскую, там его ждала хорошая взбучка. - Я же тебе говорила, что сигареты вредят здоровью! - Вика налетела на любимого с порога, не давая ему опомниться. Воронцова колотила Юру кулачками в грудь, ревела и причитала о вреде курения. Обалдевший Варшавский с трудом вставился в ее монолог: - Вик, Вик, я тебе мороженое с шоколадкой принес! - Мороженое? Какое мороженое к черту? Тебя могли уби-и-и-и-и-ить! - ревела Вика. - Вика, - рявкнул Юра прямо ей на ухо. - Со мной все в порядке! Успокойся! Девушка всхлипнула, посмотрела в глаза хирурга и обиженно отвернулась. Сидевшие на диване Андрей, Наташа и полковник Кречетов расхохотались. - И что тут смешного? – поинтересовался Юра. - Если Вика так реагирует на сладкое, - смеялась Наташа, - значит, Варшавский, ты попал. Поверь, это серьезно. - Да уж, Юра, крестницу мою ты разозлил, - Кречетов подошел к доктору. - Мне ребята доложились. Завтра тебе надо заехать ко мне, подпишешь заявление о похищении, москвичам подпишешь бумажки по экспертизе, и пакуем сокровище в камеру. - Спасибо. Осталась только Челси. - Ну, и с этой тоже разберемся, - Андрей похлопал Юру по плечу. - Все, мы пошли, лечите, Айболиты. - Вика, - Наташа обняла дочь за плечи. - Смотри мне, Юрия Михайловича не убей. Вика молча смотрела в окно. Когда дверь за уходящими закрылась, Юра подошел к своей Сказке, обнял ее за плечи и тихо прошептал: - Малыш, я так боялся, что никогда больше не увижу тебя. - А я как испугалась! – Вика резко развернулась, обхватила шею Варшавского, и ее губы жадно и требовательно потянулись к его губам. Задыхаясь от сумасшедшей страсти, они отрывались друг от друга лишь вдохнуть. Очередной раз, вдыхая воздух, Юра прошептал: - Чертенок мой, ты совсем свела меня с ума, - и его губы вновь завладели этим сладким ротиком.
Natvic: Понедельник. Первого октября студенты начали свой день в институте. Пара по гистологии тянулась долго и нудно. Орлович, несмотря на воскресное ночное, постоянно перебивал преподавателя, Светлова, зевая, шикала на него, Малинины послушно писали конспект, остальные ждали окончания нудной теории. И вот, наконец, заветная фраза лектора: - Спасибо за внимание, до завтра, господа студенты. Группа 13-М-666 с радостным воплем покидала стены Альма-матер, словно выпущенные из пушки, студенты летели в больницу. Квартал от медина до больницы казался вечностью. На крыльце их удивленными взглядами встретили курившие ребята из первой группы. Староста 13-М-1 Алина Матвиенко, институтская красавица, спросила Светлову: - Инка, а чего это вы так радостно орете? Тут так нудно. - Что? – глаза Антоши Орловича стали квадратными, несмотря на ночной недосып. – В хирургии нудно? – экспериментальная группа залилась хохотом. - Ну да, нам с такой чуши начали, про повязки, узелки, типа в книжках этого нет, - Алина передернула плечами. - А куратор у вас кто? – Влад вспомнил, как «весело» началась их практика. - Должен был быть какой-то крутой доктор, но он вами занят, - по голосу Матвиенко было понятно, что первая группа явно недовольна тем, что экспериментальным доставалось все самое интересное. – У нас Георгий Маркович нудил целый час, а потом нас послали за каким-то цветком, я ничего не поняла, и вот стоим, курим. - За цветком? – Аня Рожко рассмеялась. – Пион – это особый «цветок»! Это старшая медсестра Алла Львовна Пион! - Боже, как все запущено! – Игнатов закатил глаза. – Анечка, они даже не знают, как им повезло, что «Я лечу» отказался от них! - Точно, - подхватил Витю Влад. – Вы б сейчас не курили, а летали! Вдруг на крыльцо выбежала медсестра Сорокина и заорала на всю округу: - Где доктор Воронцова? Там… там… - О! Я ж говорил! Вы б сейчас все летали! – рассмеялся Влад. – Оленька, - обратился он к медсестре, - никак Виктория должна лететь во вторую операционную? - Да, там уже… короче, «Я лечу» на всех орет, везут с аварии двоих с кровотечениями, сотрясениями, ну и … - Понятно, - Вика уже влетала в хирургию. - И что это было? – недоуменно посмотрела Алина на экспериментальную группу. – Куда это Вика ускакала? - Спасать больницу от погрома, - Снежана чмокнула Влада, - У нас есть часа два до моего появления, может, по больным пройдемся? - ребята из 13-М-666 рассмеялись ее шутке и пошли переодеваться. Пока Виктория «спасала» больницу, Витя и Аня спасали себя. Лола Мартышко, дочка главврача военного госпиталя не на шутку взялась за Игнатова. Когда студенты 13-М-666 переоделись и разошлись по своим больным, дамочка устроила охоту на Виктора. Рожко и Игнатов, как обычно, целовались, деля пространство под лестницей с Воронцовым и Смертью. Вдруг идиллию влюбленных прервала появившаяся, как черт из табакерки, Лола. Девушка истошно заорала на Аню: - Ах, ты, шлюха! Ты моего будущего мужа не смей трогать! Реакция четверки из-под лестницы была предсказуемой. Игнатов даже не повел ухом, продолжая страстно целовать Аню, будущая чета Воронцовых, прервав на мгновение процесс, посмотрели на Мартышко, Влад хихикнул, а Снежана «пошутила»: - А может мне за ней прийти? Пока фамилию не поменяла. Ребята рассмеялись, Аня, оторвавшись от любимого, ехидненько спросила: - Витюша, а что это сейчас было? - Не знаю? Что-то такое непонятное… Лола, не добившись эффективного результата, отправилась пакостить влюбленным. Первым пунктом и последним стала попытка пожаловаться их куратору, что ребята не тем заняты. Варшавский только вышел из операционной после первой операции и готовился войти в соседнюю для продолжения работы, как на него налетела Мартышко с воплями: - Там ваши студенты под лестницей развратом занимаются! Реакция «Я лечу» была явно не просчитана Лолой. Юра сначала внимательно посмотрел на студентку, потом посмотрел на вышедшую за ним Вику, которая просто пожала плечами, и спокойно выдал: - Не волнуйтесь так, - хирург крепко прихватил девушку за руку. – Сейчас мы все решим, - он окликнул санитара и, передав ему Лолу, строго сказал. – Два кубика демидрола, и позовите доктора Золотко. У нас 12 палата свободна, да, привяжи, чтоб не удрала. Мне в хирургии психи не нужны. Полковник Кречетов сидел в своем кабинете, разбирая рапорты, когда привели на допрос Ренату Альбас. Кречетов смерил взглядом арестованную и спросил: - И для чего Вы устроили весь этот цирк, милая дама? В ответ она только ухмыльнулась. Кречетов пытался разговорить Ренату, однако Альбас все время молчала, глядя мимо полковника. Через час к Денису Кречетову присоединились следователи из Москвы. Но разговор так и не получился. Денис готов был отправить Ренату в камеру, но тут в дверь кабинета постучали, и вошел Юра. Рената, увидев Варшавского, напряглась. - Господа, добрый день, - поздоровался Юра. – У меня мало времени, по экспертизе я ознакомился с документами, подписал все, что нужно. Заявление, Денис, у дежурного. Он зарегистрировал. - Спасибо, Юрий Михайлович, а давайте проведем очную ставку. Это не займет много времени. - Хорошо. Давайте. Для Ренаты все происходило, как в страшном сне. Он спокойно отдавал ее на растерзание правосудия… - Еще раз спрашиваю, гражданка Альбас, для чего Вы похитили гражданина Варшавского? - Я люблю тебя, Юра, - тихо сказала Рената, она опустила голову, из ее глаз потекли слезы. – Я люблю тебя с того самого дня… тебя и только тебя. Прости меня, если сможешь… - Я могу простить тебе мое похищение, могу простить тебе даже твои выходки в московской больнице, но я никогда тебе не прощу слез самого дорогого для меня человека. Я когда-то просил тебя забыть меня, ты не сделала этого, что ж… финал мрачен, - Юра смотрел в пол. Очная ставка состоялась, когда все формальности были соблюдены, протоколы подписаны, Ренату увели, а Юра устало посмотрел на Кречетова и спросил: - Что с ней будет? - Тюрьма. Похищение налицо, причастность к московскому убийству – тоже. Так что, думаю, получит она по полной программе. - Ясно, - Варшавский усмехнулся. – Еще одна проблема минус. Ладно, Денис, мне пора, студенты, операции… - Давай, Айболит – улыбнулся Кречетов. За месяц практики студенты 13-М-666 стали неотъемлемой частью хирургии. К ним все привыкли, и никто не обращал уже внимания на талантливую молодежь. В хирургии, правда, стали шушукаться о том, что после прихода на практику студентов «Я лечу» стал каким-то не таким. Что-то изменилось в поведении Варшавского. Он стал меньше орать перед операциями, оперировал только со своей бессменной ассистенткой Воронцовой, стал уходить домой, особенно по ночам. Все шептались – Варшавский влюбился. И, кажется, в черненькую студенточку, ну, в эту самую, Воронцову, которая операционной медсестрой работает с ним. Юра летел в ординаторскую, когда к нему подошла Майя Петровна и, взяв «светило» под локоток, предложила попить кофе в ее кабинете. - Юрий Михайлович, поверьте, такой ароматный! – Лаврова расплылась в улыбке. - Разве я могу Вам отказать? – Юра бросил взгляд на часы, тоже улыбнулся, и они вошли в кабинет зав отделением. Майя Петровна приготовила вкусный кофе, открыла коробку конфет, все это доставило Юре дискомфорт. - Майя Петровна, дорогая, в честь чего Вы будете меня ругать? – интуиция Варшавского подсказывала, тут что-то не то. - Ругать? Вас? Ни в коем случае! Просто хочу услышать откровенный ответ на один откровенный вопрос. - Так. Уже что-то. И о чем Вы хотите меня спросить? - Юрий Михайлович, тут тема возникла, я бы сказала, специфическая. Слухи разные по отделению ходят. - А Вы их коллекционируете? - Ни в коем разе. Просто слухи специфические. Я не хочу Вас обидеть, возможно, это только досужие вымыслы персонала, обделенного вниманием, но. Но слухи ходят. - И о чем же они, Майя Петровна? Я мальчик взрослый, не обидчивый. - О Вас и студентке Воронцовой. - О как! И при чем же тут сие очаровательное создание с руками, растущими не из ж**ы? Ладно, я – скандалист, крикун, обезбашенный, как говорят мои студенты. А доктор Воронцова, она каким боком? - Слухи ходят о Ваших отношениях с этой студенткой. - Ну и пусть ходят, надо же чем-то медсестрам развлекаться. Они сериал этот, как его, «Вылечу» или «Отлечу», ну, Вы поняли, смотрят, а потом меня с Галкиным сравнивают. Там, видать, у людей отношения, так наши дамы решили меня потрепать. Валяйте, трепайте, с меня станется! А вот насчет Виктории, это уж Вы им объясните – некрасиво жизнь ребенка в сериал превращать. - Юрий Михайлович, знаете поговорку: «дыма без огня не бывает»? - Знаю, а еще я знаю про медицинскую этику. В нашем отделении, я так понял, о ней вообще знаю только я. - Хорошо. Я Вас поняла, откровенно поговорить не хотите, - Лаврова села на диван рядом с Варшавским. – Юра, просто это уже так видно! Ты влюбился и ведешь себя, как пацан. Если дойдет до главврача… - И что будет, - Юра посмотрел в глаза Лавровой. – Владислав Андреевич мне инкриминирует совращение студентки? Так ничуть не бывало! И какое дело главному до моей личной жизни? Насколько я могу судить, на работу это никак не влияет. На сегодня у меня решены практически все проблемы, висевшие хомутом по пять-десять лет. Я человек взрослый, обеспеченный, вроде не урод и не идиот. Виктория – дама совершеннолетняя… - Юра, ты же ей в отцы годишься! - У ее родителей разница в возрасте тоже будь здоров. Так что не надо это сюда приплетать. Как говорит моя студентка Рожко, любви все возрасты покорны. Отношения Виктории Воронцовой и Юрия Варшавского касаются только этих двоих людей!. Кстати, ее родители в курсе, они не против. И еще, Вы на эту тему попробуйте не меня, а Вику повоспитывать. Поверьте, я перед операцией таким не бываю, какой станет она, если затронут эту тему. И давайте закроем разговор. Тем более, что мне уже пора домой, - Юра посмотрел на часы. – Майя Петровна, четверть седьмого! Вика замерзнет! - Варшавский зло сверкнул глазами и, хлопнув дверью, вылетел из кабинета зав хирургией. Андрей вышел на веранду и улыбнулся: она сидела, закутавшись в плед, о чем-то задумавшись, смотрела на первые звезды. Такая нежная, такая красивая, такая мудрая… - Я люблю тебя, Малыш, - его губы скользнули по ее шее, руки нежно обняли ее плечи. – Как же я жил без тебя? - Андрюша, не начинай самобичевание, – Наташа обернулась и, улыбнувшись, посмотрела на мужа. – Воронцов, я люблю тебя. - Как ты себя чувствуешь? – он заботливо поправил плел, укутывая плечи жены. - Хорошо, Вадим говорит, что вторая беременность обычно протекает проще. Правда, у меня перерывчик был… - она тихонько засмеялась. - Наташка, ты меня сводишь с ума, - губы коснулись ее виска. – Может, пойдем в дом? Уже холодно. - Холодно? - ее рука, скользнув по бедрам мужа, коснулась восставшей плоти. – По-моему, кому-то уже жарко! – она снова рассмеялась. - Нат, идем, - Андрей нетерпеливо потянул жену за руку. - Идем, мой вечный двигатель, - она сбросила плед, обняла мужа и страстно поцеловала его. До спальни они практически бежали, разбрасывая халаты и белье по дороге. Как же они соскучились за эти двенадцать лет!.. - Андрюша, как ты думаешь, как отреагируют наши «старички», когда узнают о Вике и Юре? – Наташа повернулась к мужу. - Думаю, что сначала они будут долго злиться, потом они будут кушать нас, потом… - А потом Вика разойдется, и тогда мало места будет и нам, и «старичкам», и Юрке. - Вика разойдется? – Андрей удивленно приподнял брови. - Именно. Она с детства воистину твоя дочь: для Вики есть два мнения – одно ее, другое неправильное. - Наташ, я изменился, - чуть обиженно сказал Воронцов. – Я стал другим. - Ты стал прежним. Ты стал моим Андрюшей, - Наташа улыбнулась мужу, ее рука под одеялом слегка поглаживала его. - И что ты со мной сделала? – вздыбившееся одеяло выдавало Наташины шалости. - Ну-у-у-у-у-у-у-у! – она потянулась к губам мужа. Андрей нежно обнял жену, осторожно вошел в нее, их губы слились в страстном поцелуе… Они принадлежали друг другу, мир принадлежал только им! Аня нервно постукивала пальцами по журнальному столику. Витя нервно расхаживал по гостиной родительской квартиры. Родители Виктора молча сидели, глядя в пол. Напряженную ситуацию решила прервать мать Виктора. Невысокая полненькая шатенка тяжело вздохнула и решительно сказала: - Витя, отец подает рапорт. Пора ему на пенсию. Я не позволю, чтоб семейство Мартышко ломало судьбу моего сына и портило нервы моему мужу! - Мама, ты же меня понимаешь! – Витя говорил на повышенных тонах. – Мама, я люблю Аню, через месяц мы поженимся, какая тут может быть «Мартышка»? - Вот и я о том же. Славик, - она посмотрела на мужа. – Ты идешь на пенсию! - Но, Софочка!.. - попытался что-то сказать отец Виктора. - Полковник Игнатов, тебе эти деятели генерала не дадут, сам знаешь! – Софа была решительна. – А для меня ты всегда был маршалом. Так что, товарищ маршал, ты выходишь на пенсию, и мы едем с тобой в круиз! - Софочка… - полковник Игнатов еще раз попытался что-то сказать жене. - Славик, я хочу внуков, а не обезьянник! А еще я хочу в круиз, хочу зимой на лыжах покататься. И мужа видеть не после дежурств между службами, а дома. - Софа! Я всю жизнь посвятил армии и медицине! - А теперь посвяти ее мне! – строго закончила Витина мама. - Хорошо, - отец Вити развел руками. Аня слушала разговор родителей Вити, на душе с каждой минутой становилось легче. Они не стали в угоду начальнику Игнатова-старшего ломать жизнь Игнатова-младшего. Они не стали убеждать сына в том, что стерпится-слюбится. Родители Вити поддержали их любовь. Аня поправила выбившийся из прически локон, ее пальцы коснулись заколки, которую ей подарила старая цыганка. Девушка улыбнулась. По дороге домой Аня уговорила Витю сделать крюк, и они вышли на набережную. Девушка подошла к воде, вытащила шпильку из волос и, бросив ее в море, попросила у воды: «пусть уйдут все наши с Витькой проблемы, пусть Мартышка будет счастлива от нас подальше». Вика удобно устроилась на диване. По телевизору шел концерт, она слушала вполуха песни, и ждала обещанный ужин. Как же она любит эти вечера с любимым в его маленькой холостяцкой «двушке»! Как здесь уютно и хорошо вдвоем! Юра вкатил маленький столик. Он подмигнул девушке и спросил: - Тебе какой соус принести к мясу? - Юр, я не хочу соус, я хочу, чтоб ты меня просто обнял, - глядя в сторону, тихо сказала Вика. Он улыбнулся, сел рядом с ней и нежно обнял свою маленькую Сказку. - Вик… тут такое дело… - Юра подбирал слова, чтоб рассказать Сказке о разговоре с Лавровой. – Викуся… - Юра, что-то опять случилось? – она испуганно посмотрела на Варшавского. - Вик, по больнице стали похаживать слухи… Вот Лаврова мне сегодня… - Юрка, - Вика улыбнулась. – Юр, а мне наплевать на слухи. Если я разойдусь… - она хихикнула. – Юрка, я их все съем, - девушка поцеловала любимого. - Иди ко мне, принцесса, - Юра в ответ нежно поцеловал девушку в щеку. Вика прижалась к любимому. Ей хотелось раствориться в нем, таком сильном, смелом, нежном и заботливом. Девушка повернулась к любимому, ее губы прикоснулись к его губам. Поцелуй вышел трогательно нежным и воздушным. Юра заглянул в ее глаза и тихо прошептал: - Вик, я могу не сдержаться, не дразнись, - его рука осторожно прошлась по ее спине, опускаясь ниже. - А я не дразнюсь, я хочу, но бо… - Т-с-с-с! Не спеши, - прошептал Юра и улыбнулся, приложив палец к ее губам. Его руки нежно ласкали спину и бедра девушки, осторожно проникая под свитер и джинсы. Губы коснулись Викиной щеки, он слегка прикусил мочку ее ушка, потом губы заскользили по шее. Вика потянулась к пряжке его ремня. Юра осторожно перехватил руку любимой, прижал ее к себе и прошептал: - Не торопись. Сладкое будет чуть позже, - он вдыхал медовый аромат ее волос, чувствовал дрожь желания в ее теле, и с трудом контролировал себя. – Не спеши, Малыш, я не хочу испортить нашу сказку. - Я хочу быть твоей, - краснея и отводя глаза, прошептала Вика. – Только твоей. - Ты и так моя, - Юра нежно целовал ее, прижимая к себе, не давая Вике довести его до точки невозврата. – Викусик, все будет вовремя. Подожди еще совсем немного. Ты же у меня умница! - Юра, а долго еще ждать? – капризно спросила Вика. - Неа, мне завтра надо встретиться с твоим крестным, он кое-что провернет, и все закончится. У меня больше не будет огромной – огромной проблемы. Я стану свободным. И тогда все будет можно. - Скорее бы уже крестный все провернул, - Вика грустно улыбнулась. – Юрка, я хочу того «завтра», когда все будет можно! - Оно скоро наступит, и тогда!.. - Что тогда? – Вика лукаво посмотрела на любимого мужчину. - Тогда держись! – рассмеялся Варшавский. Они ужинали, потом смеялись, целовались, обнимались весь вечер, ожидая заветного «того самого завтра». Чета Малининых, поменявшаяся из-за истории с Мартышко, сменами с Аней и Витей, спокойно пили чай, когда в приемный покой влетел мужчина с женщиной на руках и стал истерически орать: - Мою жену укусил скорпион! Спасите ее! Я не переживу, если с ней что-то случится! Помогите! Спасите ее! Господи, ну, почему, все сидят? Спасите мою Лапусю! – его вопли сотрясали приемный покой. Врач, дежуривший с Малиниными, минуты три удивленно смотрел на орущего, потом посмотрел на ребят, подошел к мужчине, молча забрал у него «ношу», устроил ее на кушетке, а потом влепил крикуну пощечину. - Так что с Вашей женой? – спросил врач, когда мужчина успокоился. - Я – журналист. Был в командировке в Таиланде. Я жене привез фрукты из этой экзотической страны. А жена у меня, она…, когда она стала мыть фрукты, почувствовала укол, стала копаться во фруктах и нашла махонького скорпиончика, - он достал небольшую баночку из кармана куртки. Там действительно сидел маленький скорпиончик, сантиметра три-четыре. – Вот, я ее и привез к вам в больницу. - Анафилактический шок, - четко отрапортовал Малинин. - Вообще-то, - начал доктор, рассматривая скорпиона, - ее надо отправить в Москву в аллергоцентр. Там у них есть замечательная лаборатория, замечательные спецы по различным ядам. - Но мы же должны оказать ей первую помощь? Пока до Москвы… - рассуждала Юля Малинина. - Можем, - уверенно сказал Игорек. - Вот. Сразу после укуса ранку нужно прижечь. Для этого используют обычно 2-3 спички, одну из которых прикладывают головкой к укусу и поджигают второй. - Ты еще про уголек или головешку вспомни, - улыбнулся дежурный доктор. – Хотя ты прав. - Горящая сигарета подойдет? – переспросил муж пострадавшей, вытаскивая из кармана пачку «malboro». - Не надо, мы прижжем более цивилизованно, - ответил доктор, осматривая ранку. – Доктор Малинина приготовьте инъекцию противокаракуртовой сыворотки, слава Богу, этим летом нас обеспечили сыворотками, как никогда. Когда Игорек с доктором закончили процесс прижигания, дамочка пришла в себя то ли от боли ожога, то ли от воплей переживающего мужа. Юля, успокаивая пострадавшую, поставила ей укол, ребята обеспечили неподвижность руки, плотно перетянув ее жгутом выше места укуса. Пока дежурный врач созванивался с Москвой, рассказывал о случае, отсылал ммс-кой фото «виновника» ночного шума, ребята обеспечивали женщине рекомендованное в таких случаях обильное питье. - А может ей дать слабый раствор марганцовки? Где-то с полстакана, - Игорек еще раз осмотрел ранку на руке потерпевшей. - Не надо, мне тут ребята из Москвы квалифицировали это «злобное животное», ранку закройте повязкой смоченной крепким раствором марганцовки. И в хирургию ее. Завтра ваш куратор посмотрит, если абсцесс появится, вскроет и почистит. А утром нам из санстанции специальную сыворотку привезут. Москвичи поспособствовали. Уколем, и домой. Новый день принес новые сюрпризы. Студенты 13-М-666 радостно влетели в свою комнату готовиться к занятиям у Варшавского. Их коллеги из 13-М-1 не понимали энтузиазма «экспериментальных». Алина Матвиенко очередной раз остановила старосту Светлову и набросилась на нее с расспросами: - Инка, ты мне можешь объяснить, что вы тут такого интересного нашли? Не понимаю! - Не понимаешь? Алинка, это же больница! Здесь людей спасают! Мы вот и в приемном работаем, и в реанимации, и в хирургии. Вон, Воронцовых уже на операции берут. У нас уже все отличились. - Не знаю… - Алина пожала плечами. – Тут так нудно… - Алинка, у нас куратор не то, чтобы зверь, он просто «Я лечу»!!! - Куда летишь? – не поняла Инну Матвиенко. - Да прозвище у него такое. Он на Гордеева из «Я лечу» похож. - Серьезно? - Даже первое занятие начал с того, что наорал на нас, сказал, что ненавидит студентов, - усмехнувшись, Инна вспомнила первое занятие…
Natvic: …В учебном классе экспериментальная группа 13-М-666 рассаживалась в ожидании грозного куратора. Ребята шутили, смеялись. Вдруг в коридоре раздался крик: - Мало того, что я теряю время на детский сад с весьма сомнительным номером группы, так еще и Вы, Алла Львовна, мне козни строите! Что это такое, то меня с какими-то сериалами сравниваете, то истории болезней валяются непонятно где, я ничего не могу найти в отделении, ваши подчиненные ничего не делают и не знают. Мне это НА-ДО-Е-ЛО! Если в пятой палате не наведут порядок, я всех поубиваю! В кабинет влетел высокий крепкого телосложения мужчина, очень похожий на актера Владислава Галкина. Сбавив обороты коридорного крика, он сразу заявил: - Я – Варшавский Юрий Михайлович. Ваш куратор-зверь. Предупреждаю сразу, зачет у меня получить – это что-то фантастическое и малореальное. Если вы будете прогуливать, сачковать, халатно относиться к учебному процессу, мешать мне работать, а больным – выздоравливать, то сразу советую писать заявление об отчислении. Насчет внешнего вида: хирургический костюм, халат и сменная обувь – без этого можете сюда не приходить. Сегодняшняя дискотека – в первый и последний раз! Теперь познакомимся. Встаете, называете фамилию и имя с приставкой «доктор», - Варшавский сел за стол. – Прошу, господа студенты, начнем с дисциплинированных!.. - Понятно, - Алина ухмыльнулась. – Вам сериал достался, а нам - проза жизни. В это время по коридору пронеслась Оля Сорокина, что-то тараторя по телефону. Отключив его, она с воплями понеслась к операционным. - Вот, смотри, сейчас фейерверк будет! – Светлова рассмеялась. Коридоры хирургии вдруг стали тихими, все больные исчезли в палатах, а медперсонал исчез в неизвестном направлении. Инна на всякий случай прижалась к стене. - Светлова, что происходит? – Алина с недоумением смотрела на Светлову. - Ничего особенного. В больницу везут тяжелого больного, а может и не одного. - И что? – вопрос Алины перебил крик со стороны ординаторской хирургов. - Немедленно вторую операционную готовьте! Где Воронцова? Пашкина с его бригадой немедленно в первую. Лавровой передайте, остальные – ее, да, скажите, чтоб готовили нейрохирургическую, Алла Львовна, когда привезут с травмой черепа, срочно на КТ, результаты немедленно ко мне, я уже освобожусь. Где Воронцова, я спрашиваю! – Варшавский пронесся мимо девушек. – Доктор Светлова, Воронцову во вторую операционную! Быстро! Алина, не привыкшая к такому режиму работы, с перепугу медленно сползла по стенке. - А ты говоришь – нудно! – Инна усмехнулась. – В себя сама придешь? - Ага! – прошептала староста первой группы. - Тогда я за Викой, - Светлова испарилась. Татьяна Мальцева прошла, виляя бедрами, мимо медсестринского поста хирургии. Ее слух привлек разговор подчиненных Аллы Львовны Пион. -… короче, Лаврова так на него наехала, я от любопытства прилипла к двери. А Варшавский ей выдал, мол, не Ваше дело, с кем я, ее родители знают, они не против, и так далее. - А Лаврова? - А что Лаврова может сказать Варшавскому? Что ему вообще могут здесь сказать? Он единственный в регионе высококлассный спец по мозгам и не только. Только он может успешно оперировать безнадегу. Майя Петровна попричитала, а он ей: «уже начало седьмого, Викочка замерзнет, мне надо домой». Представляешь! Викочка! - Черненькая студенточка, которая с ним работает? - Да, Воронцова. Вон, полчаса назад орал, как ненормальный. Только она зашла в операционную, Михалыча нашего как подменили. - Да, «Я лечу» не на шутку, кажется, влюбился! Мальцева, не теряя времени даром, отправилась в интенсивную терапию, где возвращалась к жизни ее извечная соперница на любовь Варшавского Ирина Алексеевна Старцева. Татьяна осторожно проскользнула в палату и сладким ядом стала лить слова: - Ну, как ты, Ирочка? - Как видишь, еще жива, - Ирина усмехнулась. - Как наш гений поживает? Говорят, он тебя с того света вытащил. - Не он, студенты Юркины, - Ира отвернулась. - Ах, студенты! – Татьяна язвительно хихикнула. – Слышала новость? Юрочка наш мутит со своей студенткой, с Воронцовой. На молодняк потянуло Варшавского. Девочке лет 18-19. - Ну и что? – Ира еле сдерживала слезы. - Да ничего, просто нас, дорогая, он списал по возрастным категориям, - Мальцева с удовольствием наблюдала, как мучается покалеченная в аварии коллега. - Это его жизнь. И не наше с тобой дело в нее лезть, - Ирина тяжело вздохнула. - Ладно, выздоравливай. Может, еще сумеешь вернуться в строй, - гадливая улыбка, сладкие словечки и пожелания, попахивающие злобой и желчью. Татьяна уже готова была уйти, как вдруг… - Вернется, не сомневайся, - в палату к Старцевой вошел Варшавский. – Привет, Ир, как сегодня? Старцева повернулась на голос бывшего любовника. Татьяна хмыкнула, скривила губы в улыбке и покинула палату коллеги. Дождавшись, когда за Мальцевой закрылась дверь, Ирина выдохнула: - Плохо, Юра, очень плохо. - Эта змеюка тебе наговорила кучу гадостей, - предположил Варшавский. - Наговорила. И про тебя тоже. - Ну, про меня полбольницы гадости несут. Я привык. - А мне до сих пор больно про тебя слышать, - Ира смахнула слезу. - Извини, но мы с тобой давно обо всем договорились, - Варшавский присел на кровать своей пациентки. - Договорились, Юра, только… - Ира вдохнула побольше воздуха и спросила. – А про тебя и твою студентку правду говорят, или просто слухи? - Ира, давай договоримся, моя личная жизнь никого не касается. Прости, но и тебя тоже. А больничные слухи… - Юра усмехнулся. – Как там вы меня прозвали? «Улечу»? - «Я лечу», - Старцева тяжело вздохнула. – Юра, я смогу вернуться к нормальной жизни? - Сможешь. С головой у тебя уже почти все в норме, Зильберг тебя с учета своего снял. Остались Кузнецов, Бухтеев и я. - Что Олежек говорит? - Через месяц снимет свои болтики. Бегать быстро не разрешит, но хромать не будешь. А что касается нового сустава, так через сто лет он будет все таким же новеньким, титан, понимаешь! - Ясно, И все-таки, Юр, что у тебя со студенткой? - Да что вы все заладили! Это новый сериал начался? Про который я еще не слышал? - Извини, это я по привычке, все еще надеюсь, что однажды ты придешь ко мне на горячий обед. - Ира, прости, но не приду. Я окончательно перешел на бутерброды. - Спасибо за откровенность, спасибо, что не врешь, не жалеешь. - Может, правильно было бы и соврать, пожалеть, вот только не умею. - Варшавский, Варшавский, ты не меняешься, - Ирина усмехнулась. – Бедная девочка! - она отвернулась. - Так, температура у нас нормальная, пульс тоже, - Юра проверил «показатели» рукой, - показания приборов в норме, студент твой придет после обеда. Выздоравливайте, Ирина Алексеевна. Когда Юра ушел, Ирина смахнула набежавшую слезу. «Вот он и нашел себе новую игрушку!» - подумала Старцева. Даже в ее голове, в голове женщины, любившей Варшавского, не укладывалась простейшая мысль – Юра влюбился, гроза всех и вся Варшавский любит, как простой смертный, вот только не ее. Полковник Кречетов, раздав приказы подчиненным, ждал прихода Варшавского. Юра был пунктуален. Ровно в три он вошел в кабинет спецназовского начальника. - Виват Гиппократам! – поприветствовал Юру Денис. - Виват, полковник. Чем порадуешь? - Сегодня обо всем договорился с Иваном Ивановичем, Ледей и прочими товарищами - смежниками, завтра берем твою неуловимую Челси. - Во как! Привидение будет поймано? - Арестовано и посажено в камеру. Есть, правда, нюансы. - Какие? Что-то с безопасностью Наташи и Вики? – Юра занервничал. - Нет. Папа Челси. Меня мой шеф предупредил, что у нас три дня на все. Через три дня после ее задержания сюда прикатит импортный папаша и нам придется ее выпустить. Позвонят прямо оттуда, - Денис ткнул пальцем в потолок. – Так было в Калининграде, когда Ледю кинули. Хотя, выпустим не на долго, до суда, развестись и обратно, - Кречетов засмеялся. - Значит, есть три дня убедить милую мою женушку дать мне развод. - С учетом московских следаков, думаю, убедим. Они сумели идентифицировать отпечатки пальцев с места убийства той девушки в Москве, это отпечатки Челси, а убийство сроков давности не имеет. - Пусть даст мне развод и катит на все четыре стороны! – Юра сжал кулаки. - Не выйдет. На нее подружка Альбас дает показания. По тому убийству. Папе Челси придется министра покупать. Очень дорого ему дочка станет. А ты еще добавь, что убитая – сестра следака Артура. Короче, москвичи будут ее на полную катушку раскручивать. И папу тоже. Они ему попробуют сокрытие пристегнуть. Чтоб не сильно рыпался. - Значит, я имею удовольствие потерять эту семейку навсегда. - А как же. Я крестницу в обиду не дам! – Кречетов рассмеялся. – Будь готов завтра часов в шесть – семь сюда подскочить. - В шесть не обещаю, а к семи буду. - Отлично, Юр. Завтра жду. Лопатин Николай Никифорович, представитель доктора Леоноры Грей Челси с удовольствием взял один из экземпляров договора между «Челси Фарма» и «Империалом». - Андрей Владиславович, поверьте, этот контракт сделает Вас очень богатым человеком. - Я и так богатый, - ухмыльнулся Воронцов. – У меня самая замечательная жена и двое гениальных детей. А остальное – заработаем. - Семья – это очень важно, - Лопатин улыбнулся. – Семью надо достойно содержать. - Вы абсолютно правы, - пожав руку представителю Челси, Андрей провел Николая Никифоровича до дверей. Когда дверь за Лопатиным закрылась, Воронцов устало вздохнул и быстро набрал номер Лозинского. Когда ему ответили, Андрей спросил: - Ледя готов? - Готов, Андрюша, я сейчас зайду. Через минут семь Иван Иванович удобно полусидел полулежал на кожаном диване в кабинете Воронцова. - Андрей Владиславович, я тут такую петлю закрутил… короче, если все сработает и ты, и Ледя срубите по миллиону, - начальник безопасности улыбнулся. - А Челси? – Андрей закурил. - А Челси срубит всего десятку, с учетом папиных адвокатов, - рассмеялся Лозинский. – Не долго ей бегать, с***е злобной. - Понял. Когда? - Уже завтра. Дамочка не знает, что контейнер ночью Ледя не примет. Контейнер пойдет прямо к ней на склад. - А доказать эту подставу? - Ноль! Это не подстава, подстава шла на Ледю, а вот на ее склад – не подстава, а справедливость. - Много? – еще одна нервная затяжка. - Чтоб ее грохнуть смежники захотели – хватит. Ей тюрьма за счастье покажется. - И все-таки? – Андрей поднял тяжелый взгляд на своего начальника безопасности. - Андрюш, как думаешь, за 25 кг чистейшего «герыча» что с ней будет? – Иван Иванович злобно усмехнулся. – Наш контракт с Ледей на перепоставку слегка скорректировали наши и его законники. Внесли пунктик один. Короче, твой друг полковник подсказал. Даме мало не покажется. - Да уж… - Воронцов закурил вторую сигарету. – Я за своих боюсь. - Мои мальчики контролируют со вчерашнего дня каждый вздох Натальи Викторовны, Виктории, Владислава, Снежаны и Юрия. И твои шаги они тоже контролируют. - Не видел. - Если бы увидел, я бы их уволил, - хмыкнул Лозинский. – Я на работу к себе в команду беру только профессионалов. - Спасибо, Иван… Я так устал от этой Санта-Барбары… - Верю. Завтра закончим. - Надеюсь… Рабочий день больницы заканчивался весело. Студенты группы 13-М-1 получили еще одну возможность порадоваться, что куратор у них нудноватый доктор Бухтеев. Ровно в 17.30 по больнице прокатился смерч: в дежурную везли целый автобус пациентов! А дело в том, что ежегодно в пригороде, на берегу моря проходили маневры рыцарей - ролевиков (собрание молодежи, размахивающих мечами и т.п., прим. автора), естественно после их развлечений и «сражений» в травме и хирургии работы прибавилось. Варшавский и Кузнецов носились по больнице с криками, раздавая команды на принятие больных. - Воронцов, я тебя в травму подарил! – орал Юра на будущего родственника. – Дуй к Олегу Анатольевичу! Игнатов, Рожко, с Лавровой в третью! – его о чем-то на ходу спросила Алла Львовна, Варшавский бросил на лету. - Пашкин в первой плановую оперирует! Орлович, какого… вы тут прохлаждаетесь? – Юра нашел очередную жертву. – Светлову берите и в первую перевязочную. Малинины, во вторую, работы море! Живее, ноги в руки и вперед! Так, Смерть, а Вы что стоите? А ну, бегом в перевязочную «травмы», быстро! Порадуем умелыми руками коллег! Накричав на всех, Юра добежал до студенческой, где перепуганные не его студенты прятались от больничного переполоха. Варшавский, не особо церемонясь и подбирая слова, вызверился на ребят, которые очень пожалели, что не смылись еще утром, сразу после занятия у Бухтеева. - Я не понял, а тут что курорт? Кто староста? - Я, - белая, как мел выдавила из себя Алина Матвиенко. - Значит так, весь этот табор детсадовский организуйте быстро в приемный покой. Я и доктор Кузнецов будем там через минут пять. - Ага, - староста от крика Варшавского не могла прийти в себя. - Вы еще здесь? – взревел Юра. - Не «ага», а в приемный бегом марш! Когда он вылетел из студенческой, ребята переглянулись и тут же поспешили выполнить распоряжения куратора экспериментальных, во избежание последствий его «хорошего» настроения. Когда ребята и врачи пришли в приемный покой, там их уже ждала толпа молодежи, человек так за 30. Зрелище было весьма пестрым и колоритным: кто в доспехах, кто в костюмах, кто вообще на эльфов и гномов смахивает. Одни с мечами, другие с топорами, третьи с луками, и все порядком побитые. - Так, - громко рявкнул Юрий. – С инструментами вижу, с травмами тоже. А с мозгами есть? – он внимательно посмотрел на толпу и добавил. – Хотя последний вопрос был риторическим. - Что интересного? – Кузнецов обратился к дежурному врачу. - Ничего. В хирургию отправили двоих с внутренними кровотечениями, дотыкались копьями друг в друга. Три с переломами ключиц, вон, гномы, мать их… - ругнулся врач. – Есть перелом большой берцовой, уже к вам повезли. Остальные – мелкие трещины, порезы и сотрясения. В неврологию одного отправили, там ушиб мозга. - Для остальных – вот тебе дармовая рабочая сила, - кивнул на студентов Юра. - А этот с ушибом…, было что ушибить? – гадливо усмехнулся Варшавский. - Пусть на этот вопрос ответ дадут неврологи. Кстати, из медина везут сына ректора к тебе, Юра. - Не понял? – хирург приподнял брови. - А что непонятного. Такой же, - доктор кивнул на толпу. - По башке дали, аж с лошади упал, ну, а та по нему проскакала. Отвезли к папе, а там… короче букет: паренхиматозное кровотечение, отек мозга, если он конечно у него есть… - У таких лучше сразу перелом основания черепа. Травма, не совместимая с жизнью, - зло заметил Юра. – Когда ждем? - Через минут пять. Варшавский ухмыльнулся, достал мобильник, набрал номер и спокойно сказал: - Нейрохирургическую и вторую операционную, быстро, - еще раз посмотрев на горе - игроков, Варшавский улетел в хирургию. Время за работой летит быстро. Когда посттурнирные баталии врачей закончились, Юра устало упал на диван в ординаторской. - Юрий Михайлович, может кофейка? – доктор Пашкин протянул «светиле» стаканчик. - Спасибо, - он отпил живительного напитка. – Ночка, Петр Петрович, будет у тебя веселой. - Я на ночь останусь с Пашкиным, - осторожно предложил Долбачев. Юра удивленно обернулся, посмотрел на говорившего, пожал плечами и спросил горе – доктора: - Гоша, ты? В ночь? Добровольно? - А что тут такого удивительного? - Долбачев посмотрел в пол. – Ты сам грозился заняться мной, - тихо промямлил Гоша. - Нет, я просто удивлен! – Юра привстал. – Долбачев, ты меня ущипни, а то я, кажется, заснул на работе! – Варшавский рассмеялся. - Юрий Михайлович, я, может, и оперирую намного хуже тебя, но опыта у меня больше, чем у молодого коллеги. Сегодня было много работы, значит, и ночь будет не простой. Лаврова наблюдала за этой сценой в дверях ординаторской. Она молча следила за тем, как Варшавский мечется с принятием решения по поводу беспокойной ночи. «Интересно, - думала Майя Петровна, - останется сам, или Егора оставит исправляться?» Варшавский, ухмыляясь, думал. - Ладно, - Юра посмотрел на часы. – Ого! Уже десять вечера! Ничего себе! – тут он увидел в дверях завотделением. - О! Майя Петровна, а Гоша наш перевоспитывается! – радостно выдал Юра. – Так что я спать, а Петру Петровичу в помощь оставляю Егора Александровича! - Отлично, значит, я тоже могу идти домой? – Лаврова старалась лишний раз не спорить со своим подчиненным гением. В хирургии все давно привыкли к тому, что слово Юры в основном – закон, и его решения не оспаривались, тем более с ним. Только Лаврова могла иногда повлиять на Варшавского. И только ИНОГДА. - Всем спасибо, все свободны! – театрально закончил Юра такой длинный рабочий день. – До завтра. Быстро переодевшись, Варшавский дал указания по больным Пашкину и Долбачеву, перезвонил по мобильному и тихо отдал распоряжение: - Котенок, через десять минут жду в машине. Ночные приключения в хирургии себя долго ждать не заставили. Один из «рыцарей», молодой человек с явно интеллигентным видом в районе полуночи стал метаться по коридору, кричать что умирает, задыхается и что у него сердце сейчас остановится. Доктор Пашкин удивленно посмотрел на больного и спросил: - Что случилось? Что за крики по ночам? У Вас просто небольшое рассечение, осложненное сотрясением. Швы наложили, все уколы, нужные, сделали. - Да я после операции выпил десяток энергетических коктейлей, ну, чтоб лучше все заживало, мне энергия нужна была! В коридор вышел Долбачев. Посмотрев на «беспокойного» пациента, он скривил улыбку и шепнул молодому доктору: - Хорошо ему по крыше двинули! Надо же было так химии нажраться, - Гоша хихикнул. – Это он теперь не может уснуть. Надо было его в неврологию скинуть, Чудо в латах! -Я вообще умру сейчас! – вопил бывший рыцарь, а ныне пациент. Сжалившись над болящим, доктора осмотрели его, проверили давление, результатом питья химии в баночках стало повышенное давление. - Магнезию внутримышечно, - отдал распоряжение медсестре Долбачев. – И веропомила ему на всякий случай, - чуть тише сказал он. - когда «рыцаря» увели, Пашкин спросил коллегу: - Егор Александрович, Вы ему назначили магнезию, это понятно, но веропомил…, мочегонное зачем? - А чтоб ему повышенный столб лишней выпитой жидкости в виде мочи в мозги не бил, - рассмеялся Гоша. Не менее веселой ночь оказалась и для доктора Леоноры Челси. Ровно в полночь ей позвонили с портового склада и сообщили, что согласно договору между фирмами «Империал» и «Маршалл» закупленное Воронцовым для Лёди оборудование, только что завезенное, будет принято фирмой «Маршал» завтра утром со склада «Челси Фарма». - Почему утром, а не сегодня ночью? Уговор же… - Лео задумалась. Почему Воронцов не забрал груз? Почему контрабандные лекарства еще не у Лёди? - Потому что Воронцов и Маршал так договорились. Завтра в десять приедут их представители. Они подпишут документы, «Империал» примет груз, и передаст его «Маршаллу» - ответил человек со склада. – Их представитель меня предупредил. - Хорошо. Контейнер с порошком для дезинфекций подготовьте и перевезите на «сухой» склад (склад не на территории порта, прим. автора). – Леонора тяжело вздохнула. Она почувствовала тревогу. Чувство не объяснимое, но ощутимое каждой клеточкой. Она нервно расхаживала по номеру. Вдруг она села на диван, взяла в руки старую фотографию, на которой смеющаяся счастливая невеста стояла рядом с красавцем – женихом. Фотография была очень красивой, только глаза жениха выдавали тоску сердца и нелюбовь к невесте. - А я тебя все равно люблю! – сказала Леонора мужчине на снимке. Женщина пыталась отвлечься, но тревога и беспокойство не покидали ее. И не зря. Ровно в 0.15. на ее портовый склад ворвались бойцы полковника Кречетова. Операция «маски-шоу», как шутливо называл захваты Денис Владимирович, заняла всего каких-то минут пятнадцать. В 0.30 полковник Кречетов лично стучал в двери номера госпожи Челси. - Кто там еще? – возмутилась Леонора. - Вам письмо, - «прикололся» полковник. - Какое к черту письмо? – Леонора открыла двери и замерла. - Полковник Кречетов, - представился Дэн, - склад «Челси Фарма», принадлежащий Вашей фирме опечатан согласно оперативной информации. Там сейчас работают эксперты. А это, - он протянул Лео повестку в суд, - меня просили Вам передать лично в руки, а то господин Варшавский никак не может дождаться Вас в суде, - Дэн защелкнул наручники, сковав свою руку с протянутой за повесткой рукой Леоноры. - А это – ордер на Ваш арест, - он показал ей еще один документ. - Мне нужно связаться с моим адвокатом, - Челси сжала пальцы обеих рук в кулаки. - Не нужно, мы обо всем сообщили Вашему батюшке в Италию, он там так хорошо отдыхал… - Кречетов усмехнулся. – Идемте, Леонора, не стоит привлекать внимание постояльцев отеля. Завтра Вас и Ваш склад и так покажут в новостях. - Зачем? – Челси в упор посмотрела на улыбающегося полковника. - Как зачем? – по дороге Денис решил поразвлечься, пугая до смерти Леонору. - Мои орлы там нашли целых двадцать пять килограммов чистейшего героина, контейнер контрабандных лекарств, это же такой сюжет для новостей! – Дэн «разошелся». – Представьте себе: «Спецслужбы не дремлют!», «На страже границы!», - ну или что-то в этом стиле. Как Вам? - Бред, - все, что смогла сказать неуловимая до сегодня Челси. В голове она уже прикидывала, что с ней сделают хозяева пропавшей наркоты. - Да, еще, Леонора, ваши сотрудники сказали, что оборудование на складе завтра должны забрать какие-то бизнесмены. - Это оборудование принадлежит «Империалу». - А по документам пока еще Вам, - уточнил Кречетов. - Завтра в 10.00 они приедут подписывать акты приема – передачи. Это оборудование легальное. - Мы видели документы на оборудование. После определенной процедуры представители «Империала» смогут забрать оборудование. - Как долго это продлится? – Лео стала нервничать. - Думаю, за неделю мы все закончим, - Дэн улыбнулся. Он понимал, что за просрочку поставки или за ее срыв Челси выплатит Воронцову немалую компенсацию. - Неделю? – женщина сникла. – Вы мне предоставите документ, что у меня возникли форс-мажорные обстоятельства? - Какой же тут форс-мажор, Леонора Гербертовна? Наркотики – это не форс-мажор, это контрабанда, - Кречетов был доволен собой. Когда они сели в машину, Челси была подавлена на все 100%. Тюрьма рисовалась все четче и четче. Она понимала, что даже если отец ее отмажет, хозяева конфискованного героина найдут ее и под землей.
Natvic: Третье октября началось с приятной для Юры новости: арестована его неуловимая жена Леонора Грей Чесли. Ровно в 10.00 Юра, поручив студентов Лавровой, влетел в кабинет Кречетова. - Ну, что? Что скажешь, Дэн? – руки хирурга слегка подрагивали. - Взяли. Папу с адвокатом ждем. Прибудут к 11.00, - Денис явно был доволен ночной «прогулкой» своих подчиненных. - Что ж, я тоже подожду «папу», может, мы уговорим дочку вместе. - Так, Юр, у нее выхода не будет, придется решить все полюбовно. Мы ее в зал суда на «воронке» привезем, - полковник рассмеялся. – Теперь сие привидение будет пугать только сокамерниц. - Хотелось бы, - Варшавский потер затылок. – А папа ее не выкупит? - Нет, ближайшее время только здесь она в безопасности. - Уверен? - Да, тебе, - Дэн ухмыльнулся, - как «близкому родственнику» могу сказать: мы нашли у нее на складе 25 кг чистого героина, - полковник встал и прошелся вдоль стены.- За это хозяева порошка на воле ее уберут быстро и навсегда. Так что, пока папа с ними не рассчитается, придется ей посидеть у нас в одиночке под особым контролем. - Хорошо вы ее прихватили… - Юра задумался. - Старались, - Ден рассмеялся. Пока Юра «гостил» у полковника Кречетова в ожидании «свидания» с «родственниками», Майя Петровна и студенты 13-М-666 развлекались по-своему. В хирургию привезли женщину с девочкой. Сначала Лаврова никак не могла понять, почему ребенка определили в отделение, где лежат взрослые. - Алла Львовна, у нас в больнице педиатрию закрыли? - Нет, - Пион удивленно посмотрела на зав хирургией. - А что? - Просто в десятой палате лежит пациентка Плашко с ребенком, девочкой лет шести. - А! - старшая сестра улыбнулась, - Это у нас проблемный случай. Пациентка Плашко – глухонемая, а дочка у нее переводчиком для мамы. Хорошая девочка. - Ясно, тогда, - Майя Петровна задумалась. - Случай непростой, лечить через переводчика холецистит – это серьезно. Лаврова отправилась в учебный класс, занятия у ребят прошли, как обычно: Орлович умничал, Воронцов и Игнатов прикалывались, девчонки хихикали. В конце занятия Майя Петровна задала традиционный вопрос: - Больные у всех есть? - Мой выписался, - рапортовала Светлова. - И пациентов Орловича выписывают сегодня. - Отлично, тогда Орлович берет пациентку Плашко, а Светлова – больную Раздайстепь из VIP-палаты. Занятия окончены, все к своим пациентам. Каково же было удивление Орловича, когда Пион проинструктировала его по поводу проблем его больной. Антоша долго думал, как ему общаться с этой дамой. Однако юная переводчица Любочка Плашко за считанные минуты объяснила маме, что хочет доктор, а потом перевела Антону ответы матери. А приключения Светловой начались с того, что ее пациентка с оригинальными фамилией, именем и отчеством наотрез отказалась, чтобы ее лечила студентка. - Послушайте, Магдалена Дормидонтовна, я Вас лечить не буду, я буду Вас курировать. Это означает – контролировать выполнение назначений врача, и только! – Инна тихо «закипала». - Врачей контролируют студенты – недоучки! - причитала больная Раздайстепь. – Может, вы и профессоров учите? - Послушайте, Магдалена Дормидонтовна, после обеда Вас осмотрит Ваш лечащий врач, поверьте, меня он только отругает за незаполненную карту, а вот Вас… - Светлова усмехнулась, представляя, что будет с этой пациенткой, когда вернется Варшавский. - Меня положили сюда не для того, чтобы студенточки на мне тренировались! – перешла на крик пациентка Инны. - Хорошо, сейчас я Вам приведу ассистента Вашего лечащего, кстати, внучку нашего главврача. Думаю, доктор Воронцова сумеет популярно Вам объяснить, что будет, когда ее шеф придет сюда на осмотр. Светлова нашла Вику в палате у пациента, которому несколько недель назад Варшавский делал трепанацию черепа. - Вик, - Инна тихо шептала Воронцовой в ухо. – Там такая история… Выслушав причитания старосты, помня, что вопросы в деканате еще не раз придется решать с помощью Светловой, Вика отправилась в палату Магдалены Дормидонтовны Раздайстепь. В полдень в своем рабочем кабинете полковник Кречетов собрал веселую «компанию»: Юрий Михайлович Варшавский, местный хирург, следственная группа из Москвы в составе трех человек, две арестованные дамочки Рената Альбас и Леонора Грей Челси, бизнесмен из Евросоюза Герберт Грей Челси, три его адвоката и несколько работников консульства, представлявших страну мистера Челси. Кречетов усмехнулся, окинул взглядом собравшихся и начал «собрание»: - Господа, мы с вами собрались здесь по весьма интересным делам. Во-первых, всплыли подробности практически тройного убийства, совершенного несколько лет назад в Москве. Подозреваемые – Рената Альбертовна Альбас и Леонора Грей Челси. Несколько фигурантов по этому делу сейчас находятся в Москве, но основные, - Дэн улыбнулся и посмотрел на задержанных женщин, - основные сливки здесь с нами. - Мой клиент просил бы Вас, полковник…. – начал один из адвокатов, но Кречетов одарил его таким «нежным» взглядом, что все слова застряли у юриста папы Челси где-то по дороге. - Ваш клиент приглашен сюда с одной лишь целью – максимально оказать помощь своей дочери – основной обвиняемой Леоноре Грей Челси, - жестко отрезал Дэн. - И так продолжим. Помимо обвинений в убийстве на повестке дня обвинение госпожи Челси в торговле наркотиками. На складе фирмы «Челси Фарма» при проверке оперативной информации обнаружено 20 кг чистейшего героина. Не уверен, что госпожа Челси приобрела такое количество наркотиков для личного потребления. - Надо еще доказать, что эти наркотики Леонора… - снова попытался перебить Дениса адвокат. - Вот, пожалуйста, - Кречетов протянул старательному защитнику заключение экспертизы. – Прочтите внимательно, на полиэтиленовой поверхности упаковки обнаружены отпечатки пальцев госпожи Челси, а ее задержание произошло через пять минут после обнаружения героина. Леонора Гербертовна спокойненько отдыхала в гостиничном номере, заметьте, задерживал ее я лично. Так что, я надеюсь, выводы Вы сделаете самостоятельно: знала ли Леонора Грей Челси о наличии героина в складских помещениях ее фирмы. - Лео, ты понимать, что ты делать? – громыхнул в кабинете голос до сих пор молчавшего Герберта Челси. – Я не мочь тебе взять на порук, не мочь делать залог!!! – бизнесмен, кричал на ломаном русском языке. Присутствующие удивленно смотрели на разгневанного отца Леоноры. - Вы бы на дочурку кричали, когда она чужие жизни ломала, - злобно громыхнул в адрес «тестя» Варшавский. – Чего теперь-то причитать? Я Вас просил лично когда-то не покрывать ее «шалости», я лично с Вами говорил, когда всплыли подозрения о ее причастности к убийствам! Ей было мало моей сломанной жизни, так эта… - Юра еле сдержался, чтобы не выругаться матом. – Короче, я прошу прощения, но мне пора на работу. У меня в больнице пациенты, студенты, а с тобой, - он с ненавистью посмотрел на жену, - надеюсь в последний раз увидеться в суде. Тебе сообщат о дате, времени и месте, Уверен, теперь ты не испаришься в неизвестность, - глаза Варшавского полыхали гневом и злостью. - Юрий Михайлович, мы Вас, пожалуй, отпустим, - Кречетов ухмыльнулся, представляя, что будет, если не остановить бурю вовремя. - Спасибо, - Варшавский тут же с удовольствием покинул кабинет полковника, Юре не доставило удовольствия общение с Леонорой. Наталья Викторовна с трудом провела пару. Так плохо ей еще не было: голова была похожа на свинцовый шар, завтрак колом стоял в горле, спина, казалось, разорвется от боли. Еле добравшись до кабинета, она позвонила мужу: - Алло, Андрюша, мне очень плохо, приезжай за мной, пожалуйста! – еле выдавила слова Наташа. Через минут десять в кабинет декана влетел испуганный Воронцов. - Родная моя, что случилось? - Мне плохо, Андрюша, очень плохо. Отвези меня к Вадиму, - жалобно простонала будущая мама. - Так, давай потихоньку, - Андрей подхватил жену на руки и осторожно понес к машине. Дорога заняла всего минут семь, Наташе она показалась вечной. Уже из машины Воронцов позвонил Вадиму Варшавскому, предупредил, что везет жену и что ей очень плохо. У приемного покоя Воронцовых встречал заведующий гинекологией с каталкой и санитарами. Наташу увезли на УЗИ, а Вадим и Андрей отправились в кабинет Варшавского. - Андрюха, давно ее так прихватыает? – Вадим сел за стол. - Вроде впервые, раньше подташнивало, немного спина побаливала, но чтоб так…- Воронцов явно нервничал. - Привезешь ей вещи, я сегодня дежурю. Оставлю ее понаблюдать. Это у нас уже почти пятая неделька пошла? – Вадим изучал карту Наташи. - Так глядишь, скоро узнаем, сколько чудиков ты настрелял. - Вадик, я так переживаю за Наташу, только же начали нормально жить, и на тебе, так ее… - Воронцов, беременность это не смертельно, это хуже! - Варшавский рассмеялся. - Вадя, мне не смешно, Наташке плохо, а я себя чувствую в этом виноватым! - Так правильно чувствуешь, дружище! - зав отделением отложил карту и посмотрел на друга. - Это же твои художества! - Мои, поэтому я так и… В кабинет вошла медсестра и протянула Вадиму результаты анализов и несколько снимков УЗИ. Вадим посмотрел анализы своих пациентов, рассмотрел снимки и спокойно бросил сестре: - Воронцову в палату - VIP. Взять анализы, вещи привезет муж через час, - медсестра ушла выполнять распоряжения заведующего гинекологией, а Вадим протянул Андрею один из снимков УЗИ. - Держи первые фотки. Даже не боюсь ошибиться, но у тебя будет опять двойня. Воронцов молча взял «картинки», посмотрел на них, улыбнулся и выдохнул: - Вадя, я буду самым правильным отцом, клянусь! Вика с Инной вошли в палату Магдалены Дормидонтовны и ахнули: у беспокойной больной началось носовое кровотечение. Измерив давление, Вика покачала головой: - Магдалена Дормидонтовна, скажите, кроме язвы, Вас ничего не беспокоит по жизни? - Воронцовой пациентка не понравилась сразу. - Инна, у нее 250 на 110. Напоминает гипертонию. - Кроме того, что есть в карте, я не могу ничего добавить, не дала осмотреть ее, - Светлова тяжело вздохнула. Варшавский в явно плохом настроении искал свою Сказку. Не найдя Вику у ее больных, он заглянул в ординаторскую, прихватил анализы новой VIP – больной и отправился на ее осмотр. Подойдя к палате VIP – пациентки Раздайстепь, Юра услышал возмущенный голос своей Сказки и всхлипывания Светловой. - Как часто у Вас кровотечения случаются? - Воронцова перешла на повышенные тона. - Вам анализы крови сделали? - Вик, анализы у «Я лечу», - Светлова смахнула слезу. - Она меня достала, - Инна еле сдерживалась. - А кровотечения у дамочки не меньше недели! - в палату ворвался торнадо «Варшавский Юрий Михайлович». - Мы анализы не видели, - Светлова спряталась за Вику. - Зато я видел, - Юра уже бушевал. - Понижено количество железа в крови, и если Магдалена Дормидонтовна мне сейчас скажет, что я не прав, - он перевел дыхание, - то доктор Светлова окажется права, и я устрою здесь и «Полечу» и «Улечу»! - А я по врачам не хожу! Ваши «светилы медицины» терапевты кого угодно в гроб загонят! - возмутилась пациентка, что окончательно взбесило Юру. - Вам снижали давление внутривенными инъекциями, магнезией, например? - Вика попыталась «спасти» всех от взбешенного Юры. - Нет! - Раздайстепь честными глазами посмотрела на Вику. - Отлично, доктор Светлова, записывайте: магнезию внутривенно на физрастворе 10 к 10. Пусть Пион немедленно поставит укол. И следите за этим подарком, - зло бросил Юра и вылетел из палаты. Алла Львовна, подготовив лекарства, лично пришла в палату к проблемной VIP – пациентке. Но как только больной стали вводить лекарство, она потеряла сознание. Девочки бросились к пациентке. - У нее остановка сердца! Срочно зови Варшавского! - быстро переместив дородную пациентку на пол, Вика стала делать Магдалене Дормидонтовне непрямой массаж сердца, Алла Львовна схватила ручной аппарат для искусственной вентиляции легких, а Светлова побежала за Варшавским с криками на всю больницу. Пока Инна и Юрий бежали в VIP – палату, Раздайстепь уже привели в чувство. Когда «милая тетушка» оклемалась, она посмотрела на Юру невинным взглядом и выдала: - А я тут вспомнила, что мне уже подобное делали, и у меня тоже была остановка сердца, - Магдалена Дормидонтовна улыбнулась. На мгновение Юра замер, посмотрел на пациентку, удивленно вскинув брови, потом посмотрел на Вику и старшую сестру, у которых тряслись от волнения руки и ноги. Потом он вдохнул побольше воздуха, и на всю больницу прокатился его рык: - Алла Львовна, такие вещи надо на лбу записывать у таких больных, чтобы не забывали… - дальше пошла игра слов на медицинском диалекте. Студентки молча вжались в стенку, Пион нервно улыбалась, Магдалена Дормидонтовна спряталась с головой под одеяло. Марина Варшавская гуляла по набережной в явно растрепанных эмоциях: план мести братику сорвался, подельницу арестовали, в любой момент та могла проболтаться про мечту сестры насолить брату, Сабина, лучшая подруга и соучастница всех ее авантюр, без пяти минут замужняя особа, интересующаяся только своим Дэном. Варшавская тяжело вздохнула и присела за столик прибрежного кафе. Эффектная дама не могла не привлечь внимания, и, когда официант принес заказанный кофе, он передал ей розу и записку. - Это от вон того господина, - улыбнулся парень в униформе, указывая на полноватого мужчину, лет 60-65, сидевшего за соседним столиком. - Спасибо, - Марина тоже улыбнулась, но не официанту, она сразу же оценила позолоченную оправу очков, часы, сверкнувшие на руке, костюм и туфли передавшего ей розу. Она развернула записку, где аккуратным почти печатным почерком было написано: «Приглашаю Вас на прогулку по морю». Марина мило улыбнулась незнакомцу, он расценил ее улыбку, как согласие, и тут же пересел за ее столик. - Разрешите представиться, меня зовут Виталий Скориков, я один из совладельцев местного яхт-клуба. - А меня зовут Марина Михайловна Штерн - Варшавская, - женщина хищно улыбнулась. - Мариночка… - Скориков улыбнулся и припал к ее руке. – Я могу Вас так называть? - Конечно, - запах денег кавалера вскружил голову Варшавской. - Замечательно, Мариночка, я предлагаю Вам совершить увлекательнейшую прогулку по морю на моей яхточке, - Виталий не отпускал руки Марины. - А почему бы и нет! – она кокетливо повела плечами. - Тогда я приглашаю Вас прямо сейчас. Октябрь выдался теплым, Марина и ее новый знакомый в обнимку шли к причалу яхт-клуба. Виталий рассказывал о своем увлечении морем, Марина делала вид, что ей это интересно. Подготовка к выходу в море не заняла много времени. И вот красавица – яхта отчалила, унося пассажиров на морской простор. Прогулка сначала показалась Варшавской очень увлекательной и перспективной в плане спутника, но уже через минут двадцать ей стало, мягко говоря, нехорошо. Сначала Марина побелела, потом позеленела, а потом просто потеряла сознание. А когда очнулась, увидела перепуганное лицо Виталия, какого-то доктора, вещавшего о необходимости срочной операции и бледно покрашенные больничные стены. - Где я? – шепотом спросила Варшавская. - Вы в больнице, - доктор стал надавливать на живот, и Марина взвыла от боли. – Все-таки надо оперировать, аппендицит – дело не страшное, но опасное, - с умным видом заявил Скорикову доктор. - Хорошо, только палату – VIP, все, что нужно для комфорта и… - Виталий опустил в карман халата хирурга деньги, - я не останусь в долгу. - Отлично! Тогда прямо сейчас и прооперируем! - Долбачев, а это был именно он, ускакал раздавать распоряжения. - Ты очень скоро поправишься, и мы обязательно покатаемся на яхте, - Скориков склонился над Мариной и поцеловал ее в лоб. «Вот, блин, старый хрен!» - подумала про себя Варшавская, но вслух сказала, - Виталий, прости, что я все… - Ничего не говори, дорогая, - прошептал ей новоиспеченный поклонник. – Тебе нельзя напрягаться, все будет хорошо, Мариночка. В палату влетел Долбачев, доктор активно руководил санитарами, чтобы быстро приготовить больную к операции, импортная фамилия покойного супруга Варшавской и деньги нового воздыхателя творили с Гошей чудеса. Когда Марину увезли, Долбачев рванул в операционную, по дороге встретив Антона Орловича, он любезно пригласил студента на операцию, бросив на ходу: - Будете курировать эту больную. После операции заполните ее карту и опросный лист. Заодно, расскажите ей парочку научных страшилок о возможных заболеваниях. - Хорошо, Егор Александрович, а Вы всегда пугаете VIP – больных? – Орлович удывленно посмотрел на Долбачева, поправив очки. - Нет, Только тех, кто достает меня очень сильно, - Гоша вошел в операционную. – Моемся, доктор Орлович, моемся, - Долбачев стал готовиться к операции. Когда лампу над операционным столом выключили, Гоша пожал плечами и тихо выдал, убедившись, что пациентка еще под наркозом: - Ничего не понимаю, по всем признакам был острый приступ аппендицита… - Егор Александрович, если Вы меня пригласите еще на одну операцию, я напугаю эту тетку так, что она забудет, как ее зовут, - Антоша гадливо ухмыльнулся. - Хорошо. Завтра в два часа плановая грыжа, - Долбачев растерянно смотрел на спящую пациентку. Уже в палате, когда Марина пришла в себя, Антон старался выполнить обещание, данное Долбачеву. Опросив пациентку, Орлович заполнил ее карту и многозначительно заметил: - Егор Александрович спас Вас, Марина Михайловна, помимо острого приступа аппендицита у Вас, как ни странно могли возникнуть паренхиматозные кровотечения, что привело бы к резекции некоторых органов, к тому же надо понаблюдать, возможно, у Вас что-то аутоиммунное, например амилоидоз или красная волчанка. - Что-что? - Варшавской поплохело от услышенного. А раззадоренный Орлович продолжал нагнетать: - Ну, это класс разнородных по клиническим проявлениям заболеваний, развивающихся вследствие патологической выработки аутоиммунных антител или размножения аутоагрессивных клонов киллерных клеток против здоровых, нормальных тканей организма, приводящих к повреждению и разрушению нормальных тканей и к развитию аутоиммунного воспаления. - У меня? - От этого никто не застрахован, с нашей-то экологией, - умничал Орлович. - Да, у Вас, возможно, опухоль прямой кишки, очень похоже на аппендикулярный инфильтрат, но страшнее в сотни раз, а возможно, и что-то еще, я назначу Вам обследования, чтобы исключить все! Мы Вас вылечим, госпожа Штерн! Не дадим опухоли или чему-то аутоиммунному «съесть» Ваш организм! - тожественно вещал Антоша. Последнее слово Орловича Марина не услышала: с перепугу потеряла сознание, зато этот «театр одного актера» увидел один зритель – Юра еле сдерживал смех, наблюдая, как Антоша доводит его «любимую» сестру до обморока, Марина с детства была мнительной дамой, панически боясь болезней. Когда пациентка Орловича благополучно отрубилась, Юра вошел в палату и строго заметил Антоше: - Я оценил Ваши научные познания, доктор Орлович, от себя лично добавлю: если эта дамочка, придя в сознание, получит очередную порцию Ваших «страшилок», Вы имеете шанс получить у меня зачет, - Юра рассмеялся выражению лица студента и прежде, чем вышел из палаты, шепнул тихо Антоше. - С детства моя сестра страдает морской болезнью, - на фразе «моя сестра» Антоша «составил компанию» Марине. Юра рассмеялся и в пустоту закончил, - так что Долбачев зря ей аппендицит вырезал! Лучше бы язык ампутировал, - выйдя в коридор, «Я лечу» отдал распоряжение дежурной сестре. - Приведите в чувство компанию из VIP – палаты. Ночное для Юры обещало быть веселым: сестричка лежала в VIP – палате, будущая теща – на сохранении, а пока еще «жена» сидела в тюрьме. Оставив Вику в ординаторской, Варшавский заглянул в приемный покой, и пригласил Орловича на вечерний обход. - Свет, одолжи мне энциклопедию, - улыбнулся Юра, протягивая Иванской стаканчик с кофе. - Юр, а у меня здесь книг нет, только телефонный справочник, - Светлана Александровна не поняла шутки Варшавского. Зато Инна сразу уловила, кто нужен «Я лечу». - Светлана Александровна, Юрий Михайлович Антона просит на время, - девушка хихикнула. - Молодец, доктор Светлова, - Юра улыбнулся. - Ну, что, Свет, одолжишь мне доктора Орловича на минут десять? - А у меня есть выбор? - Иванская ухмыльнулась. - Бери, только с возвратом. - Обещаю, - хирург поцеловал руку коллеги и кивнул студенту. – Доктор Орлович, нам с Вами предстоит операция «реанимация». Идем пугать пациента. - Я понял Вас, Юрий Михайлович, только Вы меня не пугайте больше, - Антон покраснел. - Договорились, идемте, пациентка заждалась, - на лице Варшавского появилась злобная ухмылка. В палате, где «отдыхала» сестра докторов Варшавских, разыгрался настоящий спектакль. Юра и Антон влетели в палату, Варшавский сразу же стал проверять пульс пациентки. - Доктор Орлович, записывайте, группа витаминов «В», внутримышечно, причем делаем В1, В6 утром, а В2 и В12 вечером, для лучшего эффекта пожалуй надо бы еще и что-то из группы Е проколоть, - Юра сделал умный вид. - Может, сразу А и Е? Правда они неприятные, - вступил Антоша. - А что делать? Сестра у меня одна, я не хочу ее потерять. - Юрий Михайлович, с новыми методиками современной медицины… - студент театрально опустил глазки. - И это Вы говорите мне? Человеку, который немного лучше Вас ориентируется в этих методиках? – Юра сел на край кровати Марины и опустил голову на руки, скрывая свое желание расхохотаться. И это желание было объяснимо. Наблюдая за перепалкой врачей, Марина медленно зеленела, белела, синела, пока наконец – то не выдохнула: - Юра, я умираю? - и, не дождавшись ответа, потеряла сознание. - Нет, сестренка, - засмеялся «Я лечу». - Тебя ж лопатой не добьешь! Но повеселиться можно! Все, доктор Орлович, я пошел, придет в себя, закатать ей группу витаминов В, А и Е по полной программе, на всякий случай, - Юра почесал затылок. – И чем больней, тем продуктивней! Помните, мой Гиппократ! В ординаторской Юру ждало очаровательное зрелище: Вика, довольно улыбаясь вошедшему жениху, уплетала что-то за обе щеки. - Та-а-а-ак, а что это мы делаем? - Юра чмокнул Сказку в макушку. - А я тебя куфаю, - промычала Вика с набитым ртом. - Не понял? Как это? - удивленно вскинул брови светило хирургии. - Офень пъосто, - девушка продолжала жевать. - Сардельки Варшавские, хочешь? - проглотив очередную порцию, выдала Вика. - Отлично! - Юра засмеялся. - Значит Варшавские сардельки, говоришь? - он обнял девушку и прижал ее к себе. - Пожалуй, я поужинаю иначе, - Юра прильнул к губам любимой, его поцелуй тут же унес девушку в даль наслаждения. Ночь прошла на удивление спокойно, дежурство в поцелуях пролетело незаметно, Юра с Викой даже поспать пару часов успели, а вот новый день начался весело. Сначала, когда студенты 13-М-666 ушли в институт, в больницу привезли троих после ДТП, потом Варшавскому сообщили, что в городе еще одна авария, в больницу везли водителя маршрутки с черепно-мозговой травмой. Ребята возвращались в больницу. На ступеньках их встретили студенты 13-М-1, и Алина, их староста, сообщила: - Там ваш куратор в хорошем настроении, орет с раннего утра. А только что еще и с черепно-мозговой привезли. Там такое!.. - Воронцова, низкий старт! - пошутил Влад. - Котик, - Снежана чмокнула жениха. - Милый мой Котик, ты сейчас у меня дошутишься! - она посмотрела на Влада в упор. - Ты в ресторане был? Костюм купил? А туфли? - О, Боже! Вот за что Бог создал не только женщину, а еще и женскую солидарность? - Воронцов закатил глаза. - Значит так, будущий главврач, пока Вика будет спасать больницу от погрома, мы идем проведать Наталью Викторовну, а потом к больным! - Снежана дернула жениха за руку и потащила в здание больницы. Вика убежала переодеваться, перспектива попадания в нейрохирургическую операционную была лучшим стимулом для нее. К обеду Юра наконец-то разгребся с работой и решил спокойненько попить кофе. Как только он устроился на диване, в ординаторскую влетел Орлович и, чуть не плача, пожаловался: - Юрий Михайлович, та это… ну, - Антон нервничал. - Короче, Ваша сестра не дает ей уколы ставить! - Что?! - Варшавский аж привстал. - А ну-ка, пошли. Когда Юра влетел в палату сестры, Марина сразу стала жаловаться брату на студента, боясь неотвратимости болезненных уколов: - Юра, этот болван мне сделал утром уколы, так я теперь сидеть не могу! - завыла возмущенная сестра. - Марина Михайловна, здесь я не Юра, а Юрий Михайлович. Это раз, во-вторых, Ваш лечащий врач согласился с необходимостью курса общеукрепляющих витаминов, и третье, - Юра закипал, - Марина, ты меня достала, поворачивайся немедленно, доктору Орловичу нужно поставить тебе уколы! - Нет! - Марина демонстративно отвернулась. - Ах, так! - Юра зло усмехнулся. Он помнил, что сестра просто боялась уколов. Поэтому, не долго думая, Варшавский резко перевернул сестру на бок, слегка прижал ее коленом и без всяких церемоний задрал шелковый халатик, улыбаясь, он обратился к Антону: - Давайте, доктор Орлович, ставьте уколы, я подержу! От неожиданности Марина даже не шевелилась, злость, боль, унижение, она только слегка вскрикнула, когда Антоша втыкнул шприц. - Первый пошел, - комментировал Юра, - а вот и второй! О-о-о-о-па! Молодец, доктор Орлович, - Юру развлекали вздрагивания и всхлипывания сестры. - И, наконец, третий! - торжественно прокомментировав, Варшавский отпустил сестру. - Ты еще пожалеешь! - Марина плакала от боли. - Если честно, я жалею только об одном: тебе не показано ампутировать язык, - гадливо заржал Юра. - Вечерком я зайду, сестричка, вторую порцию поставим! - За что ты меня так ненавидишь? - глаза женщины были полны слез и страха. - Ненавижу? Много чести! Хотя, если все вспомнить… - хирург хихикнул и покачал головой. - Выздоравливай скорее. Доктор Орлович, грелку поставьте пациентке, а то она и лежать не сможет! - Издеваешься? - Варшавская обиженно посмотрела на брата. - Ни разу, просто веселюсь! - Юра поправил сестре подушку и довольный ушел. Рабочий день, начавшийся бурно, закончился спокойно. Ровно в пять Варшавский закончил занятия со студентами. - Итак, господа студенты, на сегодня вы все свободны. Воронцова и Орлович, задержитесь, у вас пациенты проблемные. Когда, радостно толкаясь, ребята покинули учебный класс, Антон сразу же переспросил: - Юрий Михайлович, а что делать, если Марина Михайловна опять… - Позвать санитара, пусть держит ее, а Вы, доктор Орлович с душой поставьте ей уколы. Задача ясна? - Ясно, иду выполнять! - тяжело вздохнув, Орлович ушел «на войну». - А теперь Вы, доктор Воронцова, - Юра дождался, чтобы Антон закрыл двери. - Иди ко мне, Сказка моя, - он по-хозяйски сгреб в охапку свое сокровище, и коснулся губами ее носика. - Мы сейчас идем в реанимацию. Там у нас клиент, который ничего не видит, ничего не слышит… - Юр… - уткнувшись в грудь любимого, Вика потерлась носиком о его халат, - а вдруг он очнется… - Тогда я нагло буду тебя эксплуатировать, - Варшавский рассмеялся. - Дуй ко мне, приготовь чего-то пожевать, а я закончу здесь все дела и домой. - Хорошо, - девушка улыбнулась. Рука хирурга слегка сжала любимую попку. Она сильнее прижалась к нему. - Все, домой, доктор Воронцова, - Юра шлепнул Вику и, рассмеявшись, кивнул на дверь.
Natvic: Аня со Снежаной решили устроить своим половинкам «легкую прогулку по магазинам». Влад с Витей обреченно брели рядом с девушками. - Аня, я имела в виду вот этот салон, - Снежана показала на красивый двухэтажный домик с витиеватыми вывесками «Все для мужчин» и «Все для женщин». - Отлично, - глаза Рожко засверкали радостными огоньками. Девушки уверенно затащили кавалеров сначала под вывеску «Все для мужчин». Сказать, что это была двухчасовая пытка – не сказать ничего. Сначала парней заставили перемерить дюжину серых и черных костюмов. Когда Вите и Владу показалось, что их дамы выбрали те самые, в которых они женятся, Аня строго сказала: - Снежанка, они оба брюнеты, значит, светлое будет контрастней. - Согласна, надо еще бежевые и белые посмотреть, - будущая Воронцова улыбнулась. Еще час примерок и удовлетворенные девушки вынесли свой вердикт: Владу Снежана выбрала фрак молочного цвета, а Вите Аня подобрала классический белый костюм, в котором он был похож на английского лорда. Обувь подобрали быстрее, всего-то за час. Рубашки, галстуки и шарфы девушки выбирали без участия парней. Оставив своих невест за этим занятием, ребята смылись в кафе напротив салона пить пиво. - Слушай, если мы так намучались, выбирая костюмы, что будет, когда девчонки платья будут выбирать? – закатил глаза Влад, отхлебнув пива. - Они привычные, - Витя тоже отпил живительной влаги. - Твою мать! - он посмотрел на часы. - Это мы с полшестого до полдевятого в магазине торчали? - А ты что думал? - к столику подошли девушки. Аня строго посмотрела на Игнатова. - Пиво пьете? - Не пьем, - Влад замотал головой, - запиваем. - Что запиваете? – не поняла прикола Снежана. - Запиваем усталость, как вы ходите по магазинам? Да еще и на каблуках! Да еще и пешком часами! - Воронцов наигранно закатил глаза. - Опять прикалываетесь, - Аня обняла Витю и нежно чмокнула в щеку. - Э! Снежинка, я так тоже хочу! - Влад обнял невесту и страстно поцеловал ее. Влюбленные занялись привычным для них занятием: целоваться, несмотря на место, время и окружение. Юра с Викой вошли в квартиру. Как тепло и уютно дома после промозглого осеннего ветра. Вика тут же прижалась к любимому. - Устала? - губы Варшавского скользнули по Викиной щеке. - Немножко. Вроде бы ночное прошло тихо, - девушка улыбнулась. - А я устала. - Тогда дуй на диван, я сейчас ужин приготовлю, - Юра коснулся пальцем Викиного носа и подмигнул ей. Провозившись на кухне почти полчаса, Юра вкатил столик в комнату и улыбнулся увиденной картине: Вика зарылась в подушки и, свернувшись калачиком, заснула, шкодно чмокая во сне губами. Юра присел в кресло и тихонько, чтоб не разбудить спящую красавицу, стал есть. Какое же это было трогательное зрелище – спящая Сказка… Юру от ужина и наблюдения за любимой оторвал завибрировавший в кармане мобильник. Он осторожно вышел на кухню и ответил: - Варшавский, слушаю… Понял… Когда?.. Спасибо, Дэн… Передам, спасибо! «Ну, вот и все! Суд назначен на 25-е октября! Наконец-то я навсегда забуду об этом кошмаре под названием «доктор Челси»! 25 октября!» Юра вернулся в комнату, Вика все так же мило дремала на диване. Варшавский накрыл пледом любимую и коснулся губами ее лба. Девушка улыбнулась во сне. Снова завибрировал телефон, чертыхнувшись про себя, Юра вышел из комнаты. - Да, Варшавский… Что?.. Я буду через пятнадцать минут! - рявкнул Юра и влетел в комнату. - Доктор Воронцова, подъем! - от неожиданности Вика практически взлетела с дивана. - Что случилось? - девушка удивленно смотрела на любимого. - Твоего драгоценного дедушку с язвенной перфорацией везут в больницу, так что подъем, доктор Воронцова, и низкий старт, мы возвращаемся в больницу. - Я сейчас, - Вика собралась буквально за пять минут. - Давай, Викуль, сегодня смена Бухтеева поменялась со сменой Пашкина, а я не могу будущего родственника доверить молодому доктору. «Бригада» Варшавского влетела в больницу одновременно с врачами «скорой». Вика озабоченно проверила пульс и задала дежурный вопрос: - Дедуля, как тебя угораздило? - она заботливо держала главврача за руку. - А что ты делаешь так поздно в больнице? - удивился Владислав Андреевич. - Доктор Воронцова, вторая операционная, мыться быстро! - ответил за Вику Варшавский. - Юрий Михайлович, меня оперировать будете Вы? - Я? - Юра решил повеселиться. - Нет, Вас оперировать будет доктор Воронцова, надо же когда-то начинать учиться! - Что? - боли у главврача мгновенно прекратились, а глаза стали квадратными. - А что Вас не устраивает? На Лавровой Виктория потренировалась, теперь Ваша очередь, - развлекался Варшавский. - Как мне говорила Майя Петровна? Учить хоть на самом себе? Так вот я почему-то не болею, а начальство… - главврача вкатили в операционную, - с завидной периодичностью норовит попасть ко мне под нож! - Вы серьезно хотите, чтобы меня оперировала студентка? - Заметьте, талантливая студентка! - Юра рассмеялся. - Тишман, врубай наркоз, а то клиент разговорчивый попался! - обратился к анестезиологу хирург. - Виктория, Вы готовы? У нас банальная язва желудка! - Готова, - в глазах девушки читалось удивление. Она слышала обрывки разговора деда и жениха. - Я готов, - Тишман улыбался в повязку. - Можете начинать. - Тогда прошу, начинаем, - он жестом показал Вике, как делать разрез. Вика посмотрела в глаза хирурга: он доверяет ей делать операцию… в глазах ни тени колебания… Девушка улыбнулась и уверенно сделала разрез. - Виктория, а теперь зажимами подготовьте поле битвы за деда, - Юра говорил спокойно, и это вселяло в девушку уверенность. Вика работала четко и уверенно, выполняя все, что говорил ей Варшавский. Наконец операция подошла к концу. - Ревизия, доктор Воронцова, - эти слова прозвучали для Вики, как песня. - Чисто, - осмотрев свою работу, сказала она. - Тогда шьем, шьем, доктор, - Юра усмехнулся, даже сквозь маску было видно: учитель доволен ученицей. Вика сидела в палате, когда за дверью услышала голоса: Юра кому-то что-то объяснял, тихонько, чтобы не разбудить деда она вышла в коридор. - …так что Виктория поковырялась немножко внутри деда, и теперь знает, как он устроен, - закончил свои приколы Варшавский. - О, а вот и наш хирург. - Привет, Викуль, - в коридоре с Юрой стоял взволнованный Андрей Воронцов. - Привет, папа, дед спит, думаю, болтать с ним будешь уже утром, - серьезность дочери умилила отца. - Ты и в самом деле, как настоящий доктор! Позвони бабушке, а то она там с ума сходит. Сабина с ней осталась, когда деда увезли. - Хорошо, - Вика отправилась в ординаторскую. - А если серьезно, Юрка, как ты доверил ей резать главного? - А мне что жалко? Дал девчонке в больничку поиграть! - рассмеялся хирург. - Ну, а серьезно – она станет отличным врачом. Ничего не боится. Деда разрезала, заштопала, зашила, и курировать его будет сама. - Ты же знаешь моего старика, завтра оклемается, будешь иметь геморрой за эту операцию, - Воронцов тяжело вздохнул. - Не буду. В больнице главный – пациент из VIP – палаты, зато в хирургии у нас зав отделением Лаврова, а главный – я, - усмехнулся Варшавский. - Все, Андрюха. Давай домой, главный спит до утра, а мне еще Вику ужином кормить. - Да, мне звонил Дэн, у тебя 25-го день освобождения? - Андрей протянул руку для прощания. - И не говори, - крепкое мужское рукопожатие завершило этот непростой вечер. Утренняя лекция в медине началась с того, что преподаватель цикла гинекологии поинтересовалась отсутствием сразу трех студентов группы 13-М-666. - Господа студенты, а почему сегодня отсутствуют Воронцова и Малинины? - Воронцова вчера деда оперировала, - Влад усмехнулся. - Сидит в больнице и ждет реакции Владислава Андреевича на то, чему нас на практике учат. - Понятно, поздравляю Викторию, - профессор мило улыбнулась. - А Малинины где? Куда эта сладкая парочка делась? - У нее трубу прорвало! - отчеканила староста. - Господи! - в ужасе преподаватель схватилась за голову. - Юля же два дня назад у меня консультировалась по поводу очень серьезного воспаления! И я настаивала на госпитализации, разве можно так запускать воспаление? И где она сейчас? В реанимации? - Да нет, в общежитии! У Малининых водопроводную трубу прорвало! - успокоила преподавателя Светлова. - А консультировалась она у Вас по поводу одной нашей пациентки. Ее в тот же день перевели в гинекологию. - Ну и, слава Богу! - профессор с облегчением вздохнула. А в больнице разыгрывалось представление: в палате, где после операции приходил в себя главврач. Юра привез Вику в больницу пораньше: в 7.00 Вика, переодевшись, отправилась в палату к своему новому пациенту. Ровно в 7.30 главврач проснулся и огляделся по сторонам. Увидев сидящую рядом внучку, Владислав Андреевич только хотел открыть рот, чтобы выдать возмущение по поводу вчерашней операции, как Вика начала обработку «проблемного пациента»: - Меня зовут доктор Виктория Воронцова. Я буду курировать Вас. - Вика, - дед строго смотрел на внучку, - где Варшавский? Давай сюда его. - Владислав Андреевич, Вас курирую я, - отрубила девушка. - И я на работе. Поэтому, давайте без фамильярностей, - девушка невозмутимо записала показатели аппаратуры. - Виктория, немедленно позови своего куратора! - главврач попытался перейти на повышенные тона. - Значит, так, пациент Воронцов, - Вика мастерски копировала Юрины интонации. - С сегодняшнего дня Вы, во-первых, на строжайшей диете, а то слишком шумите по утрам. Во-вторых, Ваш больничный будет продлен на столько, чтобы Вы навсегда запомнили, что здоровье – это важно, и, в-третьих… - И, в-третьих, позови сюда этого деятеля… - главврач закипал, - куратора своего! - Владислав Андреевич, - Вика даже не повела бровью, - Вы – не единственный пациент в больнице. Обход в 9.00. А пока, отдыхайте. - Что? - дед попытался привстать, но тут же рухнул на кровать. - И не стоит так скакать, рановато, - сухо продолжила внучка. - Не дай Бог, швы разойдутся. - Вика, а не много ли ты на себя берешь? - главврач уже кричал. - Ты что не понимаешь, ты еще студентка! Ты еще ничего не знаешь! - Зато Вы много знаете, - спокойная, как танк, Вика взяла руку деда и стала считать пульс. - Столько знаете, что догулялись до язвенной перфорации, - она посмотрела в глаза главврача. - А еще хирург. Сейчас же ложитесь и не вздумайте доставать персонал, когда придут медсестры ставить уколы. - Ну, подожди, Варшавский, я тебе устрою, - прошептал главврач, когда Виктория гордо вышла из VIP – палаты. Юра в ординаторской развалился на диване, ожидая Викиного отчета о «главном пациенте». Когда Воронцова вошла с кислым выражением лица, Варшавский скривил губы в улыбке и спросил свою Сказку: - Дедуля достал? - Еще как, он мне такое наговорил! - вспыхнула девушка. - Так давай деду витамины группы «В» пропишем, - прикололся Юра. - Причем сразу в язык. Он тебя требовал, я не устраиваю его, как врач, - надула губки Вика. - «Позови сюда этого деятеля… куратора своего» - внучка скопировала гневные интонации деда. - Так я в 9.00 сам приду, - усмехнулся хирург. - У нас обход в девять. - Я ему так и сказала. А он… - девушка выдала фразу, которую ранее в ее исполнении Юрий Михайлович еще не слышал. Его глаза округлились. - Вик, это ты сказала? - Юра рассмеялся. - Ай да, Владислав Андреевич!!! Надо же так мою Сказку разозлить! - хохотал от души врач. - Ладно, твой дед заслужил мое повышенное внимание! Варшавский залез в тумбочку, где Долбачев хранил журналы с гороскопами на неделю. Порывшись там, Юра достал свеженький журнальчик, заглянул в конец, где обычно печатался звездный прогноз и, ухмыльнувшись, отправился на «обход» VIP – палаты. - Доброе утро, пациент Воронцов, - гадливая улыбка, хорошее настроение, и журнальчик в руках, - так Юра вошел в палату к главврачу. - А, пришел, - Воронцов повернулся к Юре. - Ты что ж это творишь? А? Варшавский, ты в своем уме? Ты что за цирк вчера устроил? Я тебя уволю! - Заявление писать уже? Или позволите Вас осмотреть? - Юра улыбнулся. - Кто делал операцию? - ревел главврач. - Виктория Андреевна, - спокойно ответил Варшавский. - Пожалуй, соглашусь с ее предложением назначить Вам витамины группы «В» в самую подвижную мышцу, - съязвил хирург. - Юра, ты пользуешься тем, что лучше тебя хирурга нет, но это не значит, что ты можешь в операционной… - Да, пользуюсь. Кстати, наградить меня за это детским садом – Ваша идея! И я пока неплохо справляюсь с этим! - Варшавский рассмеялся. - Я же не виноват, что Вы и Лаврова лично решили проверить, как я учу ребят. Вон, самая талантливая Вас оперировала. Я же не предложил операцию ее брату, тот на травму нацелен, не предложил оперировать доктору Смерти, эта в кардиологии хирургии изменяет. Я выбрал Викторию, которая собирается стать нейрохирургом. - Варшавский! Прекрати ерничать! - Кстати, Владислав Андреевич, а я Вам тут познавательную пятиминутку подготовил, - Юра развернул журнальчик и стал читать. - По гороскопу "Воскресной газеты" Марс сегодня противостоит Меркурию, рекомендуется отменить все плановые операции на желудке. Поэтому желудочников будем резать только в пятницу. Прибавим сюда всех аппендицитников: их тоже не советуют трогать. Острых дотянем как-нибудь до полуночи… - Все! Мое терпение… - однако, главврач не смог закончить. - Сегодня еще и Солнце переходит «королевскую линию», планеты безобразно расположены, - Юра оторвался от журнала. - Поэтому надо сообщить Зильбергу, чтобы к сердечникам не дотрагивались! Кто из них уж совсем в критическом состоянии – пусть получает двойную дозу всех лекарств. - Юрий Михайлович! - главврач запустил в Юру тапком, но тот удачно увернулся. - После обеда в четверг, пока Сириус еще в зените, работают сосудистые хирурги и нейрохирурги, то есть я и Виктория Андреевна, - вздохнул развеселившийся Варшавский. - Больше некому. - Позвольте! - Воронцов схватился за голову. - Вы просто издеваетесь? - Что-то мы с Вами то на «ты», то на «вы»… так вот. А тромбоз глубоких вен это же не только сосудистое вмешательство, а еще и «ноги»! А ноги в четверг ни за что нельзя лечить, астропрогноз категорически запрещает. Какой ужас! Предлагайте что-нибудь, зачем я к Вам пришел, в конце концов? Вы же главврач! - закончил Варшавский. Главврач уже не сдерживался ни в выражениях, ни в комментариях к поведению Юры. Смех и крики в VIP – палате слегка напугали хирургическое отделение. Когда очередной взрыв эмоций прокатился по отделению, дежурная медсестра позвала Вику. Воронцова осторожно заглянула в палату, услышав окончание чтения гороскопа. - А давайте у венозников с 11 вечера обследовать вены, и только после полуночи перейдем непосредственно к операции на ногах, - строго выдала девушка. Юра и Владислав Андреевич удивленно оглянулись. - Весело? - строго спросила она у разошедшихся врачей. - Весело, Виктория! - Юра жестом пригласил ее войти. - Сегодня студенты имеют шанс стать «утконосами»! - пошутил главврач. - И почему это астрологи, черт их забери, не печатают, когда планеты не разрешают утки выносить? - в ответ пошутила Вика. - По-моему, пациенту еще рановато так веселиться. После таких упражнений мне необходимо осмотреть Вас и Ваши швы, - жестко выдала девушка, смотря главному прямо в глаза. - Юрий Михайлович, я Вам доложу результаты осмотра, - Вика кивнула на дверь. - Все, я ушел на обход, Вы, Владислав Андреевич, в надежных руках, - Варшавский испарился, оставив деда и внучку. - Ладно, - согласился со своим положением Воронцов. - Сдаюсь, Айболит, лечи. В VIP – палату Натальи Викторовны Воронцовой вошла молоденькая доктор, дежурившая в гинекологии. Она быстро осмотрела пациентку, улыбнулась ей и быстро ушла. Спустя минут пять в палату влетел Вадим Варшавский. Быстро осмотрев ничего не понимающую Наталью, Варшавский – старший тяжело вздохнув, заключил: - Ну, что, Натали, я тебя перевожу в палату к особым мамам. - Что со мной? - Воронцова испуганно посмотрела на врача. - Ну, во-первых, у тебя вторая беременность после тридцати пяти, во-вторых, подозрение на двойню, и, в-третьих… - Вадим замолчал. - Ты хочешь нормально выносить детей? - Хочу! - глаза пациентки становились квадратными. - Значит, будешь слушаться меня. Поэтому сейчас, дорогая моя, приедут санитары, отвезут тебя на УЗИ, а потом… - Варшавский ухмыльнулся. - А потом заезжаешь на «койки Михалыча». - Куда? - Наташа ничего не понимала. - Это, как в сериале: если надо выносить, а это сложно, или там, забеременеть, когда невозможно, - Вадим улыбнулся. - Тогда я кладу пациенток под мой особый контроль в особую палату, на «койки Михалыча» – так мамочки мои шутят, - доктор улыбался. - И сколько я так должна лежать? - голос женщины дрогнул. - А это зависит от того, как себя Воронцовы самые мелкие вести будут. Судя по старшим деткам, ты меня своим присутствием «осчастливишь» надолго. - Вадик, - жалобно протянула Наталья, - мне страшно, - она всхлипнула. - Помнится, почти 20 лет назад ты говорила мне тоже самое. Только тогда и мне было страшно, я начинал, а сегодня могу точно сказать: да родишь ты, не дрейфь! Приход санитаров, УЗИ, переезд в другую палату… Наталью санитары переложили на кровать у окна и вышли. Воронцова, тяжело вздыхая, уткнулась сразу в подушку. Обитательницы палаты с интересом рассматривали новенькую. Самая старшая из них присела на стул рядом с Наташей и тихо спросила: - Привет, тебя как зовут? - Наташа, - буркнула Воронцова, не поворачиваясь. - А я – Алина. Еще тут есть Лариса и Любочка, завтра вернется Анюта. И сколько тебе? - беременная погладила Наталью по голове. - 37. И, кажется, у меня проблемы, - Воронцова всхлипнула. - Нат, я не возраст тебя спрашиваю, а срок! - рассмеялась Алина. - А, пять недель, я от волнения соображать перестала, - наконец Воронцова улыбнулась. - Срок маленький. А вот проблемы уже есть. - Так у нас проблемы у всех, - Алина встала и потянула слегка спину. - Вон, я забеременела только благодаря искусству Михалыча, а девчонки, даром, что совсем молодые, экология, стрессы… - Завтра Анютка вернется, - улыбнулась Лариса, симпатичная блондинка, - так ей только два дня назад сказали, что гемостаз нормальный, а сегодня утром она уже звонила и сказала, что опять к нам. - А у меня свекруха – большой оригинал, - рассмеялась рыженькая девчушка с мелкими кучеряшками. - Она мужа моего у Михалыча рожала 20 лет назад. Привела меня к нему, а у нас проблемки: нас двое, а я мелкая сильно. Теперь лежу, вес набираю. - Понятно, - Наташа повернулась к будущим мамочкам. - Я тоже – оригинал, как твоя свекруха, - она усмехнулась. - Почти 20 лет назад тоже у Михалыча рожала первую двойню, они уже практику здесь проходят медицинскую, а я со второй двойней опять к Михалычу. - ОГО! - хором воскликнули девушки. - Вот тебе и ого. В конце месяца у сына свадьба, глядишь, до Нового Года дочь замуж выскочит, а я попала, так попала. - Да ладно тебе! - Люба встала с кровати и, поддерживая слегка выдающийся животик, подошла к Воронцовой. - А ты счастливая, у тебя двое уже взрослых, а сама еще молодая. - Нат, ну так будешь с невесткой и дочкой коляски катать, знания о материнстве и детстве передавать из рук в руки! - Алину очень забавляла история новенькой. - И не говорите, - Наташа улыбнулась. В ординаторскую хирургии вошел уставший заведующий гинекологией. Поздоровавшись с коллегами, он устало опустился на диван и грустно спросил: - Про комиссию горздравотдела слышали? - Слышали, - Лаврова нервничала. - Главный лежит у нас, язва не вовремя так его скосила… - Его зам сбежал совершенно бесстыдно на больничный с диагнозом «вегето - сосудистая дистония», - доктор Зильберг, заведующий кардиологией, потер переносицу. - Офтальмологи, гастроэнтерологи, отоларингологи и прочая мишура через дорогу засели, терапевты и неврологи – под крышей, и лифт не работает, - тихо закипал Юра. - Вот к ним не пойдут. Попали мы, травма, кардиологи и ты, братик. - Дали Кузнецову первый этаж, значит, комиссии все через него! - к собравшимся присоединился лучший травматолог. - Повезло отделению урологии, у них вход с обратной стороны. К ним никто не ходит. - А мы с Зильбергом на втором этаже – значит, и к нам надо прицепиться, буркнул Юра. - Ты на третьем, братишка, у тебя теток много, как же мимо пройти! А уже выше – лифт нужен! Там не интересно! - Юрий Михайлович, не кипятись, все равно придут к нам, - Лаврова тяжело вздохнула. - Они будут проверять, как ты, друг мой, за деньги оперируешь в нейро… - Что? Как я за деньги оперирую? Да я этим уродам трепанацию черепа устрою без наркоза! - Варшавский орал на всю больницу. - А потом придут ко мне считать платные койки, - Вадим покачал головой. - Им не дает покоя палата с «койками Михалыча». - Так и мне они тоже считают все бесплатные замены суставов, - Кузнецов пожал плечами. - Можно подумать, что учителя или те же врачи в состоянии оплатить такие операции. - Я вообще не понимаю, если я не буду мамочек своих проблемных выхаживать, будут ли бюджетники размножаться? - Вадим Михайлович качал головой. - Не понимаю, мы и так у них денег не просим, просто работаем. - А они хотят кормушку здесь иметь! - возмутился Рудольф Карлович. - А у меня лежит сейчас трое инвалидов войны с инфарктами. Я что, со стариков деньги должен брать? - Пусть только ко мне завтра припрутся… - рявкнул Юра. - Они еще и в диагностическое попрутся. Мы же при необходимости КТ, МРТ, и прочие УЗИ по направлению с пометкой «срочно» делаем бесплатно. И лаборатория у нас работает не за деньги, а на совесть! А они этого пережить не могут, - Кузнецов сжал руки в кулаки. - Так что, наш первый прошерстят, будь здоров, как. Завидую урологам… - Что делать будем? - спросила Майя Петровна. - Убивать! - кипел Юра. - Подождите, - Майя Петровна пыталась найти решение. - Варшавский и Бухтев завтра со своими студентами… - Ничего подобного! Завтра я на страже спокойствия моих пациентов! - Юра посмотрел на Бухтеева. - А ты как, Георгий Маркович? - обернулся к коллеге Варшавский. - Я как всегда – на работе! Студенты мне не мешают лечить, - ответил спокойный Бухтеев. - Давайте завтра спокойно придем на работу, а там посмотрим. - Согласна с Георгием Марковичем, - выдохнула Майя Петровна. - Так, я пошел домой, Варшавские, вы идете? - Олег улыбнулся братьям – врачам. - Идем, - зло прошипел Юра. - Я им завтра устрою лечение за деньги… Комиссия горздравотдела появилась в областной больнице ровно в десять утра. Первым на пути чиновников оказалось отделение травматологии. Заведующий, молодой талантливый врач Олег Анатольевич Кузнецов сидел в своем кабинете, изучая рентген, когда без стука и приветствия вошли члены комиссии. Не отрываясь от снимка, Кузнецов монотонно без эмоций бросил: - Во-первых, нужно стучаться, во-вторых, вы бы хотя бы халаты и бахилы надели. Здесь все-таки больница. - Как Вы разговариваете с нами! - возмутилась неприятная худая дама, выкрашенная в рыжевато-зеленоватый цвет. - Что Вы сказали? - Олег оторвался от снимка. - А вы вообще кто такие? - он делал вид, что не понимает, кто перед ним. - Молодой человек, - невысокий чиновник в нелепых очках попытался придать значимости визитерам в глазах врача, - Вам, что не сообщили, что сегодня с проверкой придем мы – комиссия горздавотдела. - А мне как-то все равно, вы же не пациенты, - Кузнецов ухмыльнулся, - значит, моего повышенного внимания вам не нужно. Ходите, смотрите, только приведите себя в надлежащий больнице вид. У нас не все врачи такие спокойные, как я. - Да Вы что себе позволяете! - повысила голос рыжая дама. - Ну, - Олег улыбнулся. - Я себе позволяю лечить больных, собирать их руки – ноги, ремонтировать суставы. Еще я себе позволяю не обращать внимания на мешающие работе факторы, - врач кинул взгляд на часы. - Ого! Уже 10.25. Пардон господа, у меня в половине двенадцатого операция. Кузнецов демонстративно встал, собрал нужные снимки, бланки анализов, перезвонил старшей сестре и собрался покинуть кабинет, но его остановил высокий чиновник в дорогом сером костюме с огромным золотым перстнем на среднем пальце правой руки. - Вы отложите свои операции, покажете нам отделение, а мы потом подумаем, насколько Вы соответствуете занимаемой должности. - Вы в своем уме? - Олег рассмеялся. - Ребята, если я сейчас отменю операцию, домой вы сегодня не попадете полным составом! - Вы мне угрожаете? - чиновник чуть не подпрыгнул от возмущения. - Нет, предупреждаю. Хотя… - врач задумался. - Я, пожалуй, отменю операцию. Пора вас на более вменяемых чиновников менять, - Кузнецов быстро набрал номер на мобильном, а когда ему ответили, Олег четко выдал в телефон. - Дэн, я отменяю операцию твоего парня. Меня тут комиссия из горздрава проверяет…, сказали отменить и играться с ними в комиссию…, а главного Юрка прооперировал…, ага…, куда послать?.. Понял, так и передам. Чиновники удивленно наблюдали за разговором врача. Дама и очкарик непонимающе переглянулись, а высокий с перстнем надменно выдал: - Вы нас не запугаете! Я уволю вас за неуважение! - Серьезно? - Олег посмотрел функционеру прямо в глаза, и когда тот, не выдержав, отвернулся, рассмеялся. - Мне тут весьма компетентные товарищи порекомендовали послать вас по очень распространенному адресу, но я этого делать не буду, а пойду готовиться к операции. Когда Олег выпроводил комиссию из своего кабинета и ушел готовиться к операции, чиновники стали что-то быстро писать у себя в блокнотах. Затем очкарик тихо сказал: - Альбина Денисовна, мы быстро разберемся здесь. Этих, так сказать, гениев пора поувольнять по статьям, чтоб не умничали. - Согласна, Макар Степанович. А что Вы думаете, Вольдемар Альбертович? - рыжая посмотрела на высокого. - Думаю, что Вы правы, гении пусть в столицах козыряют, здесь мы решаем, кто – гений, а кто – нет. - Тогда мы идем на второй этаж! - гордо расправив плечи, скомандовала рыжая. - Здесь у них еще лаборатория, диагностика, - очкарик показал рукой в направлении правого крыла больнице. - А мы их на закуску оставим. Я лично проверю, почему здесь бесплатно делают МРТ! - Вольдемар Альбертович злобно стиснул зубы.
Natvic: В хирургии комиссию уже ждал жаждущий крови Варшавский. Нервно размешивая кофе, Юра развалился на диване в кабинете Лавровой. Майя Петровна сидела за столом, постукивая ручкой по столу. Заведующая прекрасно понимала, что будет сейчас, если комиссия не наденет на входе бахилы и халаты. Однако чиновников первой встретила Алла Львовна Пион. Она не долго церемонилась с «гостями», понимая, что Юрий Михайлович в гневе опасней. Весьма корректно ей удалось облачить комиссию в необходимые «аксессуары», и чиновники предстали «пред светлые очи» Варшавского весьма прилично. Все так же без стука и приветствий комиссия вошла в кабинет Лавровой и с порога Альбина Денисовна начала «обработку» врачей. - Мы уже были в травматологии, там стоит вопрос серьезно: мы уволим этого молодого заносчивого хама! Надеюсь, вы нас понимаете! - Добрый день! - демонстративно вставился Юра. Майя Петровна от его интонации тут же уронила ручку на пол: приближался торнадо! - Добрый, - Вольдемар Альбертович достал блокнот и что-то там стал искать. Через минуту он гадливо улыбнулся и спросил. - Скажите, Майя Петровна, при вашем отделении существует нейрохирургическая операционная. Почему же тогда Вы подаете регулярно заявки на дорогостоящие препараты? - А причем здесь операционная? - Лаврова опередила вопросом «взрыв вулкана». - А при том, если бы такие операции вы делали на платной основе, Вы смогли бы препараты закупать самостоятельно! - чиновник посмотрел на заведующую. - А мы теперь будем всех таких больных в медин отправлять, - Юра сжал кулаки. - В медин? - хором переспросили чиновники. - Да, - желваки Варшавского бешено ходили, - потому что лично я давал клятву Гиппократа, а там не говорилось, что я должен перед операцией с больного сдирать деньги. Вы знаете, сколько времени есть у нейрохирурга, когда на столе человек с отеком мозга? - Нет, - очкарик пожал плечами. - А какая разница? - А никакой, - хмыкнул Юра. - Просто у врача времени на выяснение социального статуса больного нет. Счет идет на доли секунд. И мне индифферентно, кто на столе, бомж или миллионер. Перед Богом все равны. - А вот перед бюджетом… - рыжая попыталась встрять в монолог Варшавского. - Лично вам я обещаю, если на моем столе окажетесь вы, я сначала попрошу оформить все документы на оплату, потом подожду, когда ваши родные рассчитаются с бюджетом, а потом лично скажу пламенную речь над вашими могилками! - в конце Юрий Михайлович уже орал. - Да что Вы себе позволяете? - Альбина Денисовна от удивления села на стул у двери. - Я Вас уволю! - Легко! - Варшавский улыбнулся. - Только мэра лечить будете сами. Да, и когда сюда прикатит ваш начальник, лично расскажете, кто сделает операцию его теще. А я для начала в отпуск схожу! По закону! - Юра стукнул кулаком об стену. - Я понял, - Вольдемар Альбертович хмыкнул и демонстративно блеснул перстнем. - Здесь все пользуются тем, что областная больница одна, что ж, я докажу всем в этом городе, что незаменимых людей нет! - А я с вами абсолютно согласен! - рассмеялся Юра. - Майя Петровна, я так понимаю, что антибиотики для социальных нам не дадут? - Бюджетный расход денег требует очень строгого подхода. Поэтому мы считаем нецелесообразным выделять вам средства на лечение социальных больных, - заключила рыжая. - Заработайте! - победно закончила она. - Вот как… - Варшавский задумался. Вдруг врач улыбнулся и набрал быстро номер на мобильном. - Алло… Козлов, у тебя намечается «незачет»…, ну, так не я же виноват, что ты аппендикс от грыжи отличить не можешь… Короче, Козлов, я тебе сейчас смс-кой скину список лекарств, ты у нас аптекарь, …, так вот, привезешь мне по три упаковки лекарств из смс-ки, допущу до зачета. Понял?.. Вот и замечательно, сейчас скину, - быстро набрав текст, Варшавский скинул смс. - Ну, Майя Петровна, вот я двоечника до зачета допустил, лекарств заработал! - рявкнул на всю больницу Юра. - На месяц антибиотиков хватит. Оприходуем, как благотворительность, - накричав на всех, Варшавский вылетел из кабинета, хлопнув дверью. Лаврова посмотрела на чиновников и веско заметила им: - Если мы все начнем переводить на деньги, люди у нас умирать будут быстрее мух. А если вы уволите Юрия Михайловича, я вам смогу только посочувствовать: такого специалиста во всем южном регионе нет. В кардиологию комиссия шла уже весьма осторожно. То их пугают, то им сочувствуют. Что-то творится в областной непонятное: персонал хамит, не боясь ничего. Профессор Зильберг на комиссию отреагировал достаточно миролюбиво. Рудольф Карлович показал чиновникам отделение кардиологии, показал палаты, но уже в социальной, где после инфарктов отходили пенсионеры – ветераны войны, чиновники стали заводить «шарманку» о нецелесообразности их лечения. - Пусть дома выздоравливают, - веско выдал франт с перстнем. - Зачем на них деньги бюджетные тратить? - он посмотрел на профессора. - Что Вы сказали? - глаза Зильберга от удивления округлились. Милый профессор за секунду превратился в зверя, которого боялись все студенты мединститута. - Выйдемте, - прошипел он чиновникам. Уже в коридоре, не подбирая выражений, Рудольф Карлович разбушевался. - Эти люди свое здоровье оставили на дорогах войны, чтоб ты, урод, смог таскать дорогой костюм и перстеньком своим блистать! У вас хоть капля совести вот там осталась? - кардиолог кулаком ткнул высокого функционера от медицины в грудь. - Да как тебе не стыдно! Эти люди тебе в деды годятся! - Кричите, профессор, кричите, только я бюджетных денег на вот этих, - Альбина Денисовна ткнула в сторону палаты, - не дам! Это нецелесообразно! Слышите меня? Нецелесообразно! - Вон из моего отделения! - рявкнул Зильберг. - Я вам покажу еще, что целесообразно, а что нет! Я вас в тюрьму упрячу, мерзавцы! Деньги они бюджетные считают! Вы не о бюджете думаете, вы премии свои за счет этих стариков считаете! Варшавский – старший встречал комиссию на лестнице. Уперев руки в бока, Вадим Михайлович сразу пошел на конфликт. - Значит так, комиссия, - жестко выдал гинеколог. - Мне глубоко плевать, какого вас сюда занесло, только у моих мамочек тихий час, а остальные девчонки просто отдыхают, поэтому сразу предупреждаю, дальше моего кабинета вы не пройдете. А посему, - он махнул на первую дверь справа. Когда чиновники отошли от первого шока приема в гинекологии, они молча проследовали в кабинет заведующего. Вадим Михайлович достал из стола бумаги, протянул их комиссии и, улыбаясь, начал: - Итак, раз уж к нам пожаловала полномочная комиссия из горздравотдела во главе с Вами, дорогая и милейшая Альбина Денисовна, позвольте вас ознакомить с тем малым перечнем необходимых нам препаратов и оборудования. Во-первых, диализ. Очень нужен, не все девочки могут сами выносить. - Отправляйте к нефрологам, - отрезала рыжая. - Пусть они решают эти проблемы. - Не решат, - Варшавский вздохнул, - беременные, которые с диагнозом «невынашивание» обычно на чистку отправляются. А потом вы спрашиваете, почему такая в стране демографическая обстановка. - Значит, переходите на платную основу, зарабатывайте на диализ! - «проповедовала» Альбина Денисовна. - Хорошо, тогда Вы сейчас идете со мной в палату, где лежат девчонки с генными патологиями. Я вам покажу одну из них, ее на днях «чисто» оплодотворили, это значит, ребенок родится без патологий, и Вы лично ей скажете, что диализа для нее нет. - Идемте! - рыжая была готова к бою за бюджетные деньги. Вадим привел чиновницу к палате, где лежали самые тяжелые пациентки Варшавского: женщины, которые не могли самостоятельно родить здоровых детей без генных патологий. Когда Альбина Денисовна и Вадим вошли в палату, врач строго сказал: - Юлия, вот к нам пришли из горздравотдела, сейчас эта милая дама объяснит Вам, почему нет диализа для нашей больницы. Мамочка, лежавшая спиной к вошедшим, медленно повернулась и, не глядя на чиновницу грустно сказала: - Михалыч, а может, где-то найдем? - молоденькая девушка лет 20-ти смахнула слезу. - Муж соберет денег, где-то же есть этот чертов аппарат, - мешки под глазами, печальный взгляд… - Юль, я-то нашел, мне мои студенты-двоечники сюда привезут сегодня вечером из частной клиники, но я хочу, чтоб эта особа тебе лично объяснила, как выживать таким, как ты. - А что они могут объяснить? - Юля посмотрела на чиновницу. На минуту в палате повисла тишина. А потом девушка рассмеялась. - А другим, Вадим Михалыч, умирать! Эта стерва внуку будущему без денег аппарат не дает, что о чужих говорить? - девушка слегка приподнялась. - То-то мой Альбертик про свою мать слышать ничего не хочет! Вот это да! Наградила, сволочь, нас генетикой голимой, а теперь даже лекарств и аппаратов не допросишься! А я все равно рожу! Здорового! Мне Михалыч обещал! - девушка сверкнув глазами в сторону оторопевшей свекрови. - Юля… - прошептала чиновница. - Ва-адим Ми-ихайлович, а почему Вы мне сразу… - Потому что Вы только деньги бюджетные считаете, как будто из своего кармана их достаете. Потому что кроме этой пациентки у меня еще целое отделение! - Варшавский перешел на повышенные тона. - Значит так, Альбина Денисовна! Если Вы хотите, чтобы у Вас были внуки, изыщите средства на диализ для областной больницы. Как такое вообще может быть? В областной больнице нет диализа! - Что будет с Юлей? - так же шепотом спросила чиновница. - А мне мои двоечники на три дня привезут оборудование для Юли. А потом заберут! Потому что в частных клиниках тоже люди больные лежат. Только богатые! - Я не знаю… - Альбина Денисовна опустила глаза и вылетела из палаты. - Юлька, не волнуйся, родишь! - Вадим улыбнулся. - Аппарат будет после обеда. - Спасибо, - девушка улыбнулась. Комиссия в полном составе спешно покидала областную больницу. Однако на крыльце их ожидал «сюрприз». К троице чиновников подошел полковник Кречетов с тремя капитанами в милицейской форме, представился и строго спросил: - Господа, вас врачи предупредили, что ваши действия могли нанести непоправимый вред здоровью пациентов? - Что? - глаза Вольдемара Альбертовича округлились. - Да как вы смеете! Я на работе! Я проверяю, на что тратятся бюджетные деньги! - его перстень блеснул на солнце. - Серьезно? - Кречетов засмеялся. - Какое совпадение. Вот и ребята тоже проверяют это! - он кивнул на милиционеров. - Интересно будет проверить, почему областная больница не получает финансирования, установленного в бюджете, а вы получаете запредельные премии. - Вы не имеете права нас обвинять! - завопил очкарик. - Имею! Вы чуть не сорвали операцию моего подчиненного, а он мог и умереть! - рявкнул полковник. - Пацан свою голову за таких уродов подставлял, ему ребра переломали вооруженные бандиты! В машину их, я в ревизионное управление запрос по их деятельности сам пошлю. А врачей попрошу сделать подробный отчет о последствиях нехватки лекарств и оборудования в больнице. - Я на вас жалобу напишу! - вопил очкарик, которого весьма небрежно засунули в милицейскую машину. - Вы ответите за этот произвол! - пытался сопротивляться красавчик с перстнем. - Я могу позвонить мужу? - покорно спросила Альбина Денисовна, добровольно сев в машину. - В отделении позвоните, - отрезал милиционер и закрыл дверь машины. В палате больного главврача шел отчет в том, как прошел прием комиссии. - Владислав Андреевич, комиссия уже ушла, - Лаврова улыбнулась. - Я слышал даже здесь, как кричал профессор Зильберг. Это было громче Юрия Михайловича, - главврач явно нервничал. - А я вообще не кричал! - веселился Юра. - Я сказал, что в отпуск уйду. А тещу начальника горздрава оперировать будут эти трое. - Они в отделение диагностики ходили? - главврач пытался улыбаться. - Не успели, - Кузнецов потер руки. - Эти психи мне предложили отменить операцию пацана из группы Кречетова. Я полковника предупредил, так мне Дэн предложил их так далеко послать! Я аж покраснел, - Олег рассмеялся. - А потом Рудольф Карлович позвонил зампрокурора и сказал, что его папу лечить после инфаркта нецелесообразно по мнению этих трех. - И что? - главный привстал. В палату влетела старшая сестра Алла Львовна Пион, ее глаза были квадратными, руки подрагивали, а голос сбивался. - Та-ам… там… Кречетов комиссию арестовал! - Вот и отличненько, я пошел работать! - Варшавский – младший улыбнулся присутствующим. - Господа, покидаем палату, больному пора баиньки, и так слишком много эмоций! Врачи, удовлетворенные новостью, покидали палату главного, они ухмылялись, обсуждали происшедшее сегодня в больнице. До вечера все обсуждали приход комиссии, а главное, их «уход»! Алла Львовна и старшая сестра гинекологии, встретившись у кофейного автомата, обменивались впечатлениями. - Людочка, Юрий Михайлович был зол, как сто чертей! Хорошо еще, я этих деятелей в бахилы и халаты засунула. Если бы «Я лечу» их увидел в первоначальном виде… - Пион закатила глаза. - Это был бы последний день Помпеи! - А Вадим Михалыч их сразу на лестнице словил, - хихикнула Людмила Сергеевна и взяла в руки стаканчик из автомата. - А потом эту жабу крашеную к невестке в палату привел! Там такое было! - Да уж, повеселились братики - доктора, - хмыкнула Алла Львовна, отпив глоток горячего кофе. - Не то слово! А невестка этой рыжей у нас уже второй раз лежит, - заговорщицки поведала старшая сестра гинекологии. Она размешала сахар, улыбаясь коллеге. - Первый неудачный был? - уточнила Пион, помешивая свой напиток. - Еще какой! У ребеночка на 17-ти неделях такой букет обнаружили! Ужас! - Генетика? - Ага, как раз от этой тетки из горздрава. Михалыч девочку к искусственным родам неделю готовил, уговаривал, объяснял, - Людочка закатила глаза. - А потом год работал с ней и с ее мужем, чтобы искусственно девочку «чисто» мамой сделать. - И что? Получилось? - Алла Львовна напряглась, допивая кофе. - Получилось. Уже 22-я неделя. Все просто здорово, только проблема с почками. - Из-за первого? - Да, Но Варшавские - не Варшавские если не найдут все, что надо! - Людмила допив, выбросила стаканчик. - Не говори. «Я лечу» со своих двоечников лекарства для социальных больных берет. - А наш диализом на три дня разжился с тех же баранов! - Молодцы наши Михалычи! - констатировала факт Пион. - Еще какие! - согласилась Людмила Сергеевна. В студенческой тоже бурно обсуждались события дня. Малинины тихо возмущались, вспоминая, сколько проблем из-за таких чиновников в маленьких городках и деревнях, а Орлович, готовящийся к ночному, мечтательно выдал: - Вот привезли бы ночью этих козлов к нам в приемный…, я бы им такой покой обеспечил, на всю жизнь запомнили бы. - Антоша, а что это ты такой кровожадный? - поинтересовался Игнатов, предварительно поцеловавший Аню. - Он не кровожадный! Антон справедливый! - прикалывался Влад. - Он бы бюджетные деньги на свое обучение оправдывал: порезал бы их слегка для практики! - Скорее, зарезал, как манекен! - веско заметила Светлова. - Староста, не нуди! Орлович, может, человечество спасать в будущем будет! Надо ж ему на ком-то тренироваться! - заржал Игнатов. - Вот-вот, не на тебе же ему учиться! - добавил Воронцов, и студенты рассмеялись. - Смейтесь, смейтесь. Наша сегодня ургентная, - в комнату отдыха вошла Вика. - Глядишь, на нервной почве язвы бюджетные откроются, к нам и попадут. - Сестра, ты шутишь по-черному? - глаза Влада округлились. - Это Викуська с «Я лечу» переобщалась! - Виктор продолжал смеяться. - Снежанка, Анюта, что-то эти двое… - Вика не успела закончить, как друзья получили по подзатыльнику. - Так, все, пора валить! - заметил Влад. - Витек, берем девчонок, ноги в руки, а то их тут плохим манерам научат. - Валим, Воронцов, а то травму раньше времени на себе изучим, - согласился Витя. Когда студенты разошлись, Вика улыбнулась Антоше: - Я знаю своего крестного, полковник Кречетов может напугать так, что и сердечко встанет. Он такой! - Было бы неплохо. Попрактиковаться охота! - Антону нравилась поддержка Воронцовой. - Инка, а ты бы хотела комиссию порезать? - Лучше сразу зарезать. Они все козлы. Эти чиновники… - буркнула Инна. Ночное началось весьма спокойно. Антон читал книжку, Инна писала что-то в конспекте по общей гинекологии, Иванская пила кофе. Ничто не предвещало бури. - Ночь будет спокойной, - как обычно улыбнулась Светлана Александровна. - Надеюсь, - оторвалась от конспекта Светлова. - Главное, чтобы «Я лечу» ничего не придумал, - философски заметил Антон. Как только были сказаны эти слова, по коридору приемного пролетел крик Варшавского. Иванская удивленно посмотрела на своих подчиненных и спросила Орловича: - Это ты «накаркал» или предчувствовал? - Не знаю, - поежился Антон. В этот момент в кабинет влетел Варшавский, он с порога без особых приветствий начал «громкое соло»: - Света, про комиссию слышала? - Ну-у, по-моему, вся больница уже в курсе, - пожала плечами врач. - Так вот, в милиции слегка перестарались, - злобно оскалился Юра. - Везут к нам одного красавчика. Как раз я ему обещал над могилой речь двинуть. - Варшавский, не будьте таким кровожадным! - улыбнулась Иванская. - А я не кровожадный, мне просто нужны манекены для учебных операций. Орлович, Светлова, готовы? - Да! - хором отрапортовали студенты. - Отлично. Тогда готовность десять минут, они уже на подъезде, - бросив команду, «Я лечу» «улетел». Рев сирены разорвал тишину засыпающего города. Когда в приемный покой вкатили пациента. Антон наглым тоном поинтересовался у врача «скорой»: - А у пациента страховой полис есть? - Понятия не имею, - усмехнулся усатый доктор лет пятидесяти. - Его из СИЗО привезли. Язва открылась. - Баланда не пошла, - «пошутил» санитар. - Ясненько, - Иванская поддержала игру студента. Когда врач и санитар «скорой» ушли, она сказала. - Тогда рентген делать не будем. Везите сразу в хирургию. Там как раз гений наш дежурит. Юрий Михайлович и без рентгена разрежет. - Да, Варшавский может, - подтвердила Инна. - Ему что язва, что аппендицит, рентген не нужен. Разрежет, а там видно будет. - Давайте, ребятки. Пусть Юрий Михайлович думает. А нам еще трупа здесь не хватало! - Светлана Александровна еле сдерживала смех, глядя на почерневшего от страха чиновника. Готовый к операции Вольдемар Альбертович в хирургию попал в глубокой уверенности, что назад в СИЗО он уже не вернется. Однако, как оказалось, самое веселое для него было еще впереди. Варшавский встретил пациента, радостно потирая руки. - Орлович, Светлова, молодцы! - на все отделение приветствовал студентов Юра. - Привезли мне учебное пособие? - Похоже на язву желудка, - умно заметил Антон. - Замечательно! Виктория, - позвал свою «швею» Варшавский, - готовьте вторую операционную. - Хорошо, - Вика убежала готовиться к операции. - Ну что, господин чиновник, жить хочешь? - злобно прошипел Юра. - Да, - выдохнул перепуганный работник горздрава. - Тогда готовься. Сейчас тебя студенты прооперируют. А то пока рентген, документы, оплата…, еще загнешься, не дай Бог! - веселился Юра. - А вы чего еще тут? - метнул на студентов «любящий» взгляд куратор. - Марш в операционную мыться! - когда студенты убежали в операционную, Юра продолжил любезный разговор с чиновником. - Вот сейчас я наглядно покажу тебе, деятель чертов, как экономить бюджетные деньги. Манекеном поработаешь! А я на тебе студентов поучу. Надо же им на ком-то учиться. - А может, мы как-то договоримся? - прорезался голос пациента. - Я жить хочу! - он с трудом, из-за боли и страха, выдыхал слова. - Не-а, мне ребят учить надо. А вы на оборудование учебное денег не даете. Вот на вас и поучу. Жаль, что ты один ко мне попал. А то ребят трое, каждому бы по чиновничку… - мечтательно потянул Юра, вкатывая Вольдемара Альбертовича в операционную. - Юрий Михайлович, все готово! - доложила Вика. - Яков Натанович даже с ассистентом. - Это интерн его, что ли? - Юра аж засветился. - Он самый, они уже там, - кивнула Вика. - Ясно, бери этого, я руки помою, - через две минуты готовый хирург вошел в операционную со словами, - Натаныч, пусть твой пацан учится делать общую анестезию, это – тренажер. Побелевший при этих словах пациент просто закрыл глаза. Интерн Тишмана со второго раза пристроил маску и дрожащим голосом сказал: - Считайте про себя от десяти до нуля, - помогая при этом пациенту со счетом. На цифре семь чиновник отключился. - У м-меня, вро-де г-гото-во, - неуверенно сказал «анестезиолог». - Орлович, готовьтесь держать крючки, Светлова, Вы сушите. Виктория, это то же самое, что у главврача. Вперед, студенты! Не бойтесь, пусть пациент дрожит! Вика удивленно посмотрела на куратора. Их глаза встретились, и уже не надо было слов: он доверяет ей, он рядом и всегда поможет. Воронцова четко скомандовала: - Тампон, …, скальпель, …, зажим, еще зажим, …, держать…, пот…, зажим… сушить, …, еще сушить, - час у стола, и вот уже команды более приятные. - Иглу, сушить... Еще сушить, резать, …, еще…, ревизия! - Виктория, Вы молодец, все чисто. Зашивайте! - глаза Варшавского улыбались Вике. Из операционной ребята выползали. Антон облокотился на стену и тихо спросил Вику: - Ты еще стоишь? - Стою, - Вика удивленно посмотрела на однокурсника. - А я нет! - он медленно сполз на пол. Уставшая Инна понимающе кивнула. - Я тоже! - и опустилась рядом с Антоном. - Понятно, - улыбнулась Воронцова. - Отходите, а я, пожалуй, до ординаторской своим ходом доберусь. Вылетевший из операционной «Я лечу» посмотрел на своих уставших студентов и усмехнулся: - Рано расслабились. В СИЗО забрали троих. Одного мы уже «починили», а вдруг еще двоих привезут? - И их починим, - устало улыбнулись ребята. - Молодцы! - Юра «улетел» в ординаторскую. Ночное подходило к концу. Орлович и Светлова мирно дремали, Иванская пила кофе. Около шести утра за окнами послышался рев сирены «скорой». Ребята подскочили, Светлана Александровна улыбнулась: - Ну, что, работаем, студенты? - Работаем, - Орлович поправил очки. - Работаем, - Инна спрятала волосы под белую шапочку. Когда в приемный покой закатили носилки с пациентом, Антон стал нервно хихикать. - Что-то не так? - поинтересовался врач «скорой». - Да нет, - студент снова хихикнул. - Просто этот у нас сегодня был уже! - Да? - врач удивился. - А мы его привезли из... - Из СИЗО? - Инна тоже стала хихикать. - А откуда знаете? - доктор удивленно смотрел на ребят. - Это комиссия, которая сегодня Варшавских и Зильберга до белого каления довела, - пояснила Светлана Александровна. - С этим что? - Гипертонический криз. Кажется, ему не повезло, - ухмыльнулся врач. - Я помню Рудольфа Карловича по институту: вывести Зильберга... это нужен особый талант вселенской глупости. - И не говори. Антон, давай этого в «социалку» к профессору, а он утром придет и сам решит, что с этими дровами делать, - Иванская откровенно не взлюбила очкастого чиновника. Утро в кардиологии началось для некоторых пациентов весело. Придя на работу, профессор Зильберг с удовольствием узнал, что недавние проверяющие оказались на его попечении и Варшавского. На утренний обход профессор взял с собой молодого ординатора Федора и, когда они вошли в социальную палату, Рудольф Карлович «осчастливил» парня. - Итак, Феодор, - на античный манер обратился Зильберг к своему ученику. - Вот Ваш первый «самостоятельный» пациент. Теперь Вы - его лечащий врач. - Но, - ординатор замялся, - я же сам еще только учусь, а вдруг там что-то серьезное? - растерявшись, парень выдал свои сомнения весьма громко. - Надо, Федя, надо... - Зильберг улыбнулся, - когда-то начинать лечить без моих подсказок. Тем более, этот пациент у нас – «бюджетный» больной, ты у меня ординатор тоже «бюджетный». Отрабатывай, Феодор, затраченные на тебя бюджетные деньги! - закончил пламенную речь профессор. - Ну, ладно, - ординатор почесал затылок. - Пойду-ка я, почитаю литературку по кризу гипертоническому. Когда за ним закрылась дверь в палату, чиновник жалобно заскулил: - А если он меня не вылечит? - Тогда доктор Варшавский сдержит свое слово и скажет пламенную речь над Вашим хладным телом! - улыбнулся пациенту Рудольф Карлович, покидая палату. Утро для студентов началось в институте. Нудная лекция по гистологии, на которой заснули Орлович и Светлова, закончилась шуткой Игнатова, рявкнувшего над ухом спящих: - Варшавский вызывает! Ребят аж подбросило, но, когда они поняли, что над ними просто смеются, Вика возмущенно заметила одногруппникам: - Не смешно, мы всю ночь не спали, - она кулачком погрозила брату, готовому что-то добавить. - Вик, но ты же не спишь на парах! - Витя пытался оправдаться. - Сплю, только проснулась раньше, - Воронцова усмехнулась. В больницу ребята, как всегда, летели. На занятиях Варшавский сразу же озадачил студентов. - Итак, сегодня мы рассмотрим с вами не совсем обычный случай. Доктор Орлович, просветите нас, что такое симптоматические психозы? - Ну, это психотические состояния, возникающие во время соматических неинфекционных и инфекционных заболеваний в связи с ними, - отчеканил Антон. - Смена обстановки, привычной для таких больных на голову, обычно вызывает глюки, - вставился Витя. - Правильно, доктор Орлович. Не смешно, доктор Игнатов. А вот вам и случай: острый калькулезный холецистит, помноженный на сей психотический подарок, господа студенты, - Юра улыбнулся. - Первое, что должен сделать в таких случаях хирург, это…, доктор Воронцова? - Вызвать психиатра или психоневролога, - Вика улыбнулась. - Совершенно верно! Итак, больной Лаптев, социальная палата, курирует доктор Игнатов, как физически сильный и морально устойчивый, - заключил хирург. - Итак, а теперь, острый калькулезный холецистит это… - Юра рассказывал студентам о заболевании, о методах его лечения, расхаживая о учебному классу, ребята что-то быстро строчили в тетрадках. Наконец, теория была окончена, и Варшавский, усевшись в преподавательское кресло, сказал. - Все, больше сегодня я вам ничего рассказывать не планировал, а значит…, брысь по своим больным, Игнатов идет со мной. Витя и Варшавский сходили за психоневрологом, и когда они с доктором Золотко вернулись в хирургию, зрелище пред светлые очи предстало еще то: посреди коридора стоял здоровый мужик, подпиравший стену. Когда он увидел врачей, пациент закричал: - Ребята, осторожно! Здесь стены падают! - Знакомьтесь, коллеги, - серьезно сказал Юра, дернув предварительно Витю и Алену Игоревну за халаты. - Наш больной Лаптев! - Послушайте, - Золотко сразу же «включила специалиста по голове». - А давайте я Вам помогу, Вы правой рукой перехватите за пожарный кран, а я пока здесь подержу, - врач подошла к стене. Как только больной, поверив Алене Игоревне, освободил правую руку, Варшавский моментально среагировал и скрутил пациента. Пока они с Игнатовым удерживали Лаптева, доктор Золотко позвала сестру, больному вкатали лошадиную дозу успокоительного и отправили в палату. - Игнатов, привяжите своего подопечного, - устало бросил Юра. - А то будете за ним бегать весь день. Когда Варшавский удобно устроился на диване в ординаторской, звонок мобильного сообщил, что его ждет не отдых, а поход в приемный покой. Зрелище там не добавило Юре настроения. Пациенткой оказалась весьма колоритная дамочка лет сорока, сопровождаемая мамашей. «Пациентка» истошно орала, что отрезала себе палец и вот-вот умрет от потери крови. При этом ее рука была по локоть перемотана бинтами. Юрий Михайлович вскинул брови и спросил: - И что тут за апокалипсис? - Да вот, говорит, что умирает, потребовала лучшего хирурга, - дежурный врач скривился. - Вот значит как! - Варшавский стал закипать. - И что случилось? - он метнул злой взгляд на кричавшую больную. - Я себе шампуром руку насквозь пробила, палец отрезала! Вены все повредила, я умру от потери крови, если Вы… - Ясно. Сестра, снимите эти километры бинта. Предполагаю, там обычный порез, - глаза хирурга метали молнии. Когда «повязку» сняли, оказалось, что Юрий Михайлович, как обычно, прав: две малюсеньких ранки на указательном пальце и запястье, которые даже ранками назвать было нельзя. - Сейчас взорвется, - прошептала сестра дежурному врачу. И тут же раздался крик Варшавского: - Зеленкой замажьте, пластырем залепите и запишитесь на консультацию к доктору Золотко Алене Игоревне! Специалист по чокнутым у нас она! А я мозги лечу только оперативно! Ясно? - «пациентка» с перепуга плюхнулась на койку. Варшавский выругался и в «хорошем» настроении ушел в хирургию. Влетев к себе в отделение, он заорал на всю больницу: - Доктора Воронцову ко мне, быстро! Услышав этот крик, Вика, сидевшая с историей болезни в учебном классе, поспешила в ординаторскую. - Юрий Миха… - Варшавский тут же перебил Вику, закрывая за ней дверь на защелку. - Если ты меня сейчас не поцелуешь, я разнесу больницу и кого-нибудь убью! Удивленная девушка нежно обняла Юру за плечи, ее губы слегка коснулись его щеки, и она улыбнулась. - Я тебя люблю, - прошептала Вика. - И ты хочешь сказать, что это был поцелуй? - губы Варшавского властно и беспардонно впились в губы Виктории, уже через мгновение, она оказалась на диване в объятьях любимого… - И ты хочешь сказать, что ЭТО был поцелуй? - спросила Вика, спустя два часа поправляя халатик.
Natvic: В палату главврача вошел его заместитель. Барсуков улыбнулся Воронцову и сообщил: - Владислав Андреевич, из Москвы звонили. Послезавтра начинается конференция по абдоминальной хирургии. Будут обсуждать проблемы операционного вмешательства при панкреатитах. - И что? Пошли кого-нибудь туда. Например, молодого доктора пошли, ему послушать полезно, о чем врачи со стажем разговаривают, - пожал плечами Воронцов. - Хорошо, я подготовлю все и принесу Вам на подпись, а потом сообщу Пашкину, - Барсуков оглянулся на распахнувшуюся дверь. В палату вошла медсестра. - Владислав Андреевич, уколы ставить пора. Доктор Вам еще и витамины добавила. Вот сейчас укольчик поставим, а потом капельницу витаминную, - девушка улыбнулась. - Вот видишь, Роман Геннадиевич, внучка надо мной издевается, - усмехнулся главврач, пока медсестра проводила манипуляции. - Сначала Варшавский, а теперь еще и она. Девчонка совсем, а шов отменный! - Да, смена растет, - Барсуков покачал головой. - Да, еще по поводу комиссии, там из милиции запрос пришел… - Так пусть завотделениями и напишут по запросу все, что считают нужным. Медсестра вышла из палаты главврача, не закрыв за собой плотно дверь. И пока Барсуков еще что-то искал в папке для главного, бубня про необходимость поездки в Москву, до слуха Воронцова долетел обрывок разговора медсестер из коридора: - Так эта черненькая – внучка Воронцова! - Не может быть! А Варшавский в курсе? - Не знаю, но сегодня они часа два просидели в закрытой ординаторской. - Я видела, когда они вышли, оба светились. - Ага, на всех кидался, а потом ее позвал. Сразу ураган стих! - Ничего себе! «Я лечу» влюбился во внучку главного! - По-моему, девочка совсем не против. - По-моему тоже, - рассмеявшись, медсестры, перешептываясь, куда-то ушли. Лицо главврача побелело от услышанного. Он еле взял себя в руки, и тут же строго сказал заместителю: - Роман Геннадиевич, какая тема конференции, ты говорил? - Панкреатит, хирургические методы лечения, - Барсуков продолжал копаться в бумагах. - Знаешь, а пошли-ка ты Варшавского в Москву! Он как раз недавно панкреонекроз оперировал, - Владислав Андреевич с трудом сдерживался. - Как скажете. А кто будет неделю со студентами бодаться? У Бухтеева есть группа… - Лаврова возьмет, я с ней поговорю, - Воронцов сжал кулаки под одеялом. – «Надеюсь, еще не поздно, совсем мозги потеряли оба!» - мысленно кипел главврач. - Хорошо, пойду, обрадую Юрия Михайловича, Москва – это лучше, чем студенты, - Барсуков пожал плечами и отправился готовить документы. - Давай, принесешь, я подпишу, - довольный собой главврач усмехнулся. Варшавский сидел в ординаторской, что-то записывая в историю болезни, когда в дверь постучали. - Войдите! – рявкнул Юра. - Привет, Михалыч, - в ординаторскую вошел Барсуков. - У меня для тебя новость. - Надеюсь, меня не хотят превратить в няньку детсада? - Юра красноречиво посмотрел на зама Воронцова. - Не хотят. Тут совсем другое… - Роман Геннадиевич замялся. - Ты едешь на конференцию в Москву. Пять дней. Послезавтра надо быть там. - Главный мстит за операцию? - Варшавский не удивился. - Не знаю, там тема панкреатита и оперативного его лечения. Вот тебя и решили… - Твою мать, - ругнулся хирург. - Больше студентов я не люблю город-гемморой Москву, - зло прорычал Юра. - Когда вылетать? - Завтра в 19.00. Полтора часа полета, и ты в столице, - осторожно ответил зам главного. – А в понедельник – конференция. - Блин… Кто берет мой детский сад? - Варшавский злился. - Кому передашь, тот и возьмет. - Тогда Лавровой передам на недельку деток. А ты, мерзавец, мне испортил единственный выходной. И так из-за комиссии в субботу работали. - Юрий Михайлович, если не хочешь, так сходи к Воронцову… - Барсуков осекся под Юриным взглядом. - Билеты мне домой привезешь, хрен с вами, - а про себя Юра уже материл все конференции, Москву и главврача. Когда Барсуков испарился, Варшавский вскочил, швырнул историю болезни и рванул в кабинет Лавровой. - Майя Петровна! Мало того, что о конференции меня предупреждают спонтанно, так еще и засылают черт знает куда! Теперь Вы отвечаете за моих бездельников. Плановые мои отдайте Бухтееву, а на ночное мое в понедельник выйдете сами! - Хорошо, Юрий Михайлович, я уже в курсе. Студентов и ночные заберу, плановые сделает Бухтеев. Не волнуйтесь так, - Майя Петровна улыбнулась. - Как же, не волнуйтесь, через неделю вы все будете мне сказки рассказывать, какие у меня плохие студенты и какие у нас сказочные пациенты, - Варшавский метался по кабинету. - Юрий Михайлович, а давайте-ка, отпустите студентов и идите домой, соберитесь, отдохните, продумайте, что на конференции будете делать, - голос Лавровой был тихим и убаюкивающим. - Ладно, - Варшавский сел на диван. - А Вы присмотрите за ребятами, не давайте их в обиду. А конференция… ну ее к черту, слетаю, встречусь с коллегами бывшими, и прилечу, - Юра быстро вскочил и вылетел из кабинета Лавровой. Вика отвернулась к окну. Она старалась сдерживать слезы, но глаза предательски покраснели. Юра нежно обнял свою Сказку и прошептал: - Викусь, я ж не на Луну улетаю, а всего лишь в Москву на пять дней. Завтра днем отвезу тебя к родителям, а уже через недельку мы опять будем вместе. - Юр, давай я деда уговорю, чтоб другого послал, - она всхлипнула. - Кого? Бухтеева, так Георгий Маркович слишком мало у нас работает, а Пашкин еще совсем молодой, - Юра перевел дыхание, - Майя Петровна – зав отделением, она не может уехать, тем более, совсем недавно она была на больничном. - Целую неделю без тебя… я же с ума сойду! - уткнувшись носом в грудь любимого, девушка разревелась. Обняв Вику, Варшавский зарылся в ее волосы, ему не хотелось уезжать, он не хотел оставлять свою Сказку, но работа есть работа. Он крепко прижал к себе любимую и прошептал: - Я вернусь в субботу, и мы сразу же пойдем в Exit, согласна? - Я хочу, чтоб ты не уезжал, - упрямо твердила девушка. Диалог продолжился почти до утра, Вика так и уснула в объятьях Юры. Утро началось теми же словами, но лежавшие на столе билеты подтверждали неизбежность отъезда. Дорога в Царскосельский казалась Вике как никогда короткой, ехали они молча, только у ворот дома Воронцовых Юра строго сказал любимой: - Так, Вика, я уезжаю, но это не значит, что в отделении может твориться черт знает что. Я вернусь очень скоро, и тогда держитесь все! Понятно? - Понятно, - в глазах Воронцовой полыхнул огонек. – Поверь, никто не заметит твоего отсутствия! – глухой голос Виктории не предвещал ничего хорошего, однако Юра не придал этому значения. - Тогда, принцесса моя, пошли, сдам тебя папе под присмотр, пока я буду на конференции париться. Понедельник в больнице начался весьма интересно. В одиннадцать студенты 13-М-666 прибыли на занятия и были очень удивлены отсутствием куратора. В учебный класс вошла Майя Петровна и сообщила: - Итак, господа студенты, на этой неделе вас курирую я. Тема нашего занятия… - А Варшавский где? – удивленно вставился Влад, заметив так же отсутствие сестры. - Не поняла? – Лаврова удивленно посмотрела на студента. – Владислав, по-моему, родство с главврачом еще не повод хамского поведения на занятиях, - возмутилась зав отделением. - Простите, - Воронцов опустил глаза. - Кстати, а Виктория где? – поинтересовалась зав хирургией. - Понятия не имею, на парах сидела злая, ни с кем не разговаривала, потом пошла деда проверить. Может, у него? – Влад пожал плечами. - Так. Если вы думаете, что отсутствие Юрия Михайловича – это свобода и безделье, то вы сильно ошибаетесь. Варшавский лично меня попросил гонять вас до обморока, - Лаврова строго посмотрела на ребят. Вдруг дверь распахнулась, и в класс влетела Вика. Она тяжело дышала, глаза горели недобрым огоньком. - Простите, можно войти? - практически выдохнула она. - Не догнали? – строго спросила Майя Петровна. - Кто? – Вика удивленно посмотрела на Лаврову. - Те, кто гнались за тобой. Садись, повторюсь, отсутствие вашего куратора – не повод нарушать дисциплину и порядок, - закончила Майя Петровна. Вика села на свое место и тут же уткнулась в конспект. Но мысли девушки были явно в другом месте. Она плохо слышала, что говорила Майя Петровна о правилах поведения с больными, о медицинской этике, все мысли были в Москве, там, рядом с любимым. Когда Лаврова уже хотела закончить занятие, дверь класса открылась, и Алла Львовна Пион прервала Викины размышления: - Майя Петровна, Владислав Андреевич просил Викторию зайти к нему. - А я как раз закончила занятие. Все идут по своим больным. Виктория, а ты… - А я к своему больному, - грустно выдала Воронцова и, опустив голову, поплелась в палату деда. Полковник Кречетов сидел в своем кабинете, когда в двери постучали. Денис Владимирович удивленно посмотрел в сторону стука, отложил документ, который читал в сторону, и ответил: - Войдите. В кабинет вошли двое: Андрей Воронцов и высокий крупный мужчина лет сорока пяти – сорока семи, с короткой стрижкой и весьма специфической внешностью. Воронцов поприветствовал друга: - Добрый день, полковник. Как жизнь продвигается? - Да так, потихоньку. Присаживайтесь, - Дэн кивнул на стулья. - Денис Владимирович, мы с Леонидом Семеновичем, - Андрей кивнул на собеседника, - пришли уточнить на счет оборудования, арестованного на складах Челси. - Мои ребята практически все закончили, - Кречетов улыбнулся. – Там остались кое-какие формальности, думаю, уже в пятницу сможете получить все необходимые документы, а потом забирайте свое «железо», - Дэн улыбнулся. - Я бы это «железом» не называл, - Леонид Семенович усмехнулся. – Подскажите, Денис Владимирович, а я могу это, как Вы сказали, «железо» далее отпустить на благотворительность? - Вообще-то это Ваше дело, что делать с грузом, - Кречетов не понял сразу сути вопроса. - Поймите, полковник, - бизнесмен пытался подобрать русские слова для выражения своих мыслей, было видно, что для него был ближе другой «язык». - Я был готов потерять это оборудование, готов был заплатить таким образом за то, чтобы никогда больше не слышать фамилии Челси. А Вы еще и, - он хмыкнул, - «железо» возвращаете. - Чем я могу помочь? – Кречетов непонимающе посмотрел на собеседника. - Я хочу это оборудование подарить областной больнице, - выдохнул Леонид Семенович. - Дэн, - Воронцов рассмеялся. – Просто я и Ледя Маршал решили стать благотворителями. Раз оборудование ты нам возвращаешь, а мы на это не рассчитывали, так мы его в областную отдадим. Папане такой подарок даже в кошмарном сне не приснится! - Полковник, там два самых последних аппарата для диализа, которых нет в больницах города, там есть игрушки для нейрохирургии, для кардиологов. Такое им никто не даст. А мы подарим! Нам не жалко! – Ледя Маршал улыбнулся на все 32 зуба. Кречетов посмотрел на посетителей и на секунду задумался. Вот так бывает в жизни: воротила и криминальный авторитет Ледя Маршал, он же Леонид Семенович Маршал, готов отдать оборудования на почти два лимона зеленых в больницу. А еще пару дней назад он, полковник Кречетов, лично задержал трех чиновников, «экономивших» за счет больных бюджетные копейки, чтобы себе премии на штуку баксов выписать. - Ну…, - Дэн улыбнулся. – Пусть ко мне ваши бухгалтеры придут в пятницу, мы порешаем этот вопрос, а то еще областную на налоги выставят ни за что. - Вот и козырненько! – выдал Ледя. – Значит в пятницу моя Муся будет у Вас в десять! - Мои тоже будут, - улыбнулся Андрей. – Я представляю, как братцы Варшавские будут от счастья скакать, когда получат «подарки». Кстати, твоему пацану Кузнецов сможет небюджетно коленный сустав на немецкий поменять. Там же еще до фига мальчика ремонтировать? - Да… - полковник улыбнулся. – Спасибо, ребята, это не просто подарок… - Та ладно! – Ледя засмеялся. – Сколько той жизни? Раз живем! Я на другом подниму «бабки»! Пусть айболиты лечат! Мужчины рассмеялись. Вика подошла к палате, где лежал главврач, уже на подходе к палате она услышала, как женский голос вещал главному: - … а медсестры, они же все замечают, поэтому и слухи ходят. - Ничего. Посидит в Москве недельку наш гений влюбленный, а пока девчонке мозги вправлю, родители ей слишком много позволяют! - Я Вас понимаю, Владислав Андреевич, беспокоитесь…, девочка молодая, красивая, тут у любого мужика голову снесет. А Варшавский – мужик! - Спасибо за информацию и за понимание. Вика влетела в палату, ее черные глаза полыхали диким огоньком. Она смерила с ног до головы сидевшую у кровати главврача уже знакомую ей терапевта Татьяну Мальцеву, ухмыльнулась и недобрым голосом заметила: - Почему в палате посторонние? Посещения у нас, между прочим, с 14.00 до 15.00, и вид у Вас явно не соответствует правилам хирургического отделения. Покиньте палату. - Вика, а тебе не кажется… - начала Мальцева, но Воронцова ее перебила: - Отсутствие в хирургии Юрия Михайловича – не повод нарушать дисциплину. Вон отсюда, или я сейчас позову охрану! – голос Вики громыхнул по отделению. От неожиданности Мальцева медленно попятилась к двери, а главврач инстинктивно накрылся одеялом. Когда терапевт исчезла, Воронцов отошел от шока и попытался воздействовать на внучку. - Виктория, что ты себе позволяешь? - Я? Я позволяю себе блюсти порядок в отделении, курировать своего больного, а еще… - она скривила губы в улыбке. – Я приду в 14.00, чтобы поговорить с любимым дедулей о некоторых аспектах медицинской этики, он у меня, знаете ли, врач! – с издевкой закончила девушка и направилась к двери. - Вика, я еще не окончил разговор! – Воронцов попытался повысить голос. - А я еще не окончила обход больных, - Вика улыбнулась. – Кто-то нашего куратора сослал в Москву, а Майя Петровна и Георгий Маркович не резиновые. Вот и приходится мне, как ассистенту Варшавского, бегать по его больным. До свиданья! - в глазах – огонь, на губах – улыбка. Такой Вика покинула палату главврача. Ураган в хирургии только начинался. По дороге к Майе Петровне Вика по-Варшавски наорала на курящих под лестницей язвенников, утопила в ведре санитарки две пачки сигарет, вызверилась на всякий случай на ребят из параллельной группы, громко смеявшихся в коридоре отделения, и, наконец, рявкнула на брата, так, кстати, подвернувшегося на закуску. - Что это с Викой? – поинтересовался Игнатов у друга, предварительно спрятавшись за его спиной. - Ничего, это просто заместитель «Я лечу» на ближайшие пару дней. Хотя с сигаретами сестренка переборщила, - Влад грустно посмотрел в окно на пачку «мальборо» мирно покоящуюся на газоне. - Это типа, Варшавский Вике поручил на всех орать неделю? – уточнил Витя. - Это типа, Вика орать погромче него уже научилась, язвы штопать тоже, так что… - Воронцов ухмыльнулся. - Кажется, мы присутствуем при рождении нового гения отечественной медицины! - Понятно, хана больнице, - Игнатов покачал головой. - Надо митинг организовать с лозунгом «Верните куратора, больницу жалко!» - Точно, пошли плакат писать, а то ща вернется, так мы за сигаретами прям и полетим, - рассмеялся Влад и потащил друга в студенческую комнату. В кабинете заведующей отделением маленькое симпатичное торнадо продолжило бушевать. Вика влетела к Лавровой покрасневшая и на взводе. - Майя Петровна, я понимаю, Юрий Михайлович в Москве, но это же не повод устраивать курилку прямо в коридоре хирургии! - Вика, - Майя Петровна удивленно смотрела на студентку. - Ты присядь, успокойся. Я распоряжусь, чтобы санитары следили за этим. - Отлично, а то превратили больницу в дурдом! - девушка шумно выдохнула. «Все, набралась уже замашек у куратора!» - подумала Лаврова, слушая Вику. Вслух она сказала, обняв за плечи Воронцову. - Вика, все будет хорошо. Только не нервничай, нам с тобой еще целую ночь айболитами быть. - Майя Петровна, да бросьте вы! Первый раз, что ли? - Вика сидела на диване мрачнее тучи. «Неужели все эти разговоры о Варшавском и Воронцовой – правда?» - Лаврова испугалась даже мысли об этом. - Вика, - обратилась она к студентке, - давай-ка, ложись у меня на диване, часок поспи, а то все-таки нам в ночь. Вот вернется ваш Юрий Михайлович, он меня съест, если ты будешь не в форме, - зав отделением достала подушку, и строго добавила. - Это приказ начальника. - Сейчас половина первого, - Вика посмотрела на часы, - мне еще… - До полвторого спать! Это не обсуждается, или мне Варшавскому в Москву позвонить? - Лаврова хитро прищурилась. - Хорошо, - девушка послушно легла и задумалась, а когда дверь за Майей Петровной закрылась, она прикрыла глаза, убегая в грезы, где они опять будут вместе. Пока в хирургии все стихло, в травматологии разыгрывалась шекспировская драма. Ну, практически «Отелло на новый лад». Несколько дней назад в отделение поступила милая симпатичная девушка с вывихом голеностопного сустава и разрывом связок. Пациентка Олеся Машкова оказалась циркачкой, работавшей в паре со своим парнем. Когда Машкову госпитализировали, Кузнецов решил поручить этот случай Владу Воронцову. Согласовав все, друзья решили погонять парня на два отделения. Если бы они знали, чем все закончится! Парень - циркач почти каждый день навещал свою партнершу, приносил ей конфеты, фрукты. И почти каждый раз, когда он приходил, на выходе из палаты сталкивался с Воронцовым. Войдя в палату, парень свой разговор вместо «Здравствуй» начинал с «он к тебе не пристает?». И вот, наконец, цирковой ревнивец застал Влада и свою девушку мило беседующими. - Значит, и тебе тоже нравится эта группа? – Воронцов мило улыбнулся девушке и поправил ее подушку. - Очень нравится, - Олеся улыбнулась приятному брюнету в белом халате. - Тогда я тебе завтра последний диск принесу, - Влад еще раз улыбнулся, что-то записал в карту Машковой, и встал, чтобы уйти. Однако с порога на него налетел циркач: - Да я тебя, урод!.. - начинает вопить парень, отталкивая Воронцова, - Ах ты, б***ь такая, я так и знал что ты мне с этим докторенком изменяешь! Прав я был, когда не хотел пускать тебя в больницу, знал ведь, что ты тут себе хахаля найдешь! - А потише можно?!! – возмутился Влад такому поведению посетителя. - Да не изменяю я тебе! И так общаюсь только с теми, с кем ты мне разрешаешь, а тут заговорила с кем-то не из твоего круга, и ты сразу в измене подозреваешь! Как же я от этого устала, как же я хочу уйти уже от тебя! – выкрикнула девушка сквозь слезы. - Ты никуда от меня, маленькая шлюшка, не денешься, кто же с тобой выступать-то будет? – орал циркач. – Я запрещаю тебе общаться потому, что знаю, ты мне будешь изменять! И я подобрал тебе круг общения из проверенных друзей! – парень скривился, рассмеявшись. К несчастью нервного циркача из хирургии на первый этаж в лабораторию уже плавно двигался поспавший и отдохнувший торнадо. А шекспировские страсти в травматологии уже переросли в мини-потасовку. Повернувшись к Воронцову и взяв его за грудки, циркач зарычал на всю больницу: - А ты чего стоишь, докторенок, а ну катись отсюда, пока в морду не получил! - и вытолкал Влада за дверь, продолжив в палате орать на свою девушку. Свидетельницей этой картины стала Снежана, искавшая Влада. Когда нервный парень выкинул Влада из палаты, он практически налетел на свою любимую. - Снежинка, не знаю, что ты слышала, но у меня с ней ничего не было, - оправдывался сразу же Воронцов. - Слышала я предостаточно, и считаю, что надо спасать девочку от этого монстра, - заключила Снежана. - Надо собирать всех наших в кафе, и разрабатывать план спасения несчастной. Однако циркач так громко орал, что не только Снежана слышала предостаточно. Сбежалось все отделение травматологии и одно симпатичное торнадо из хирургии, шедшее в лабораторию. - Пожалуй, никого собирать не придется, - Влад смотрел куда-то в сторону. Снежана проследила за взглядом любимого и тихонько рассмеялась. В палату медленно входила Вика, похожая на грозовую тучу. Девушка молча подошла к орущему циркачу, молча прихватила его за кадык так, что он замолчал и выпучил от боли глаза. Потусторонним голосом девушка поинтересовалась: - Ну, что? Наорался, козел? – она зло смотрела в его перепуганные глаза, сверля насквозь крикливого ревнивца. – А теперь слушай сюда. Когда я тебя отпущу, ты извинишься перед пациенткой, перед доктором Воронцовым, и перед лежащими в этой палате. А после этого, - Вика повысила голос, - уберешься отсюда, и не дай Бог, чтобы я тебя, козла, здесь еще раз увидела. Понял? – парень моргнул, соглашаясь. Зрители, стоявшие в коридоре удивленно смотрели на происходящее в палате, и только Влад комментировал тихонько: - Повезло ему, Вика могла и сильнее придавить. Тогда, Снежинка, он на ночь мог стать и твоим пациентом, - Влад хмыкнул. Успокоенный циркач быстро промямлил извинения, удивленно и опасливо поглядывая на молоденькую докторшу, и испарился из больницы. Когда ревнивец исчез, Вика спокойно заметила: - Еще раз сюда сунется, его санитары по лестнице без страховки спустят! – девушка вышла из палаты и спокойно ушла в направлении лаборатории. Андрей Воронцов удобно устроился в кресле VIP – палаты. Владислав Андреевич строго спросил сына: - Как жена? - Нормально, я только от нее. Вадим говорит, что скоро ее выпишет, - Андрей улыбнулся. – А ты как, главный? - Я? Да так, - главврач махнул рукой.- Доктор у меня вредная. - А ты как себе думал? Виктория Андреевна она такая! С характером! Вся в меня! - Вот именно! С характером! - Владислав Андреевич задумался. - Андрей, я хочу обратить твое внимание на то, что Вика выросла, сегодня она уже красивая девушка, на которую заглядываются мужчины. И это не всегда безопасно! - Пап, а ты не думай об этом. Я Вике уже нашел умного, состоятельного и перспективного мужа. Думаю, через месяц будет помолвка, а там и свадьба, - Андрей улыбнулся. - Пусть потом ему голова болит, чтоб жену не увели. - Это правильно, сынок, - Воронцов – старший в душе немного успокоился по поводу Варшавского и внучки. Главврач прикрыл глаза и улыбнулся. Вдруг расслабленность и умиротворение пациента слетели в одно мгновение, голос «лечащего врача» вернул Владислава Андреевича в реальность. - И что это за бардак! – отец и сын обернулись: в дверях стояла Вика, ее глаза метали молнии. - Привет, дочь, - Андрей подошел к Виктории и обнял ее. Однако эффекта успокоения его действия не имели. - Вот скажите мне, пожалуйста, Андрей Владиславович, который час? - рявкнула девушка. - Половина третьего, - Воронцов удивленно посмотрел на дочь. - А посещения у нас начинаются в три! Покиньте палату! - бушевала Вика. - Не понял? - брови отца взлетели от удивления. - Дочь, а что случилось? Тебя кто-то обидел? - Ага, ее обидишь, - хмыкнул главврач - Пусть попробуют, - буркнула Виктория. - Так, в хирургии существует порядок, Андрей Владиславович, покидаем палату немедленно, погуляете полчаса, а потом приходите. Режим надо соблюдать! - строго выдала Воронцова. - А Вас, Владислав Андреевич, я уже предупреждала, отсутствие Варшавского – не повод нарушать режим! Отец и сын переглянулись, Андрей усмехнулся, покачал головой и вышел из палаты. Вика ушла вслед за отцом. - Вик, - Воронцов обнял дочь. - Викусь, что случилось? - Папа, - Виктория прижалась к отцу. - Па, дед Юрку специально в Москву сослал. - Зачем? – Андрей удивленно посмотрел на дочку, крепче прижимая ее к себе. - Ему насплетничали, что мы с Юрой… - девушка всхлипнула. - Ему насплетничали про нас, и дед специально его туда послал, чтобы мы не были вместе! Я сама все это слышала! - Так давай я поговорю с дедом, чтоб вас не трогал, - Воронцов понял: проблема появилась не шуточная, для Воронцова – старшего роман Варшавского и внучки напоминание об ошибках сына! - Не надо, я сама, - упрямо пробурчала Вика. - Как хочешь, - Андрей чмокнул дочь в макушку. - А давай я тебе расскажу, почему я приходил к деду. А ему не расскажу, подождет, пока твой Юрка вернется. - И чего ты приходил? - Вика в момент вытерла слезы. - Я и мой партнер по одному контракту решили подарить деду кучу оборудования. Там и диализы, и аппаратура для нейрохирургии. Как тебе такой подарок? - Классно, - глаза Виктории загорелись огоньком. - Только деду пока не говори, вот приедет Юра…, приедет, и ты ему сначала скажи, а то дед не заслужил еще, - девушка вела себя, как маленький капризный ребенок. Но отец решил ее немного побаловать. - Договорились, я зайду к дяде Вадиму, а потом к Майе Петровне, заберу тебя домой пораньше. - Не выйдет, у меня сегодня ночное. Я сегодня – Айболит. - Хорошо, Айболит, тогда я тебе вечерком поесть привезу. Чего хочется моей принцессе? - Юрку! – Вика шкодно улыбнулась папиному удивлению. – Я имела в виду сардельки «варшавские», привезешь? - Конечно, привезу, - рассмеялся Андрей, обнимая дочь.
Natvic: Олег Анатольевич Кузнецов вышел на крыльцо, закурил и быстро набрал номер на мобильном. - Алло, - когда ему ответили, травматолог начал разговор. - Привет! Слушай, ты что хочешь вернуться на руины областной? - А что случилось? - не понимая Олега, спросил абонент на другом конце. - Варшавский, иди в баню, Вика сегодня чуть больницу не разнесла! - рассмеялся Кузнецов. - Как это? - находившийся в Москве Юра ничего не знал о понедельнике в больнице. - Да не тише Юрия Михайловича! Девочка целый день тебя на 100% заменяет. Тут и главный получил, и мое отделение за компанию! - Олежек, я через четыре дня вернусь, потерпите! – ржал Варшавский, представляя, как Вика копирует его поведение. Тут же в памяти всплыли откровения Влада о том, как Вика в детстве его покусала за куклу и объяснения, что такое Вика в гневе. По мнению Воронцова-младшего это выглядело так: «Вот представьте себе, Юрий Михайлович, что Вы готовитесь к очень сложной нейрохирургической операции, только при этом Вы утром встали с головной болью, ломкой в суставах и… вчера долго и весело гуляли! А еще, какой-то урод побил Вашу машину! Во!» Разговор с Кузнецовым стал только первым. Следом за Олегом Юре позвонил брат. Варшавский – старший вкратце рассказал, как Вика устроила погром в травме, доложил, что в хирургию лишний раз никто идти не хочет, даже за консультациями, а главный лишен даже права на внережимное посещение. А когда Варшавскому позвонила старшая сестра Пион, он с хохотом ответил: - Что еще стряслось, Алла Львовна? Кого еще загрызли мои студенты? - Пока никого, просто у Вас появился заместитель, - хихикнула Пион. - Тут Ваша Виктория такое творит!.. Юрий Михайлович, к Вашим крикам все уже привыкли, а вот к ее… Мало того, что в ведре санитарок постоянно плавают чьи-то сигареты, так и курилки под лестницей уже нет! - О, как! Я пытаюсь пять лет отучить ваших девиц и санитаров дымить в отделении, а доктор Воронцова за один день справилась! - веселился Юра. - Юрий Михайлович, возвращайтесь быстрее, - взмолилась Пион. - В субботу буду! - Юра в уме подсчитал что-то. - В воскресенье увидимся. Поверьте, я дуэтом тоже умею шуметь. Надеюсь, Виктория меня поддержит! Отключившись, Варшавский расхохотался. К нему подошел один из участников конференции, профессор – москвич, с которым Юра когда-то работал. - Что тебя так развеселило? - Да, так, я в командировке, а там моя ассистентка заменила крикливого доктора Варшавского на все сто! Не думал, что молоденькая девчушка может навести столько шороха! - Юра был в восторге. - Ну, молодежь сейчас такая, шустрая! - улыбнулся профессор. - Эта не такая, как все. Виктория у меня особенная, - довольно потянулся Варшавский, улыбаясь своим мыслям. - Да-а-а-а, не припомню, чтобы ты так говорил о молодых сотрудниках, - москвич похлопал Варшавского по плечу. - Ладно тебе, - Юра мотнул головой. - Прости, надо позвонить, а то таки некуда будет возвращаться. Осуществить задуманное Юра не смог, потому что его мобильник возвестил о том, что Вика достала еще кого-то. - Алло, - голос Варшавского выдавал бурное веселье. - Юрий Михайлович, что же ты с нами делаешь? – из трубки вырвался голос главврача. – Ты ж из меня не просто веревки вьешь! Ты же меня на тот свет дистанционно отправишь! Совесть у тебя есть? - У меня? Где-то была, - Юра, не скрывая эмоций, в открытую смеялся. - Варшавский, как тебе не стыдно? - За что? – Юра удивился? - За то, что твоя студентка тебя перекричала! - рявкнул Воронцов. - А Вы, Владислав Андреевич, не нарушайте режим, Виктория не будет злиться. Мое отсутствие – не повод нарушать режим. - И ты туда же! – главврач еле сдерживался. – Возвращайся побыстрее, а то приедешь на развалины Вавилона! – бросив последнюю фразу, главный отключился. Юра улыбнулся и стал искать Викин телефон, как вдруг мобильный нервно завибрировал. На экране загорелось «Кроха». - Привет, Натали, - ответил Юра. – Тебя Вадик попросил позвонить? - Привет, Юрка, я звоню спросить, надолго ли ты в город-гемморой Москву? - Думаю, что обстоятельства говорят о том, что возвращаться надо уже, - ухмыльнулся хирург. - Ясно, просто тут наша Виктория слегка неадекватно разлуку переносит, - «теща» усмехнулась. - Знаю, мне не звонил еще только Господь Бог! – рассмеялся Юра. – Ты, по-моему, пятая. Я перезвоню Вике, успокою Сказку. - Юрка, вы оба сумасшедшие, так что угомони это чудо. А то работать будет негде! - Слушаюсь, мама, и повинуюсь! – Юра, попрощавшись с Крохой, собрался звонить Вике, но его мобильный снова зазвонил. - Алло! – Варшавский еле сдержал смех. - Юра, привет, - голос Андрея Воронцова вызвал у Варшавского новый взрыв хохота. - Привет, Андрей, ты тоже из-за Вики? - Так я не первый? – голос Андрея был встревоженным. - И не последний. Насколько я понимаю. - Юр, она очень переживает твой отъезд, сегодня даже попросила на ужин ей привести «варшавские» сардельки! - Понял, моя Сказка готова съесть меня на расстоянии. Все, клянусь, что сейчас наберу ее и успокою. - Давай, а то станешь безработным! – Андрей усмехнулся на прощанье. Но Юру все-таки достали еще раз. Звонила Майя Петровна. Юра уже не сдерживался даже в приветствии: - Что еще Виктория разнесла в больнице? – вместо «здравствуйте» выдал Варшавский, надрываясь от смеха. - Юрий Михайлович, - голос Лавровой был напряженным. - Тут без Вас мы бессильны. Вика чересчур ответственно относится к своим обязанностям в Ваше отсутствие. - Если мне дадут минут пять времени, я дозвонюсь до доктора Воронцовой и успокою ее боевой пыл! – откровенно ржал Юра. – Я не хочу стать безработным, Майя Петровна, обещаю, до моего приезда больница устоит! Попрощавшись с заведующей хирургией, Юра быстро набрал номер любимой. Вика ответила мгновенно: - Юрка, любимый! – ее голос согрел сердце грозного врача. - Сказка моя, любимая девочка, я соскучился. - Я тоже, - щебетание этих двоих совсем не походило на разговор только что кричавших. - Что ты там натворила? Признавайся, - усмехнулся Юра. - Ничего, - Вика поняла, Юре уже рассказали о ее «подвигах» - Викусь, нельзя так пугать людей, я же не на Луну улетел, скоро вернусь, и если ты не будешь сдерживаться, мне некуда будет возвращаться. - Будет куда, - ее голосок такой нежный и ласковый. – А мы с папкой тебе подарок подготовили, тебе понравится! - Даже так? – Юра заинтересовался. – Ну, тогда я вернусь пораньше. - Чем раньше, тем лучше! – Виктория улыбнулась первый раз за целый день. - Я люблю тебя, - Варшавский чмокнул любимую. - Я тебя тоже! – Вика таяла от его голоса. - Веди себя хорошо, - строго сказал Юра. - Обещаю! – ответила девушка. После разговора с Варшавским Вика стала немного спокойней. Ночное прошло тихо и спокойно, следующие дни Вика шумела в меру, она никак не могла смириться с отсутствием любимого. Зато остальные все смирились: у Варшавского появился заместитель. И если Юрий Михайлович только кричал, Виктория Андреевна при этом еще и отбирала сигареты, разгоняла нарушителей режима по палатам чуть ли не пинками, а медперсонал, узнав, что она внучка главврача, старался лишний раз не иметь дело с не в меру громкой девушкой. Четверг заканчивался относительно тихо: пациенты разогнаны по палатам, курильщики изгнаны из хирургии, студенты курируют больных, врачи лечат. Варшавский умудрился сбежать с конференции пораньше: в три часа закончился последний доклад, в пятницу намечался заключительный банкет, а проще – глобальная пьянка, поэтому Юра в четыре был уже в аэропорту. Еще вчера он заблаговременно приобрел билет домой. «Ну что, господа хорошие. Не ждете? А я сейчас припрусь! Полтора часа полета, и ночное с любимой Сказкой!». - Молодой человек, пристегните ремень, заходим на посадку! – милая стюардесса разбудила задремавшего Юру. Вот и родной город! Варшавский с удовольствием вдохнул морской октябрьский воздух и сказал сам себе: - С прилетом, Юрий Михайлович, а теперь в больницу! Надеюсь, еще есть куда!- усмехнувшись, он поймал такси. – В областную больницу. Такси остановилось перед проходной, Варшавский расплатился с водителем и, улыбаясь предстоящей встрече с любимой, вошел на территорию больницы. Первое, что шокировало хирурга, это стоящие кучки санитаров возле урн у входа в здание больницы. Подойдя ближе, Варшавский расхохотался: это были новые места для курильщиков! Увидев Юру, один из санитаров кинулся к нему с криком: - Михалыч, родненький, Вы вернулись!!! - Ну да, вернулся, а что? – Варшавский был шокирован таким приемом. - Да тут Виктория Андреевна такое творит! В помещении курить уже нельзя! – поведал «страшную тайну» санитар. – Она сигареты сразу в ведро с водой, ну, или в окно! - О как! Пожалуй, я на недельку в отпуск схожу, - усмехнулся хирург. – Пять лет не могу добиться порядка, а Виктория за три дня порядок навела! Молодец! – Варшавский вошел в больницу. Первое, что поразило Юру в хирургии, так это тишина и отсутствие в коридорах праздно гуляющих медсестер и студентов. На сестринском посту сидела Алла Львовна, что-то писавшая в журнале. - Добрый вечер! - рявкнул Варшавский. - Добрый, - не отрываясь от журнала, ответила Пион. - Посещения уже закончились. Приходите завтра. - Завтра? Алла Львовна, я дежурю сегодня! - заорал Варшавский. - О! Юрий Михайлович! Это Вы! Вернулись, родной Вы наш! - старшая сестра чуть не прыгнула от радости на хирурга. - Ну, слава Богу! Теперь все будет, как обычно! - Нет, Алла Львовна, мне нравятся новые порядки, - гадливо улыбнулся Юра. - Теперь я тоже буду швырять сигареты в унитаз, ну, или из окна! А заодно некоторым бездельникам буду ускорения пинками придавать. - Все! Теперь их двое, - удрученно заметила Пион, вернувшись на пост.
Natvic: Юра вошел в ординаторскую. Бросил сумку в шкаф, быстро переоделся и отправился в кабинет к Лавровой. Юра уже хотел войти, когда услышал разговор. - Майя Петровна, это же хирургия, а не бардак! – любимый голосок вещал с интонациями Варшавского. – Нечего курилку под лестницей устраивать! - Вика, но санитары нужны в отделении! – Майя Петровна пыталась защитить персонал. - Так пусть курить бросают, - рявкнул Юра, войдя в кабинет. - Всем здрасте! Я вернулся, Майя Петровна, Виктория, и рад тому, что бардак вынесен за пределы хирургии. Глаза Вики засветились от счастья. Заметив это, Юра решил, что пора бы им побыть наедине. Он подошел к Лавровой, улыбнулся и сообщил: - Майя Петровна, я готов к ночному, Вы сегодня свободны! - Отлично. Вот, Виктория, прибыл ваш куратор незабвенный, теперь тебе есть кому компостировать мозги. Юрий Михайлович давно хотел навести порядок, что ж, вперед! - Значит, теперь мне еще и мозги компостировать будут! – Варшавский притворно злился. – Что ж, пойдемте, Виктория, компостировать мои мозги, - Юра усмехнулся. Уже в ординаторской, закрыв двери, Варшавский усадил Вику на диван, сел перед ней на корточки и строго спросил: - И что ты тут натворила? - Я? - Воронцова захлопала глазами. - Ничего, - Вика пожала плечами. - Ага! А почему тогда на меня кидаются все с криками: «Михалыч! Родненький, вернулся!» - и санитары, и медсестры с врачами? - Нууууу, - Вика опустила глаза и уставилась в пол. - Понятно, у меня появился заместитель, - Юра улыбнулся. - Вик, ну нельзя же так людей пугать. Порядок – это хорошо, а перепуганные врачи – плохо. - А я больше не буду, - девушка что-то упорно рассматривала на полу. - Если бы я не знал таких, как я сам, я бы поверил, а так…, - Варшавский на минуту задумался, потом сел рядом с любимой, крепко обнял Вику и прошептал на ушко. - Я соскучился, Сказка моя золотая! - губы хирурга сначала осторожно коснулись Викиной шеи, потом переместились к губам… Он упивался поцелуем, понимая, что все это время он даже не подозревал, как же ему не хватало этой милой взбалмошной девчонки, пленившей грозного врача. Утро пятницы началось для областной больницы чересчур громко. В половине одиннадцатого, за полчаса до начала занятий у группы 13-М-666, Владислав Андреевич, все-таки переживая за внучку и возможность ее отношений с Варшавским, решил передать студентов Майе Петровне. Воронцов к себе в палату вызвал Варшавского и Лаврову. Когда приглашенные прибыли, главврач начал свою речь: - Юрий Михайлович, я решил Вас немного разгрузить, - Воронцов улыбнулся. - Владислав Андреевич, Вы решили взять на работу еще двух – трех вменяемых врачей в хирургию? Или, не дай Боже, у нас нарисовался нейрохирург на горизонте? - К сожалению, Юрий Михайлович, таким Вас порадовать не могу. Зато ваших студентов я решил передать Майе Петровне. - Но… - Лаврова попыталась вставить слово, но ее тут же перебил Варшавский. - Студентов, которых я надрессировал? Вы решили меня лишить великолепной возможности ежедневно поправлять свое настроение путем крика на этих бездельников? Не-е-е-е-ет! Надо было мне их сразу не давать. А теперь – это мое лекарство от плохого настроения! Если у меня заберут эту говорящую игрушку, я уйду в отпуск! - Так, может, и надо Вам на недельку в отпуск? – Воронцов удивленно смотрел на «Я лечу». - Не на недельку. Я уйду в отпуск надолго! На все положенное мне за пять лет время! – Юра разошелся. - Вы же не хотели… - пытался аргументировать свое решение главврач, но Варшавский перебил его. - Когда я не хотел брать, не надо было мне навязывать! – Юра стал орать. – Я потратил месяц на то, чтобы из отмороженных болванов сделать приемлемые рабочие руки для ночных дежурств, они стали хоть что-то приблизительно понимать в общей хирургии и не только! И именно теперь, когда с ними можно говорить без переводчика, у меня забирают лекарство от стресса! Лаврова тихо сидела у кровати главврача, наблюдая за перепалкой Воронцова и Варшавского. Она знала, что откажется от ребят, но не знала, что местный гроза и гений по совместительству так болезненно будет переживать, если его студентов передадут кому-нибудь другому. Никто не заметил, что в начале этой дискуссии дверь в палату тихонько приоткрылась, и кто-то внимательно прислушивался к происходящему в палате главврача. Староста группы 13-М-666, Инна Светлова, по распоряжению декана вместо второй полупары по гистологии отправилась в больницу с новым планом практических занятий, который должна была передать Майе Петровне до начала занятий. Не застав Лаврову в кабинете, Инна стала невольным свидетелем разговора главврача и хирургов. Староста влетела в комнату отдыха студентов и прямо с порога стала кричать ребятам: - У Варшавского забирают нашу группу! Представляете? А он не хочет нас отдавать! - Что? – глаза Вики полыхнули недобрым огоньком. – Кто и кого куда забирает? - Твой дед нас Лавровой передает, Сказал Юрию Михайловичу, что хочет разгрузить его, - выдохнула Инна. – Я только что сама все слышала! Варшавский там так орет! – Светлова была похожа на спортсмена пробежавшего, а точнее пролетевшего свою дистанцию: глаза горят, волосы растрепаны. - Я сейчас этому больному покажу, - Воронцова тихо закипала, - кого и куда надо передавать! – и тут же вылетела из комнаты отдыха. - Ну, все! Пора деду к Зильбергу! – веско заметил Влад. - Похоже, что-то наша Вика аж позеленела от злости! – хихикнул Витя. - Ну, так с Лавровой на операции так не походишь, как с «Я лечу», Майя Петровна никому из нас не доверит того, что может разрешить Варшавский, - Влад скривил губы в улыбке. – Предлагаю всем пойти и послушать старую добрую арию «Я лечу» в исполнении Виктории ВА-ронцовой, вовремя поправился Владислав. Быстро переодевшись, ребята направились к палате главврача, где уже закипали страсти. Подлетая к палате деда, Виктория услышала крики Юры, гремевшие на весь коридор, и попытки ее деда оправдать свое решение. - Я сегодня же пишу заявление на отпуск, пусть Майя Петровна играет в детский сад! Сколько можно надо мной издеваться! К черту эту больницу! - Юрий Михайлович, ну, что Вы так болезненно это воспринимаете! Отдохнете, не будете время терять на студентов, - Воронцов не заметил, как в палате появилась внучка. - Значит, наше обучение, Владислав Андреевич, это потерянное время? - голос Вики был угрожающе спокойным. - Помнится, раньше Вы обещали нам лучшего специалиста в городе, - девушка смотрела на главврача полными обиды и злости глазами. - Не хочу обижать Майю Петровну, но она – хирург-классик, а Юрий Михайлович берется оперировать даже тех, от кого отказываются все остальные врачи. - Виктория! - главврач прервал речь внучки, но это не возымело желаемого результата. Лаврова и Варшавский с улыбками наблюдали за происходящим. - Владислав Андреевич, по-моему, Ваше выздоровление лучше пройдет дома, под присмотром родных, - Вика включила доктора. - Юрий Михайлович, возможно, стоит выписать пациента Воронцова домой? Теплая атмосфера родного дома, близкие, забота… - Пожалуй, соглашусь с Вами, Виктория, - Юра решил подыграть Вике. - Тогда, пожалуй, я на прощанье осмотрю больного, вы не против? - девушка посмотрела на Лаврову и Варшавского. - Наверное, нам с Юрием Михайловичем пора, - Майя Петровна, улыбаясь, направилась к двери. - Да, пойдемте, доктору Воронцовой надо выполнять свои обязанности, не будем мешать, - Юра довольно лыбился, выходя из палаты. Когда за хирургами закрылась дверь, Вика подсела к кровати деда и начала выговаривать дедуле наболевшее: - Послушай, дед, зачем ты все это творишь? - казалось, внучка прожжет его взглядом. - Что? - непонимающе, спросил главврач. - ТЫ думаешь, я не слышала, что тебе наплела эта курица крашеная из терапии? Ты думаешь, я не знаю, для чего ты Варшавского в Москву сослал, для чего нас Лавровой передать хочешь? - зловещий шепот Вики слегка напугал Владислава Андреевича, он не думал, что Вика догадается об истинных причинах такой его «заботы». - Вика, я… - Дед, послушай меня внимательно, - девушка привстала и буквально нависла над «пациентом». - Когда-то ты мне, девчонке, говорил, что хороший врач умеет разделять личное и работу. Так вот, я научилась этому, благодаря тебе. А ты забыл свое же правило. - Но… - Никаких «но»! Мне противно, что ты слушаешь сплетни обиженных на Юрия Михайловича женщин, а после этих сеансов промывки твоих мозгов решаешь превратить нашу практику в жалкое подобие прогулки по палатам. Ты же знаешь, я мечтаю с детства стать нейрохирургом! И чему меня научит Майя Петровна? Грыжи и аппендициты оперировать? Так я уже и по язвам прошлась. - Вика, больница – это то место, где сплетнями могут очень сильно повредить репутации молодой девушки! - Воронцов пытался оправдаться. - А мне плевать на сплетни. Папа уже нашел мне мужа, пусть он переживает. - Вика… - главврач еще пытался сопротивляться. - Дед, по-хорошему прошу, не мешай учиться! - Но… - на мгновение Владислав Андреевич прикрыл глаза, он тут же открыл их и покачав головой, сказал. – Ладно. Черт с Вами, только я прошу тебя, Викочка, думай, прежде чем… - А вот насчет думать, это ты прав, - Вика улыбнулась. - Я тут подумала: постельный режим и больничный до свадьбы Владика тебе не повредит. Надумаешься дома… - подмигнув деду, внучка направилась к двери. - Да, я бабуле звякну, лично расскажу о режиме, - довольная Вика вышла из палаты деда. За углом «победительницу» ждала довольная группа 13-М-666. Только ребята собрались поздравлять Вику с «победой», как за их спинами раздался голос «Я лечу»: - Что-то не понял? Я у вас занятия вроде бы не отменял! А ну марш в класс! Студенты рассмеялись и быстро направились на занятия. На «койках Михалыча» мило болтали дамочки, Алина упрямо выясняла у Наташи, ее ли дочурка бушует на этаж ниже. - Я на КТ ходила, а там такое!!! - Что-то веселенькое? – Анюта, девушка лет двадцати с большим животом с интересом приготовилась слушать. - А там «студенточка веселая» опять разошлась, - Алина присела возле Наташи. – Колись, подруга, твое чадо бушует? - Я же туда не ходила, откуда же мне знать, - Воронцова улыбнулась. Конечно же, она догадывалась, КТО разносит хирургию. - Да ладно! – Алина рассмеялась. – Однофамилица твоя, некто Виктория Воронцова, говорят, девушка заменяет вполне громко брата нашего Михалыча, когда тот занят. - Значит, мое чадо, - улыбнулась Наташа. В палату вошла Лариса, устроившись на кровати, очаровательная блондинка сообщила новость: - А нам новенькую ведут! - Ого! И кого? - Дочку главврача! – Лариса улыбнулась. - Сабину? – Воронцова удивленно приподняла брови. - А вы знакомы? - Алина от любопытства аж привстала. - Как тебе сказать, - Наташа улыбнулась. - Она – сестра моего мужа. - Ого! Ни че себе! - будущие мамочки дружно уставились на Наташу. - Так ты – невестка главного? - Ну, - Воронцова пожала плечами. – И главврачи болеют, и министры. В палату, тихо постучав, вошел Вадим Варшавский, деловито оглядел свой «веселый курятник» и объявил: - Ну, девчонки, принимайте пополнение! – мамочки обернулись, как по команде. - И кто к нам? – Алина встала и подошла к новенькой. - А это девушка по имени Сабина, - Вадим внимательно следил за реакцией Натальи. - Сабин, привет, - Воронцова спокойно улыбнулась. – Давай сюда, возле меня свободно. Сабина Воронцова стояла у двери палаты, не решаясь пройти дальше. Вадим вздохнул с облегчением, он помнил, какими «теплыми» были когда-то отношения Натальи и сестры ее мужа. - Спасибо, - наконец, ответила Сабина. Она прошла к свободной кровати и присела на край. - А ты чего как неродная… - рыженькая Любочка, поддерживая живот, подошла к новенькой. - Ну, девчонки, вы тут уже сами знакомьтесь, через час капельницы, все помнят? – Вадим погрозил мамочкам пальцем и ушел. Тут же все окружили Сабину. Женщины остаются женщинами и в больнице: любопытство не порок, оно выживать помогает! В ординаторской Варшавский потешался над Лавровой. Уже минут десять Юра пугал ее перспективой своего отпуска. - Майя Петровна, родная, ну, я же пять лет в отпуске не был! – веселился Юра. - Я тоже в отпуске не была. Если не считать аппендицита. - А я хочу на море спокойно походить. С мыслями разобраться. У меня развод скоро, подготовиться надо! - А потом эти мысли у пирса плавать будут! - Лаврова строго смотрела на подчиненного. - Юрий Михайлович, прекратите издеваться! - Да ладно Вам! - рассмеялся Юра. - Я пошел готовить главного на выписку. - Не надо, я сама, отдыхайте, - Лаврова вышла из ординаторской. Варшавский развалился на диване. Студенты у больных, хирурги на операциях, Майя Петровна ушла…, прикрыв глаза, Юра надеялся подремать, но в ординаторскую кто-то вошел. Юра потянул воздух носом и улыбнулся: - Сказка, иди сюда, - он протянул руку, не открывая глаз. - Ты меня уже по запаху узнаешь? - Вика присела на край дивана. Халатик был отброшен в сторону. Ее губки коснулись лба хирурга. - Малыш, - рука Варшавского стала блуждать по ее спине, - я соскучился по тебе, - резким движением Юра притянул к себе любимую, и она оказалась на нем. - Юрка, а если кто-то войдет? – немного испуганно шепнула Воронцова. - Я тогда убью того, кто помешает мне быть с тобой, - рука плавно опустилась чуть ниже поясницы девушки, и Юра слегка сжал ее попку. Вика вздрогнула. – Не бойся, немножко пошалим и по больным, - его губы обожгли девичью шейку. Вдруг дверь в ординаторскую распахнулась и… - Что это здесь происходит! Юрка, я тебе сейчас… Вика взлетела с дивана, натянула халат, испуганно глядя на вошедшего. Юра, спокойно поправив хирургический костюм, набросил халат и усмехнулся, уставившись в пол. - Андрей, ну, я же взрослый мальчик! – Юра умело делал виноватый вид. – Мы немножко пошалили, - он лукаво посмотрел на папу любимой и улыбнулся. – Нечего было дочку такой красивой делать! - Смотри мне, жених, - рассмеялся Воронцов. – А ты чего так перепугалась? Я тебе жениха нашел, он тебе понравился. Теперь пусть ему башка болит, чтоб тебя не увели и не испортили! – Андрей обнял дочку и улыбнулся. – Вы деда домой выписываете? - Выписываем, а то он всех достал своей заботой неуемной, пусть бабушке мозги ковыряет, - буркнула Вика и улыбнулась. – Пап, Юрке про подарок сейчас скажешь? - Скажу, скажу, я уже всех заинтересованных предупредил, у вас в учебном соберемся через минут десять и все скажу! - Так, - Варшавский напрягся. – И что за подарок? Я не люблю подарки, - Юра был серьезен. - Не любишь? Не понял? – Воронцов удивленно вскинул брови. – А подарок по имени Вика? Тебя не устраивает? Пойдем дочка, нечего чужим мальчикам глазки строить, мы тебе другого найдем, который любит подарки! – Андрей потянул Вику к двери. - Пошутили и хватит, отдай... - как маленький потянул Юра. - С тобой все ясно. А теперь о главном: это не только тебе, вон, новые кадры подрастают, это и им подарок, и вам, старичкам, - Воронцов рассмеялся. – Давайте, заканчивайте целоваться, через 10 минут жду в учебке, - покачав головой, отец Виктории ушел. - И что за сюрпризы, колись, - Варшавский прижал к себе Вику, заглядывая в ее черные глаза. - Через десять минут, - она потянулась к его губам. - Вот бестия, - их губы слились. В учебном классе собрались врачи: заведующие отделениями травматологии, кардиологии, хирургии и гинекологии. - Чем нас озадачит сын главврача? – пытался выяснить Рудольф Карлович Зильберг. - Сказал, что подарки будет раздавать, - усмехнулся Вадим Варшавский. - Зная твоего друга, думаю, что нам перепадет пара-тройка копеек на лекарства для пациентов, - Олег Кузнецов потер переносицу. – Майя Петровна, а Вы не в курсе? - Не знаю, судя по тому, что Андрей искал нашего гения, дело в лекарствах и оборудовании. - Ну, гения он искал по другому случаю, - усмехнулся Кузнецов, - хотя, если Юрке дадут какую-нибудь дрель или двулучевую трубку, чтобы в мозги целиться, так он будет рад, как ребенок! - Кто будет рад и чему? – в класс вошел Юра. - Вот, пытаемся угадать, какого нас тут собрали, чего дадут или по чему? – пошутил Олег. - Ну, Андрюха подарки раздать обещал, - Варшавский – младший пожал плечами. – Хотя я не люблю подарки, - философски потянул хирург. - Сейчас придет, узнаем.
Natvic: Пока врачи гадали, что да как, Вика быстро «сортировала» список оборудования для «подарков». - Это кардиологам, это Вадиму Михайловичу, суставы – в травму, брату надо тренироваться, а это – Юрке, мне тоже необходима практика… - бурчала под нос Вика, делая пометки для отца. - Вик, все расписала? – Андрей Владиславович заглянул через плечо дочери. - Да, я тебе все пометила, вот, - Воронцова протянула отцу исписанный лист, загадочно улыбаясь - Хорошо. Я пошел дарить подарки, - отец обнял дочку и поцеловал ее в лоб. - Давай, а я к самому «тяжелому» больному, приготовлю его домой. Завезешь деда? - Куда я денусь, - усмехнувшись, Андрей ушел к врачам. Врачи, словно студенты перед зачетом, гадали, что же готовит Андрей Воронцов. Они спорили, смеялись, а кода дверь открылась, замерли с любопытством уставились на вошедшего. - Ну, господа гиппократы, я к вам, и вот по какому делу, - начал Андрей. - Все! Я догадался! - вдруг выдал, оскалившись улыбкой, Юра. - Андрей, ты хочешь, чтобы я твоих деток научил делать из собачек людей! - Варшавский стал откровенно ржать. - Ну, точно! Собачье сердце и первый нейрохирургический опыт!!! Андрей, но я – не профессор Преображенский, а ты – не Швондер! - Юр, я ж серьезно, - Воронцов не понял поведения будущего зятя. - Андрюш, это мой братец так радуется, - ухмыльнулся Вадим. - Особенно, когда не знает чему. - Тогда позвольте договорить, - улыбнулся Воронцов. - Тут кое-что с неба на голову упало, и ой как тяжело упало, - Андрей потер голову, - как раз по вашим профилям. Вот, - он протянул Майе Петровне список. - 10 кардиостимуляторов, США, - прочла Лаврова. - Рудольф Карлович, это Вам. Импланты суставные для эндопротезирования, Израиль, Олежек, твое. Аппарат для гемодиализа "Dialog +", производитель B.Braun Avitum AG, Германия. Позволяет проводить гемодиализ с волюметрическим контролем ультрафильтрации, без рециркуляции диализата. - А это мне! Очень козырно! - веско выдал Вадим Варшавский. - Нефрологам не отдам! Пусть себе ищут сами, а у меня мамочки критические. - Твое, твое, мое сокровище Наташенька, и не менее любимая сестренка Сабина у тебя отлеживаются, конечно, твое! – Андрей был рад, что оборудование, так необходимое в больнице, обрело хозяев. - О! А вот это, Юрий Михайлович, твое, читай сам, - Лаврова протянула подчиненному список. Глаза Варшавского – младшего плавно полезли на лоб, он медленно шевелил губами, внимательно перечитывая список, где знакомым почерком была написана пометка «нейро». - Ультразвуковой аспиратор хирургический, производство Германия, - прошептал Юра. - Теперь и опухоли сложные оперировать можно. Наш голимый аспиратор местечкового производства для серьезных операций не годился… - хирург присел на край стола. - Андрюха, это царский подарок. За дрели, прочие сверла, скальпели и операционные диски я молчу вообще… - Юр, у меня дочь мечтает стать нейрохирургом, - Андрей улыбнулся. – Тебе оборудование нужно, чтобы людей спасать, а заодно и ее поучить. - Поучим, - бросил Варшавский, задумавшись о чем-то. - Юрий Михайлович, дай-ка перечень, там лекарства еще были, - Лаврова забрала список. Не обращая внимания на задумавшегося гения, врачи внимательно стали изучать, что еще им перепало «с неба» для спасения жизней пациентов. «Раздача розовых слонов» прошла успешно: гиппократы остались довольными. Почти две недели больница жила эмоциями, и, несмотря на отсутствие главврача, врачи успешно приняли и применили подарки. В гинекологии гуляния развернулись по полной: Вадим Михайлович устроил для персонала не только курсы по осваиванию новой техники, но и праздничное обмывание двух новейших аппаратов для диализа. Бизнесмены – дарители на этом банкете пообещали еще подкинуть оборудования, лекарств и прочей медицинской ерунды. - Вадим, - Андрей опрокинул коньяк и улыбнулся. – А я вот договорюсь с Ледей, куплю у него для твоих девчонок еще и боксы для новорожденных, хочешь? - А хочу, тебе не помешает мне штучки три – четыре неонатальные цацки подарить! – Вадим рассмеялся. – А то и жена у меня, и сестра, скоро, глядишь, невестку ко мне приведете. - Все, договорились! – Воронцов выпил еще рюмку. – Будут тебе цацки для мелких. В таком же духе обмывались суставы в травме, кардиостимуляторы в кардиологии, новые аппараты в диагностическом отделении, и только оборудование для нейрохирургии еще не было отпраздновано. - Юрий Михайлович, - Лаврова попыталась подколоть Варшавского. – Что-то Вы зажали праздник. - Какой праздник? – Юра удивленно смотрел на свою начальницу. - Ну, насколько я помню, две недели назад Вам подарили новый ультразвуковой аспиратор для нейрохирургических операций. Лекарства для хирургии, скальпели и прочие иглы – нитки мы обмыли. А вот вашу игрушку… - Майя Петровна, а это не игрушка и ее обмывать еще рано. Дай Бог, чтоб и не пришлось, - сплюнул Варшавский. Вдруг двери ординаторской распахнулись, на пороге появилась дрожащая Пион. Перепуганная Алла Львовна пыталась что-то сказать, но у старшей сестры это плохо получалось. Подождав минуты две, Юра рявкнул: - И что случилось, Алла Львовна, что Вы язык проглотили? - Там привезли больного! – выдала пришедшая в себя от крика «Я лечу» Пион. - Замечательно! Живого? – Юра орал на все отделение. - Пока да, - промямлила старшая сестра. – Но… - Так готовьте операционную! И скажите, наконец, что с ним? – глаза хирурга метали молнии. И тут… - Привезли пациента, 19 лет, вдавленная травма головы, похоже, травма осложнена отеком, - четкое описание, любимый голос, Варшавский слегка успокоился. – Операционная готова, Юрий Михайлович. Тишман, Бухтеев и Кузнецов моются. - Спасибо, доктор Воронцова, бегом мыться, я сейчас приду, - Юра вздохнул и посмотрел на Лаврову. – Ну, что? Накаркали про обмывание? – хирург вылетел из ординаторской. Четыре часа у стола, сложный вдавленный перелом, отек, реконструкция черепа. Когда Юра вышел из операционной, у дверей его встретили Андрей Воронцов и Ледя Маршал. Последний, был белым, как мел, руки подрагивали, ноги еле держали. Видя состояние делового партнера, Воронцов подошел к Юре. - Юра, как пацан? – голос Андрея был взволнован. - Нормально, вовремя подкинули оборудование, - Юра вздохнул. - Через дня два придет в себя. Все в порядке. Твой сотрудник? - Нет, Ледин сын. - Ясно, Леонид Семенович, с мальчиком все будет в порядке. Через недельку переведем его в обычную палату. - Спасибо, - голос авторитета Леди Маршала дрогнул. – Я готов оборудовать все необходимые палаты, только поднимите моего сына. - Ну, сына я и так подниму. Но если… - Я сказал слово, я отвечаю, - голос Маршала перестал дрожать. – Я оборудую все, что нужно. - Понял, идемте со мной, - Варшавский кивнул на коридор, за углом от нейрохирургической операционной. Переговоры со спонсором Юра провел в одном из помещений пустого отремонтированного крыла. - Ремонт здесь сделали, палаты если оснащать, то на четыре и на двоих, две випки, обязательно надо диагностику здесь свою иметь, там особенное оборудование идет. - Список составьте, я готов хоть завтра начать сбор оборудования, - Леонид Семенович выпрямил спину. – Это мое слово. - Хорошо, я завтра предоставлю список, - Юра улыбнулся. – В областной больнице должно быть полноценное нейрохирургическое отделение. - Согласен, оно будет. От Вас – список, с меня – все по списку. Сегодня у нас двадцать четвертое, до конца месяца управимся. - Договорились, - Варшавский довольно расплылся в улыбке. Мужчины ударили по рукам.
Песчаная Эфа: Ну наконец-то я дочитала! Не скрою, самая любимая пара - все-таки главная!! Нэтвик, у тебя получается такой насыщенный фик! Это уже не роман, это уже почти что сага!!
Natvic: Наташа причесалась и посмотрела на себя в зеркало. Молодая, красивая, счастливая мама! Она поправила свитер и вздохнула. - Нат, ты надолго? - за эти две недели Сабина и Наташа сдружились. Были забыты старые обиды, прошлое оставлено в прошлом. Сегодня они обе ждали, когда станут мамами. - Нет, меня Вадим на два часа отпустил по делам сходить. Скоро вернусь. - Удачи, - Сабина улыбнулась. - Она мне понадобится, - Наташа улыбнулась и вышла из палаты. Когда Воронцова подошла к зданию городского суда, Юра уже стоял под дверью и нервничал. Женщина похлопала друга по плечу и попыталась пошутить: - Ну что, зятек, волнуешься? - Наташка, ты еще шутишь! Я боюсь, чтоб эта стерва не испортила ничего. - Отец мне сказал, что кроме всех договоренностей и подстраховок, судья – мужчина наших лет, разведен дважды. Надежда и на мужскую солидарность! - Тем более что до этого она игнорировала повестки, выказала неуважение к Суду… да и ее статьи… спасибо Кречетову и Андрею с Лозинским.. - Варшавский, так чего дрожишь? - Не знаю. Страшно. - Брось, - Наташа огляделась и вдруг замерла. Юра проследил за ее взглядом. К залу суда на машине с мигалкой под усиленной охраной привезли Леонору. - Наташка, я – не трус, но я боюсь. - Юрка, помнишь кино «Не бойся, я с тобой!» - Спасибо, теща, - съязвил Варшавский. - Идем в зал, не хочу с ней общаться. Однако предмет недовольства, несмотря на милицейскую охрану, быстро подбежала к друзьям и, словно кобра, зашипела на Наташу: - Зачем тебе чужой мужик? Тебе своего мало? Зачем? - Доктор Челси, будьте осторожны, а то желчью захлебнетесь, - «мило» улыбнулась Наташа. - У Вас не то положение, чтобы чего-то хотеть. Даю Вам слово после суда рассказать, зачем мне Юрочка, - она обняла Варшавского, и они пошли в зал. Доктор Челси, позеленевшая от злости, злобно выругавшись в бок охраны, влетела вслед за ними. Спустя 10 минут началось заседание суда. - Слушается дело о разводе Варшавского Юрия Михайловича и Челси Леоноры Грей… Юре казалось заседание бесконечным. Когда секретарь зачитывал последние слова решения, он больно сжал руку Наташи, пальцы Воронцовой посинели, но она ни слова не сказала Юре, пока они не услышали: - …Брак расторгается… Далее слушать статьи и прочее было уже не интересно. Однако последняя фраза Юру обрадовала больше всего: - Госпожа Челси, к сожалению, для Вас, вынужден разъяснить следующее: Вы не можете опротестовать это решение, в свете обвинений, предъявленных вам по статьям Уголовного Кодекса РФ, Варшавский Юрий Михайлович имеет право на расторжение брака с Вами, как особой уголовно наказуемой по тяжким статьям. Юра улыбался, он обнял Наташу, поцеловал ее в лоб и прошептал: - Теперь мы будем абсолютно счастливы, и нам никто не помешает! Эта фраза разозлила Леонору. Она уже не контролировала себя, не смущаясь ни присутствующих в зале, ни судьи, ни милицейской охраны, Леонора истошно орала: - Зачем тебе мой муж? Зачем? Вы не будете счастливы вместе! Ты идиот, Варшавский, она тебя не любит, она любит мужа! - А знаешь, Лео, ты сейчас, как змея, которой вырвали жало, - Юра пожал плечами. - Дорогая, - Наташа улыбнулась «сопернице». – Я действительно люблю своего мужа. Ты абсолютно права, а еще я люблю своих детей. И я уверена, что они уж вместе будут не просто счастливы, они будут безмерно счастливы! - Мам, ты права! – Юра чмокнул Наташу в щеку. - Идем, зятек! – Наташа и Юра вышли из зала суда в обнимку. Главврач пришел на работу и тут же узнал новость: Варшавский и Вика продолжают встречаться! Татьяна Мальцева в красках расписала главному отношения Вики и главного гения хирургии, несколько раз сделала упор на то, что у главврача есть перспективы не то, чтобы породниться с гением, он женат, но стать прадедом дитяти Варшавского. Наслушавшись терапевта, Воронцов упал в кресло, набрав телефон сына, Владислав Андреевич закричал, как только Андрей ему ответил: - Немедленно приезжай ко мне на работу! Или я не знаю, что будет! - Папа, у вас там апокалипсис? - Почти! Немедленно приезжай! – орал главный. В кабинете главврача сидели Владислав Андреевич Воронцов, его сын и заведующий гинекологией Вадим Михайлович Варшавский. - Я не понимаю, Андрей, куда ты смотришь? Вика, она еще ребенок! – Воронцов старший нервно метался по кабинету. - Папа, ты это Вике скажи. - А она с вашим воспитанием кого-то слушает? Вы с Наташей распустили детей, они творят, что хотят! Вон, Владик, в больнице ни одного закоулка не осталось, где бы он не отметился со своей невестой! Вся больница на ушах, они постоянно целуются! - Пусть целуются, она его невеста, папа, у них свадьба через пару дней. Пусть себе целуются. - Ты мое мнение по этому поводу знаешь! Ему всего 19 лет! А эта свадьба… Вы совсем с ума сошли с Наташей? - Папа, ты меня и Вадима позвал, чтоб рассказать о том, как Влад в больнице с невестой целуется? Так я тебе могу поведать, что они дома творят. Еще пару кульбитов и ты прадедом станешь, - Андрей рассмеялся. - Что? – глаза главврача полезли на лоб. - А что тут такого? Когда я родился, тебе было двадцать, если подбить итог… - Ты на меня не спрыгивай, - бушевал Воронцов – старший. - Вадим, а ты что скажешь? Как твой брат решился на такое? Он же женатый человек! Зачем он Вике голову морочит?! Андрей, ты слышишь, что я сказал? - Юра уже практически развелся, - бросив взгляд на часы, Андрей посмотрел на отца, достал сигарету и пустил дымок прямо в кабинете. Он просто курил. Владислав Андреевич о чем-то спорил с Варшавским – старшим, постоянно дергая сына. Но в голове Андрея крутился главный аргумент в защиту дочки и Юры. - Рай без любви называется адом! - он не заметил, как сказал это вслух. - Что? - взревел главврач. - Андрей, мне надоела ваша с Наташей демократия! Теперь я сам решу эту проблему, - он нажал на кнопку селектора и обратился к секретарше. – Юрия Михайловича ко мне, быстро! Андрей встал из-за стола и подошел к двери. Он взялся за ручку надавил на нее, но обернулся и сказал: - Отец, я тебе не завидую. Не хочу сегодня увидеть ревущую пантеру, я пошел, - Андрей вышел и закрыл за собой дверь. - Вадим, сын меня твоим братом пугал? - Насколько я понял, нет, - Вадим улыбнулся. - Пожалуй, я тоже уйду. Если я правильно понял, то сегодня тут будет смерч покруче моего младшего братика. - В смысле? - главврач присел в кресло и удивленно посмотрел на Вадима. - Вероятно, что сюда ваша внучка прилетит, Владислав Андреевич, а это таки-да страшнее «светила» во много раз, - Вадим быстренько покинул кабинет. - Владислав Андреевич, Юрий Михайлович сегодня будет после обеда. Майя Петровна ему передаст Ваше приглашение, - послышалось из селектора. Прошло больше двух часов. Владислав Андреевич прокручивал в голове различные варианты разговора с Варшавским. В дверь постучали. - Владислав Андреевич, вызывали? - в кабинет заглянул улыбающийся Юра. - Вызывал, проходите. Юрий Михайлович, Вам не кажется, что такой врач, как Вы, просто губит себя, прозябая в провинциальной больнице? Я могу Вам посодействовать с переводом в Москву. А если захотите, могу попробовать Вас рекомендовать даже в Германию, - голос главврача слегка подрагивал. - Ого! – Юра закинул ногу за ногу и облокотился на спинку стула. – И в честь чего столько заботы и официоза? Чем я заслужил столь высокую оценку моей работы? - Юрий Михайлович, я серьезно. Мне льстит, что Вы работаете у нас, но я тоже врач, я – хирург и понимаю разницу между провинцией и столицей. - Вы – хирург, - усмехнулся «Я лечу». - И все-таки, чем вызвана такая забота обо мне грешном? - Варшавский вскинул брови. - Понимаете, Юрий… Михайлович… - главврач старался подбирать слова. - Вы взрослый мужчина, которому пора подумать о карьерном росте. - Согласен, я подумаю. Тем более причин больше, чем достаточно. - Вот и отлично, я сегодня же позвоню в Москву! - рано обрадовался Воронцов. - Я не Москву имел в виду. Я нашел спонсора, и мы можем полностью оборудовать нейрохирургию. Операционная есть, к хирургии примыкает пустое отремонтированное крыло на десять помещений, вот и готовое отделение. Диагностику, процедурный, это я Вам организую. Палаты оборудуем. Есть желающий спонсор. А я, так и быть, могу возглавить новое отделение, - ухмыльнулся Юра. Мужчины не заметили, как у разговора появился безмолвный свидетель. Воронцов начал закипать от злости. - Юрий Михайлович, у меня нет формального повода Вас уволить, поэтому я предлагаю Вам рост. В Москву. В Германию! Хотите, в Штаты! - Не понял? - Юра удивленно вскинул брови. - Что тут непонятного? - главврач повысил голос. - Вы взрослый женатый мужчина!.. - Уже разведенный, но причем тут это? - перебил Юра главврача. - Не при чем! Это неважно! Вы морочите голову сопливой девчонке, пользуясь тем, что ее родители заигрались в демократию! - Воронцов перешел на крик. - Вика еще ребенок! Я не позволю Вам… - он не успел договорить. Кто-то со всего маху кулаком ударил по столу, да так, что все бумажные стопки беспорядочно разъехались, а на полировке появились мелкие трещинки. Владислав Андреевич и Юра повернулись на звук удара. Варшавский рассмеялся, откинувшись на спинку стула: - Да, Виктория, кажется, и нейрохирург из Вас получится тоже. Сила в ручках наших золотых еще та! Вика скривила губы в улыбке. Она злобно посмотрела на деда. В глазах девочки бушевали далеко недетские страсти и эмоции. - Значит так, уважаемый главврач, никто и никогда не будет вмешиваться в мою личную жизнь. Отношения операционной медсестры Воронцовой и хирурга Варшавского никоим образом не касаются Вас, главврача больницы, тем более что на нашу работу это не влияет. Что касается заботливого дедушки, так этот кабинет явно не место для выяснения семейных отношений, тем более таким способом, - Вика повысила голос. - Я почему-то уверена, что мы с Вами, Владислав Андреевич, друг друга поняли, - девушка была похожа на пантеру, готовую к последнему прыжку. Ее голос сочетал в себе уверенность, силу и злость. Черные глаза блестели загадочным огнем. Вика достала из кармана халатика несколько бланков с результатами анализов и протянула их Юре. Голос при этом резко изменился до елейного, а взгляд стал нежным и сияющим. - Юрий Михайлович, я Вас искала, чтоб передать анализы Рублевой, она утром поступила в дневной стационар на плановое обследование. Я ее курирую. Юра взял анализы, бегло посмотрел их и наградил Вику по-детски доброй улыбкой: - Спасибо, доктор Воронцова. Вы как всегда на высоте. Можете идти, - Вика улыбнулась и ушла. - Владислав Андреевич, Рублева – ее первая больная, а первый больной, это как первая любовь! Незабываемо и безвозвратно! А насчет нейрохирургии подумайте, спонсор готов, ждет отмашки. И еще, я не могу уехать в Москву, у меня невеста учится здесь. А этих студенток только оставь без присмотра! - Юра говорил, улыбаясь, а когда он ушел, Владислав Андреевич тяжело вздохнул вслед, бессильно упав в кресло.
Natvic: Юра догнал Вику уже в хирургии. Он подбежал сзади, обнял ее за плечи, поцеловал в макушку и тихонько сказал: - Малыш, суд закончился, я свободен уже на 100% и поэтому…я приглашаю тебя… - он бегло посмотрел на часы. – Успеем. Итак,… мы едем… на волшебную прогулку! - Юра, у меня еще осмотр больной, ее история болезни и куратор-зверь. - Так. Последнего монстра я беру на себя! Историю заполнишь через час. А больная не убежит, ей тут до 19.00 лежать и капаться. Быстро переодевайся, я жду тебя в машине. - Хорошо, - Вика улыбнулась любимому и побежала в студенческую комнату. Юра быстро направился в ординаторскую, где кроме доктора Пашкина, к удивлению хирурга, сидели его брат Вадим и Андрей Воронцов. - Опа! – Юра от удивления замер. – Ну что ж, наверное, это даже и к лучшему. Все в сборе. Андрей, жену я у тебя не увел 20 лет назад, поэтому сегодня официально прошу руки твоей дочери! - А Вика в курсе? – Андрей пожал хирургу руку. - Вот, сейчас тут кое-что заберу и пойду спрашивать! - Да, брат, ты даешь. Как разговор с главным? – Вадим похлопал Юру по плечу. - Надеюсь, в кардиологию он не попадет сегодня. - В смысле? - Андрей напрягся. - Да он поругался с моим ассистентом, - Юра рассмеялся. - С твоим ассистентом?- мужчины удивленно переглянулись. - Ну да, с доктором Воронцовой. Она так прямо, конкретно высказалась по поводу вмешательства в ее личную жизнь! Со стороны было забавно! Все, мужики спешу! - Юра быстро достал из верхнего ящика стола маленький сверток и умчался. Вика села в машину. Юра обнял ее за плечи, заглянул в черные глаза, положил ей на колени маленькую коробочку и, улыбаясь, сказал: - Ну, вот теперь все можно. Мы сейчас быстренько смотаемся в одно местечко, потом вернемся в больницу, доделаем все дела и… - Он поцеловал Вику в щеку, завел машину, и они медленно поехали. – Так, Виктория, открывай. Девушка открыла коробочку и замерла. Глаза Вики стали огромными от удивления, она не могла оторваться: на темно-синем бархате роскошное кольцо с бриллиантом! - Юра! Это мне? - А ты в машине видишь еще кого-то, кому сие может подойти? - Не прикалывайся, оно такое красивое! - Прикалываться – это весело, - Юра притормозил на выезде со стоянки, взял правую руку Вики, аккуратно надел кольцо и коснулся ее пальцев губами. – А теперь с ветерком! Через минут десять они притормозили у красивого холма, на котором красовалось белое здание, построенное в стиле маленького средневекового замка. От подножия холма к «замку» вела длинная мраморная лестница. Юра подмигнул Вике, помог покинуть машину. Они подошли к лестнице, и он спросил: - Ну, что, доктор Воронцова, готовы? - Юра, - Вика удивленно посмотрела на любимого. – Это же… - Вик, мы идем? - Ага, - растерянно кивнула девушка. Юра подхватил Вику на руки и двинулся наверх. Ему казалось, что он летит. Сто пятьдесят ступенек до ЗАГСа Варшавский прошел легко, бережно прижимая к себе любимую. У дверей он опустил Вику на землю, чмокнул ее в щеку и повторил вопрос: - Идем? Она не ответила, только кивнула головой и прижалась к своему рыцарю. Юра легко распахнул перед ней тяжелые двери. Вечер они решили провести вместе. Юра купил шампанское и огромный торт, украшенный розочками. «Сладкоежке понравится!» - подумал он, складывая продукты в багажник. Варшавский посмотрел на часы, достал мобильный и набрал Вику. - Ну и где мы ходим?.. Викусик, больной из-под капельницы уже не сбежит, а вот я… Вика, я уже заждался тебя… так, доктор Воронцова, распоряжения старшего надо выполнять: бегом в машину! Через час катания по вечернему городу они уже заходили в квартиру Варшавского. Юра быстро разделся и ушел на кухню. - Вик, проходи в комнату, я сейчас приду, - донесся его голос. Вика устроилась, как обычно на диване. Сегодня они подали заявление в ЗАГС, ее палец украшает роскошный подарок любимого, еще минута, и они будут вместе! Варшавский вкатил столик с тортом и бокалами с шампанским. Он протянул Вике один и тихо сказал: - Давай выпьем за нас. Вика встала, взяла бокал. Юра обнял невесту за талию. Вот он, миг счастья: звон хрусталя, шампанское, любимый, - что еще надо! Юра убрал в сторону опустевшие бокалы, и крепче прижал к себе свою Сказку. Он смотрел в ее глаза, черные, любящие, бездонные. Его губы прикоснулись к губам девушки. Сначала нежно и осторожно, потом требовательно и страстно, он слегка прикусил ее губу, открывая доступ к нежному язычку, крепко сжал в своих объятьях,… мир вращался только вокруг них! Юра подхватил невесту на руки, через мгновение они уже утопали в объятьях друг друга на диване. Его руки ласкали ее тело, она полностью доверилась ему. Эти поцелуи сводили ее с ума. Вика закрыла глаза. Ее разум уже не воспринимал ничего! Его ласки доводили девушку до изнеможения. Вот Юрина рука коснулась ее ножки, приподнялась вверх, он сжал девичье бедро…, она напряглась… и открыла глаза, Юра заметил испуг в любимых бездонных черных пропастях. Он улыбнулся и тихо прошептал: - Понравилось? - в ответ безмолвный кивок. Ей хотелось большего, но в то же время ей было страшно переступить эту черту, оделяющую сказку от взрослой жизни. Викина рука скользнула по его торсу и попыталась в очередной раз, переборов страх, преодолеть последнюю преграду – ремень на джинсах. Юра осторожно, чтоб не обидеть свою маленькую Сказку, взял ее ручку в свою и поцеловал. Он смотрел в глаза девушки и улыбался. – Вик, а можно мы это оставим на 15 ноября? Ну, я хочу растянуть удовольствие, - его губы коснулись ее лба. - Юр, ты же сказал, что сегодня все можно! - Вика, пытаясь скрыть свой страх перед последним шагом, наклонила голову на бок и отвела глаза. - Можно, только мне показалось… - он развернул ее голову и в упор смотрел на девушку. - Ты прав, - Вика покраснела и снова отвела глаза. - Мне все еще страшно, как тогда в ординаторской… я думала, если сразу… - Вот видишь, я прав, ты еще не готова, давай не будем спешить, - он говорил тихо, его голос успокаивал, а сила и надежность придавали уверенности. - Вик, осталось каких-то двадцать дней. Я и так на теток в ЗАГСе надавил, чтоб все максимально ускорить. Ты слишком нежное и чистое создание. Для тебя ведь очень важно, как это будет. - Угу. - Поэтому, когда ты станешь доктором Варшавской, я тебя научу таким фокусам! - заговорщицки закончил Юра. - Юр, - Вика осторожно посмотрела на жениха. - Я тебя люблю. - Я тоже тебя очень, очень люблю, Солнышко мое, - он нежно прижал к себе невесту, и они слились в поцелуе. Пятница в больнице прошла тихо. На удивление персонала и студентов Варшавский в больнице не появился. Занятия провела Майя Петровна, показательные операции по язве и грыже провел Бухтеев. Уже вечером, собираясь домой, Снежана спросила Влада: - Владь, а с Викой что случилось? Ее не было, а мы даже не заметили, как-то некрасиво, - доктор пока еще Смерть пожала плечами. - Не понял? - Воронцов обвел глазами однокурсников. - Вам что, тишина не нравится? Так не волнуйтесь, скоро тут такой крик дуэтом стоять будет, что все одуреют. - Влад, а по-русски? - Игнатов удивленно посмотрел на друга. - Вчера два очень громких конспиратора подали заяву в ЗАГС. 15 ноября Вика Воронцова становится Викторией… - его перебил радостный хоровой вопль Ани и Снежаны: - Варшавской! - девочки радостно захихикали. - А дед твой в реанимацию еще не попал? - слегка шокированный этой новостью Витя попытался пошутить. - Ну, если он еще раз попробует сказать Вике, что Михалыч ей не пара, то… - Воронцов рассмеялся. - А как все начиналось! Вика нашего «Я лечу» стулом чуть не зашибла. - Между прочим, еще в ночном клубе было видно, что они влюбились, - улыбнулась Юля Малинина. - Игорек, ты мне проспорил торт! - девушка с нежностью посмотрела на мужа. - Хорошо, что не «Феррари» с тобой спорил, - улыбнулся Малинин. - Господа, - Витя вышел на середину студенческой комнаты. - Этих конспираторов мы в понедельник так поздравим… - Если после нашей свадьбы силы останутся, - обняла любимого Аня Рожко, - надеюсь, все помнят? В воскресенье в 11.00 девчонки у меня, ребята у Витьки. А завтра у нас девичник. - А у нас мальчишник, - Витя рассмеялся. - Воронцов, с тебя приглашение и доставка будущей четы Варшавских. - Если они трубку возьмут, - хихикнул Влад. - Я со вчерашнего дня не могу к ним дозвониться. - А представьте, что будет, когда родится маленький «Я лечу», - рассмеялась староста. - Вот это будет специалист! - Это будет ходячий взрывпакет, - уточнил Орлович, натягивая куртку. - Короче, завтра в клубе в шесть, послезавтра в 11.00, - уточнил Влад. - Пошли, Снежинка, родичей будущих искать. Весело перекидываясь приколами, студенты разошлись по домам. Светлова и Орлович отправились на ночное в приемный покой, ночь обещала быть спокойной с учетом новости о Варшавском, однако ровно в восемь вечера больница огласилась громогласным криком Юрия Михайловича: - Твою мать! Я что, не могу выходной день себе устроить? Или я тут, как цепной пес, должен сидеть и лаять? Студенты опасливо подошли к большой двери, оделявшей приемный покой от холла больницы и сквозь прорези букв на матовом стекле увидели милую картину: В больницу на ночное в обнимку пришли «Я лечу» и Вика, и тут же застали на лестнице, ведущей на второй этаж в отделения хирургии и кардиологии курящих санитаров, расслабившихся отсутствием Юры. Четким выверенным движением под сольный крик светила медицины Вика отправила сигареты незадачливых курцов в ведро санитарки, мывшей лестницу. Ни говоря ни слова, санитары молча ушли на улицу. Юра подмигнул Вике и тихо заметил: - Ну что? Квалификацию кричать на подчиненных не потерял? - Не-а! – Воронцова улыбнулась и чмокнула любимого в щеку. – Ты, как всегда, неподражаем! – счастье парочки нарушил голос главврача: - Обязательно в больнице? Чтоб все видели? – недовольный вид главного давал понять влюбленным, что Владислав Андреевич не принял их союза. - Дедуля, не бурчи, свадьба 15 ноября! – Вика светилась от счастья. - Вы оба знаете, что я не одобряю это! – Воронцов был зол. - Ничего, привыкнете, - Варшавский улыбнулся. - Кстати, нам завтра завезут кое-что для нового отделения. В горздраве все согласовано. - Делайте, что хотите, - главврач махнул рукой. - Мне иногда кажется, что главврач не я, а Вы, Юрий Михайлович. - Владислав Андреевич, Вы можете со мной и на «ты». Правда, родная, - Юра демонстративно поцеловал Вику. Что-то раздраженно буркнув, Воронцов, качая головой, ушел домой. Вика и Юра переглянулись и рассмеялись, уходя наверх. Наблюдавшие этот спектакль Инна с Антоном переглянулись и тоже рассмеялись. Юра ушел на обход, строго-настрого наказав любимой отдыхать. Но как только шаги и крик Варшавского разорвали коридорную тишину, Вика, плотно закрыв за ним двери, вытащила из сумочки книжку и удобно устроилась на диване. «Хорошо, что Юрка постоянно для меня «сердечко» вытягивает», - подумала девушка, удобно откинувшись на пушистое мягкое сердце – подаренную любимым подушку для ночных. Воронцова открыла книжку и тяжело вздохнула. Заглавие гласило «Школа секса». Для чистой и невинной Вики день 15 ноября, день свадьбы, должен стать самым запоминающимся, самым значимым и красивым, но одно маленькое обстоятельство очень пугало девушку. Она никогда не была еще с мужчиной, ее смущало неумение и незнание, как себя вести с ним там, за той чертой, которую Вике так страшно было переступать. Вика внимательно читала книжку, и не заметила, как в ординаторскую заглянул «зритель». Влад Воронцов, доставив Снежану домой, решил вернуться в больницу и все-таки встретиться с сестрой и будущим родственником. Решив не отвлекать сестру, Влад отправился искать «Я лечу». Поиски быстро закончились успехом. - Доктор Воронцов, и какого … скажите ради Вы находитесь в хирургии без бахил и халата? - рык Юры громовым раскатом пронесся по отделению. - О! - обрадовался «находке» Влад. - А я Вас ищу, Юрий Михайлович. Вика что-то слишком увлеченно читает, решил ее не отвлекать. Сразу, как говорится, решил к Вам с места в карьер. - О как! И в чем же дело столь неотложное до утра? - Юра упер руки в бока. - А у нас тут свадьба в воскресенье у Игнатова и Рожко, так я уполномочен пригласить на сие мероприятие Вас и сестренку. Вот, - Воронцов протянул пригласительный. - Так, значит, скоро доктор Рожко станет доктором Игнатовой? - как бы спрашивая сам себя, пробурчал Юра, читая пригласительный. - Именно, а вот это, - Влад протянул второй пригласительный, - приглашение на шоу «Доктор Смерть превращается в доктора Воронцову»! - Потрясающее шоу! - улыбнулся Юра. - Ну, так и у нас будет тоже шоу «Как из доктора Воронцовой сделать доктора Варшавскую». Премьера шоу назначена на 15 ноября. Билеты для группы 13-М-666 я гарантирую. - Спасибо! – Влад улыбнулся. – И поздравляю. Теперь, Юрий Михайлович, Ваша нервная система будет в состоянии пограничного шока. Так что я, пожалуй, пойду. - Давай, студент, привет коллегам, мы обязательно будем в воскресенье. Когда Влад ушел, Юра покрутил в руках пригласительные, улыбнулся и отправился в ординаторскую. Аккуратно приоткрыв дверь, Варшавский заглянул и увидел любимую девушку, сидящую с ногами на диване, сексуально облизывающую эскимо и внимательно читающую какую-то книгу. Юра на цыпочках подошел к Вике и заглянул через плечо. Глаза хирурга медленно поползли на лоб и он, не сдержавшись, расхохотался: его Сказка изучала приемы орального секса на мороженом! Девушка с испугу и от смущения чуть не подлетела с дивана, покрывшись красными пятнами. Она быстро спрятала книжку под подушку и спрятала лицо в мягком красном сердце. - Девочка моя, - Юра обнял невесту. - Я тебе даю слово, 15 ноября я преподам тебе такой мастер-класс, котенок мой, ты всему научишься! У тебя все получится! И не стоит терзать эскимо, мороженое надо кушать! - Не смейся, - буркнула Вика. - Я же хотела как лучше. - А ты и так у меня самая лучшая, - Юра вытащил любимую из-под подушки и крепко обнял. - Зайка моя, - рука хирурга нежно поглаживала девичью спину. - Ты самая красивая, самая замечательная Сказка на свете и я тебя люблю, - он нежно поцеловал Вику. - Я тебя тоже люблю, - она уткнулась носом в плечо Юры, боясь посмотреть в его глаза. - Я знаю, Викусик, - Варшавский улыбнулся и вытащил из кармана пригласительные на студенческие свадьбы. - Кстати, нас пригласили на свадьбы. Одна в воскресенье, вторая в пятницу. - Помню, Сначала Витька с Аней, - пробормотала Вика. - Потом Влад со Снежинкой. - А потом злой и страшный «Я лечу» и милая хрупкая Вика, которая все умеет и почти все знает, - проворковал Юра. - Прикалываешься? - наконец-то она посмотрела в глаза жениха. - Ага, это так весело! - рассмеялся Варшавский и закружил Вику по ординаторской.
Natvic: Субботние посиделки студенток под названием «девичник» проходили в местном любимом молодежном клубе. Снежана, Юля и Инна бурно обсуждали происходящее в соседнем зале действо под названием «мальчишник», Аня, раскинув руки по сторонам, периодически поддерживала их обсуждение, обещая сотворить со своим благоверным «нечто, если он чего-то там», и никто из них не заметил, как за столиком появилась еще одна особа. - А потом я ка-а-а-ак брошу букет в нашу Викуську! – мечтательно прикрыв глаза, протянула Аня. – Так брошу, чтоб они с «Я лечу» на всю жизнь! - И я продублирую, - рассмеялась в ответ Снежана. - Отлично! – возмутилась подсевшая к подругам Вика. – Я попрошу своего жениха подарить мне три букета! Я вам устрою бомбардировку! Девушки обернулись на голос Воронцовой, минуты две удивленно смотрели на присоединившуюся подружку, а потом дружно рассмеялись. - Вик, и как это тебя Варшавский отпустил одну в столь людное место? – Снежана подмигнула Ане. - А я не одна, Юра к пацанам пошел, можете себе представить, что там сейчас будет! – хихикнула Вика. - О да! - закатила глаза Снежана. - Так только Влад и Витька соревнуются, кто кого перепьет, а теперь еще и чемпион больницы по «литр-болу» к ним присоединится! - Все, подруга, - Аня расплылась в улыбке. – Учись препровождать любимого в полугоризонтальном положении домой. - И не подумаю, - глаза Вики мстительно блеснули, - он у меня сам эволюционирует до прямоходячего! - Все, хана больнице, - рассмеялась от души Аня. – Я тебя с детского сада знаю, ты можешь! Вик, только давай сначала зачет получим, а потом уже можешь погром устраивать. В зале для боулинга разыгрывались не менее «веселые» события. Мальчишник был в разгаре, Влад, Витя и Антон весело катали шары, обсуждая будущую семейную жизнь Игнатова, а Игорь Малинин посмеивался над будущим «женатиком». - Итак, твой удар, жених! – провозгласил Влад. Витя приготовился к своему броску, но тут по дорожке пролетел шар, уложивший все до единой кегли с первого броска. - Учитесь, студенты, - рассмеялся Юра, присоединяясь к парням. – В боулинге главное глаз, расчет и рука. - Профессионально! – восхищенно выдал Влад. - Какой бросок! – Игорь Малинин протер очки и улыбнулся. – Юрий Михайлович, это профессиональная подготовка? - Это годами отточенный бросок, - усмехнулся «Я лечу». - А в чем секрет? – Орлович как всегда искал во всем логику. - А секрет простой: по 10 минут каждый день держу стул на вытянутой руке. Фокус Виктории на первом занятии помните? - Ясно, а теперь еще и Вика на этом стуле сидеть будет! – заржал Воронцов. - Не, Влад, стул с Викой на вытянутой руке… - Витя задумался. - Легко проверить, - усмехнулся Юра. - Девчонки в соседнем зале развлекаются. Перешучиваясь, Юра и студенты отправились в зал, где гремела музыка, и зажигали девчонки. Войдя в зал, Варшавский подмигнул ребятам, оставил их у барной стойки и под грохот музыки осторожно подошел к столику, за которым веселились девчонки. Снежана и Аня «отжигали» на данс-поле, Юля Малинина, прикрыв глаза, сидела на диванчике, а Вика с Инной, устроившись на стульях спиной к бару, что-то обсуждали. Юра обратил внимание, что Вика взялась руками за сидение, чтобы пододвинуться ближе к собеседнице. Тут же под восхищенные взгляды студентов «Я лечу», подхватил стул с Викторией одной рукой, поднял его на метр от пола и, перекрывая грохот музыки, закричал: - Я тебя люблю! Все произошло настолько быстро и неожиданно, что девушка не сразу сообразила, что с ней происходит, а когда уже под дружные аплодисменты парней мальчишник и девичник слились в общее веселье, тихо прошептала на ухо любимому: - Юрка, ты самый сумасшедший, самый безрассудный и самый-самый… - А еще я тебя люблю, - перебил Варшавский свою невесту, их губы слились в поцелуе. Церемония бракосочетания Ани и Вити прошла без сучка и задоринки. Невеста в роскошном наряде, жених в белом костюме, подружки невесты все, как на подбор, умницы – красавицы. Друзья жениха достойно дополняли девчонок. Наконец, студенты вырвались из помещения ЗАГСа, где нужно было «вести себя хорошо». Уже на лестнице ребята устроили перегонки с девчонками на руках, и только Варшавский, подхватив свою невесту, не побежал вниз. Он прильнул к нежным и желанным губам, прошептав: - Как же меня достало общество! Я хочу остаться с тобой наедине! - целуя Вику, Юра медленно стал спускаться. Внизу их поцелуй был бесцеремонно прерван будущим родственником «светила», Воронцов подскочил к влюбленным и громко крикнул: - И вам «горько» тоже! Оторвавшись от Викиных губ, Варшавский зло прошептал Владу: - Я тебе на зачете это припомню, родственничек! - Юрка, не злись, - губы Виктории скользнули по его виску, девушка слегка прикусила мочку уха любимого, на что тот, глубоко вздохнув, буркнул: - Хулиганка маленькая, - Варшавский поставил Вику на ноги и прижал к себе. - Стой теперь смирно, мне успокоиться надо! Хихикая, Вика уткнулась в грудь Юры, очень хорошо чувствуя, к чему привели ее шутки. С горем пополам компания погрузилась в машины и отправилась в «EXIT» праздновать. Как обычно, молодоженов приветствовали хлебом – солью, они выпили шампанское, разбили бокалы, и веселье началось! Вначале был первый танец Ани и Вити, они плавно кружили в вальсе, как два белых лебедя. Милая тихая музыка дополняла красоту и нежность пары. Затем к ним присоединились подружки невесты со своими сопровождающими. Танцы, застолье, снова танцы… Захмелевшие слегка девушки собрались в дамской комнате. Аня со Снежаной бурно обсуждали предстоящую первую брачную ночь мадам уже Игнатовой. Юля и Инна поправляли прически, явно пострадавшие от долгих танцев. Вика, внимательно оглядев однокурсниц, слегка заплетающимся языком поинтересовалась: - А как оно в первый раз? - икнула Воронцова. - Вот у меня первая ночь будет первой! - А ты завтра на обед не смывайся в ординаторскую, - хихикнула Аня. - Мы под лестницей соберемся и научим тебя всему! Правда, Снежанка? - Ага, научим, - согласно кивнула Снежана. - Ловлю на слове! - Вика ухмыльнулась, стараясь ровно стоять на каблуках. - Я слегка выпила, но память у меня… - она снова хихикнула и погрозила подругам пальцем. Заждавшись любимую, Юра пошел на поиски. Из-за двери дамской комнаты он услышал девичий смех. Набрав побольше воздуха в легкие, Варшавский крикнул: - Девушки, вас все заждались! Если вы не хотите штурма вашего укрытия, выходите по-хорошему! Заливаясь смехом, девушки вышли в коридор. Посмотрев на свою невесту, Юра усмехнулся, подхватил ее на руки и строго заявил: - Пожалуй, вынужден откланяться. Моей даме пора в горизонтальное положение, а то завтра на парах не проснется. - Юрий Михайлович, а что будет, если завтра все заснут на парах? - Аня воспользовалась статусом новобрачной. - На парах можете отоспаться, а вот на моих занятиях… - Понятно, - строго ответила Инна. - Расходиться будем скоро, я как староста… Юра не стал слушать, что предпримет Светлова, как староста, и понес Вику домой. Утро понедельника для студентов 13-М-666 началось тяжелым похмельем. Свадьба даром не прошла! Виктория, открыв глаза, никак не могла понять, почему потолок так странно качается. С горем пополам преодолев путь на кухню, она промычала: - Юра, а почему потолок стал качаться? Обернувшись, Варшавский внимательно посмотрел на растрепанную Вику в махровой пижаме, сдерживая хохот, и серьезно сказал: - Потому что ты сегодня – китаянка. - Кто? - заплывшие глаза Воронцовой тут же стали круглыми от удивления. - Вик, потолок не качается, и стены не падают, - уже смеясь, продолжил Юра. - Просто одна маленькая девочка вчера выпила почти бутылку шампанского, а потом до трех утра убеждала меня в том, что нас украли инопланетяне и везут на Плутон. - Серьезно? - Вика так и не поняла, кто и кому что-то говорил. - И ты ей поверил? - Не-а, - Варшавский уже еле стоял от хохота. - Я просто уложил ее спать, - он подошел к Вике обнял ее и шепнул на ушко. - Ну, ты вчера и напилась! - Я? - до нее, наконец, стало доходить, о какой девочке шла речь. - Я напилась? - Ага! - Юра еще раз чмокнул Вику. - Сейчас выпьешь кофеек, потом я тебя накормлю, дам таблеточку от похмелья, и поедем в больницу. На пары можешь не идти. - Спасибо, - прошептала Воронцова и медленно по стенке сползла на стул. - Я напилась! - она зажмурилась и покраснела, что рассмешило Варшавского еще больше. Снежана проснулась как обычно и отправилась на кухню варить кофе, по дороге проглотив волшебную таблетку. Когда кофе и тосты были готовы, она вернулась в спальню будить Влада. Через минут десять безуспешных попыток, девушка склонилась над ухом любимого и проорала: - Влад, Варшавский пришел! Воронцов подпрыгнул на кровати, словно его ошпарили кипятком. Протерев глаза, он, не глядя по сторонам, тут же попытался проговорить: - Юрий Михайлович, простите, я сейчас! - и попытался встать. С таким же успехом попытку встать могла осуществить корова, стоя на льду. - Так, Воронцов, подъем! - командным голосом рявкнула Смерть. - Вот тебе таблетка, вот рассол, - Снежана протянула Владу стакан и пилюлю. - Кофе с тостами – на кухне. Похмелье молодоженов не отличалось оригинальностью. Аня скормила мужу данную накануне Снежаной военную пилюлю, затем Игнатовы выпили кофе, но посмотрев на часы, Витя резонно заметил: - Ань, мы опоздали. Спешить уже поздно, так что идем на вторую полупару. - А если Светлова нач… - Я ее на правах молодожена просто задушу, - хмыкнул Витя. - Хочешь варенья к булочке? - заботливо спросил новоиспеченный муж. - Хочу, - кивнула Аня. Витя достал из холодильника варенье, подал жене ложечку, и долил кофе. Игнатова с обожанием посмотрела на мужа и проворковала: - Витюша, ты такой заботливый, а может, вообще никуда не пойдем? - Пойдем! - строго выдал Витя. - А то зачет нам «Я лечу» не поставит. - Ладно, тогда ко второй полупаре… - Аня притянула к себе мужа, и они утонули в поцелуе. В аудитории, подложив под голову сумку с книжками, стонал Антон, стараясь не слушать выговор старосты. - Орлович, ну, предупреждал же вчера «Я лечу», что казнит сегодня всех спящих! - Светлова была в ударе. Инна, как человек не пьющий больше одного бокала за вечер, сутра была на посту – блюла нравственность группы. В аудиторию медленно, поддерживая друг друга, вошли Малинины. Было видно, что ночь в приемном после свадьбы явно отличалась от обычного дежурства. - Инка, если ты сейчас не заткнешься, - вместо «здравствуй» выдал Игорь, - я тебя задушу, - помогая присесть Юле, Малинин осторожно опустился на скамейку. - Посмотрим, что вы все в больнице запоете! - тихо буркнула Инна. Покосившись на красноречивое покачивание кулака Малининой у своего носа. - Светлова, у нас ночью было три «скорых», - Юля прикрыла глаза, - а после свадьбы – это очень много. Минут пять в аудитории было тихо. Затем появились более-менее вменяемые Влад и Снежана, следом за ними пришел преподаватель гистологии, началась лекция. В перерыве Светлова снова включила старосту. - Воронцов, где твоя сестра? - Варшавского спроси, - буркнул Влад и закрыл глаза. - А где Игнатов и Рожко? - не могла угомониться Инна. - Вопрос поставлен некорректно! - в аудиторию вошли Аня и Витя. - Староста, - возмутился Виктор, - теперь надо спрашивать, где Игнатовы. Отвечаю – здесь! Студенты рассмеялись. Аня со Снежаной включились в игру «угадай, где Вика», парни постарались подремать лишних пару минут, Юля, еще раз пригрозив Инне кулаком, тоже прикрыла глаза. Остаток лекции внимательно слушала только староста. В больнице студенты вели себя уже более раскованно. Монотонная лекция благотворно повлияла на ребят: кто-то доспал, кто-то подремал, - на занятия к Варшавскому они пришли коллективно вменяемыми. Вика, прислонившись к стене, сидела в углу учебки, когда в класс ввалилась группа 13-М-666. Приоткрыв один глаз, Воронцова посмотрела на однокурсников. - Так, Воронцова, - Инна снова включила старосту, - вот скажи, ты сегодня целый день спать на занятиях будешь? - Светлова... Иди к черту, - загробным голосом выдавила Вика, закрывая глаза. - Вот это да! - восхитился сестрой Влад. - Послала Инку, спит на паре… - парень рассмеялся. - Вот до чего доводит студентку Воронцову злой куратор «Я лечу»! - Влад, прикинь, сейчас войдет Варшавский и скажет: «Идите все по домам! Я тоже устал!» - пафосно выдал шутку Витя. - Не дождетесь, доктор Игнатов, - Юра стоял в дверях и ухмылялся. - Кстати, господа студенты, Варшавский уже вошел, и что он видит? - «Я лечу» обвел ребят строгим взглядом. - Что мы – клоуны! - в сердцах бросила Инна. - Вот именно, доктор Светлова, - Юра ткнул пальцем в девушку. - Халатик выверните, староста! Орлович, подъем! Малинины, не спать! - разошелся в веселье Юра. - Доктор Смерть, разбудите подружку, - усмехнулся хирург, кивнув на дремавшую в углу Вику. - Юрий Михайлович, - хихикнула Аня, - думаю, у Вас это лучше получится! - ребята рассмеялись. - Очень смешно, - Варшавский сел в преподавательское кресло, - что ж, тема нашего занятия, исходя из вашего состояния, «Правила поведения в хирургическом отделении». Юра монотонно повторял в течение часа прописные истины, наблюдая за ребятами и улыбаясь: Светлова строчила конспект, Орлович и Малинины зевали, молодожены и Влад со Снежаной усиленно изображали заинтересованность в рассказе лектора, а Вика мирно спала в углу. Когда этот цирк Варшавскому надоел, он объявил: - Итак, воспитательное занятие на сегодня окончено, все по больным, - и быстро испарился из учебного класса. Когда дверь за куратором закрылась, девушки переглянулись, посмотрели на спящую подругу и рассмеялись. Потом они посмотрели на Влада, Снежана похлопала его по плечу и кивнула на Воронцову. - «Я лечу» хорошо устроился, - буркнул Влад, беря сестру на руки. - Вить, двери открой. - Владя, ты Вику в комнату отдыха неси, - командовала Снежана. - У нее сегодня ночное. - Куда только он смотрел вчера... - по дороге в студенческое убежище бормотал брат, «транспортируя» сестру. У двери комнаты отдыха он рыкнул на старосту. - Открывай, чего ждешь? Думаешь, я не видел, кто Вике вчера шампанское подливал? - А я тут причем? – глаза Инны округлились. - Притом, что ты, трезвенница, блин, Вике свой шампусик подставляла весь вечер, - прошипел Влад. – Так, Снежинка, давай мне карту своего еще живого пациента, а сама с Викой посиди, - раскомандовался Воронцов. - Светлова, бегом к больному, чего стоишь! - Точно, будущий главврач, - прокомментировал поведение друга Игнатов. Рассмеявшись, студенты разошлись по своим больным. В ординаторскую хирургии вошел невысокий молодой человек в сером костюме, цепким взглядом окинувший врачей. - Добрый день, мне нужен Варшавский Юрий Михайлович, - монотонно, без интонаций выдал «серый костюм». Доктора, пившие кофе в ординаторской переглянулись, Бухтев слегка пожал плечами и так же безразлично ответил: - Доктор Варшавский обходит больных, так что ждите, - Георгий Маркович усмехнулся, - только набросьте халат, а то у нас Юрий Михайлович не любит нарушений дисциплины. - Спасибо, - гость взял протянутый доктором Пашкиным халат и присел на стул у двери. Ожидание продлилось не долго: через минут пять в ординаторскую влетел ураган с криком и возмущениями. - Видать студенческая свадьба прошла удачно, - шепнул коллегам Долбачев. - Похоже, - хихикнул Петр Петрович. - Очевидно, - согласился Бухтев. Покричав и помахав руками, Варшавский плюхнулся на диван, откинул голову на спинку и, наконец-то, заметил незнакомца. - Так, а что это за гости в хирургии без бахил? - продолжил ураганить Юра. - Вы – Юрий Михайлович Варшавский? – уточнил «серый костюм». - А разве не заметно? – губы хирурга скривила ухмылка. - Мне Вас таким и описывали, - незнакомец кивнул на дверь, - мы можем поговорить без свидетелей? - Легко, мои коллеги, - Варшавский многозначительно посмотрел на врачей, - уже расходятся на осмотр своих пациентов. Спустя минуту, в ординаторской остались Юра и незнакомец: коллеги Варшавского, ухмыляясь, растворились, не желая выслушивать очередные порции «хорошего» настроения больничного гения. - Да уж… - «серый костюм» усмехнулся, - а Вы, однако, быстро обеспечиваете себе желаемое. - Опыт общения, знаете ли, - Варшавский прикрыл глаза. - Итак, кто Вы и чем обязан? - Старший следователь прокуратуры Егоров Александр Сергеевич, - представился гость хирургии. - О как! – Юра приоткрыл один глаз. – Я кого-то зарезал и не заметил? - Шутите? – следователь пожал плечами. – Это хорошо, значит, проще будет пережить новость. - Не тяните, - Юра напрягся. - Я работаю по делу о Вашем похищении. Помните? - Еще как, - Варшавский скривился, - мне невеста чуть голову не оторвала, когда я вернулся. Перенервничала девочка. - Ясно, это все лирика, дело в том, что Рената Альбас показала на допросе, у нее был сообщник, мы проверили информацию и… - Не бось, моя женка бывшая, - безразлично бросил Юра. - Да нет, Юрий Михайлович, - Егоров замялся, - не бывшая жена, а действующая сестра, - он помолчал, прежде чем продолжить. - Варшавская Марина Михайловна. - Та-а-ак, - протянул Юра, - значит, сестренка, мать ее… - выругался хирург. - И много светит нашей милой Мариночке? - Сложно сказать... - следователь пожал плечами. - Во-первых, она покинула пределы страны с неким господином Мангусом. - Это в стиле Марины: богатый иностранный толстосум, - хмыкнул Варшавский. - Он местный, но выехали в Монако, - Егоров задумался, - у меня ордер на ее арест, как только Марина Михайловна вернется, мы ее арестуем. - Хорошо, что родители не дожили до такого, - Юра повел плечами, словно его пробрал мороз. - Хорошо, Юрий Михайлович, - Егоров встал и подошел к двери, - если вдруг что-то узнаете о Мари… - Господин следователь, я – врач, у меня нет времени гоняться за сестренкой, - Юра встал и подошел к Егорову. - Буду признателен, если Вы не станете привлекать меня к игре в детектив. - Я понял, простите, - следователь пожал протянутую руку Юры, - сестра… я Вас понимаю. Когда следователь ушел, Варшавский ударил кулаком в стену, смачно выругался и бросил в пустоту с горечью: - Маринка, сволочь, ну что ж тебе неймется-то по жизни?
Natvic: Вика открыла глаза и потянулась. Первое что она увидела – это пустая студенческая комната, и Снежана, что-то читающая возле окна. - Снежинка, а где все? - пробормотала девушка. - Пошли по больным, - будущая Воронцова оторвалась от книжки, - ну, что, Спящая Красавица, выспалась? - Угу, - Вика встала с диванчика. - А как же занятия? - Уже закончились, Михалыч всех отпустил по больным. А тебе прописал тихий час, - Снежана засмеялась, - меня тут посадили, как специалиста по сидению возле реанимации. - Так, на вашей свадьбе я пить не буду, - серьезно выдала Вика, потирая затылок. - Договорились, не пей, - подруга Вики снова засмеялась. - Я такая смешная? – буркнула Воронцова. - Ага, как медвежонок после зимней спячки, - Смерти было явно весело наблюдать за Викой. - Я поняла, приколы братика – вещь заразная, - еще раз потерев затылок, Виктория вдруг выдала, бросив беглый взгляд на часы. - Так, сейчас уже обед, а вы с Анютой обещали мне… - девушка прищурилась и посмотрела на подругу. - Поняла, идем под лестницу, думаю, все уже там. - И ребята? - глаза Вики стали квадратными. - А мы их на перекур выгоним, - веско заметила Снежана, - идем, Чудо спящее. Смеясь и подкалывая друг друга, девушки отправились на место кофейно-курительных студенческих сборов. Но там они никого не застали. Снежана быстро вызвонила Аню по мобильному, и когда она пришла под лестницу, Вика сразу же «пошла в атаку»: - Вы мне обещали рассказать, что делать в первую брачную ночь! Аня со Снежаной переглянулись, заговорщицки перемигиваясь. Игнатова взяла Вику за плечи и строго сказала: - Итак, Виктория, первое правило для первой ночи – не напрягайся, когда твой драгоценный начнет тебя целовать, потому что обычно эти поцелуи плавно перетекают в откровенные ласки его рук и губ. - Я уверена, - поддержала Аню Снежана, - что «Я лечу» –мужчина опытный, заласкает до потери разума. - А что мне делать? - Вика захлопала глазами. - Расслабиться и получать удовольствие, - пожала плечами Аня. - Во-вторых, - Снежана прихватила Воронцову за бедра, - этим местом надо будет поймать ритм, в котором будет двигаться к твоему оргазму твой Юрочка. - А как? - Викины глаза выражали познавательное любопытство и страх не понять главного. - А ты ладошку положи ему в район сердца, сразу ритм и помаешь, - «профессионально» констатировала Аня. - Главное, расслабься и доверься своему опытному королю, - еще раз напутствовала Вику Снежана. - Тогда и первый раз не страшный и приятный. - Мне почему-то кажется, что после первого раза с этой скромницей, - ухмыльнулась Аня, - мы имеем шанс остаться без куратора и зачета. - Почему? - Воронцова удивленно посмотрела на подруг, а они, не ответив, только рассмеялись, похлопали ее по плечу и ушли, оставив Вику догадываться самостоятельно о причине их веселья. Юра приглаживал «ежик», рассказывая брату о разговоре со следователем, Вадим не удивился, он просто вздохнул и заметил: - К этому все шло, Маринка нас ненавидела всю жизнь. - Но за что? - Юра взмахнул руками. - Просто так, - усмехнулся Вадим, - да ну ее, ты лучше глянь туда, - он ткнул пальцем под лестницу. Юра посмотрел вниз, где обычно под лестницей пили кофе студенты. Там удобно расположились Аня, Снежана и его Сказка. Прислушавшись к разговору девушек, братья Варшавские прыснули со смеху. - Юр, а твои студентки весьма высокого мнения о тебе, - хохотал Вадим. - Да уж, - Юра смеялся не тише брата. - Думаю, что вот то милое создание, хлопающее невинно глазами, твоя потенциальная клиентка. - Ну, что ж, я только «за», жду твою Сказку у себя в отделении! Обменявшись дежурными шутками и рукопожатиями, братья разошлись по своим отделениям. Неделя пролетела, как один день. Ребята готовились к следующей свадьбе, главврач ходил, как туча, мрачный и сердитый. В хирургии Майя Петровна вечером в среду провела «собрание» коллектива. На повестку дня она вынесла перераспределение дежурств. - Дорогие мои, - Лаврова улыбнулась. - Благодаря тому, что Юрий Михайлович готовит нам отличных помощников, а еще перевоспитывает так же удачно старые кадры, - она посмотрела на Долбачева, - я ввожу новый график дежурств. - И какой же? - Варшавский с интересом посмотрел на зав отделением. - А такой: берем за точку отсчета Вашу смену, доктор Варшавский. Затем, доктор Бухтев, за ним – доктор Пашкин, за доктором Пашкиным дежурю я, а после меня – доктор Долбачев. Возражения будут? - Не-а, - Юра откинулся на спинку дивана. - Я вообще нейрохирургию оборудую, мне даже очень подходит, что еще два дежурных появились. Хорошо же я Вас вылечил, Майя Петровна! - лыбился Варшавский. - Не спорю. Итак, новый график принят? - Лаврова обвела взглядом подчиненных. - Принят, - улыбнулся Бухтев. - Конечно! - обрадовался Пашкин. - Наконец-то, - потупился Долбачев. Майя Петровна довольно улыбнулась и продолжила «собрание», обращаясь к самым молодым сотрудникам: - Так, Владислав, у тебя в пятницу значимое событие, - Лаврова подошла к парню. – Поэтому в понедельник с 18.00 до 19.00 наш коллектив запланировал поздравление. Явка с женой обязательна. - Хорошо, - улыбнулся жених, - с меня причитается, Майя Петровна! - Я помню, что у тебя ночное в воскресенье, кстати, я договорилась с Зильбергом, Снежана будет в твои смены дежурить. В параллельной с вами группе нашлась девушка, желающая подежурить в кардиологии. Так что, празднуйте спокойно. - Спасибо, Майя Петровна, - Воронцов с благодарностью склонил голову. - Ну, вроде все вопросы охватили, - зав хирургией улыбнулась, - тогда все свободны. Пятница для семьи Воронцовых началась весело. Рано утром Андрей забрал из больницы Наташу и сестру, привез будущих мамочек в Царскосельский, где их уже ждали парикмахер, визажист и полковник Кречетов. Пока дам приводили в свадебный вид, Андрей и Денис «нервничали» на кухне. В районе третьей рюмки полковник спросил друга: - Андрюха, вот скажи, как это было у тебя? - Когда малые родились? – пожал плечами Воронцов. – Было так прикольно, я протрезвел только через три дня. - Ни фига себе! – глаз Дэна округлились. - Меня папа чуть не прибил: все уже видели пупсов, а я только Натку в окне, - А когда их увидел, - он прикрыл глаза, вспоминая прошлое, - они такие маленькие были. Беззащитные, крикливые и мои! Особенно Вика старалась: кормить не надо было – дай покричать. - Здорово, - грозный полковник слушал друга, глаза горели. - Скоро и у меня будет кто-то, - мечтательно протянул он. - А у меня и кто-то будет, и кого-то уже не будет, выросли детки… - Андрей закурил в форточку. За разговорами время пролетело быстро, ровно в половине двенадцатого Наташа и Сабина были готовы. Когда они вошли на кухню мужчины тоже были «готовы». - Это как называется? – Наташа прыснула со смеху: Денис и Андрей в обнимку пели песни. - У меня нервное напряжение! – оправдался Воронцов. – Сын женится! - А я друга поддержал, - Дэн улыбнулся. - Понятно, - Наташа покачала головой. – Идем, горе-папаша, - она чмокнула мужа. – Сабина, бери своего героя, машины уже у дома. Когда родители и Сабина с Дэном приехали в квартиру Воронцовых, там разыгрывалась комедия в несколько действий. Сначала Витя, Игорь Малинин и Орлович помогали Владу облачиться в белый фрак. Воронцов пытался уговорить друзей, что и костюма хватило бы. Но на помощь пришла сестра жениха. Уперев руки в бока, Вика строго заявила: - Не дури, одевай то, что Снежинка выбрала! А то я сейчас «тяжелую артиллерию» привлеку. - Вик, зачем дергать куратора, пусть себе отдыхает, - бурнул Влад, натягивая фрак. - Вот уж мне эта женская солидарность… Когда жених был готов, из Викиной комнаты вышел Варшавский и, увидев жениха, расхохотался: - Доктор Воронцов, я, пожалуй, подумаю о том, чтобы хирургические костюмы заменить белыми фраками! - Типа, я как клоун? - Влад явно переживал на нервной почве. - Не-а, я типа смотрю, на кого я буду похож 15 ноября! - веселился Юра на нервах родственника. - Вам весело, мальчики? - Вика подозрительно смерила взглядом брата и жениха. - Весело, - Юра поцеловал невесту. - Вот смотрю на родственничка и прикидываю, на кого я буду похож, когда… - На пингвина, которому крылья общипали, - шепнула на ухо любимому Воронцова. - Черный фрак на повестке дня, - хихикнула Вика. - Кончай-ка, Юрочка, братика доводить до состояния «ночь до экзамена». - Понял, - так же тихо шепнул Варшавский. - Исправлюсь! С приездом родственников жениха шоу переместилось уже на улицу. Дедушки о чем-то спорили, бабушки пытались их успокоить, родители успокаивали жениха. Выкуп невесты, дорога в ЗАГС, лестница в новую жизнь… Для Владислава Воронцова все шло, как при замедленном повторе. Вот он стоит со Снежаной, пока еще невестой, и слушает слова регистратора, доносящиеся сквозь туман: - Согласны ли Вы, Воронцов Владислав Андреевич, взять в жены... – регистратор на мгновение замолчала, глядя на фамилию невесты. - …взять в жены Смерть… Снежану Анатольевну? - Согласен! – выкрикнул Влад, боясь, что регистратор его не услышит. - Согласны ли Вы, … Смерть… Снежана Анатольевна, взять в мужья Воронцова Владислава Андреевича? - Согласна, - голос любимой для парня прозвучал, как серебряный колокольчик исполнения желаний. Регистратор объявила молодых мужем и женой, огласила о том, что теперь супруги будут носить фамилию Воронцовы. - А теперь, - улыбнулась регистратор, - мо… Не дожидаясь продолжения, Влад откинул фату Снежаны и припал к губам уже жены. Мир на двоих… из этого мира молодых вырвал голос Андрея Владиславовича: - Ну что, сынище? Теперь ты совсем стал взрослым. Теперь ты – муж! - Да, пап. Теперь я совсем… - Влад улыбнулся. - Снежинка, - он заговорщицки подмигнул любимой, - у меня для тебя сюрприз, - его губы коснулись виска жены. - Какой? - удивилась Снежана. - Сейчас узнаешь, - Влад потянул девушку за собой. Процессия дружно двинулась из зала. Уже на выходе из ЗАГСа после общей фотографии на память Влад подхватил жену на руки и быстро побежал по лестнице вниз. Когда гости сообразили и отправились за молодоженами, они увидели сказочную картину: у подножия лестницы стояли два роскошных белых коня. Не дожидаясь гостей, Влад быстро усадил невесту на одного, сам лихо, как заправский наездник, вскочил в седло другого и, улыбаясь жене, заявил: - Я похищаю тебя, Снежинка, - Влад хлопнул коня жены по крупу, синхронно пришпорив своего, и кони умчались, оставляя удивленных гостей догадываться, что же сотворил жених. - И как далеко мы направляемся? - вцепившись в шею коня, практически лежа на нем, выдавила испуганная невеста. - Здесь рядом! - усмехнулся жених. - Меня не устраивает часами ждать уединения, - он дернул повод коня Снежаны, и тот покорно свернул следом за конем Влада в небольшой парк на берегу моря. - Приехали! Снежана, слегка напуганная скачкой, открыв рот от удивления, смотрела на маленький домик, похожий на сказочный дворец. - Вот здесь мы с тобой и проведем этот вечер и завтрашний день, - шепот любимого обжег шею девушки. - Это же настоящий дворец! – восхищенно прошептала в ответ Снежана. - Ага, наш с тобой свадебный терем, - Влад обнял жену. - А гости? - А для них предки в ресторане праздник закатили, - пожав плечами, жених поцеловал невесту и шепнул, - мадам Воронцова, идемте, там нас ждет наш первый танец и первая брачная ночь, - подхватив Снежану на руки, Влад понес ее в новую жизнь. Праздники закончились, и веселая студенческая жизнь в хирургии снова забила ключом по нервам окружающих. Утро в институте, а затем снова в больницу! А в самой областной кипели страсти: Варшавский открывает новое отделение! Нейрохирургическое! Главврач уже смирился с тем, что по некоторым вопросам гений скальпеля советовался только сам с собой и действовал по своему усмотрению. Вот так и с новым отделением вышло. Алла Львовна Пион на сестринском посту беседовала с интересной брюнеткой лет сорока в зеленом костюме и белоснежном халате. Новенькая, улыбаясь, слушала старшую сестру хирургии, кивая головой. - …и тут он начинает орать. Почти матом! - Алла Львовна аж вспотела от своего повествования. - Короче, наш «Я лечу» та еще птичка! - Юрий Михайлович так зол и сердит? - новенькая пожала плечами, удивленно вскинув брови. - А вот примет нейрохирургию, тогда сами услышите, Алина Алексеевна, - ухмыльнулась Пион. Разговор медсестер был прерван громовыми раскатами Варшавского крика. «Я лечу» несся по коридору, раздавая распоряжения и выясняя происшедшее за ночь. Увидев у поста Аллу Львовну, Юрий Михайлович «радостно» набросился на старшую сестру. - А вот и я! Алла Львовна, что у нас в социальной палате происходит? - уперев руки в бока, начал Варшавский. - Доброе утро, Юрий Михайлович, - низкий приятный голос новой сотрудницы заставил Юру обернуться в ее сторону. - Ого! - Юрий Михайлович посмотрел на собеседницу так, словно увидел привидение. - Тефтель Алина Алексеевна… - он ухмыльнулся. - Ущипните меня, я глазам не верю, что Вы бросили столицу! - А мне Бухтеев сообщил, что Вы, Юрий Михайлович, развелись с этой ненормальной мегерой Челси, - Алина Алексеевна улыбнулась, - и очень скоро принимаете отделение нейрохирургии. - Да, вот так мы и живем, - Юра улыбнулся в ответ, - рад Вас видеть, Алина Алексеевна. - И я соскучилась по вашему крику, Варшавский. Любимая работа, причем на Черном море…. - Тефтель мечтательно закатила глаза. - Просто курорт! - А как же мой несносный характер и ненормативная лексика? - Юра в упор смотрел на старую знакомую. - Помнится, меня это не смущало. - Да уж… - Юра задумался. - Так, Алина Алексеевна, новое отделение за углом, начинайте собеседовать младший медицинский персонал, - еще минуту подумав и повернувшись к Алле Львовне, хирург продолжил. - Так, у Вас есть час разобраться с социалкой, через час я разнесу здесь все по кирпичам. Ясно?! - последнее слово Юрий Михайлович проорал и «улетел» в направлении учебного класса. - О! Наорал и побежал в свой «детский сад»! - Алла Львовна рассмеялась. - «Детский сад»? - Алина Алексеевна удивленно посмотрела на коллегу. - Ага, ему главврач студентов на шею повесил, - Пион рассмеялась. - Наш «Я лечу» скоро на одной из этих студенток женится, на внучке главного! - Если мне не изменяет память, в Москве Юрий Михайлович студентов ненавидел! - глаза новой старшей сестры нового нейрохирургического отделения стали квадратными от удивления. - Там ненавидел, тут женится… - хихикнула Пион, - жизнь, она непредсказуемая штука! - Понятно. У вас тут не скучно, - Алина Алексеевна улыбнулась. - Хорошо, Алла Львовна, пошла-ка я новое рабочее место осваивать, а то еще настроение у Михалыча испортится, так он таки тут все разнесет. - Не разнесет, - снова захихикала старшая сестра хирургии. - Сейчас у его студентов пара начнется, увидит наш Юра свою Сказку и тут же остынет, как чайник на морозе! - Даже так? - А как же! Рассмеявшись, старшие сестры попрощались и разошлись. Владислав Андреевич удобно устроился в кресле и прикрыл глаза. Мысли главврача снова возвращались к звонку из горздрава. Кто бы мог подумать, что чиновники, еще вчера готовые распять Воронцова и его персонал, сегодня поздравляли Владислава Андреевича с открытием нового отделения, «экипированного» на миллионы долларов, к которому чиновники не имели ни малейшего отношения. Благотворительность одних и гениальность других дали невероятный результат! Из Москвы пришла бумага, подтвердившая освобождение от налогов миллионного подарка больнице, а главврачу прислали благодарственное письмо и грамоту от минздрава. Мысли Воронцова оборвал незваный визитер: в кабинет без стука ввалился Варшавский и бесцеремонно плюхнулся на стул. - Владислав Андреевич, старшей сестрой Вы меня удовлетворили. Алина Алексеевна уже собеседует младший персонал для нового отделения, - Юра улыбнулся. - Но еще в новое отделение и врачи нужны. - И где я тебе их возьму? - главный удивленно посмотрел на будущего родственника. - Так у нас главврач Вы, а не я, - рассмеялся Варшавский. - Ты это серьезно? - Воронцов привстал. - А когда отделение за моей спиной «открыл», кто был главным? - Владислав Андреевич перешел на повышенные тона. - Да ладно Вам! - улыбка не сходила с лица Юры. - Минздрав отметил Вас, а не меня, хотя моя заслуга в этой истории ничтожна: просто спас пациента! - Сама скромность, - ухмыльнулся главврач. - Я приказ подписал на твое назначение заведующим нейрохирургией. Теперь ты главный в пустом новом отделении, от хирургии тебя со следующего понедельника освобождаю, там, спасибо тебе, специалистов хватает. - Очень хорошо, - Варшавский прищурился. - Да, я из хирургии кое-кого к себе заберу. - И этот кто-то – Виктория? - Воронцов поджал губы. - Она самая, - Юра снова расплылся в улыбке. - Неужели Вы думали, что я оставлю свою лучшую ученицу? Мне ее еще учить и учить! - Юра… - главврач запнулся. - Послушай, Юра, она же еще ребенок, а ты… - А я ее люблю. И давайте, Владислав Андреевич, не будем об этом опять, - голос хирурга стал жестким. - Я и Вика, Вика и я, это не любимый сериал наших медсестер, это жизнь, то простая, то сложная… Но это жизнь. - Ладно, я скажу секретарю, чтобы подготовила приказ о переводе Виктории в твое отделение. - Спасибо. Она очень обрадуется, - взглянув на часы, Варшавский заторопился. - Все, я пошел учить свой «детский сад», слава Богу, там Смерти больше нет, зато с Воронцовыми, кажется, перебор. - Когда кажется, креститься надо! - вслед Юре пошутил главный. - А врачей тебе я поищу. Занятия прошли без приключений, напоследок Варшавский суровым взглядом обвел студентов, хищно улыбнулся и прошипел, как королевская кобра: - И так, господа студенты, если вы хотите получить гипотетическую надежду на получение зачета, у вас ровно пять минут материализоваться в палатах у своих больных, - на губах куратора появилась «зверская» улыбка. - Вы еще здесь? - Студенты стремглав бросились из учебки, толкаясь в дверях. - Доктор пока еще Воронцова, а Вы куда? - ребята тут же на мгновение замерли и дружно обернулись. - Виктория, это я так, чтоб Вас не перепутать с доктором когда-то Смертью, - расхохотался Юра. Напряженную атмосферу, как рукой, сняло. Перешучиваясь, ребята разошлись по больным, а Вика, улыбаясь, подошла к любимому. - Юр, - промурлыкала девушка, прижавшись к его груди, - а зачем ты нас пугал? - А затем, что так веселей, - Варшавский коснулся губами носика невесты. - Идем-ка в новое отделение, Сказка, у меня для тебя сюрприз. - Сюрприз? - глаза Вики загорелись любопытством, - Я люблю сюрпризы! - она по-детски весело захлопала в ладоши и повисла на Юриной шее. - А я люблю непосредственное женское любопытство, - заговорщицки прошептал хирург на ухо любимой, - поэтому бегом за мной, доктор пока еще Воронцова.
полная версия страницы